Kitobni o'qish: «Тонкая нить судьбы»
Глава 1
Утро субботы седьмого сентября 2005 года не предвещало ничего хорошего. Низкие тяжелые тучи вот-вот готовы были разродиться обильным дождем. Поддернутые желтизной листья деревьев кружились в воздухе, ветер набирал силу. Последние дни были довольно прохладными, а сегодня вообще было холодно и как-то промозгло, хоть надевай куртки и теплые пальто, которые еще никто не собирался вытаскивать из глубин шкафов. Во дворе показалась фигура Алекса, одетая в спортивный костюм и готовая начать ежедневные физические упражнения. Без утренней зарядки и легкой пробежки Алекс не начинал свой день последние двадцать лет. Они давали ему не только заряд бодрости, но, как искренне верил Алекс, позволяли убежать от надвигающейся старости. А ее он очень боялся и не столько потому, что был просто человеком, боялся не успеть сделать то, что обещал очень давно, двадцать лет назад.
Алексу на днях исполнилось пятьдесят пять лет. Возраст для мужчин знаковый. Многие начинают подводить итоги своей творческой и личной жизни, переосмысливать свои поступки, планировать жизнедеятельность на следующие 40–50 лет. Но большинство таких, которые уверены в том, что жили и живут совершенно правильно. Это, обычно, средние работники, средние мужья, средние любовники, но считающие себя центральной фигурой во всех ипостасях. А потому им все должны. На работе – максимальную зарплату, дома – беспрекословное выполнение женой и детьми их желаний, ну а любовницы должны целовать им ноги только за то, что они у них есть. Эта категория мужчин, как правило, никогда не задумывается о будущем и довольствуется сегодняшним днем.
Алекс относился к первой категории мужчин. Всю свою жизнь он стремился быть честным прежде всего с самим собой. Это качество передалось ему как бы по наследству. Алекс был правнуком одного из князей Ухтомских. Из рассказов отца Алекс знал, что прадед был вынужден вывезти свою семью из России в 1918 году, опасаясь преследований и ареста со стороны новой власти, власти большевиков. Два брата прадеда отказались уезжать. Что стало с ними там, в далекой России, он не знал. Прадед, а потом и дед пытались в начале сороковых, годов через посольство Советского Союза узнать о судьбе своих родных, но так и не получили ответ. Честность, принципиальность и в то же время удивительное великодушие были отличительными чертами характера Алекса. Это был высокий, довольно стройный для своего возраста мужчина. С правильными чертами лица. Голубые глаза всегда смотрели прямо и открыто на собеседника. Высокий лоб с небольшими залысинами свидетельствовал об остром и глубоком уме. Темно-русые волосы уже носили печать возраста, на висках они были обелены сединой, несколько седых прядей было видно и в густой шевелюре на макушке головы. Удивительным образом смотрелись немного пухлые алые, как у молодой девушки, губы, губы, которые так нравились его жене Мелинде.
Алекс родился и вырос здесь, на северо-западе Соединенных Штатов. Он всегда считал самым лучшим местом на земле свой уютный и красивый город Еверетт. Здесь он родился, здесь вырос, сюда вернулся после окончания Гарварда, став юристом, здесь женился на своей Мелинде. В отличие от Алекса Мелинда была женщиной невысокого роста, немного полноватой для своих пятидесяти лет. Глаза у нее были серые с легким зелено-голубым оттенком, так называемые глаза-хамелеоны. Они постоянно меняли свой цвет в зависимости от того, в какого цвета одежду была одета женщина. Светлые волосы были коротко пострижены, что придавало внешности Мелинды мальчишеский задор. Вообще, несмотря на некоторую полноватость, Мелинда производила впечатление стремительной, подвижной и молодой женщины. С ее лица практически никогда не сходила улыбка. За эту улыбку, которая как бы озаряла все вокруг, и полюбил ее в свое время Алекс.
