Kitobni o'qish: «Секрет бессмертия тамплиеров»
Глава 1
Я – девственница. Какой кошмар!
До недавнего времени мне и в голову не приходило огорчаться по этому поводу. Ну да, мне уже стукнуло двадцать один, и я в курсе, что большинство моих сверстниц в этом возрасте уже имеют за плечами солидный опыт. Но прыгать в постель к первому встречному только для того, чтобы не отстать от подружек? Спасибо, не надо…
И все бы хорошо, но оказалось, что мое убеждение может стать причиной катастрофы: именно из-за наличия этой самой девственности я потеряла любимого человека месяц назад. А ведь как замечательно все начиналось. Я была уверена, что встретила своего единственного в мире мужчину, до тех самых пор, пока не пришлось сообщить ему… о том самом… Услышав мое робкое признание, возлюбленный сначала долго отказывался в это поверить, а когда поверил, то растворился в неизвестном направлении. То есть теперь уже известном: не далее как вчера добрые подружки доложили мне, что застукали экс-возлюбленного в обществе юной особы, уже сменившей в свои семнадцать не один десяток поклонников.
– Антонина!!!
Услышав собственное имя, я вздрогнула и растерянно уставилась на Ритку, сидящую на подоконнике напротив меня. Нет, в моем доме достаточно посадочных мест: помимо стульев, есть даже диван и два кресла, но Ритка почему-то облюбовала подоконник.
– Ты, разумеется, не слышала ни слова из того, что я тебе сказала? – осведомилась она, свирепо сверля меня черными глазищами.
– Нет, ну почему же, – возразила я без особой уверенности. – Ты едешь во Францию… кажется…
– Мы едем во Францию! – рявкнула подруга.
– Мы едем во Францию, – послушно повторила я. – Как это мы едем во Францию?! Я-то здесь каким боком?
– Ну так я и знала! – В голосе Ритки прозвучало удовлетворение. – Ни черта ты не слышала. А я-то, дура, полчаса распиналась.
– Нет, подожди, – попробовала я возразить. – Ты говорила, что получила заказ от какого-то коммерсанта и летишь с ним в богом забытое местечко в качестве переводчика. Так?
– Ага. И предлагаю тебе поехать со мной. Надеюсь, на этот раз ты все поняла?
– Но я не могу!
Ритка посмотрела на меня как на умалишенную и спросила вроде бы даже с жалостью:
– Слушай, тебя что, так часто приглашают за границу?
Тут мне нечего было возразить. Честно говоря, за границей я вообще ни разу не была, хотя год назад сделала себе загранпаспорт по настоянию все той же Ритки. «На всякий пожарный», – заявила она, и я послушно поплелась сдавать документы.
– Не в этом дело, – пролепетала я. – Просто это так неожиданно. И потом, у меня просто-напросто нет денег!
– Ну, это не проблема! – Ритку трудно было смутить. – Денег много и не надо. У шефа свой самолет. Так что дорога нам обойдется бесплатно. А на житье-бытье как-нибудь наскребем.
Как у нее все просто: бесплатно… наскребем…
Я посмотрела на Ритку. Она беззаботно болтала босой ногой и смотрела на меня с веселым нахальством, ни минуты не сомневаясь в моем согласии. И я с ужасом поняла, что в самом деле почти согласна ввязаться в эту авантюру. Против Ритки не попрешь – это я усвоила уже давно.
– Короче, у тебя два дня на сборы. Послезавтра вылетаем, – торжествующе сообщила Ритка.
– Как это послезавтра? – опешила я. – А вдруг твой заказчик не согласится, чтобы я летела на его самолете? Вдруг мне места не хватит?
– Ну ты, Антонина, как маленькая! – всплеснула руками Ритка. – Я уже все выяснила. Ему до лампочки, кто полетит, – самолет здоровый. Так что не трусь и собирай шмотки.
Пока я соображала, что ответить, Ритка уже убежала. Услышав, как хлопнула входная дверь, я откинулась на спинку кресла, покачала головой и почему-то рассмеялась. Впервые за последний месяц…
Ритка, эта чума в юбке, была моей самой близкой и любимой подругой. Сама я тяжела на подъем и, наверное, слишком серьезна, так что если бы не она, из дома я вылезала бы только в случае крайней необходимости. Рита напоминала мне Дипси, одного из четырех забавных человечков в детском сериале: такая же смуглая и глазастая. Вместо задорной антенны на голове у нее курчавились завитые мелким бесом черные кудри, на соблазнительную фигурку, скрывать которую ей и в голову не приходило, заглядывались многие мужчины, а бойкий характер и острый язычок только добавляли очарования. Ритка обожала зеленый цвет – ее гардероб представлял собой все оттенки зелени, от самых диких до благородных и сдержанных.
Неужели я в самом деле увижу Францию? Просто не верится! Пусть не Париж, пусть маленькая деревушка, и все-таки Франция! Я зажмурилась от радости, а когда открыла глаза и посмотрела на часы, то слабо охнула: шесть вечера! А ведь я даже не спросила у подруги, во сколько мы вылетаем! Так, сколько у меня в запасе? Завтрашний день и сегодняшняя ночь. Прямо скажем, не густо. Хотя гардероб у меня не такой богатый, чтобы ломать голову над выбором. Тем не менее… Я резво вскочила с кресла и отправилась к одежному шкафу с ревизией. Перед зеркальной дверцей я притормозила и с тоской уставилась на тощее существо по ту сторону стекла. Хороша, нечего сказать… Груди нет, бедер нет и никогда не было. Одни руки и ноги, но до того худые, что способны соблазнить разве что голодную дворняжку. Волосы, правда, ничего, это единственное, что у меня в избытке, ну и цвет необычный – пепельный. Точь-в-точь как бледная после зимы кожа на лице. Да, свежий воздух и немного солнца мне определенно не помешают.
