Kitobni o'qish: «Забудь о разводе!»
Глава 1
– Ой, а что это? – спрашиваю я, глядя на документы, одиноко лежащие на журнальном столике.
Рядом с ним возвышается Матвей, мой муж. Он только что пришел с работы. Хмурый до невозможности, словно ему сообщили, что акции его компании достигли критического минимума.
Я подбираюсь к столу. Медленно, нехотя. В сердце закрадывается тревога.
– А это, Катюш, заявление на развод, – как ни в чем не бывало отвечает он.
Стены гостиной начинают сужаться. Давят на меня.
– Что? Постой, ты хочешь развестись? – прыскаю со смеху. Нервно.
Я не верю своим ушам. Ком горечи в горле растет и душит меня.
Смотрю на мужа сокрушенно, а он меркнет в поле моего зрения.
– Не то что бы горю желанием, но иначе никак. Я много размышлял и решил, что для тебя будет лучше, если мы разведемся, – проявляет он "милосердие", полосуя на лоскуты мое сердце.
Ноги теряют силу и устойчивость. Я заваливаюсь на диван. Обхватываю голову руками, потираю пальцами виски. Нестерпимая боль пульсирует в них.
Я кошусь сначала на Матвея, который теперь заметно нервничает. Затем смотрю на заявление, подписанное им. В руки не беру, думая, что это какая-то проверка или глупая шутка.
– Один вопрос: почему? – удается мне вымолвить, и то практически беззвучно.
Жесткие губы мужа поджимаются в плотную линию. Скулы заостренные, взгляд направлен на меня исподлобья.
В любимых глазах цвета чистейшего янтаря таится ничем не прикрытая скорбь, способная выжечь всю мою душу до состояния золы.
– Ты ведь знаешь причину, – отзывается Матвей, а когда видит, как я отрицательно качаю головой, грубым тоном поправляется: – Не коси под дурочку! Ты догадывалась, что однажды все к этому приведет.
Я в шоке!
– Нет, Матвей! Я понятия не имею, о чем ты, – отвечаю, подавляя в себе желание разрыдаться.
Он убирает руки в карманы дорогих брюк и отходит к панорамному окну. Стоит спиной ко мне, не давая увидеть выражение его лица.
– Кать, ну ты же понимаешь, что как мать ты не можешь состояться, – словами ранит меня до самого нутра. Уничтожает беспощадно и хладнокровно. – Как жена и хозяйка нашего дома ты меня полностью устраиваешь, но ты не можешь родить мне наследника. А мне надо, понимаешь? Я хочу ребенка! Своего! Но нет же! Секс с тобой превращается в очередную гонку за беременностью, а заканчивается одним и тем же уже который год! ЭКО также не дает никакого результата! За всем этим ты не замечаешь, как становишься жалкой.
Боль… Она душит меня. Изъедает изнутри.
Разреветься бы, чтобы опустошить себя, но такую слабость я не могу себе позволить. Матвей не заслуживает ни одной моей слезинки!
– Ах, тебе надо! Тебе значит, только надо! – обиженно выплевываю, выделяя те эгоистичные слова, что больше всего унизили меня.
– Не придирайся! – надменно отрезает он. – Если ты забыла, то я единственный в семье, кто может продолжить наш род. Отец ждет этого от меня, понимаешь?
– Если ты забыл, то я напомню, что у меня имеются проблемы с репродуктивной системой, – парирую я, злюсь на него. – И что есть такое понятие, как суррогатное материнство, о котором ты вероятно тоже забыл! Мы же еще не пробовали даже! А что, если у нас получ…
Не дает даже договорить. Вплеснув рукой, прерывает меня:
– Поздно!
Тут явно должно быть продолжение, но Матвей отчего-то медлит.
– Объясни! – требую я.
– У меня была интрижка на стороне. Пару дней назад я узнал, что эта девушка беременна от меня! Я понимаю, что ты не станешь это терпеть, поэтому мне ничего не остается. Я предлагаю тебе развод. Без шумихи и всего прочего.
Застываю, словно молнией пораженная.