Как только Алекс переступил порог дома после пробежки, он услышал тревожный крик жены. Она выкрикивала имя дочери так, как будто ее потеряла:
– Дарья! Дарья! Боже мой! Дарья!!!»
Алекс прыжками добрался до комнаты дочери, что располагалась на втором этаже. Посреди комнаты cо скрещенными на груди руками, с полными от слез глазами, устремленными на кровать, стояла Мелинда. Кровать дочери была пуста, более того, она была как всегда аккуратно заправлена, никакого отпечатка ночного присутствия Дарьи в комнате не было.
На улице тучи наконец-то разродились дождем, сильным, крупным, резким дождем. Как-то неприятно заныло где-то там, глубоко в груди. Алекс чувствовал, что сейчас упадет, так отвратительно вдруг сразу заскрежетало в районе сердца. Нет, с дочерью не должно ничего случиться, в этом он был уверен. Дарья в свои двадцать лет была девочкой самостоятельной, серьезной и рассудительной. Она, как правило, никогда не принимала решения скоропалительно, тщательно не обдумав. В этом Дарья очень походила на отца. Алекс вдруг вспомнил, как лет пять тому назад, когда Дарье было пятнадцать, она влюбилась в своего одноклассника. Чтобы обратить его внимание на себя Дарья ушла из дома и сутки пропадала, поехала к тете, сестре Мелинды, в Бэлевью, как потом оказалось. Мальчик на нее никакого внимания так и не обратил, даже и не заметил ее отсутствия. А вот школьные учителя и полиция были подняты на ноги родителями. После того случая Дарья дала слово никогда не покидать дом, не предупредив домашних об уходе. А тут снова…
«Надо позвонить Роджеру. Может он что-то знает.» – подумал Алекс и пошел к телефонному аппарату.
Роджер был самым близким другом Алекса. Они дружили всю жизнь, с пеленок. Их матери были подругами и, практически, одновременно родили сыновей. У Роджера был сын почти одного возраста с Дарьей, они были друзьями и, наверняка, Майклу известно, где его дочь. Но до аппарата Алекс не дошел. Входная дверь распахнулась, и в гостиную мокрые до нитки, веселые и задорные ворвались трое молодых людей.
– Папа, папа, папочка, прости, ну прости меня, что я не предупредила тебя. Где мама? Мама, моя любимая мамочка, не сердись на свою глупенькую дочку! – прокричала, нет, скорее, громко пропела Дарья.
Она вся светилась, светилась молодостью, беззаботностью и счастьем. Ни обижаться, ни ругаться на нее нельзя было. Это была высокая стройная девушка, с большими голубыми глазами на бледно-матовом лице, чуть вздернутым носиком, красиво очерченными алыми губами. Светло-русые волосы были забраны в тугой «конский» хвост, высокий лоб обрамляла длинная челка. Чувствовалось, что между Дарьей и ее родителями были доверительные и теплые отношения, какие, впрочем, должны быть всегда между любящими и уважающими друг друга людьми.
– Ну что ж, Дарьюшка, слава Богу с тобой все нормально. – тихо произнес Алекс. Сердце продолжало ныть. В дверях все еще стояли молодые люди. Это были юноши того же возраста, что и Дарья. Один из них – сын Роджера, Майкл. Другой – незнакомый молодой человек, но судя по тому, как он разговаривал с Майклом, пока Дарья общалась с родителями, было видно, что они хорошо знакомы друг с другом.
– Папа, мама, познакомьтесь. Это – Владимир Злотов, друг Майкла. Они вместе стажируются в Майкрософте. – представила юношу Дарья.
Сердце продолжало ныть. Посмотрев на незнакомого юношу, Алекс невольно вздрогнул. Опустил глаза и посмотрел более пристально. Сердце заныло сильнее.
«Не может быть! Нет, этого не может быть!». Алекс медленно повернул голову в сторону Мелинды.
