Kitobni o'qish: «Рождество в Фогвуде»

– Просыпайся, солнышко. Подъезжаем.

Я вздохнула, потянулась, насколько позволяло небольшое пространство на заднем сидении автомобиля, и только потом нехотя открыла глаза. Джеймс сидел рядом и смотрел в окно. Ничего интересного там не было. Разве что серое небо стало тёмно-серым, а яркие, освещённые праздничной иллюминацией лондонские улицы сменились тусклыми полями, расчерченными широкими полосами недавно выпавшего снега. Я снова вздохнула и перевела взгляд на мужа. Это зрелище было куда приятнее. Я снова подумала, как идёт ему широкополая шляпа, как у гангстеров в старых фильмах. Впрочем, ему всё идёт… Я снова опустила голову ему на плечо. Он поправил рукой в чёрной лайковой перчатке сползший мне на колени тёплый плед.

– Выспалась? – тихо спросил он.

– Нет, – пробормотала я. – Часа на заднем сидении автомобиля, даже такого просторного, мало. К тому же у меня затекла шея. Может, заедем в Фогвуд перед тем, как ехать в гости?

– Нет, мы же всё решили, – твёрдо возразил он.

– Ты всё решил, – ворчливо уточнила я и снова посмотрела в окно. Картина показалась мне ещё более унылой. – На улице холодно, Оуэн? – спросила я у водителя.

– Сегодня теплее, чем вчера, мэм, – с готовностью ответил он. – Хотя утром трава хрустела под ногами от инея, но к вечеру снег слегка подтаял. Завтра обещают хороший снегопад. Как раз к Рождеству.

– Отлично, – я вздохнула в третий раз.

Ещё этим утром мы были в Египте, где на берегу тёплого моря шелестели на ветру веерные листья пальм, а вдоль кромки прибоя бегали в крошечных шортиках и символических маечках или без оных загорелые и длинноногие постояльцы дорогих отелей. Выехав из отеля, мы два часа добирались до Каира, потом сели на самолёт до Парижа, несколько часов ждали пересадки и, наконец, вылетели в Лондон. И всё это время я промаялась от желания хоть на полчасика уснуть, но мне это так и не удалось. Лишь разместившись в салоне автомобиля, который ждал нас вместе с водителем в аэропорту Хитроу, я, наконец, смогла расслабиться. Положив голову на плечо мужа, я сонно смотрела на расцвеченные яркими огнями улицы, которые вскоре слились для меня в один солнечный водоворот, и я уснула, даже не заметив, когда он достал плед и укутал мои ноги.

Я снова покосилась на него. Конечно, он улыбался. Он выспался в самолёте и даже немного поспал в кресле в аэропорту, когда мы ждали пересадки в Париже. И теперь он возвращался домой, получив изрядную порцию впечатлений, адреналина и жаркого солнца. К тому же в ноутбуке его ждала папка с файлами, содержащими фотографии запылённых стен какой-то гробницы, осколков камней и сложной мозаики сложенной из них надписи на непонятном языке, а также путаные заметки, из которых он надеялся сделать интересную статью для археологического журнала. И наверняка долгие дни за компьютером в окружении блокнотов и книг он предвкушал не меньше, чем уютные вечера у камина в компании родных, обалдевших от счастья снова лицезреть его высочество дома.

Но сейчас мы ехали не домой. С корабля на бал, мы неслись в соседнее поместье Олдфилд, где сестра Джеймса Дэбби и его старый друг Кристофер Брэдли собирались объявить о своей помолвке. Однако важность и торжественность этого события не могли избавить меня от неутолимого желания забраться в тёплую постель и, закрывшись с головой одеялом, уснуть, оставив все дела на потом.

Его длинные ресницы, так хорошо заметные в профиль, дрогнули, и он немного виновато взглянул на меня.

– Согласись, дорогая, если мы поедем в Фогвуд, тебе не захочется больше никуда ехать. Ты будешь смотреть на меня с такой мольбой, что моё каменное сердце дрогнет. А наутро мне придётся объясняться с Дэбби, почему мы не приехали на её помолвку. И прежде чем я смогу вставить пару слов о том, что мы добирались из Египта с пересадкой в Париже, а ты не можешь спать в самолёте, она припомнит мне все мои реальные и вымышленные грехи за всё время знакомства.

