Kitobni o'qish: «Чудовищная лавка попаданки»
Глава 1
Алина
Работа в букинистическом магазине – не самое веселое занятие на свете. Откуда только ни выкапывают эти книги, которые попадают к нам на прилавок! Обычно их приносят граждане самого затертого вида. Как правило, их книги – это детективы и фантастика из каких-то лохматых годов прошлого века. Иногда их покупают для фотосессий – тех, на которых книгу надо сжечь или распустить на отдельные листы. Дряхлые любовные романы никому не жалко, даже мне.
Хотя, казалось бы, профессия обязывает. Я учусь на втором курсе филфака, и любовь к погонным метрам книг здесь в нас вбивают чуть ли не палками. Букинистический магазин находится буквально в паре кварталов от общежития, здесь можно работать на каникулах и в учебный год после занятий, так что я считаю, что хорошо устроилась.
Кстати говоря, не все книги в этом магазине хлам и дрянь. Бывают и исключения – настоящий антиквариат из позапрошлых веков с золотыми буквами на корешках. Хозяйка магазина, Ирина Павловна, хранит такие книги в шкафу под стеклом и называет их теми раритетами, за которыми однажды придет настоящий охотник с деньгами. Но я, честно говоря, в этом не уверена. Те, у кого есть деньги, к нам не заходят.
Вот и эта покупательница сразу же показалась мне той, у кого нет денег на антиквариат в шкафу. В тот день, когда все началось, на улице шел ливень, было холодно и темно, и я сидела за кассой, лениво пролистывая новости в соцсетях. По улице бежали прохожие, застигнутые дождем, и я сомневалась, что сегодня будут посетители. Кому в такую погоду есть дело до пыльных романов?
Но колокольчик на двери все же звякнул, и в магазин вошла женщина. Выглядела она как большая поблекшая бабочка – пестрая самовязаная шаль у нее на плечах была очень похожа на крылья. Я кивнула ей – Ирина Павловна требовала не лезть к покупателям с раздражающим вопросом “Что вам посоветовать?” – и продолжила листать новости, поглядывая на посетительницу.
Сколько же ей лет? Трудно сказать. Вроде бы смотришь и видишь молодую женщину, а потом свет падает иначе, и она уже кажется старухой. Покупательница прошла вдоль витрин, а потом вдруг цапнула какой-то том и бросилась бежать.
– Стоять! – крикнула я, вылетая из-за кассы. Такого у нас точно не было, не родился еще тот, кто будет воровать старую фантастику в провинциальном “Букинисте”, но все когда-то бывает в первый раз, и мне не улыбалось платить за утащенную книгу из своего скудного заработка.
Повезло: воровка книг споткнулась о порожек, выронила томик в белой обложке, а тут и я подоспела – толкнула дверь и выпихнула женщину на улицу, под дождь. Прикосновение к ее пестрой шали отдалось ударом электричества по пальцам и какой-то липкой прохладой, и я вдруг увидела, как шаль раскрывается, словно настоящие крылья.
Воровка исчезла. Громадная тропическая бабочка развернула крылья и взлетела к тучам. За ней струились тонкие нити золотистой пыльцы – смешивались с дождем, утекали.
– Твою ж мать… – пробормотала я, глядя ей вслед. Нет, этого точно не могло быть. Люди не превращаются в бабочек, даже очень странные люди. Мимо пробежала парочка, прикрывая головы пакетами и хохоча, и я опомнилась. Наверно, у этой странной тетки была эта бабочка где-нибудь в кармане, она ее выпустила, отвлекла мое внимание и была такова.
Да, так и было. Я закрыла дверь, поправила вывеску “Открыто” и, подняв книгу, понесла ее обратно на витрину. Кажется, вот тут она и стояла, между звездными приключениями грудастых девиц и фартовых ребят из лихих девяностых. Впрочем…
Впрочем, нет. Это была не наша книга.
Я растерянно крутила ее в руках – этого аккуратного тома в нашем магазине точно не было. Ну вот не завозили к нам книгу в белоснежном переплете с золотыми иероглифами, вытесненными на обложке и изящным стебельком бамбука – акварельным рисунком под ними. Книга была очень красива – Ирина Павловна сунула бы ее в шкаф к антиквариату обложкой в мир, чтобы видел каждый, входящий.