Мелинда стояла поодаль от ребят, ее глаза были устремлены на Владимира, на лице застыла гримаса ужаса, смешанная с горечью потери. Она быстро опомнилась, медленно перевела взгляд на дочь и пригласила всех войти и позавтракать вместе. Молодые люди ничего не заметили. Они прошли в столовую, где был накрыт стол к завтраку.
Алекс подошел к Мелинде, взял ее за руки и с любовью посмотрев в глаза, спросил:
– Тебе тоже показалось, что молодой человек похож на…. – , но не закончил вопроса.
К ним подходила дочь, держа за руку Владимира.
– Мама, папа, что же вы не идете? Мы вас ждем в столовой. Так хочется кушать! – весело произнесла Дарья.
– Да, Алекс и Мелинда, я очень рад тому, что нахожусь в вашем доме. Дарья и Майкл так много рассказывали о вас. Извините, что я так, без приглашения. … – голос Владимира звучал медленно, обволакивающе. Видно было, что юноша волнуется, старается понравиться…
Не понравиться он не мог. Статная высокая фигура, про которую говорят «косая сажень в плечах», густые пепельные волосы с аккуратным пробором сбоку, высокий, чуть выступающий вперед лоб, голубые, широко открытые глаза, словно вычерченные острым карандашом правильной формы губы не могли не привлечь внимания и не могли не вызвать чувства эстетического восхищения. Алекс и Мелинда переводили глаза с Дарьи на Владимира, с Владимира на Дарью. В их глазах отражалась тревога и любовь одновременно. Первой опомнилась Мелинда:
– Действительно, так хочется кушать. Пойдемте за стол – И они скрылись за дверями столовой.
Завтрак прошел непринужденно. Алекс с Мелиндой старались больше слушать. Да и говорить они не могли, оба были взволнованны встречей с новым знакомым своей дочери. Зато Дарья не умолкала. Ее голос звенел, как колокольчик. Она сидела между двумя юношами, видно было, что девушка слегка волновалась. Закончив завтрак, все встали из-за стола. Дождь завершил свою работу, листва на деревьях заиграла свежими красно-желто-зелеными красками, трава вернула себе молодость, став ярко зеленой, дороги и тротуары чистыми, как будто над ними поработала целая бригада уборщиков. Все дышало свежестью. Дарья проводила своих друзей и вернулась в гостиную, где ее ждали родители для объяснения.
– Мама, папа, как же хорошо дома! Как я люблю наши совместные завтраки, ужины! Не обижайтесь на меня. Я звонила вчера вечером, честно, звонила, хотела предупредить, что останусь ночевать у Майкла. И дядя Роджер тебе звонил, папа. Но никто не поднял трубку телефона. – тараторила Дарья, с любовью глядя на родителей и понимая, как они волновались.
Алекс вспомнил, что вчера, сразу после завтрака, у Мелинды возобновились головные боли. Мигрень мучила его жену практически всю жизнь. Понять причину мигрени не смогли ни в одном медицинском учреждении, куда они обращались. Вылечить тоже не смогли. Мелинда постепенно привыкла к своей ноющей головной боли и даже научилась не замечать ее. Но вчера, вчера она не вытерпела и попросила Алекса отключить все электрические приборы, которые урчали, шипели, звенели. Телефоны тоже были отключены все, и домашние и сотовые. Они легли рано, не дождавшись возвращения дочери после университета.
– Хорошо, Дарьюшка, но расскажи, что было причиной того, что ты вынуждена была остаться у Майкла? И почему у Майкла? Насколько я понимаю, оставаться ночевать у молодого человека, даже если он является твоим лучшим товарищем, считается неприличным. Или я старомоден, Дарья? – Голос Алекса постепенно утрачивал мягкие ноты и приобретал стальные.
Всегда, когда Алекс волновался, или когда чувствовал опасность, внутри него все холодело, как бы подбиралось и собиралось в натянутый стальной канат. Внешне это проявлялось в прямой, слишком прямой осанке и в изменении тембра голоса с мягкого на жесткий и холодный. Дарья знала эту особенность отца и тут же поняла, что его что-то очень сильно тревожит. «Мама тоже какая-то, как будто потерянная» – отметила про себя Дарья.