В груди разрастается боль. Как раковая опухоль она поражает все мои внутренние органы.
Еще позавчера мы занимались любовью. Матвей говорил, что любит меня, а сегодня…
Он изменял мне. Ложился в нашу в постель после другой женщины…
И даже не это самое главное.... У него будет ребенок от любовницы!
Не может этого быть!
Хотя, почему не может?
Ему ведь нужен наследник! Он грезит им! Мечтает о сыне, тогда как я вынуждена пить противозачаточные во избежание повторной беременности… а точнее, повторного выкидыша.
И вот к чему это привело. У него появилась другая. И она родит ему ребенка. Она, а не я!
Это невыносимо.
Он ведь должен понимать, как сложно мне давался каждый выкидыш.
Часть меня умирила с нашим ребеночком! Я мертвая изнутри, но ему плевать!
Сволочь! Как же я была слепа!
Я ведь уже который год отравляю себя гарью нашей выжженной любви. Надежд, которым не суждено сбыться.
На протяжении нескольких лет мне было больно до исступления, но я как преданная и любящая жена думала, что у нас все наладится. Совсем скоро нас станет трое!
Все это время я стойко держала удар за ударом. Как могла сохраняла теплоту и любовь в нашем браке, и не представляя, что от него остались лишь жалкие огрызки.
Я пыталась забеременеть и вроде бы получалось, но все заканчивалось одним и тем же – выкидышем на первом триместре. Как приговор.
Три срыва, три смерти, три попытки возродиться из мертвых…
Я догадывалась, что кто-то из нас когда-нибудь проведет черту. Нашему браку придет конец. Я же неправильная женщина, внутри которой погибает все, что зарождается. Но я не думала, что муж предаст меня таким низким образом!
Не хотела верить в подобное, а теперь факты говорят сами за себя.
Мои молитвы были услышаны. Нас все же стало трое: муж, я и его беременная любовница!
Внезапно тишину разрезает телефонная трель. Я вздрагиваю, а Матвей вынимает телефон из кармана и суматошно отвечает на звонок:
– Да, Дамир Ильдарович, слушаю вас. Да, все верно. Через двадцать минут? – Матвей поглядывает на циферблат наручных часов, затем находит меня растерянным взглядом. – Видите ли, сейчас не совсем удачное вовремя, мы с женой… Да, но… ох ничего себе… Хорошо, я буду ждать вас, – в итоге муж сдается и прячет телефон в кармане.
Разворачивается. Выражение его лица существенно меняется. Глаза хитрые оглядывают меня.
Он словно что-то задумал.
– А вообще-то есть выход… – вдруг молвит Матвей.
– Хватит! Можешь даже не продолжать! – в протесте руку выставляю, не желая больше слушать его.
Не взяв во внимание данную просьбу, он подходит ко мне. У ног моих опускается на корточки и заглядывает в лицо. С какой-то необъяснимой надеждой.
Подхватывает руку, сжимает ее как прежде… С особой нежностью. Так, как только он мог.
– Забудь о разводе! К черту все!
– Нет, Лукьянов, – скалюсь я, поражаясь наглости. – Ты не заставишь меня забыть обо всем! Ничто не в силах заставить меня забыть, какая ты скотина!
Но он пропускает мои слова мимо ушей.
– Развода не потребуется, если ты дашь мне обещание принять этого ребенка, как своего. Мы будем жить, как прежде, – говорит вдохновенно. – У нас будет все, о чем ты мечтала. Но самое главное – у нас будет малыш, – без зазрения совести давит на больное. – Обещаю, мы будем счастливы. Никто даже не догадается, что ребенка родила не ты!
Моргаю недоуменно.
Что за чушь я сейчас услышала?
– Матвей, ты в своем уме? Ты хоть слышишь, что предлагаешь мне? – выпаливаю я в ужасе, вырываю свою руку и вскакиваю на онемевшие ноги.