Потом я совершила главную ошибку в своей жизни – открыла эту книгу. Пальцы запомнили прикосновение к плотной белой бумаге ее страниц, на мгновение сверкнули золотые иероглифы текста, а потом пол качнулся под ногами, и я почувствовала, что куда-то падаю.
Первой мыслью было: это инсульт. И буду я вот так валяться в магазине, и помощь не придет. Пока я пыталась справиться со страхом, ощущение падения куда-то делось – я поняла, что по-прежнему стою в магазине у витрины, вот только…
Стоп. Это был не букинистический магазин.
Книга растворилась в пальцах, словно ее и не было. Некоторое время я растерянно крутила головой, глядя по сторонам и пытаясь понять, что же все-таки произошло. Откуда в букинистическом взялись эти аккуратно сложенные вязанки разноцветных свечей? Как сюда попали пирамидки прозрачных золотистых и рыжих камней размером с мой кулак? Что тут делают алые ракушки и бутылочки с сиреневой жидкостью…
– Летучие мыши? – оторопело спросила я вслух и тотчас же зажала рот ладонью. Нет, это точно инсульт, мне мерещится, этого не может быть!
– Угу! – важно ответили мне откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела громадную сиренево-синюю сову. На ее клюве красовались круглые очки в золотистой оправе, а в лапе она держала перо, которым что-то записывала в большой потрепанной тетради.
– Угу! – повторила сова и добавила человеческим голосом, окончательно меня добив: – И летучие мыши тут тоже есть. И чучела, и свежак. Все, Креван, переход завершен, можете ее брать.
Пол качнулся под ногами, и я медленно-медленно стала заваливаться на пол – но угодила в крепкие мужские руки. Меня подхватили, удержали и поставили ровно.
– Тихо, тихо! – голос у этого мужчины был приятным и спокойным, словно ничто в мире не сумело бы выбить его из душевного равновесия. – Все, вы уже здесь, все в порядке. Можете на меня посмотреть?
Я могла. У того, кто меня держал, было скуластое лицо, покрытое мягким золотистым загаром, насмешливые серые глаза, темные волосы, которые, кажется, разлетелись от порыва ветра, да так и застыли в прическе, и рыжеватая щетина вокруг улыбчивого рта. Обаяние, которое заставляло улыбаться в ответ, так и брызгало от него яркими искрами. Да, я могла бы смотреть на него долго – раз уж мое посмертное видение было настолько привлекательным…
Незнакомец рассмеялся. Кажется, я его забавляла – от его смеха мне сделалось странно и неловко.
– Все в порядке, – повторил он так, словно разговаривал с ребенком. – Переход завершен, вы прибыли в Айонзун полностью. Я Креван Баллинхайн. Как вас зовут?
Нет, я слишком долго на него таращусь – переведя взгляд ниже, я увидела темно-серый мундир с небольшой орденской планкой. И… как он сказал, куда я прибыла?
– Меня зовут Алина Кравцова. Что за Айонзун… – пролепетала я, чувствуя, что сейчас снова начну падать. Минуту назад я была в обычном провинциальном городе, в магазине – и вот теперь на меня смотрит красавец в мундире, а на полке сидит говорящая сова в очках!
– Один из миров на Мировой нити, – спокойно объяснил Креван. – Видите ли, вас заменили. Забрали из вашего мира и переместили сюда. Алина, вы что-нибудь брали? Книгу, монеты?
– Книгу, – пробормотала я. Переместили из мира? Я что теперь, попаданка? Господи, невозможно.
И как мы все понимаем друг друга? Язык, на котором мы сейчас говорили, ничем не напоминал русский – но я говорила на нем, словно на родном.
Попаданка. Приплыли, называется.
Креван кивнул, осторожно усадил меня на стул и, пройдя к большой стойке, на которой красовался огромный кассовый аппарат – черный, сверкающий, с множеством клавиш – принес фарфоровую чашку с кофе.
– Книга была якорем, который перетянул вас сюда, – продолжал Креван. Я взяла чашку у него из рук, машинально отметив шрам возле большого пальца и отсутствие колец. Не женат. Хотя откуда бы мне знать, что тут надевают, когда женятся? – Теперь вы сможете вернуться домой, только если выполните правила.