– Мама, папа, ничего же не произошло. Со мной все в порядке. Папа, ты же знаешь, что Майкл для меня как брат, мы выросли вместе. Дядя Роджер с тетей Рози были дома. Мы, действительно, звонили целый вечер, хотели предупредить, но ни один телефон не отвечал. – взволнованно говорила Дарья.
Ей было жалко родителей. Она вдруг ясно поняла их боль и тревогу за нее. За исключением того случая пятилетней давности, когда она по глупости уехала из дома и ночевала у тети в Бэлевью, она всегда проводила ночь в своей кровати. Вечерние часы, проведенные с родителями, были для нее особенно дороги. Все трое любили после ужина собираться в уютной гостиной и рассказывать о событиях проходящего дня. Между ними никогда не было секретов.
Тут Дарья услышала голос отца, и он ее поразил. Вопрос был простым, пустяковым:
– Дарья, скажи, а кто этот юноша, твой новый знакомый, Владимир, кажется его имя?
Но задан он был голосом, в котором переплеталась сталь с тонкой шелковой нитью, готовой в любой момент оборваться. Она почувствовала в голосе отца тревогу и страх. И это ее поразило.
«Ему, наверное, не понравился Владимир. Папа слишком холодно разговаривал с ним во время завтрака. Да и мама все время молчала, хотя была большой любительницей поговорить с моими друзьями» – подумала Дарья.
Алекс и Мелинда смотрели на дочь и ждали от нее ответа, ждали напряженно и с волнением.
– Владимир – новый друг Майкла, – начала рассказывать Дарья – Он из России, по-моему, из Санкт-Петербурга. Приехал сюда стажироваться в Майкрософте. Кстати, папа, его пригласило руководство компании. Владимир послал им свою разработку по усовершенствованию какой-то программы, я не разбираюсь в этом. Она была признана лучшей из всех предлагаемых. Он вам не понравился, да, не понравился? – в голосе Дарьи звучала обида.
– Я никогда не встречала парня лучше, чем он – тихо произнесла Дарья.
Алекс и Мелинда обменялись взглядами. Они очень любили дочь, дорожили и доверяли ее мнению. Они понимали, что сейчас как никогда следует быть осторожными с Дарьей. В ее возрасте любое сопротивление встречается в штыки и из друга можно легко превратиться в недруга. Ну и потом, это всего лишь их догадки, может они ошибаются насчет Владимира.
– Все хорошо, Дарьюшка. Владимир нам понравился, интересный молодой человек. Они с Майклом чем-то даже похожи, – ответила мягким, но глубоким голосом Мелинда.
И было в этом голосе столько любви и заботы, что Дарья тут же успокоилась и стала рассказывать, как провела вчерашний день. После занятий в университете Дарья встретилась с Майклом и Владимиром. Они договорились показать Владимиру вечерний Сиэтл. А потом все вместе поехали к Майклу домой смотреть фильм, который привез с собой Владимир, фильм о его родине, России. Просмотр затянулся и родители Майкла предложили Дарье и Владимиру переночевать у них. А сегодня Дарья договорилась встретиться с Владимиром в пять часов вечера.
– А как же Майкл? – спросила Мелинда.
– Вы встречаетесь втроем? Майкл – твой лучший друг, он познакомил тебя с Владимиром. Более того он, ты знаешь, неравнодушен к тебе. Роджер говорит, что Майкл – она улыбнулась и в глазах появился некоторый озорной светлячок – по ночам пишет стихи для тебя, а по утрам их сжигает. Как это романтично! Ты должна уважать его чувства. Преданней друга ты вряд – ли найдешь. И еще, мне кажется, что не совсем прилично девушке идти на свидание с молодым человеком вечером после одного дня знакомства. Нам с отцом – тут Мелинда выразительно посмотрела на Алекса – было бы спокойней, если бы сегодня вечером ты все же пригласила на встречу и Майкла. Она немного помолчала, а потом спросила: «Ну, что, доченька, пригласишь?»