– Соглашаюсь. На воспоминания только о реальных грехах у неё уйдёт не меньше недели, и ты пропустишь Рождество, – обиженно проворчала я и, отодвинувшись, откинулась на спинку сидения.

Он рассмеялся. Моё сердце было совсем не каменным и дрогнуло при первых же звуках его смеха. Я снова вернулась к нему, а он, закинул руку мне на плечо и прижался щекой к моему виску.

– Не отчаивайся, дорогая. В Олдфилде для нас приготовили комнату, и у тебя будет время отдохнуть, пока соберутся остальные. К тому же чужаков не будет, так что можно не усердствовать с нарядом.

– То есть, ты разрешишь мне не надевать вечернее платье? – недоверчиво уточнила я.

– А разве ты не положила его в отдельный чемоданчик вместе с туфлями, косметикой и ночной сорочкой? – нахмурился он.

– Можно было не спрашивать, – разочарованно пробормотала я.

Тем временем мы подъехали к воротам, которые начали медленно открываться. Впереди уже светился огнями большой особняк в стиле короля Георга, и выглядел он куда более гостеприимно, чем несколько месяцев назад, когда я побывала здесь впервые. Пока мы ехали к нему, я осматривалась по сторонам, чувствуя изменения, которые произошли с этим местом с тех пор. Внешне мало, что изменилось, разве что подъездная аллея была выметена, но пропало то ощущение запущенности и уныния, которое накатывало здесь раньше. Сразу чувствовалось, что в Олдфилд вернулась жизнь. И пусть стены всё ещё были испещрены трещинами и ссадинами обвалившейся штукатурки, зато окна нижнего этажа сияли гостеприимным золотистым светом, а на высоких входных дверях зеленел украшенный золочёными орехами и красными лентами рождественский венок.

Оуэн аккуратно обогнул посыпанную снежком клумбу и подъехал к крыльцу. Дверь тут же распахнулась, и по ступеням спустился высокий слегка сутулый человек в ливрее. Джеймс, не дожидаясь его, распахнул дверцу, и вышел из салона.

– Добрый вечер, сэр, мэм, – улыбнулся слуга и, обогнув машину, распахнул дверцу с моей стороны.

– Добрый вечер, Уолтер, – улыбнулась я.

– Привет, – кивнул Джеймс. – Возьмите из багажника маленький коричневый чемоданчик и клетчатый саквояж. Остальной багаж Оуэн отвезёт в Фогвуд.

– Хорошо, сэр, – кивнул Уолтер, выполняя указание. – Для вас приготовлена спальня на втором этаже восточного крыла. Я отнесу вещи туда.

Мы поднялись по ступеням и вошли в холл. Я невольно замерла, глядя, как он преобразился. Может, на самом деле отсюда всего лишь убрали мусор и старые коробки, которые громоздились кучей у стены, отмыли хрустальную люстру и навели блеск на высокие белые колонны, но этого было достаточно, чтоб вестибюль засверкал сдержанной роскошью.

– Да, мистер Локкарт, вы неплохо потрудились, превращая этот разбойничий вертеп в пригодное для проживания место, – усмехнулся Джеймс, осматриваясь по сторонам и стаскивая с рук перчатки.

– Работы ещё много, – скромно заметил Уолтер, поставив наши вещи на пол, чтоб взять его плащ, и ждал, пока Джеймс поможет мне снять шубку. – К апрелю нужно завершить косметический ремонт фасада, привести в порядок залы и спальни.

– Я вижу, вы всерьёз увлеклись этим проектом, – озабоченно заметил Джеймс. – Хотя полагал, что вы намерены вернуться в Фогвуд к прежней работе.

– Простите, сэр, но я хотел бы остаться в Олдфилде, – немного смутился Уолтер. – Достопочтенный мистер Брэдли предложил мне место дворецкого в доме.

– Неужели?

– Это ты, Оруэлл! – грозно прозвучало от дверей, ведущих вглубь дома. – Едва явившись, ты уже сманиваешь моих слуг!

– Достопочтенный мистер Кристофер Брэдли, – усмехнулся Джеймс, взглянув на невысокого брюнета в вечернем костюме, приближавшегося к нам. – Стоило мне задержаться на пару месяцев на континенте, как ты сманил моего парня!

