Kitobni o'qish: «Дряньский характер»

Во дворе раздался громкий крик:

– Берегись, Тамарку–Дряньский характер ведут!

Мирная жизнь двора резко была нарушена. Дети хватали на ходу свои игрушки и в страхе бросались врассыпную. Песочница напоминала встревоженный муравейник. Матери быстро собирали своих чад, ловко и быстро засовывая в сумки формочки, вёдра, мячики. Кто-то выронил маленький грузовичок, послышался детский плач, а сквозь него увещевания: «Не плачь, Сёмочка, Бог с ним. Мама новый купит, зелёненький». Через несколько минут двор опустел, лишь бабульки оставались на своих позициях дальнего слежения – лавочках у подъезда и, словно, не замечая общего настроения, продолжали вести нудные разговоры.

Из пятого подъезда вышла очень привлекательная высокая женщина, за ней угрюмо плелась толстенькая девочка лет семи. На девочке красовалось белое хлопковое платьице, отстроченное кружевами, непослушные пышные кудрявые волосы были упакованы в увесистые косички. Девочка угрюмо смотрела по сторонам. Старушки закудахтали:

– Что, Инесса Георгиевна, вывели свою разбойницу погулять? А детишки-то испугались, разбежались по домам.

Женщина сделала вид, что не услышала колкости в адрес дочери.

– Тамрико, веди себя хорошо. Через два часа вернись домой к обеду. Будь умницей, – она притянула к себе недовольную девочку и поцеловала в макушку.

Дочка терпеливо выжидала, когда мать уйдёт и оставит её одну. Наконец Инесса Георгиевна попрощалась и пошла в магазин. Томка дождалась своего звёздного часа – осталась на улице одна, без материнского присмотра. Правда, чтобы добиться этого ей пришлось весь вечер простоять в углу, «осознавая своё ужасное поведение», и долго доказывать маме, что она больше никогда не ударит ни единого ребёночка во дворе. А то, что она Вовке разбила голову камнем – это чистая случайность. Играла камушками, а тут, как назло, Вовка возьми, да пройди мимо. Кто же мог представить, что этот дряньский камушек прямо в голову Володьке угодит? Факт того, что Тамарка два часа сидела в засаде, выслеживая Вовку, предусмотрительно упускался. Подумаешь, разбила этому дураку голову – так ему и надо. А почему он ей не дал на своём новом крутом велике покататься? Жалко было, да? Вот пусть теперь идёт и целуется с этим дряньским великом. Тоже нашёл невидаль – велосипед с передним фонариком, который светит разными цветами и гудком с тремя разными трелями. Она, Томка, поклянчит хорошенько у папы и ей тоже купят такой велик.

Раздосадованная Тамарка бродила по двору в поисках новой жертвы. «Разбежались, дряньские противные дети. Ууууу, я вам задам! Вот отловлю кого-нибудь и отлуплю от всей души!»

Томку Кереселидзе боялся весь двор. И было за что бояться. Взбитая, крепкая Тамарка комфортно себя чувствовала, только воюя с кем-нибудь. Спокойно жить она могла, лишь находясь на военном положении. Ей не нужны были друзья, нужны были враги, которых можно лупцевать в случае неповиновения и нежелания признавать её, Тамаркино превосходство. Дралась Томка отменно, изощрённо и очень ловко. Противники часто недооценивали соперницу. Пухлые щёчки, невинные круглые синие глазки, пушистые ресницы. Томка была похожа на хорошенькую фарфоровую куклу. Но внешность абсолютно не соответствовала истинному Томкиному характеру. Если бы природа честно и наглядно обозначила Тамаркину сущность, то ей стоило бы наградить эту противную девчонку обличьем гиены – тогда бы всем сразу становилось ясно, насколько опасна и хитра маленькая Томка. Она как настоящая хищница долго и тщательно выслеживала свои жертвы. Нападала, когда те были абсолютно беззащитны и не подготовлены к атаке. Одерживая очередную победу, Тамарка издавала радостный клич, похожий на мерзкий смех гиены. Особенно доставалось пацанам. Томке доставляло огромное удовольствие терзать их для того, чтобы почувствовать свою безграничную власть над ними. Одним словом – гиена.