Дарья стояла в нерешительности. Слова матери были убедительными. Действительно, Майкл – самый хороший, самый внимательный, самый преданный друг. Они знают друг друга с пеленок, и девушка никогда не рассматривала его в качестве своего молодого человека. Более того, она считала его сродни брату и доверяла ему самые сокровенные мысли.
«Думаю, мама ошибается насчет Майкла. Мы – друзья, очень близкие друзья, у нас братско-сестринские отношения. И все. Пригласить его на свидание с Владимиром? МММ…»
– Ладно, мама, может ты и права» – сказала вслух Дарья.
– Позвоню Майклу, скажу где мы его будем ждать. Заодно попрошу его посмотреть со стороны, как относится ко мне Владимир. Владимир мне очень понравился, но он какой-то, какой-то стеснительный, что ли. Мне показалось, что ему неловко было сегодня у нас, он был несколько напряжен, по-моему. И ты, папа, не совсем приветливо с ним разговаривал, совсем не смотрел на него, как будто чего-то боялся.
Алекс тревожно посмотрел на Мелинду и, немного помолчав, ответил дочери, что ей просто показалось, что они с матерью были расстроены ее отсутствием ночью.
– А что, если Майкл заедет за тобой, и вы вместе поедете в Сиэтл, где вас будет ждать Владимир? – громко спросила Мелинда у дочери, положив тем самым конец неприятному разговору.
– Я думаю, Майкл с удовольствием примет твое предложение. И мы будем спокойны – тихо добавила Мелинда.
– Хорошо, мама. – Согласилась Дарья, чтобы не расстраивать родителей.
«Может быть, действительно, лучше поехать вместе с Майклом. По дороге можно поговорить о Владимире. Интересно, говорил Майклу Владимир что-нибудь обо мне?» – подумала Дарья.
Когда дочь у шла к себе Алекс и Мелинда глубоко вздохнули, посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись и решили пока ничего не предпринимать. Пусть идет все своим чередом. Время все должно расставить на свои места.
Глава 2
Прошел месяц. На дворе стоял уже октябрь. Листья практически все лежали, свернувшись в коричнево-желтый кулечек на земле, небо все чаще заволакивалось низкими хмурыми тучами, да и дожди напоминали о себе почти каждый день. Алекс, как всегда, совершал свои пробежки по утрам, потом завтракал вместе с Мелиндой и Дарьей и уезжал на работу. Алекс был совладельцем крупной юридической фирмы, которая располагалась в Эверетте. Он любил свою работу. Более того, он считался самым опытным и квалифицированным юристом города. К нему даже приезжали на консультации из других городов штата. Мелинда очень гордилась своим мужем и считала его чуть ли не юридическим богом, вводя тем самым в конфузливое состояние Алекса. Сама Мелинда не работала вот уже десять лет. Причиной тому были постоянные головные боли, которыми она мучилась. Десять лет назад, когда скорая увезла Мелинду с работы в больницу, на семейном совете решили, что Мелинда уйдет с работы. И удивительно, за эти десять лет головные боли если не ушли, то стали гораздо реже. Мелинда вставала рано утром, и первым делом бежала на бэкярд, двор позади дома… Там она проводила свой выработанный ею обряд, о котором говорила, что он придает ей силы на весь день. В чем состоял этот обряд Алекс и Дарья боялись спрашивать Мелинду и никогда не подглядывали за ней.
«Если он, этот обряд ей помогает, пусть занимается, не будем мешать» – решили оба.
Набравшись сил и энергии Мелинда приступала к подготовке завтрака. Как правило, он состоял из фруктового салата для нее, яичницы-скрамбл из двух яиц и бекона для Алекса. А Дарья предпочитала кофе с сэндвичами.