– Я-то как раз слышу! – выпрямляется Матвей во весь рост, нависает надо мной. – А вот ты, похоже, не понимаешь, что без детей наш брак обречен! Все развалится! Все уже разваливается, если ты еще не поняла! Годы идут! Отец постоянно расспрашивает меня о внуках, а мне приходится выдумывать всякую чушь! Все наше окружение уже начинает подозревать тебя в бесплодности!
– Так сказал бы всем, как есть! Зачем порождать вокруг себя кучу домыслов?
Он окатывает меня напряженным взглядом.
– Не могу! Кать, я предлагаю нам совместное будущее. Это то же самое, если бы мы усыновили ребенка из дома малютки. Так или иначе мы пришли бы к этому решению. Годом позже, годом раньше, но пришли бы. А ты посмотри на это под другим углом. Если ты примешь моего ребенка, мы сможем избежать перешептываний у нас за спинами. Все будут думать, что этот ребенок наш! Документально его матерью будешь ты! Я обо всем позабочусь, клянусь тебе! А чуть позже мы обратимся к сурмаме. У нас будет еще один ребенок!
Смотрю на своего мужа и вижу конченного недоумка. Не могу поверить в кого он превратился.
Гадко просто слышать нечто подобное от любимого человека. Такое я отказываюсь выслушивать!
Резко разворачиваюсь и бегу по лестнице вверх. Залетаю в нашу спальню, оттуда следую в гардероб. Переодеваюсь, желая уйти подальше от этого чертова генератора идей.
О будущем он нашем совместном печется. Путем шантажа!
Думает, что я испугаюсь развода!
Ха! Да черта с два!
И вовсе не о нашем браке он печется. А о своей заднице…
Его отец – уважаемая фигура в нашем городе, с обширными связями и существенным влиянием, о чем я узнала лишь накануне свадьбы…
Я понятия не имела, кто его отец и под чем мне придется подписаться. Я не знала, каким порой неуступчивым и своенравным Антон Павлович может быть. Этим он напомнил мне моего отца…
Так однажды Антон Павлович ясно дал понять, что только после рождения наследника Матвей сможет рассчитывать на единоличное владение их крупного холдинга.
Однако незаконнорожденный наследник изрядно подмочит репутацию Матвея. Ребенок, нагулянный на стороне, раз и навсегда закроет ему дорогу в семейный бизнес, на который он сейчас молится.
Выйдя из гардеробной, я засовываю в сумочку зарядку, паспорт с телефоном и дорожный набор косметики. Все это время не перестаю ощущать на себе тяжесть, принадлежащую взгляду Матвея.
Разворачиваюсь.
Ну, точно. Стоит и испепеляет меня суровым взглядом. Пристально следит за каждым моим движением, как охотник за косулей.
– Кать, это ведь выход! – произносит он с чувством. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Клянусь, я порву с этой девушкой, как только ты дашь свое согласие.
– Порвешь? Или откупишься деньгами? – хмыкаю я с издевкой. – Иначе ты знаешь, к чему это может привести! Стоит ей разболтать о вашей связи, и пиши пропало! Отец тебе этого никогда не простит! Плакало твое место в холдинге! Тебе придется ее убить! – смеюсь я нервно, чувствуя, как комок сжимает глотку.
Я всего лишь пошутила, но Матвей принимает мои слова всерьез.
– Я разберусь с этим. Ели надо будет, убью! – бросает он хладнокровно, отчего кровь в моих жилах стынет. – Я готов пойти на все ради благополучия нашей семьи!
Оглядываюсь на мужа резко и, фыркнув, презрительно качаю головой.
И с таким человеком я прожила целых три года? Три года я не замечала, что он больной на всю голову! Шизофреник!
Не выдержав, я подлетаю к нему. Замахиваюсь рукой и с остервенением влепляю ему хлесткую пощечину.
– Ни за что я не пойду на такое! Мало того, что ты мне изменяешь, так у тебя еще наглости хватает предложить мне воспитывать подкидыша?
– Ты утрируешь!
Его фраза заставляет меня вскипеть от злости.
– А знаешь, ты был прав. Мириться я с этим не намерена. Оформим развод – и делай, что хочешь, и с кем хочешь, – как можно спокойней говорю, а внутри я ожидаемо разрушаюсь, надламываюсь.