Я сделала глоток. Кофе оказался очень хорошим – такой не по карману студентке-сироте, которая живет в общежитии и экономит каждую копейку.
– Что за правила?
– Раньше здесь работала махнагарна, – произнес Креван. – Она сбежала, заменив вас собой, и теперь вам придется выполнять обязанности. Видите этот магазин?
Я кивнула. Махнагарна, должно быть, это женщина, которая способна превратиться в бабочку. Ладно, может, это и безумие, и посмертие – попробую его принять и двигаться дальше. Если этот Креван говорит, что я смогу вернуться домой – что ж, буду его слушать.
Может, что-то из этого и получится. Может, я даже окажусь в магазине в тот самый день, в который пропала из него.
Магазин, кстати, производил впечатление. Судя по чучелам летучих мышей и целой витрине с белыми черепами каких-то животных, здесь продавали товары для занятий черной магией.
– Сюда приходят, скажем так, обитатели теневой стороны нашего мира, когда им нужно лечиться или принимать витамины, – продолжал Креван. – Самые разные. Иногда обаятельные, иногда пугающие. Ваша обязанность, Алина, найти для них лекарство в течение суток.
– А если я его не найду?
Я точно брежу. Витамины и пищевые добавки для монстров. Уму непостижимо. Улыбка Кревана сделалась печальной.
– Погибнете.
Я провела ладонями по щекам. Надо было разложить все по полочкам в голове.
– Так, давайте еще раз. Я теперь должна работать в аптеке для чудовищ. Если не выполню заказ, они меня сожрут.
Ох, вот попала, так попала. Во всех смыслах. Не знаю, каким чудом я еще удерживалась от слез.
Вот ведь тварь эта махнагарна… Ну ничего, в нашем мире ей тоже будет не слишком-то весело. Выйдет на улицу вечером в каком-нибудь отдаленном районе, познакомится с местной расплескавшейся синевой.
Хотя, кто знает. Может, не повезет как раз синеве.
– Не сожрут, – подала голос сова. – У тебя просто остановится сердце.
– Ну спасибо, – буркнула я. – Вы-то сами, кстати, кто такие?
– Я инквизитор, – произнес Креван. – В мои обязанности входит контроль за теневой стороной мира. Слежу, чтобы ведьмы не похищали детей, а гнилопроходцы не прокладывали ходы в домах. Теперь буду курировать вас, раз уж вы появились в моем районе.
Я даже уточнять не стала, кто это такие, эти гнилопроходцы. От слова веяло жутью и мерзостью. Хотелось надеяться, что я не столкнусь с этими существами в первый рабочий день.
– Махнагарна нашла способ сбежать в другой мир, – продолжал Креван с искренней грустью. – Я пытался ее остановить, но не успел. Осталось только ждать, кто придет на ее место.
Сова ухнула, поправила лапой очки и с важным видом представилась:
– А я Ормонд. Здешний хозяин лавки и управляющий.
– Никогда не думала, что встречу говорящую сову, – призналась я. Ормонд посмотрел на меня так, что сразу же захотелось забиться куда-нибудь в дальний угол и никогда оттуда не вылезать, и снисходительно произнес:
– Я не сова, а тиллуан. Древнее сверхразумное благородное существо. Еще раз так меня назовешь, клюну.
– Поняла, – кивнула я. Еще мне не хватало клюющейся совы, вернее, тиллуана. Ормонд сменил гнев на милость и сказал:
– Ладно. Пойдем, покажу тебе твою комнату.
***
Креван
Девчонка выглядела, мягко говоря, ошарашенной. Я еще раз прикоснулся проверочным заклинанием к ее растрепанным светлым волосам – нет, все в порядке, перенеслась полностью. Бывали случаи, когда при таких переносах жители других миров теряли, например, руку или часть души.
Ей повезло. Все осталось на месте.
– Почему бы вам просто не отправить меня домой? – спросила она, когда мы поднимались на второй этаж, в ту часть здания, которая была отведена под квартиры.
– Потому что вы теперь тоже принадлежите теневой стороне мира, – ответил я, – и должны подчиняться ее правилам. Моя задача – контролировать. Не допускать проблем с нормайсами. Проследить, чтобы с вами не случилось ничего плохого.