Вслед за Алексом уезжала на занятия в университет и Дарья. Дарья была студенткой бизнес-школы университета Вашингтона. Она пошла по стопам своей матери и мечтала стать лучшим финансовым аналитиком если не в мире, то хотя бы в своем родном штате Вашингтон. Учиться ей нравилось. Дарья обладала не только красивой внешностью, но и пытливым умом, и активной жизненной позицией. Ее можно было встретить и на конференциях, и в студенческих клубах, где обсуждались актуальные вопросы экономики и финансов. Не удивительно, что Дарья привлекала внимание молодых людей. Многие юноши в университете пытались за ней ухаживать, но она была неприступна и всегда отшучивалась «Я жду принца на белом коне». Она дружила только с Майклом. Дарья его так и называла, представляя Майкла своим сокурсникам:
– Это мой друг-брат Майкл, прошу любить и жаловать!
Она была уверена, что и Майкл относится к ней как к сестре. Он не раз, обнимая ее при встрече, говорил:
– Ну здравствуй, моя сестренка. Что будем делать сегодня, куда пойдем?
Майкл рассказывал ей о своих девушках, с которыми он периодически встречался. Она знала, что ему нравятся натуральные блондинки с синими глазами, ногами от ушей и, чтобы они были по его выражению «страшно сексапильными». Правда объяснить, что он под этим понимает Майкл не мог. Говорил, что это надо чувствовать где-то там внутри, пониже сердца и всегда смеялся при этом. На вопрос о том, считает ли Майкл сексапильной ее, Дарью, он всегда отшучивался:
– Что ты, сестренка моя, ты – нет, ты – скорее леди строгих правил, правда синим чулком тебя не назовешь, но до секси ты точно не дотягиваешь. Извини, но ты результат воспитания своих родителей, которых я, кстати, очень люблю и уважаю.
Майкл проходил стажировку в Майкрософте после окончания университета Вашингтона, где он учился на отделении Computer Science. Его отец Роджер чрезвычайно гордился сыном. Во-первых тот пошел по его стопам, и Роджер уже мечтал о династии компьютерных программистов Велингтонов, так звучала их фамилия. Во-вторых, Майкл подавал большие надежды как специалист и был на очень хорошем счету.
– Им очень довольны, Роджер. – сказал ему как-то Роб.
– Руководство компании готово включить Майкла в штат. А не верить своему другу, который работал в Майкрософте, у Роджера не было оснований.
Майкл слыл компьютерным гением. Поэтому, когда он встретил Владимира, которого ему представили как компьютерного гения из России, Майкл вначале оторопел, потом внутри у него похолодело, к горлу подкатил неприятный плотный комок, а затем вдруг стал нарастать интерес к большому, как показалось Майклу, молодому человеку. Владимир, действительно, был выше Майкла на пол – головы, шире в плечах. И в первую минуту Майкл подумал:
«Вот тебе и русский медведь – сильный, крупный, но, однако, умный. Посмотрим, что будет дальше».
Владимиру Майкл понравился сразу. Действительно, Майкл обладал весьма интересной внешностью. Это был юноша с карими, почти черными глазами, которые достались ему в наследство от прабабушки-индианки. Черные вьющиеся волосы его были коротко пострижены. И все это выгодно контрастировало с почти мраморной кожей, которая характерна для англичан. Майкл имел довольно крупный прямой нос, выраженный подбородок и средних размеров рот, обрамленный бледно-красными губами. Этакая смесь индейско-английской внешности, которая, тем не менее, на Владимира произвела неизгладимое впечатление. Более того, Майкл обладал удивительной способностью привлекать к себе внимание. Владимир даже не понял, почему его так заинтересовал Майкл. Собственно, ему было не до анализов своих чувств.