Он снял шляпу и кашне и передал Уолтеру, после чего пожал руку Кристоферу. Тот радостно смотрел на него, потом обернулся ко мне.

– Отлично выглядите, особенно Лара! Можно я поцелую твою жену, старый пират?

– Валяй, но учти, что я слежу за твоими руками!

Кристофер рассмеялся и, аккуратно обняв меня, чмокнул в щёку.

– Красивый загар! – заметил он. – Жду ваших впечатлений о свадебном путешествии. Надеюсь, ты поддержишь мою решимость объявить о помолвке. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как оказался в этой странной ситуации. Но об этом после. Сперва об Уолтере. Ты ведь не будешь возражать, если он останется здесь? У него талант к этой работе. За пару месяцев и малыми средствами он навёл лоск в этой барсучьей норе.

– Да что уж с вами делать! – пожал плечами Джеймс. – Видно у вас Брэдли входит в обычай получать дворецких в качестве приданого. Но было бы неплохо, если б ты в этом случае сам выплачивал ему жалование.

– Чёрт, – проворчал Кристофер. – Так и знал, что ты это скажешь. Ладно.

– Простите, что встреваю, сэр, – вставил Уолтер. – Но, может, вы согласитесь оставить вместе со мной в Олдфилде мисс Дору Дженнингс?

Джеймс с любопытством взглянул на него.

– Ваша просьба обусловлена её прилежанием и работоспособностью или есть личные причины?

– Я сделал мисс Дженнингс предложение стать моей женой, и она была так любезна, что приняла его.

– Кто я такой, чтоб разбивать счастливый союз двух сердец? – усмехнулся Джеймс. – Да и как бы я мог помешать? В наше-то время… Так что после Нового года вы оба получите полный расчёт и приданое, а пока проводите нас в нашу комнату.

– Я думал, ты выпьешь со мной, – слегка разочарованно заметил Кристофер.

– С радостью, Крис, но немного позже. Сперва душ, и минут через двадцать я спущусь.

– Отлично. Через час приедут Дэбби и Том. Остальные соберутся к обеду.

– Твои родители разве не здесь?

– Они уехали в Орфорд к нотариусу, оформляют продажу нашего старого коттеджа, потом заедут туда, чтоб передать владение покупателю. Скорее всего, мама не упустит возможности напоить его чаем. А папа усядется в кресло у камина и поведает, как хорошо им жилось в этом доме. В общем, они тоже приедут не раньше семи.

Отведённая нам комната была просторной, с большой кроватью под балдахином, уютными креслами возле камина и изысканным туалетным столиком с большим зеркалом в старинной резной раме. Я с печалью посмотрела на кровать и села на бархатный пуфик.

– Может, ты поспишь пару часов? – спросил Джеймс, открывая свой саквояж.

– Нет, мне лучше не ложиться, – возразила я. – Иначе к вечеру у меня будет растрёпанный и опухший вид.

– У тебя не бывает такого вида, – возразил он. – Тогда прими ванну. Я пришлю к тебе Дору.

– Я в состоянии сама наполнить ванну, – заметила я.

– Расслабься, – улыбнулся он. – Ты дома.

Ванна помогла мне расслабиться, я даже пару раз засыпала на несколько мгновений в тепле благоухающей воды. Прохладный душ после ванны взбодрил меня, и я почувствовала себя лучше.

Я как раз спустилась вниз, когда входная дверь холла распахнулась, и в него влетела Дэбби в пушистой белой шапочке и серебристом казакине с оторочкой из голубой норки. Они с Джеймсом близнецы, и потому она тоже высокая и стройная. Жизнь за городом обеспечивала ей неизменно свежий цвет лица с лёгким румянцем. А такие же, как у старшего брата, ясные серо-голубые глаза с пушистыми ресницами и длинными бровями вразлёт делали её и вовсе красавицей. Под казакином у неё оказалось яркое платье из алого шёлка и очаровательное рубиновое колье. Я всегда восхищалась тем, как при своём спортивном телосложении и не слишком женском занятии разведением лошадей, она умудрялась всегда выглядеть женственно и даже немного загадочно. Увидев меня, она издала радостный крик и тут же бросилась меня обнимать. Я невольно рассмеялась, и только когда она закончила с объятиями, увидела, что у дверей, улыбаясь, стоит их младший брат Том. Даже рядом с сестрой он выглядел по-мальчишески хрупким, а ярко-голубые глаза, бледная кожа, усыпанная веснушками, и золотистые волосы лишь дополняли это впечатление. Ритуал с объятиями повторился, но в несколько более сдержанном тоне.