Алина обернулась. Да, я не ошибся, решив, что она привлекательна. Высокая, тоненькая, с изящными чертами лица, она была похожа на одну из бесчисленных фей с полотен великого Карфаджо.
– Нормайсы это кто?
– Обычные люди, – объяснил я, и Ормонд угукнул, бесшумно пролетев над нами. Мы поднялись по лестнице, оказались на втором этаже, и тиллуан важно опустился на пол возле одной из дверей, встрепенулся, укладывая перья в идеальном порядке, и, нырнув лапой под придверный коврик, извлек ключ.
– Эта квартира пустая, – объяснил он. – Жил тут один коммивояжер, съехал в начале года. Так что заселяйся и чувствуй себя как дома. Я живу в конце коридора, инквизитор Баллинхайн через три двери от тебя.
Алина кивнула. Взяв ключ, она отперла дверь и вошла в то, что Ормонд считал приличным жильем. Мы проследовали за ней: девушка остановилась, войдя в гостиную, которая одновременно служила и спальней, и рабочим кабинетом, огляделась и неуверенно сказала:
– Как будто попала в свое общежитие. Большая комната, в которой все есть…
Ормонд взлетел, усевшись на одну из специальных досочек-присад, которые были наделаны по всему дому для удобства владельца, и с привычной снисходительностью произнес:
– Это не общежитие, это приличный дом. Да, тут не самый хороший район, признаю. Но зато ни в одной комнате нет червоточины!
Алина вопросительно посмотрела на меня.
– Червоточины это ходы, которые прокладывают воры грез, – ответил я. Как раз недавно собственноручно поймал одного такого: повадился пробираться в один из детских приютов. – Они крадут сны и мечты, от этого человек чахнет и очень быстро умирает. А за его телом приходят уже гробоеды. Они…
– Не надо подробностей. Знать не хочу, что это такое, – пробормотала Алина. – И надеюсь, что они не болеют.
Я решил не уточнять, что в магазин заходят существа и пострашнее гробоедов и воров грез. Уж такова теневая сторона – на ней хватает приключений, но не красоты. Впрочем, смотря что считать красотой.
– И сколько дней я должна выполнять эти правила? – Алина подошла к окну, выглянула на улицу. Вечерело, недавно прошел дождь, но тучи выпустили солнце, и по острым черепичным крышам легли мазки света. По дороге ехали экипажи, нормайсы шли по тротуару по своим делам. Единственным обитателем теневой стороны, безобидным и милым, была фрайя: пролетела, рассыпая с крылышек серебристую пыльцу, заметила, что мы смотрим на нее, рассмеялась звонким мелодичным голоском и послала нам воздушный поцелуй.
– Десять выполненных индивидуальных заказов, – ответил Ормонд. Когда-то его предки питались фрайями, этими крошечными существами, похожими на фей, вот и сейчас тиллуан прищурился так, словно прикидывал, как ее разделать для обеда. – Махнагарна, которая была тут до тебя, выполнила три и сбежала. Значит, тебе добавляется еще семь. Всего семнадцать. До осени управишься, если не умрешь.
– Ну спасибо! – вспыхнула Алина и посмотрела на меня, словно искала защиту. – И что, вы правда ничего не можете с этим сделать?
Я вздохнул. Чем тут поможешь? Я, конечно, мог бы найти способ перебросить девушку обратно в ее мир – в конце концов, Министерство магии имеет в своем арсенале и не такие разработки. Но…
– Если вы нарушите правила теневой стороны, то это вызовет потрясения и катаклизмы в нашем мире, – сообщил я. – И в вашем тоже. Часть теней проникнет туда следом за вами, и получится примерно вот что…
Открыв окно нараспашку, я высунулся наружу и, посмотрев вправо, увидел громаду Мертвого бога. Она поднималась над западной частью города, словно лысая гора. Над извивами окаменевших щупалец искрились мелкие сиреневые молнии: бог был уничтожен, но магия еще тлела в нем, и никто не знал, способна ли она усилиться и вырваться. Алина посмотрела туда, куда я показал, и побледнела. Мертвый бог с десятками тусклых янтарных глаз мог произвести впечатление.
– Его убили наши маги десять веков назад, – ответил я. – Вряд ли в вашем мире есть те, кто справится с таким созданием, если оно к вам заберется.