Он только неделя как прилетел в Сиэтл и нуждался в друзьях. Владимир и Майкл сразу потянулись друг к другу. Обоим было по двадцать пять лет. Оба были влюблены в компьютеры и мечтали создать самую совершенную программу. И, как выяснилось чуть позже, оба были страстными игроками в футбол, правда, Майкл в американский футбол, а Владимир в soccer, как называется в Америке английский футбол. Их вкусы совпадали и в отношении девушек. Владимир также предпочитал сексапильных блондинок с ногами от ушей. Руководство компании предложило Майклу и Владимиру создать творческий тандем для решения весьма важной задачи, от выполнения которой зависел целый ряд компьютерных разработок. Срок им был выделен равный одной рабочей неделе. Майкл и Владимир решили разбить выполнение задачи на отдельные блоки по степени их очередности и взаимозависимости. Целыми днями до позднего вечера оба пропадали на работе. Чтобы не терять время на дорогу, Майкл часто оставался ночевать у Владимира, который снимал квартиру в Редмонде. Редмонд был гораздо ближе к Сиэтлу, чем Эверетт, где жил Майкл вместе с родителями. Совместная работа и общие интересы сблизили ребят и через неделю они были, как говорится, «не разлей вода»
В последний рабочий день, выделенный ребятам для решения задачи, был, пожалуй, самым трудным. Предстояло соединить решения по отдельным блокам в одну стройную систему. Задача полностью с необходимыми заключениями была готова далеко за полночь. Усталые, но удовлетворенные Майкл и Владимир добрели до съемной квартиры в Редмонде и рухнули в глубокий сон.
Их разбудил резкий звонок сотового телефона Майкла. Звонила Дарья. Майкл взглянул на часы. Было половина первого дня.
– О, Боже, я совсем забыл, что обещал Дарье забрать ее после занятий – воскликнул Майкл.
– Кто такая Дарья?» – спросил спросонок Владимир – Она русская?.
– Почему русская? Она – дочь друзей моих родителей, моя подруга детства и самая лучшая девушка на свете. – ответил Майкл мягким и теплым голосом.
– Интересно, а откуда у нее русское имя? У нас есть женское имя Даша или Дарья. – вставая с постели сказал Владимир и вопросительно посмотрел на Майкла.
– Я как-то никогда не задумывался, почему Дарью называют Дарьей. Она для меня просто Дарья и Дашей ее никогда никто не называл. И для меня лучшего женского имени нет на свете – тихо добавил Майкл.
– Кстати, Владимир, ты же не видел еще Сиэтл толком, хоть и живешь почти две недели здесь. Хочешь с нами пойти куда-нибудь? Сейчас я позвоню Дарье, надо извиниться за опоздание, и договорюсь, чтобы она нас подождала в сквере около своего университета. А там решим, что будем делать. Согласен?
Владимир долго не раздумывал, на сегодня у него не было никаких дел. Он собирался немного поваляться в постели, а потом пошататься по городу, в котором жил. Предложение Майкла пришлось ему по душе, и он с радостью согласился. Кроме того, ему почему-то очень захотелось познакомиться с девушкой, носящей русское имя Дарья.
Дарья ждала ребят на скамейке, стоящей рядом с красивым раскидистым дубом. Она любила эту скамейку. Почему-то именно на ней к Дарье приходили самые неожиданные решения проблем, с которыми она сталкивалась. Это была обыкновенная деревянная скамейка, давно некрашеная, с выщербленной кое-где спинкой, каких много в этом уютном скверике около университета. Но она стояла под кроной дуба. А дуб был великолепен. От него веяло силой, спокойствием и умиротворением. Дарья читала книгу, когда услышала голос Майкла:
– Привет, сестренка. Знакомься, это – Владимир. Мой соратник из России.
Дарья оторвалась от книги и подняла глаза на юношей. Поздоровавшись с Майклом, она медленно перевела взгляд на Владимира. Владимир смотрел на девушку широко открытыми глазами, в которых читались плохо скрываемый интерес и удивление.