– Ты чудесно выглядишь! Шикарный загар, сразу видно, что настоящий, – воскликнула Дэбби и осмотрелась. – А где Джеймс?

– Он вместе с мистером Кристофером в гобеленовой гостиной, – взяв её казакин и шапочку, сообщил Уолтер. – Я подам туда чай.

– Хорошо, – кивнула она. – Мне не терпится его увидеть! Он так же загорел? Как свадебное путешествие? И как вас занесло в Египет?

– Не всё сразу, – остановил её Том. – Я уверен, они всё нам расскажут. Теперь они вернулись и у нас достаточно времени. Я надеюсь, Джеймс не собирается снова куда-то уехать после Рождества?

– Я тоже очень на это надеюсь, – проникновенно заверила я.

В камине ярко пылал огонь, и я сидела, откинувшись на мягкие подушки дивана с чашкой ароматного чая в руках. Конечно, это ещё был не Фогвуд, но всё-таки это была уже Англия, Саффолк, и рядом были близкие мне люди, по которым я успела соскучиться. Я с удовольствием осматривалась по сторонам, наслаждаясь ощущением уюта и стабильности. Деревянные панели стен, каменные плиты пола и причудливые узоры на белом потолке, удобный длинный диван и старинные обитые полосатым материалом кресла вокруг низкого широкого столика, на котором стоял красивый чайный сервиз из фарфора. Роль хозяйки взяла на себя Дэбби, она разливала чай, потому я могла расслабиться, чувствуя на плече руку Джеймса. И это лишь дополняло моё ощущение домашней идиллии.

Я покосилась на большой гобелен, украшавший стену, возле которой стоял ещё один такой же длинный и удобный диван. На гобелене зеленела под пышными кронами дубов лесная поляна, где так же вальяжно и умиротворённо расположились дамы и джентльмены в исторических костюмах. Наверно, эти костюмы были современными во время создания гобелена, и он изображал какую-нибудь аллегорию, но мне казалось, что это просто пикник в летний полдень.

– Так как свадебное путешествие? – услышала я нетерпеливый вопрос Дэбби.

– Чудно, – ответил Джеймс и, приподняв загорелую руку, посмотрел на обручальное кольцо, под которым белела полоска незагоревшей кожи, – нам понравилось.

– И это всё, что ты можешь сказать? – нахмурилась она.

– Могу подробнее, но это затянется на пару часов. Мы объездили много мест, много увидели, получили массу удовольствия.

– И не устали друг от друга? – уточнил Кристофер.

– Нет! – в один голос ответили мы и рассмеялись.

– Конечно, всё оказалось не столь безоблачно, как ожидалось, – заметила я. – Я привела Джейми в отчаяние, когда в Монако он привёз меня в большой ювелирный магазин, чтоб я выбрала себе украшения.

– Я глазам не поверил, – кивнул он. – Она с гордым видом прошествовала мимо сверкающих золотом и драгоценными камнями витрин в дальний угол, где было выставлено серебро.

– Оно тоже показалось мне слишком… вычурным. И муж устроил скандал. Когда менеджер понял причину его недовольства, он был поражён до глубины души. Обычно мужья скандалят по прямо противоположному поводу.

– Но ты что-то выбрала?

– Я выбрал и купил. – Джеймс мрачно покосился на меня. – И потребовал, чтоб она надела это колье к платью, которое, к счастью, выбрала сама.

– Ты проявил себя, как законченный тиран и ревнивец, – назидательным тоном заметила я.

– Неужели? – с сарказмом уточнил он.

– Когда мы остановились на пару дней в небольшом городке на Атлантической Ривьере, он приревновал меня к соседу по вилле. Он просто лез в драку.

– Ты сама виновата. По утрам выскакивала в булочную едва не нагишом, а этот парень таращился на тебя с балкона.

– Я была в халате, в булочной я покупала тебе на завтрак свежие круассаны, а парень занимался йогой, и ему было плевать на то, кто шныряет у него под окнами.

– И что? – заинтересовалась Дэбби.