Мать Тамарки – Инесса Георгиевна, представительница уважаемой профессорской семьи, известная на всю Москву врач офтальмолог, женщина достойная во всех отношениях, мечтала, чтобы единственная дочка выросла настоящей принцессой. Утончённой, изысканной, нежной. Но получила Тамарку – дикую, громкую, неукротимую с лохматой кудрявой головой. Инесса Георгиевна не отчаивалась, она была уверена, что её любимая Тамрико вырастет, перебесится и превратится в кроткую, ласковую девушку. Но её строптивая дочь всем своим видом и поведением доказывала, что на данное превращение рассчитывать не стоит. Тамаркин отец мечтал о сыне, отважном наследнике, бесстрашном и по-грузински горячим. В роддоме ему выдали конверт с орущей Тамаркой вместо долгожданного Тимура. Уже спустя несколько месяцев Серго Кереселидзе понял, что Бог таки услышал его молитвы, но исполнил всё по-своему. Видимо, Бог склонен был пошутить иногда. Дочка получилась отважной и очень горячей. Первым её словом было громкое «Неть», оно сопровождало Тамарку всё раннее детство. Позже добавилось легендарное «дряньский». Любимое словечко Томка вставляла повсюду, часто сопровождая его демонстрацией упругого кулачка или топотом ног. Отец души не чаял в своей упрямой дочке и покатывался со смеху, наблюдая за попытками строгой жены приучить Томку к манерам. Дочка яростно швыряла приборы и кричала: «Я не буду есть с вашим дряньским вилкам!» Инесса Георгиевна терпеливо искала выброшенную вилку и нож, ополаскивала их и снова пыталась заставитьТамарку есть культурно. Но через секунду приборы, весело позвякивая, вновь разлетались в разные углы. Серго ухохатывался, наблюдая за укрощением строптивой.

– Инесса, да оставь ты ребёнка в покое. Рано ей еще дряньским вилкам пользоваться, пусть руками ест или ложкой.

– Серго, будь добр, оставь вопросы воспитания Тамрико мне. Я разберусь.

– Конечно, родная. Только дряньским вилкам Томка всё равно есть не будет.

Инесса Георгиевна метала в сторону мужа гневный взгляд и продолжала борьбу с неподдающейся культурному просветлению Тамаркой. А потом они воевали с дряньским мылом, дряньской расчёской, дряньским улетающим воздушным шариком, дряньской кусачей кошкой, дряньскими книжками, дряньскими кубиками. Слово «дряньский» так плотно укрепилось в Томкином лексиконе, что даже терпеливая мать не смогла его вытряхнуть из кудрявой дочкиной головы.

Тамарке было пять лет, когда они въехали в новую квартиру. Пока мать с отцом следили за разгрузкой мебели, Томка отправилась изучать двор. Ватага шумных мальчишек играла в «Казаки-разбойники». Тамарка захотела присоединиться к их весёлой игре, и пошла знакомиться.

– Привет, мальчишки, возьмите меня к себе.

Ребята обступили непрошенную гостью. Они с удивлением разглядывали толстую малявку, посмевшую нарушить ход игры.

– Рано тебе ещё со взрослыми играть, маленькая. Иди к девчонкам. Не мешай!

– Кто это маленькая-то? Мне пять лет!

– У нас самому младшему шесть. Говорят же – маленькая ты. Иди к девочкам.

Тамарка насупилась.

– Не пойду я к дряньским девчонкам, я с вами играть хочу. Девчонки – они противные, только и умеют, что куклам бошки причёсывать и слёзы лить. Я с вами играть буду! Кто здесь вожак?

К Томке вплотную подошёл русоволосый высокий мальчишка.

– Я – Вовка, я – вожак. К нам тебя не возьму. И это моё окончательное слово!

– А вот попробуй не возьми! – крикнула Тамарка, и толкнула Вовку со всей силы.

От неожиданного удара Вовка не удержался на ногах и упал. Томка молнией подлетела к поверженному противнику, и пока тот не успел сориентироваться, поставила ногу на его грудь и издала победный клич. Она видела в фильме про индейцев, что именно так настоящий индеец показывает всем, что он одержал победу над своей жертвой.

Мальчишки не смогли смириться с тем, что наглая пятилетка повергла их капитана, и набросились на неё с кулаками. Но Вовка, смог наконец подняться на ноги и успел крикнуть:

– Не трожьте её! Это всего лишь глупая малолетка, нечего на неё силы тратить!

Томка негодовала:

– Сам ты малолетка. Иди играй в дряньские «Казаки-разбойники» со своими дряньскими мальчишками. Девчонки и то лучше, у них хотя бы куклы есть. А у вас только дряньский вожак, который драться боится.

Томка ждала, что провокация сработает и Вовка броситься на неё с кулаками и она, не получив возможность поиграть, сможет вдоволь насладиться дракой. Но Вовка, молча дал сигнал рукой своей команде, чтобы все оставались на своих местах. Он отвернулся от Тамарки и встал к ней спиной, через секунду все мальчишки поступили также. Томке остались только спины. Она ловко обежала мальчишек, так чтобы видеть их лица, но они опять все отвернулись от неё.

– Ну и ладно! Не хотите – как хотите! – Томка гордо удалилась.

– Что это было? – прошептал Лёшка из пятого подъезда.

– Враг. Противная девчонка с дряньским характером, – ответил Вовка.

Позже все узнали, что противную девчонку зовут Тамара и дали ей прозвище – Тамарка–Дряньский характер.