Внешность Дарьи произвела на Владимира странное впечатление. Что-то неуловимо знакомое виделось ему в чертах лица Дарьи. Владимир был уверен, что вздернутый носик ее, высокий лоб с челкой он уже где-то видел. Но где?…
– Здравствуйте, Дарья – Ответил на ее приветствие незнакомый юноша. – Рад с Вами познакомиться. Я – Владимир. Майкл заверил меня, что лучше вас нет на свете девушки.
– Он преувеличивает – зардевшись ответила Дарья.
Владимир пристально смотрел на нее, и Дарье стало не по себе под его взглядом. Хотя одновременно она испытывала некоторое волнение от его глаз, смотрящих на нее с интересом. Высокий статный парень с привлекательными голубыми глазами нравился ей и притягивал к себе.
Почувствовав некоторое замешательство со стороны Дарьи, Майкл пришел ей на помощь.
– Ну, что сестренка, давай покажем моему новому другу вечерний Сиэтл, пусть он влюбится в него, как и мы с тобой.
Они бродили по улицам Сиэтла, пока Дарья не взмолилась:
– Все, не могу, ноги отваливаются, давайте где-нибудь отдохнем, а потом вы меня проводите домой.
– У меня есть другое предложение. Приглашаю всех ко мне домой. – воскликнул Майкл, который не хотел расставаться ни с Дарьей, ни с Владимиром.
– Тем более, что мои родители, Владимир, все уши прожужжали. Когда приведешь своего нового друга, когда познакомишь нас с Владимиром? Мы с Дарьей ведь воспитаны практически одинаково. От родителей никаких секретов. А о тебе я им много рассказывал. Особенно заинтересован мой отец, ведь он тоже, как и мы, компьютерщик и очень талантливый.
С той встречи прошел месяц. Дарья почти каждый вечер пропадала где-нибудь в компании Владимира и Майкла. Майкл старался не оставлять девушку одну вместе с Владимиром. Он чувствовал, что Владимир и Дарья тянулись друг к другу. Майкл ловил себя на том, что ему неприятно видеть, как Владимир украдкой берет руку девушки в свою, подносит ко рту для поцелуя. А Дарья, его Дарья, на которую он боялся дышать, от которой он скрывал свои чувства и называл, специально называл, сестренкой, чтобы она не заподозрила о его любви к ней, дрожала от каждого прикосновения Владимира. Майкл видел все, и как смотрела на Владимира Дарья, смотрела с восхищением и тихой внутренней любовью. Видел, как менялся Владимир, завидев издалека фигурку Дарьи. Он становился еще выше, еще статнее, в глазах появлялся блеск и желание, желание видеть, слышать Дарью, дышать с нею одним воздухом, быть с нею. Майклу это не нравилось. Внутренний голос шептал ему:
– подойди к ним, оттащи их друг от друга, расскажи о своей любви к Дарье, любви, выдержанной годами, вымученной бессонными ночами, взлелеянной твоей трепетной душой.
Но он боялся оскорбить, оскорбить свою любовь, оскорбить дружбу, потерять дорогих ему людей. Поэтому Майкл молчал и только упорно и покорно следовал за Дарьей и Владимиром всюду. Он понимал, что мешает влюбленным, но ничего не мог поделать с собой. Его как магнитом, большим, мощным магнитом тянуло к обоим. Ну, а Дарья с Владимиром воспринимали общество Майкла на удивление спокойно. И это естественно, ибо Майкл был для обоих самым лучшим другом, которым они дорожили, которого уважали и дружбу с которым очень ценили. Влюбленные вели себя самым естественным для влюбленных образом: целовались украдкой, прижимались друг к другу тоже украдкой, смеялись невпопад, с их лиц не сходила счастливая и в то же время застенчивая улыбка, улыбка, предназначенная друг другу. Майклу было больно, но он не подавал виду. Он просто, когда надо, отворачивался, либо приседал, как бы зашнуровывая развязанный кроссовок, либо отбегал, как бы за мороженным для Дарьи. Его душа страдала, но лицо носило маску дружелюбия. Как долго это будет продолжаться Майкл не знал.