– Этот парень оказался истинным французом, хотя, не исключено, что он посмотрел на накаченные бицепсы противника и оценил возможный ущерб, поскольку ухоженная физиономия обошлась ему в маленькое состояние. Он расшаркался и они помирились. Потом выпили вместе и вечером укатили в Биарицц в какой-то ночной клуб.

– А ты?

– Я просидела всю ночь на открытой террасе, глядя на океан и сосны в лунном свете. В компании с бутылкой коллекционного Бордо, это было совсем не скучно.

– Так вот куда делась та бутылка! – воскликнул Джеймс. – Я думал, что забыл её на вилле.

– Я б не позволила тебе её забыть, если б в ней что-то оставалось.

– Ты полна сюрпризов, – проворчал он.

– Кто б говорил!

– Ну, думаю, то, что вы в конце своего свадебного путешествия оказались не дома, а в Египте – это не её заслуга, – проницательно заметила Дэбби.

– Не спорю, – пожал плечами он.

– Мне просто повезло, что Париж был концом нашего маршрута, а в Лувр мы пошли в самом конце своего пребывания там, – сообщила я. – Всё было чудесно, мы гуляли по залитому осенними дождями Парижу. Остров Ситэ, Монмартр, Большие бульвары, Елисейские поля… Колеж Клюни, базилика Сен-Кёр, Консьержери… Мы заходили в лавочки антикваров, обедали в маленьких ресторанчиках, Джейми рассказывал мне всякие истории и читал стихи, в том числе на французском. Ничего не понятно, но так красиво… А потом мы пошли в Лувр. И начали с зала, где выставлены древнеегипетские артефакты. И вдруг перед какой-то витриной он застыл, как Винс, заслышавший в траве кролика. Напряжённая стойка длилась с минуту. Потом он хватает меня за руку и вытаскивает из зала, из музея. И тут же забывает обо мне, выхватив свой телефон. Сперва он звонит в университет, потом в Британский музей, потом в Каирский музей. Потом в справочную аэропорта. И утром следующего дня мы оказываемся на борту самолёта, летящего в Каир. Он пытался объяснить мне суть своего открытия, которое обязан прямо сейчас, не мешкая ни минуты, доказать. Честно говоря, я ничего не поняла. Он ещё не дошёл до первых выводов, а я успела забыть его первые доводы. И ещё раз убедилась, что он очень умный. Мне до его глубин далеко…

– И вы оказались на раскопках, – мрачно кивнул Том, посмотрев на брата. – В пустыне, среди жары и песка. Где вы жили?

– Нам предоставили довольно просторную палатку, – ответил Джеймс.

– Мерзавец, – проворчал Том. – Я отдал тебе самое дорогое – свою девушку. А ты затащил её в это пекло и полтора месяца продержал в запылённой палатке?

– Ладно, каюсь, – вздохнул Джеймс и покосился на меня. – Всё так и было, но потом я понял, что не в праве так поступать. Лара держалась, как настоящий боец, не ныла, не жаловалась, помогала мне с записями и фотосъемкой, следила за моей одеждой и за тем, чтоб я вовремя поел. Но я видел, что ей тяжело. Жара её изматывала не меньше, а, может, и больше, чем меня. Я большую часть времени проводил внизу, в гробнице, а она оставалась на поверхности. В конце концов, я решил, что не могу и дальше испытывать её на прочность, позвонил в отель на побережье и заказал для неё номер, – он посмотрел на сумрачно взирающего на него Тома. – Это был роскошный отель, а номер из тех, в которых останавливаются все эти короли пустыни, с собственным бассейном, джакузи и фонтаном в гостиной. Но тут я натолкнулся на неожиданное сопротивление. Она наотрез отказалась уезжать.

– Мне не хотелось бросать тебя, – надулась я. – Ты тоже был измотан, исхудал и обгорел, как головёшка. Я знала, что если уеду, ты, со своими осколками и камнями будешь есть раз в сутки, и то, если тебя не забудут накормить.

– Короче, она заартачилась, а у меня не было сил спорить. Я вытащил её из палатки и засунул на заднее сидение джипа.

– И ты ему позволила? – изумилась Дэбби. – Я бы визжала и кусалась.

– Это же Египет… – вздохнула я. – Там никто не будет всерьёз относиться к мужчине, который позволяет своей женщине устроить скандал на людях. Мне пришлось принести свою гордость в жертву его мужской репутации. Но ты был очень груб! – заявила я, и почувствовала, что, наконец, сказала то, что давно хотела сказать.