Некоторое время Алина рассматривала глыбу, а потом отошла от окна, села на диван, и я отметил, что девушка побледнела.
Мне было жаль ее. Невероятно жаль.
– Мы будем тебе помогать, – проскрипел Ормонд. – Будешь стараться – и все получится. А пока давай, устраивайся. Если захочешь чаю, то он внизу, в лавке. И мне тоже завари чашечку.
К вечеру девушка успокоилась и, насколько я видел, примирилась с судьбой. В квартире, которую щедрым движением крыла ей выделил Ормонд, было все, необходимое для жизни, но тиллуан вручил Алине несколько крон в счет аванса, чтобы она могла прикупить себе какую-нибудь одежду, более похожую на ту, которую носят в Айонзуне.
– Составите мне компанию? – спросила Алина. – Я ведь не знаю, что тут и как…
– Конечно, – откликнулся я. – Просто так взять и выпустить существо с теневой стороны в город – это безрассудно.
Попадет под экипаж с непривычки – и кто будет в этом виноват? Пусть для начала осмотрится в нормальной компании, поймет, что у нас и как. Алина нахмурилась. В карих глазах сверкнула настоящая молния.
– Я не существо с теневой стороны. Не какой-нибудь этот ваш гнилогрыз, я…
– Гнилопроходец, – поправил я. Девушка начинала злиться: отличный знак. Чем больше в ней будет эмоций, тем больше той силы, которая не позволит рухнуть в тоскливое подавленное состояние. – Да, вы не такая, но все же не нормайс.
Алина вздохнула и больше ничего не сказала. Мы вышли из дома и, оказавшись на тротуаре, среди толпы народа, она схватила меня за руку и не выпустила до тех пор, пока мы не пришли в магазинчик готового платья Махоуни. Всю дорогу у Алины просто рот не закрывался: она задала мне добрую тысячу вопросов.
– А автомобилей у вас нет? Только конные экипажи?
– А у нас тоже вот так продают еду с лотка. Это вкусно?
– А войны у вас бывают? А ядерное оружие есть? У нас вот есть.
– А школы у вас есть? Университеты? А женщины там учатся?
– А в вашем мире что, не учатся? – ответил я вопросом на вопрос.
– Бывает по-разному, – ответила Алина и тотчас же удивленно замерла, глядя на большой фонтан на площади: в струях воды, которые взмывали к небу, плескались крохотные русалки, смеясь и распевая свои незатейливые песенки. Она сейчас выглядела, словно ребенок, впервые попавший в цирк, и я подумал, что их мир, наверно, очень скучное место. От Алины не веяло магией, значит, на ее родине тоже нет волшебства и чар.
В магазине к нам сразу же подошел Шеймус, ассистент – я знал его, несколько лет назад выгонял из его дома семейку бродячих змеекрыс. Алину тотчас же проводили в примерочную, а Шеймус негромко поинтересовался:
– Ваша невеста, господин Баллинхайн? Собираетесь жениться?
Я посмотрел на него тем взглядом, который отбивает желание говорить такие глупости. Даже если я когда-нибудь и соберусь жениться, то моей супругой будет нормайс, а не гость с теневой стороны. Впрочем… для девушек из приличных семей я слишком много общаюсь с обитателями мира теней. Это заставляет настораживаться их родителей.
Одним словом, я из тех, кому не светит правильный, достойный брак. Инквизиция ограждает мир нормайсов от обитателей теневой стороны, к нам относятся с уважением, но не пускают дальше гостиных.
– Она теперь работает в лавке Ормонда, – сдержанно объяснил я, и Шеймус кивнул. Я отошел к стулу, на котором обычно сидят спутники прелестных покупательниц, взял свежий выпуск “Времени”, и в это время в магазин впорхнула пестрая стайка девиц на выданье.
Все сразу же заполнилось смехом, запахом духов, лентами и заинтересованными взглядами – девушки смотрели в мою сторону, прикидывая, сойду ли я на роль жениха одной из них. Выйти замуж – все, о чем мечтают девушки, больше им ничего не надо. В магазин вплыл десятимачтовый корабль – мамаша с главным украшением, бородавкой на носу, и девичий щебет приутих.
– Шеймус, говорят, у тебя уже есть коллекция Арутти? Девочки, бегом в примерочную! – одну из дочек ущипнули за бок, и я услышал негромкое, но отчетливое шипение: – Незачем так таращиться, это инквизитор! Только теневой стороны в доме нам не хватает!
