Hajm 90 sahifalar
1903 yil
Жизнь Василия Фивейского
Kitob haqida
«Над всей жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок. Точно проклятый неведомым проклятием, он с юности нес тяжелое бремя печали, болезней и горя, и никогда не заживали на сердце его кровоточащие раны. Среди людей он был одинок, словно планета среди планет, и особенный, казалось, воздух, губительный и тлетворный, окружал его, как невидимое прозрачное облако…»
Janrlar va teglar
Первой эту книгу начала читать моя дочка. Она была с списке для чтения на лето (10-ый класс). Самая я раньше не читала Леонида Андреева. Поэтому поинтересовалась у дочери, как ей эта повесть. Она сказала, что сперва ее заинтересовало название. Василий Фивейский – не совсем обычное для уха подростка, да и для моего поколения 40-их, имя. Читать ей было интересно, история не отпускала, все время хотелось узнать, что будет дальше. Когда же дочитала до конца, то была не то чтобы разочарована, а в некотором недоумении: « Книжка интересная, но я не ожидала такого конца и, в итоге, из-за концовки, так и не поняла, что же писать хотел сказать, для чего он вообще это написал». Такое впечатление заинтриговало меня, я и решила тоже почитать повесть. Мои ощущения от чтения и концовки истории практически совпали с дочкиными: интересно читать, хороший язык, но конец повести действительно какой-то скомканный и вообще, как бы отдельно стоит от основного сюжета.
Главный герой – священник. Его жизнь почти до краев заполнена печальными событиями. Сначала гибель маленького сына и запойное пьянство жены из-за этого, заброшенность и одиночество старшей дочери из-за пьянства матери, затем рождение сына-идиота. Но все это – испытание его веры. «Верю» – говорит он не один раз, несмотря не на что. И такая сила веры в этом человеке – вызывает уважение. И кажется он тебе таким несгибаемым колоссом во всех этих жизненных скорбях. И тем сильнее ощущение диссонанса между этим впечатлением и впечатлением от окончания повести.
Специально не буду описывать конец истории. Почитайте сами. Но меня настолько удивило это, что я даже специально покопалась в Интернете, чтобы узнать об обстоятельствах написания этой истории Андреевым. И я нашла для себя ответ. Вот, что говорит сам Андреев: «Василия Фивейского» я писал долго; много работал над ним; наконец, он мне надоел". Только тем, что писатель возможно не знал как закончить рассказ («…посылаю рассказ – но дело вот в чем: последние четыре страницы набирать и посылать не нужно, так как хочу я их сильно переделать.") и написание его ему „надоело“ я могу объяснить для себя и дочки такую концовку истории.
Андреев, как всегда, мастерски вывернул душу и показал всю мерзость человеческой натуры. О.Василий не вызывает сострадания. Автор очень четко показывает нам, что священник находится не на своём месте. Ни приласкать, ни посочувствовать, ни утешить он не в состоянии прихожан. Он вообще на любовь не способен. Душевный инвалид.
Мне всегда интересны истории людей, боровшихся за свою веру до самой последней минуты жизни. И вот я встретил одну из таких книг. Произведение действительно говорит о вере, но назвать ее иначе, чем «антиутопия» для христианина, у меня язык не поворачивается. Но мне думается, что верующим нужно уметь смотреть честно на те проблемы, которые выставляет перед ними жизнь. И без лишнего пафоса отвечать на вопросы критиков, пусть даже и самые неуместные.
Сама идея книги меня удивила и за нее я ставлю книге хорошую оценку. Много интересных мыслей и суждений родилось в моей голове после прочтения ее на своем ридере, и они стоили времени, на нее потраченного. Но несколько однообразный язык, местами более возвышенный, чем можно ожидать от описываемой ситуации, иногда вызывал раздражение. Также осадок остался от постоянно нагнетаемой атмосферы в развитии сюжета. Я понимаю, что это последнее не есть повод снижать оценку, но может кому-то будет иметь значение.
Ставлю этой книге 7 баллов по 10-бальной шкале.
Все осуждали жизнь, но никто не хотел умирать.
Если бы сошлись добрые и сильные люди со всего мира, обнимали его, говорили бы ему слова утешения и ласки, он остался бы так же одинок.
Мой грех - со мною ему и быть надлежит.
Все дикое и злое родится за спиною человека, а пока он смотрит, никто не смеет напасть на него.
И этот жалкий пробор, эта глухая забота о старой, некрасивой, никому не нужной голове были также правдой – печальной правдой о вечно одинокой, вечно скорбной человеческой жизни.
Izohlar, 3 izohlar3