– Конечно, я, законченный негодяй, увёз тебя из этого ада к голубым бассейнам, зелёным пальмам и масляному массажу. Она рыдала всю дорогу…

– А ты рычал, как раненный пещерный медведь.

– Короче, парочка ещё та, – усмехнулась Дэбби.

– Её рыдания стихли, едва на горизонте замаячили пальмы, – усмехнулся Джеймс. – А белоснежный дворец отеля отвлёк её от грустных мыслей. Я сумел высадить её из машины, и, убедившись, что она устроилась в своём роскошном номере, вернулся на раскопки. Но радость была не долгой…

– Дай догадаюсь, – кивнул Кристофер. – Через неделю она снова объявилась на раскопках.

– Через пять дней… – уточнил Джеймс.

– Я уже отдохнула и без конца думала, как он там, – пояснила я. – В общем, я нашла водителя, который согласился отвезти меня в пустыню. У Джейми был такой вид, словно он хочет меня убить.

– Я хотел, но вовремя вспомнил, что мои действия имели совсем иную цель. Короче, я сдался. Основной материал был собран, и я спешно свернул исследования. В отель мы вернулись вместе, и провели там пару недель, приходя в себя.

– Косметологи подлечили его обгоревшую шкурку, его рычание становилось всё тише и слышалось всё реже, и, наконец, он меня простил. Правда, дорогой?

Он усмехнулся.

– Мне не за что было тебя прощать, кроме твоего вопиющего непослушания, которое было продиктовано тем, что ты слишком сильно меня любишь. Уже это само по себе тебя извиняет. Но я получил урок. И впредь не допущу такой ошибки.

– То есть? – насторожилась я.

– Я больше не возьму тебя на раскопки. Мир уже не тот, что прежде. В самых отдалённых уголках Земли теперь есть более-менее приличные отели. Даже на Юкатане. Ты сразу же будешь селиться в отеле. А я буду изредка тебя навещать. Или ты меня. Но жить в лагере ты больше не будешь. И не спорь со мной! Я всё решил.

– Ладно, – покладисто согласилась я, подумав, что последнее слово всё равно оставлю за собой, но Джеймс подозрительно прищурился и добавил:

– Даже не думай.

– Короче, даже такие испытания лишь сблизили вас ещё больше, – подытожила Дэбби.

– Пожалуй, – согласился Джеймс, а я взъерошила его выгоревшие до светло-русого оттенка коротко остриженные волосы и усмехнулась:

– К тому же я убедилась в том, что он всего лишь «почти» брюнет.

– Точно, – кивнула Дэбби. – После раскопок он всегда возвращается почти блондином.

– Мне нравится, – сообщила я.

– А твои исследования? – спросил Том. – Надеюсь, всё это было не зря, и твоё открытие подтвердилось?

– С блеском!

– И ты получишь Нобелевскую премию? – усмехнулся Кристофер.

– Нет, но есть хорошие шансы, что мою статью напечатают в журнале «Archаeologia», где-нибудь в районе двухсотой страницы. И пара-тройка коллег когда-нибудь упомянут её в своих работах.

– Ты войдёшь в историю! – воскликнула Дэбби.

– Именно, и ещё одна мечта моей жизни исполнится, – он посмотрел на меня. – Ты приносишь мне удачу, белка.

– Я очень стараюсь.

– Ну, ладно… – пробормотал Кристофер. – Глядя на вас, я начинаю понимать, что на самом деле всё не так страшно. Я насчёт помолвки.

– Ах, да! – воскликнул Джеймс. – По правде говоря, я удивлён, что ты всё-таки решился.

– Кто тебе сказал, что я решился? – проворчал тот. – Оказалось, что всё уже давно решено за меня. Все вокруг знают, что я женюсь, что свадьба в апреле, что праздновать будем в Олдфилде, что организует свадьбу та же фирма, что организовывала вашу. Правда, мне разрешили выбрать церковь, где мы будем венчаться. Одну из трёх.

Джеймс расхохотался, а потом уточнил:

– Выбрал?

– Ты находишь это смешным? – обижено уточнил Кристофер. – Ты ведь знал об этом заговоре.