Девицы сразу же отвернулись от меня и почти бегом бросились к примерочным кабинкам. Я перевернул газетную страницу, и Шеймус уважительно прицокнул языком: из примерочной вышла Алина.
Я опустил газету и неожиданно для себя обнаружил, что смотрю на девушку с исключительно глупым видом. В начале нашей встречи она выглядела пусть и привлекательной, но дикаркой в этих штанах из грубой синей ткани и странной рубахе с короткими рукавами… Теперь передо мной была барышня в легком сиренево-синем платье – ее словно соткали из летних сумерек.
“Теневая сторона, – сказал я себе. – Это ее обаяние”.
– Никогда не носила платья, – смущенно призналась Алина, глядя так, словно ей была важна моя оценка. Я улыбнулся; матушка выводка дочек посмотрела на нас с нескрываемой досадой, которую тотчас же замаскировала презрением.
– Вам очень идет, – отметил я. Улыбка Алины была ясной и светлой, и я вдруг обрадовался, что она улыбается так, словно все, что с ней случилось, теперь отступило и больше не пугало.
Потерять дом и попасть в неприятности – не всякий будет справляться с таким настолько решительно. Любая из девиц, которые сейчас были в примерочной, села бы на пол и принялась рыдать – уж таковы девушки моей родины, они плохо справляются с проблемами.
Нет, Алина с теневой стороны определенно нравилась мне этой своей энергичной жизненной силой.
Когда мы возвращались домой, то прохожие смотрели на нас с нескрываемым любопытством. Алина не вызвала интереса, когда мы шли в магазин – инквизитор выловил очередное чудное нечто, мало ли их на теневой стороне? А теперь рядом со мной шла прелестная барышня и с нее не сводили глаз. Теперь по всему городу поползут слухи, разговоры и сплетни.
– Со мной что-то не так? – негромко спросила Алина. – Почему все так смотрят?
“Потому что видят в вас не девчонку с теневой стороны, а спутницу того, у кого ее не может быть”, – подумал я и ответил:
– Потому что вы очаровательны. Почему бы еще?
***
Алина
Он назвал меня очаровательной. И это прозвучало не просто, как вежливые слова, которые никого ни к чему не обязывают и говорятся просто так. Креван Баллинхайн действительно так считал.
На всякий случай я решила не углубляться в размышления об этом. Потому что все это стало бы очень грустным в итоге. Парням в моем мире я не нравилась – вернее сказать, нравилась не настолько, чтобы они предложили мне встречаться или сделали бы какие-то шаги навстречу. Да не так уж и много парней на филфаке, факультете невест…
Надо же, я уже говорю “в моем мире” и почти не удивляюсь. Наверно, Ирина Павловна сейчас в ярости – обнаружила, что меня нет, магазин пуст, и народ, охочий до халявы, уже растаскивает приключения космодесантников.
Нет, никогда больше не буду смеяться над такими историями. В них пишут правду, как оказалось.
Пожелав друг другу доброй ночи, мы расстались. Я зашла в выделенную мне квартиру, закрыла дверь и какое-то время стояла, привалившись к ней спиной и думая так себе, ни о чем и обо всем сразу. Квартира погрузилась в сумрак, но прямо передо мной вдруг послышалось гудение: большой зеленовато-золотой жук усердно махал крыльями, от которых растекались волны теплого мягкого света.
Господи, сегодня утром я пришла на работу в букинистический, а завтра буду работать в аптеке для чудовищ иного мира – вот как с этим свыкнуться? И в этом мире вместо электрических лампочек вот такие жуки, и одного такого вполне достаточно, чтобы озарить комнату…
На сдачу в магазине одежды меня снабдили еще нижним бельем и ночной сорочкой с таким количеством кружев, что становилось жутко. Вздохнув, я прошла в спальню, переоделась ко сну и, устроившись под тонким одеялом, стала смотреть в окно. Город, удивительно волшебный и яркий, будто сошел с иллюстрации в книге старых сказок. Сейчас я видела его изящные крыши, озаренные чуть розовой полной луной. В ее свете было видно, как по конькам и трубам прыгают какие-то юркие существа, похожие на кошек.