Томку во дворе невзлюбили, но отца её – весёлого Серго Кереселидзе, любили и уважали. Серго был местным участковым. Он никого не боялся и всегда всё делал по справедливости. В районе после его назначения заметно сократилось количество преступлений. Тамарке все завидовали, о таком отце мечтал каждый. И только из-за него брали в игры и компании. Но Томка нигде долго не задерживалась, её сложный характер мешал завести друзей. Зато врагов появилось – хоть отбавляй. Но для Томки это был скорее плюс, чем минус. Хорошую битву она уважала, а от того, что с ней никто не дружил – не страдала.

Но время шло, Томка взрослела и мальчишки, которые раньше были для неё лишь объектом для битья вдруг стали привлекательными. Тамарка стала их изучать. Неведомая сила влекла к ним. И теперь она предпочитала постоять рядом с их дружной стайкой и просто наблюдать. Ей нравилась их сила, энергичность. Но самым красивым был Володька Царёв. Высокий, стройный, голубоглазый, он казался Тамаре воплощением мужской красоты. На него невозможно было насмотреться вдоволь. Она старалась делать это незаметно. А главное, о нём можно было мечтать в тайне ото всех, сколько душе угодно. И Вовка – вечный враг, стал сниться каждую ночь. Сны с Володькиным участием были странными и непонятными, но по утрам, после пробуждения оставалось сладкое послевкусие и какие-то неразгаданные грёзы. Чего она хотела от гордого Вовки – Тамара не знала, но ей доставляло огромное удовольствие находиться рядом с ним и рассматривать, рассматривать. Володька был ровно таким же как раньше. Но совершенно новым – мужественным, красивым и сильным. Томка носила своё странное чувство в себе, не понимала его, но ей оно нравилось. Теперь она старалась постоянно находиться рядом с Вовкиной компанией пацанов. Мальчишки не обращали на неё внимания и, оставаясь незаметной, Томка стояла в сторонке и с удовольствием разглядывала Володьку и его друзей. Девчонки, которые раньше только раздражали, сейчас пугали. Тамарка пыталась понять, почему. Открытие её не порадовало – практически все девочки во дворе теперь стали конкурентками. Любая из них была стройнее и красивее, чем она – Тамарка. Все эти дряньские девчонки с гладкими косичками и шёлковыми лентами казались изысканными феечками рядом с пухлой, вечно покрытой ссадинами и синяками Томкой. А вдобавок ко всему, все они хорошо учились в школе, владели игрой на каких-либо дряньских скрипках, флейтах или фортепиано и, конечно, отличались кротким нравом. Тамарка со своим знаменитым ужасным характером выглядела невыгодно на их фоне. Она быстро вычислила все свои минусы, но не смогла найти преимущества. Поменяться, изменить себя Томка не намеривалась, это было выше её сил. Оставалось – уйти в тень, не отсвечивать, пока не придёт её, Тамаркино время.

Новость о героической смерти Серго Кереселидзе быстро распространилась. Он погиб, во время операции по обезвреживанию преступников при ограблении. Серго закрыл собою людей, оказавшихся на месте происшествия. Спас других ценой своей жизни. Трагедия произошла в банке и потрясла всех жителей. Никто не ожидал, что в их тихом районе может произойти такое. Перестрелка, раненные люди, плачущие от страха дети. Такое случается только в заграничных боевиках, а не здесь, в районе метро Сокол, на Песчаной улице. Близость беды потрясла местных жителей. То, что несчастье случилась так близко, то, что пострадали люди, которых ты видишь каждый день – стало настоящим испытанием. Всем двором помогали семьям пострадавшим. Всем двором провожали Серго Кереселидзе в последний путь. Всем двором горевали о его рано оборвавшейся жизни. Всем двором гордились его подвигом. Все кроме его супруги и дочери. Инессе не нужна была посмертная награда мужа и щедрая пенсия вдовы героя. Ей нужен был Серго, весёлый и беспечный. Нужна была его лёгкость и доброта. Сама она так не умела, не могла жить без сомнений и усилий. Инесса была чрезмерно строга к себе и окружающим. Раньше она постоянно пилила Серго за то, что он не расчётлив и слишком наивен. А сейчас оказалось, что жить без его вечного смеха и шуток невозможно. Она проклинала смелость и бесстрашие мужа, именно они привели к его смерти. Она молила небеса, чтобы они вразумили Серго, чтобы там он больше любил себя и не бросался под пули ради спасения чужих жизней. И ещё она просила Серго не оставлять её и Тамрико. Пусть приходит к ним в любом виде, в любом обличье, только пусть всегда будет рядом. Инесса кляла себя за холодность, за то, что недоцеловала, недолюбила мужа, недодала ему теплоты и ласки. Она обещала Серго горячим шёпотом, что всегда будет верна ему одному и никогда не обидит его любимую дочь. Что сделает всё возможное, чтобы Тамрико была счастлива.