– Да, хотя и не воспринимал это как заговор.

– И не предупредил меня?

– Ты мог решить, что я оказываю на тебя давление.

– Пожалуй, – Кристофер покосился на Дэбби. – Я не против женитьбы, но предпочитаю делать это по своей воле.

– Ты слишком долго тянул, – пожала плечами она. – И поскольку я знала, что ты не будешь против, мне пришлось взять инициативу в свои руки. Впрочем, ты вполне можешь отменить помолвку.

– И сутками слушать ворчание отца и причитания матери? У меня итак полно забот с домом и имением. Ещё работа… Я не собираюсь бросать работу.

– Тебя никто не заставляет делать это, – заверила его Дэбби. – Меня очень даже устраивает, что ты ветеринар.

– Пэр Англии может быть ветеринаром? – уточнил Джеймс.

– Владелец чайной империи может быть на побегушках у сумасшедшего профессора археологии? – парировала Дэбби.

– Я снимаю свой вопрос! – поднял руки Джеймс.

– Значит, вопрос решён, – кивнула она. – И вечером мы объявим о нашей помолвке.

– А кто приглашён? – спросила я на всякий случай.

– Папа и тётя Роззи, Джолион с Эдной. Будет Оливия с её детьми и, конечно, доктор Сэнд.

– Конечно? – переспросил Джеймс. – Я понятия не имел, что он всё ещё здесь!

– И останется здесь надолго, – усмехнулся Кристофер. – С помощью мисс Бартон он получил практику доктора Ричардса. И это он покупает наш коттедж.

– Он выглядит очень счастливым, – Дэбби заинтересованно рассматривала что-то в своей чашке. – И Оливия тоже. Он почти каждый день приезжает сюда пить чай.

– Ты хочешь сказать, что они с Оливией?.. – уточнил Джеймс.

– Согласись, для неё это неплохой вариант. Но мы пока делаем вид, что ничего не замечаем. Боимся сглазить.

– Ладно, – кивнул он. – А ещё новости?

– Больше ничего. Если не считать… – она посмотрела на Тома. – Сам скажешь?

– Что? – Джеймс нетерпеливо взглянул на брата.

– На Рождество приедут знакомиться родственники Вэлери. И, возможно, через какое-то время мы тоже объявим о помолвке. Папа не против.

– Ещё бы!

– Это здорово, Том! – воскликнула я и, поставив чашку на столик, подсела к нему. – Я так за тебя рада! Вэлери – милая девушка и очень подходит тебе.

– Да, я знаю, – улыбнулся он. – Я сам очень рад. Лишь бы всё получилось.

– А есть какие-то сомнения? – уточнил Джеймс.

– Нет, – возразил Том. – Всё получится. Я уверен.

После чаепития я вернулась в нашу комнату, чтоб немного отдохнуть, села в кресло возле камина и, укрывшись пледом, вскоре задремала. Меня разбудила Дора, сообщив, что гости уже приехали, и мистер Джеймс послал её, чтоб помочь мне одеться. Не то, чтоб мне трудно было самой натянуть платье, но я знала, что Доре очень нравится сооружать причёски из моих длинных послушных волос. К тому же у неё это хорошо получалось. В Фогвуде расторопная Джейн очень быстро заняла при мне место личной горничной, и Доре не так часто выпадала возможность блеснуть своим искусством. Теперь я с радостью доверила ей свои волосы, а сама тем временем подправила макияж. Через полчаса, посмотрев в зеркало, я решила, что выгляжу достаточно утончённо, чтоб принять участие в маленьком семейном торжестве, и, дополнив свой образ капелькой драгоценных духов, которые подарил мне Джеймс в Египте, спустилась вниз.

Он встретил меня в нижнем холле, и к моей досаде, не стал скрывать некоторого недовольства при виде моего наряда.

– Почему чёрное? – спросил он, взяв меня под руку.

Мне казалось, что это чёрное бархатное платье с открытыми плечами, украшенное золотым шнуром, очень мне идёт.

– Раньше ты находил его элегантным, – напомнила я. – К тому же у меня пока слишком тёмный загар. В светлом платье я бы выглядела, как эти копчёные голливудские дивы в старых сериалах.