– В таком случае ты останешься ни с чем. Можешь даже не сомневаться, я отыщу на тебя компромат, а если нет – я его искусственно создам. Короче, студию у тебя тоже заберут, – еще смеет он запугивать меня, нагло при этом ухмыляясь.
Я глубоко разочарована в этом бессердечном человеке, которого, оказывается, и не знала вовсе.
Сквозь туманную пелену смотрю на Матвея.
Боже… А ведь на протяжении трех с лишним лет я считала его самым дорогим, что у меня есть.
Он разделял со мной горе при очередном выкидыше и утешал, обещая, что мы справимся со всем, что ни в коем случае нельзя сдаваться.
А выходит, он терпел все это для своего же блага. Ради карьеры… А теперь хочет оставить меня ни с чем… просто потому что я не желаю следовать его безумным идеям.
Слов не находится.
Но больше всего я разочарована в самой себе.
В том, что слепо доверяла ему. Отдавала всю себя. Без остатка. А надежды так и не оправдались.
Я загнала себя в глубокую яму с гнилью. И из нее так просто теперь не выбраться.
Мне будет больно. Невыносимо. Но… я справлюсь!
– А вот тут ты ошибаешься! Потому что мы оба останемся с баранкой от бублика! Отец оставит тебя ни с чем, как только поймет, что ты нарушил брачный контракт! Или тебе напомнить, что все условия касались не только меня одной! – мои слова пронизаны злорадством, приправленным презрением.
Матвей опирается боком о косяк и прожигает во мне дыру дьявольским взглядом.
– Ты всерьез считаешь, что я не придумаю, как выкрутиться? Как вариант, я подделаю сроки беременности и женюсь на матери своего ребенка. Моему отцу будет плевать, кто выносит его родного внука.
Блевать хочется. Меня едва ли не выворачивает наизнанку от двуличия.
– Женишься на той, которую минуту назад хотел убить ради меня? – выплевываю ему в лицо с отвращением. – Ха! И кто из нас двоих еще жалкий!
Матвей смеряет меня взглядом, рассматривает маленькое черное платье на мне. Мычит, пыхтит, брови хмурит и резко меняет тему:
– А куда это ты собралась в таком виде?
– Отрываться собралась! Хочу отметить свой грядущий развод в компании горячих незнакомцев! Между прочим, имею на это полное право теперь! – восклицаю, расплываясь в коварной усмешке.
Он делает выпад и хватает меня за подбородок, сжимает до боли пальцами, дергает на себя.
– Только посмей! Можешь даже не мечтать! Я не отпущу тебя никуда. Ты все еще моя жена, на минуточку! – орет он, наполняясь ревностью и безумием. – Шагай в спальню! Сейчас же! Завтра все обсудим на свежую голову!
– Я не лягу с тобой, Лукьянов! Как мужик, ты пал в моих глазах! – улыбаюсь ему в лицо, несмотря на издирающую боль внутри. – А отдавать приказы будешь своей дешевке, а меня не смей больше трогать! Руки убрал свои! В противном случае о твоей интрижке узнает Антон Павлович! Сегодня же!
Играя желваками, Матвей раздувает свои ноздри, точно бык. Затем в кармане его брюк раздается телефонный звонок и муж вынужденно убирает от меня руки. Смотрит на экран телефона, пыхтит. Сбрасывает вызов.
А я с гордой поднятой головой шагаю в гостиную, там со стола подхватываю заявление. Сворачиваю документ, отправляю в сумочку и возвращаюсь к взбесившемуся муженьку.
– Что насчет заявления на развод, так я свяжусь со своим юристом и дам тебе ответ по решению. Мне нужно удостовериться, что нет никакого подлога.
– Ну и cтерва же ты! Только попробуй проболтаться моему отцу! – произносит он угрожающе, качая головой и провожая меня свирепым взглядом.
Да! Но это ты меня сделал такой! Стервой легче жить, я уверена.
Я схожу с крыльца дома на темную улицу, где моросит дождь, запрыгиваю в свою машину.