Наверно, это тоже обитатели теневой стороны. Хотелось надеяться, что у них не возникнет проблем со здоровьем.
Неожиданно одно из существ в несколько бойких прыжков перескочило с крыши на подоконник и заглянуло в мою комнату. Оно в самом деле напоминало котейку с плоской круглой мордочкой, дружелюбной улыбкой и огромными любопытными глазами – впрочем, я впервые видела кота с шерстью сливового цвета и лапками, похожими на человеческие руки.
– Эй! – окликнул меня кот. Он присел на корточки, опираясь лапами о подоконник и слегка покачиваясь. – Эй, девица, ты спишь?
Раз тут есть говорящие совы, то есть, простите, тиллуаны, то почему бы не быть говорящим котам? Решив, что если бы незваный гость хотел мне навредить, то не стал бы заводить беседу, я ответила:
– Нет. Не сплю.
Кот провел лапами по физиономии и сел на подоконник.
– А у тебя пряников нету? А то я бы съел.
Вот ведь какой! Пряников ему подавай. Я невольно улыбнулась: на это существо нельзя было смотреть без улыбки.
– Я без пряников, уж извини, – ответила я. Осмелев, кот спрыгнул в комнату и забрался на стул с видом важного гостя. Не знаю, откуда он вытащил большое румяное яблоко – но положил его на столик с кривыми ножками и сообщил:
– А у меня яблоко есть. Вот был бы у тебя пряник, мы бы славно поужинали. Но ты, я вижу, какая-то бестолковая. У тебя наверно и лунных ниток нету.
– Что это? – поинтересовалась я.
– А вот что, смотри! – кот подпрыгнул на стуле, протянул лапку в сторону луны, и я увидела, как в его пальцах заструилась нить – длинная, ровная, розово-золотистая. От нее так и веяло тишиной и покоем – когда я смотрела на нее, то веки начинали тяжелеть, а глаза щипало, словно от песка.
Я поняла, что заснула, когда по квартире раскатилось громогласное “Угу!” и тяжелые крылья Ормонда хлопнули прямо над головой. Очнувшись, я увидела, что тиллуан закогтил добычу и поволок по полу.
– Пусти! – воскликнул кот, и его голос сделался дрожащим и тонким. Кот дергал лапами, пытаясь освободиться, но Ормонда было не одолеть. – Пусти, дяденька, я ж ничего, я ж фокус показать!
– Знаю я твои фокусы! – пророкотал Ормонд. Он скрутил несчастного кота так, что у того даже шерсть поблекла. – А потом в кассе шаром покати!
– Пустите его! – воскликнула я, вскакивая с кровати. – Он же…
В это время хлопнула дверь и в квартире послышались шаги – в комнату вошел Креван, держа в руках кошачью троицу: существа печально свесили лапы, понимая, что с инквизитором лучше не связываться. Увидев четвертого кота, которого скрутил Ормонд, Креван улыбнулся и довольно произнес:
– Так я и думал. Четверка Сколетти. И давно вас выпустили?
Кот, которого держал Ормонд, жалобно пискнул и ответил:
– Начальник, да мы ж чего? Мы ж ничего! Мы ж просто зашли! Тут вон, барышня с нашей стороны, познакомиться же надо…
– Мы это, мы не того! – подал голос один из котов в руках Кревана. Инквизитор встряхнул всех разом, и послышалось скуление: – Мы ж чисто за здрасьте.
– Знаю я ваше “здрасьте”, – проворчал Ормонд. – Один сверху хозяевам зубы заговаривает, а остальные у денег рады стараться.
– Вот, Алина, примерно такие посетители у вас и будут. Вессеры, теневые крадуны, – сообщил Креван, и от его пальцев потянулись золотые нитки, опутывая котов. Потом он посмотрел на меня, и я готова была поклясться, что он смутился, увидев мою ночную рубашку! Взгляд наткнулся на нее и сразу же дернулся куда-то в сторону, словно мой вид обжег Кревана…
– Я так и поняла, что такие, – откликнулась я, забираясь под одеяло. Вессеров поволокли к выходу, причем Ормонд выглядел так свирепо, словно хотел немедленно съесть незадачливого воришку сырым и без соли. Хлопнула дверь, и в квартире воцарилась тишина.
Но как он на меня смотрел…