– На Рождество наденешь серебристое, – отрезал он, и мы прошли через пустой и гулкий бальный зал, по украшенной картинами галерее в уютный охотничий зал, где всё также висели на стенах оленьи головы с огромными рогами, арбалеты и картины с изображением охоты.

Стол в зале был накрыт к обеду, но собравшиеся пока стояли возле столов и красивого белого камина, украшенного скульптурными изображениями зверюшек, выглядывающих из густой листвы.

Нам навстречу направился сэр Артур, отец Джеймса. Взглянув на его высокую статную фигуру, идеальную осанку и изысканные непринуждённые манеры, сразу можно было понять, в кого пошёл его старший сын и наследник. С удовольствием посмотрев на меня, он обнял и поцеловал меня в щёку.

– Ты чудно выглядишь, милая моя девочка. И это платье просто изумительно. Оно очень идёт к твоей загорелой коже.

– Я очень рада видеть вас, сэр Артур, – проговорила я, причём совершенно искренне.

Обменявшись приветствиями с остальными гостями, я взяла из рук Джеймса бокал с шампанским. Отец Кристофера Оскар, совсем недавно получивший подтверждение своего баронского титула, ещё явно не успел с ним смириться. Его клетчатый пиджак и галстук-бабочка в голубой горошек, видимо, должны были демонстрировать свободу от условностей его нового положения. Его речь была выдержана в соответствующем стиле. При этом он объявил о помолвке своего оболтуса-сына с чудесной девушкой Дэбби Оруэлл и выразил надежду, что когда-нибудь тот сможет стать достойным такой замечательной жены. Его супруга Кэтрин, новоявленная баронесса Кодденхэм в красивом вечернем платье несколько кричащего цвета, недовольно хлопнула его по руке.

– Крис – хороший мальчик, – возразила она. – Он добрый и заботливый. И конечно он будет заботиться о Дэбби. И у них всё будет хорошо.

– Ты не хочешь меня поцеловать? – поинтересовалась Дэбби, взглянув на слегка бледного Кристофера.

Тот кивнул и неловко поцеловал её в щёку, выплеснув немного шампанского на её платье.

– Спасибо дорогой, – усмехнулась она и, забрав его бокал, вместе со своим поставила на столик. Потом обняла его и поцеловала в губы.

– Я согласен с Кэт, – произнёс сэр Артур, – и не просто со спокойствием, но и с радостью отдаю свою любимую дочь в эту замечательную семью. Я знаю, что здесь её будут любить не меньше, чем дома. И предлагаю выпить за ещё один счастливый союз любящих сердец.

На этом официальная часть церемонии закончилась и все направились к столу. Джеймс усадил меня рядом с сэром Артуром. Тот сразу повернулся ко мне и объяснил:

– Я хотел, чтоб ты села рядом со мной, Лара. Пока ты отдыхала, мы поговорили с Джейми, и он заверил меня, что вы, как и прежде, собираетесь обосноваться в Фогвуде. В нашем доме грядут перемены, скоро Дэбби покинет нас, чтоб перебраться в Олдфилд, а ты станешь хозяйкой замка. Я уверен, что с помощью Роззи ты быстро освоишь новую роль, и она не будет тебе в тягость. Но я хочу попросить тебя об одной услуге. Возможно, я буду сильно скучать по Дэбби, ведь я буду видеть её уже не так часто, как раньше, а ты будешь рядом. И как супруга моего сына ты, по сути, моя дочь. И я уже успел привязаться к тебе. Мы теперь одна семья. И потому, если ты сочтёшь это уместным, ты могла бы звать меня папой. Мне это было бы приятно.

– Конечно, – кивнула я, – мне бы тоже этого хотелось.

– Вот и отлично.

Я посмотрела на Джеймса. Он улыбнулся и подмигнул мне.

– На папу произвело неизгладимое впечатление, что даже после поездки со мной в Египет, ты не задумалась о разводе, – шепнул он.

– Не дождёшься, – усмехнулась я, и он накрыл ладонью мою руку.

Обед протекал весело. В центре внимания оказался Джеймс, поскольку всем хотелось узнать подробности нашего свадебного путешествия, и я с радостью уступила ему право рассказать о наших приключениях. Я прислушивалась к его словам, чтоб изредка вставить своё замечание по поводу его интерпретации некоторых событий и тайком поглядывала на другой конец стола, где сидела Оливия Брэдли, а напротив неё – доктор Сэнд.