Кованные ворота отъезжают в сторону. Я вдавливаю педаль газа в пол и выезжаю со двора.
Мне нужно обдумать все в одиночестве. Понять, как минимизировать риски и в кратчайшие сроки найти существенные доказательства его измен.
Я не дам Матвею забрать мою студию.
А он может. Теперь я в этом нисколько не сомневаюсь.
А брачный контракт – чушь собачья, если нет рычагов, за которые можно дернуть.
В зеркале заднего вида роскошный дом становится мелким темным пятном, но и оно вскоре исчезает из виду.
Вот только жаль, с пятнами на сердце подобного уже не провернуть. Они въелись настолько, что ничто не сможет вывести их из меня.
Отдаляясь от дома, где прожила с мужем три года, я постепенно упорядочиваю свои мысли.
Мне становится легче дышать, словно удалось скинуть с шеи удавку.
Я начну все с чистого листа, чего бы мне это ни стоило.
Я еще достаточно молода. И я, черт возьми, заслуживаю счастья!
Но в следующую секунду происходит то, к чему я не была готова – яркий свет фар встречной машины, визг тормозов и удар…
Глава 2
Что-то не так… Предчувствие плохое, как холодная склизкая змея, скручивающая собой все внутренности.
Прихожу понемногу в себя. Меня мучает дикая головная боль и жажда, что аж сглотнуть нечем. В области солнечного сплетения также болит страшно – не получается нормально вздохнуть.
Кое-как удается разлепить один глаз. Первое, что замечаю – на прикроватной тумбе стоит стакан воды.
Как здорово…
Тянусь за ним рукой, но что-то мешает. Движения сковывает.
Осматриваю себя и вижу прозрачную трубку, подсоединенную к моей левой руке. Из вены торчит катетер. А рядом с кроватью, в которой я лежу, стоит капельница с раствором внутри.
Еще и платья на мне нет. Вместо него надета пижама, которую еще выдают в больницах. А под пижамой – только трусы.
Что за дела?
Я резко выдергиваю катетер. Неаккуратно. Провоцируя небольшое кровотечение.
Морщусь от вида крови. Ненавижу ни то, как она выглядит, ни ее тошнотворный запах. Она ассоциируется у меня с чем-то плохим. Со смертью. Выкидышем.
– Ну вот вы и очнулись, – раздается мужской голос. Совсем близко, а справа от меня слышится возня. Шелестения.
Оборачиваюсь в сторону источника звуков.
Наблюдаю рядом с собой невысокого седовласого мужчину. Худощавого, с аккуратными бородкой и усами. На глазах очки с увеличительными линзами. Одет он в изрядно поношенный деловой костюм в крупную клетку.
Незнакомец передает мне стакан с водой, я беззвучно благодарю его, ошарашенно пялясь на него. Затем он становится над раскрытым чемоданчиком и поочередно напяливает на руки резиновые перчатки. Глаз с меня не сводит.
– Как вы себя чувствуете, Екатерина Андреевна? Вы помните, как оказались здесь? – добродушно интересуется он, наполняя шприц каким-то неизвестным мне веществом.
– Н-нет.
– Немудрено, вы проспали около суток. Вашему организму так проще было справляться со стрессом.
– Со стрессом? А… где я? – спрашиваю, но тот намеренно уходит от вопроса и подносит стакан к моему рту, поскольку сама я не в том состоянии.
– Ну что вы, пейте… пейте водичку. А то ведь без воды ни туды и ни сюды.
Отпиваю глоток. С усилием проглатываю воду – не лезет. Ни туды, ни сюды.
Между тем я с опаской озираюсь по сторонам. Напрягаю память, пытаясь отыскать в ней отрывки прошлого дня, которые могли бы поведать о том, что вчера произошло.
Я продолжаю обшаривать взглядом каждый угол комнаты. Просторной, мрачноватой, но довольно стильной. Тот, кто занимался дизайном комнаты, наделен безупречным вкусом.
Однако это место мне совершенно незнакомо. Я не бывала тут прежде.
Еще и окна занавешены плотными шторами, что не разобрать ни где я нахожусь, ни какое сейчас время суток.
– А что все-таки со мной произошло? – грубым голосом издаю, разгоняя пальцами боль в виске. Прочищаю горло. – И где мой муж?
Если бы со мной произошло нечто страшное, Матвей был бы рядом. Он не отходил бы от меня ни на шаг, пока я не очнусь.
Почему его нет, черт возьми?
– Не волнуйтесь. Вашей жизни ничего не угрожает, – отвечает мужчина. – У вас небольшое сотрясение мозга, а также ушиб грудной клетки. Но в целом картинка довольно позитивная, если учесть, что в момент аварии вы были не пристегнуты. Сейчас я поставлю вам обезболивающее, чтобы вы могли еще немного вздремнуть. А ваш муж, – старик хмурит седые кустистые брови. – Он скоро придет к вам.
Сердцем чувствую, старик что-то недоговаривает. Он лукавит насчет Матвея.
Порываюсь встать, чтобы отыскать свой телефон и позвонить Матвею, но тело не подчиняется. Слабость доканывает и я заваливаюсь обратно. А голову пронзают воспоминая прошлого дня.
Матвей не придет, потому что… вчера он захотел развестись со мной. Он изменил мне. И у него будет ребенок от любовницы.
А потом… Потом он чокнулся и просил меня забыть обо всем. Я уехала и… кажется, отвлеклась от дороги, из-за чего меня угораздило попасть в аварию.
Бо-о-оже!
Мне только что пришлось пережить все эти ужасы заново! Я вспомнила. Воссоздала всю картинку целиком. Ничего не забыла. Но на сей раз ни одна жила во мне не дрогнула.
Хорошо, что Матвея здесь нет, иначе его лживую морду я искромсала бы до неузнаваемости.
На нервах я сжимаю в ладони стакан, рискуя раздавить его силой своей ненависти. Подношу ко рту и крупными глотками выпиваю воду до последней капли.
– Так вы врач? – спрашиваю я, не замечая на мужчине белого халата. – Я что, попала в больницу? В какую? Мне нужно сообщить родственникам. Они меня наверное уже ищут, – лукавлю я, поскольку с родственниками я не общаюсь три года. Со дня свадьбы… У меня только подруги, с которыми я вижусь каждый будний день в своей фитнес-студии.
Мужчина насупливается, сдвигает одеяло в сторонку и проспиртованной ваткой протирает участок на моем правом бедре.
И тут вдруг закрадываются сомнения, поскольку для палаты больницы эта комната выглядит чересчур роскошно.
Так стоп.
А где мои вещи? Где моя сумочка? Там же телефон!
– Вы не в больнице и я не совсем врач, – сообщает старик загадочно, а затем щелкает по игле шприца. – Меня вызвал сюда уважаемый мною господин, чтобы я поставил вам укол. Вы сейчас находитесь в его доме. Полагаю, он уже известил ваших родственников о случившемся инциденте.
Мороз пробегает по спине. Сковывает сердце.
Что-то чешет старик. Ну точно недоговаривает. Ясно же.
– Что за господин? Кто такой? – ощущаю первую волну паники.
Незнакомец поглядывает на наручные часы и улыбается неестественно.
– Совсем скоро вы с ним лично познакомитесь. Но могу заверить вас, что он весьма добропорядочный человек. Он о вас позаботится. Уж поверьте.
А я разве просила заботиться обо мне таким вот образом?
– Послушайте, я ведь попала в аварию. Меня должны были увезти в больницу, а по факту привезли неизвестно куда! И что значит, вы не совсем врач? А кто тогда? – паника уже накрывает меня с головой.
– Ветврач, но прошу вас, успокойтесь. Вам лучше не нервничать сейчас! Уверяю, с вами все будет хорошо. Он присмотрит за вами, – говорит ветеринар, после чего ловко ставит мне укол внутримышечно, от которого я сначала ощущаю как тяжелеют мои голова и веки, а потом и вовсе проваливаюсь в сон.