Я вздохнула и решительно распахнула дверцу шкафа.
В эту минуту зазвонил телефон. Я взяла трубку.
– Это я, – сообщил Риткин голос. – Слушай, ты мой подарок еще не потеряла?
– Ты о чем?
– О газовом пистолете, о чем же еще!
В самом деле, на последний день рождения Ритка преподнесла мне газовый пистолет. После того как зимой на меня напали трое подонков, Ритка всерьез беспокоилась за мою безопасность: она приволокла пистолет и заставила меня научиться им пользоваться.
– Ну так что? – требовательно повторила подруга. – Не потеряла?
– Конечно, нет. Он в тумбочке лежит.
– Почему в тумбочке! Я велела тебе носить его с собой.
– Он тяжелый и в сумке не помещается, и вообще… – начала я оправдываться.
– Ладно, – оборвала меня Ритка. – Обязательно возьми его в поездку. Ты слышишь? Обязательно!
– Но…
– Никаких «но».
– Хорошо. Рита, а… – Я хотела спросить, во сколько мы вылетаем, но она уже положила трубку.
Я подошла к тумбочке и выдвинула верхний ящик. Пистолет лежал на своем месте. Он выглядел совсем как настоящий. Интересно, зачем он понадобился Ритке? У ее бизнесмена наверняка охрана, и потом, мы же не в джунгли собираемся. Франция – цивилизованная страна.
Так и не найдя объяснения внезапной просьбе подруги, я вытащила оружие и бросила его в приготовленную сумку.
Глава 2
Самолет оказался самый настоящий. Конечно, поменьше, чем тот, на котором я как-то раз летала в Симферополь, но все равно огромный. Трудно было поверить, что эта громадина принадлежит одному человеку. Это ж какие деньжищи надо иметь!
Обладатель огромных денег встретил нас возле трапа и сразу же мне не понравился. Борис Федорович Чухутин был очень стар и на первый взгляд выглядел сухоньким сморщенным старичком с венчиком седых волос на голове. Этакий божий одуванчик. Даже безукоризненный костюм не добавлял ему солидности. По обе стороны от него возвышались два бугая-телохранителя.
Внешность бизнесмена вызывала у меня недоумение ровно до тех пор, пока я не встретилась с холодным взглядом его глубоко посаженных глаз. Да… Человек с ТАКИМИ глазами способен на многое.
Чухутин тепло приветствовал Риту, вежливо поздоровался со мной и дал команду обслуге поднять наш багаж на борт самолета.
В салоне было просторно и по-домашнему уютно. В красном бархатном кресле возле окна дремал крупный парень в черной кожаной куртке и таких же штанах, по-видимому, еще один охранник. Увидев его, моя обычно шустрая подружка напряглась и как-то сникла. Это меня удивило, и я еще раз посмотрела на Кожаного. Парень как парень. Ну здоровый, ну накачанный, но Ритка и не таких отшивала.
Мне показалось, что парень даже не заметил нашего появления. Тем более странным было поведение подруги. Едва мы уселись на отведенные места, я ткнула Ритку в бок:
– Кто это?
– Ты о чем? – Она делано удивилась.
– Об этом, возле окна, – терпеливо пояснила я. – Он кто?
– Ах, этот бугай. Это Сергей, телохранитель Чухутина.
– А почему ты его боишься?
– Вовсе нет, – возмутилась Ритка. – Просто он мерзкий тип, и я надеялась, что Чухутин поедет без него. Слава богу, телохранителей у него хватает и без этого примата. Но я ошиблась. Ты удовлетворена?
– Вполне. Теперь по крайней мере ясно, зачем тебе пистолет, – кивнула я.
Ритка гневно сверкнула на меня глазами, но промолчала, не желая привлекать внимание хозяина. Она отвернулась к окну, а я принялась оглядываться.
Дверь в противоположном конце салона вела в кабину пилота. Стало быть, за плюшевой занавеской рядом с нами должен располагаться туалет. Я не особенно комплексовала по этому поводу. Как-никак мы здесь в качестве обслуги, то есть это Ритка в данном качестве, а я вообще с боку припека.
Самолет набрал высоту. Я посмотрела в иллюминатор. Белые шапки облаков под нами напоминали снежные сугробы. У меня захватило дух от такой красоты. Все-таки здорово, что Ритка уговорила меня поехать.
Еще немного поглазев по сторонам, я решила вздремнуть, так как от волнения не спала всю ночь.
Проснулась я от толчка. Ритка, выбираясь со своего места, наступила мне на ногу, потеряла равновесие и ухватилась за мое плечо.
– Ты куда? – не поняла я спросонок. – Уже приехали?
– Нет. Спи. Я в туалет, – прошипела она.
Я проводила глазами подругу, исчезнувшую за занавеской, и снова закрыла глаза. Через минуту я почувствовала, как кто-то прошел мимо. Я хотела предупредить, что там занято, но телохранитель Чухутина, одетый в костюм из черной кожи, был уже за занавеской.
«Ладно, – подумала я, – увидит, что занято, и вернется». Но Сергей почему-то не возвращался. Я внимательно прислушивалась к тому, что происходит за занавеской: сначала слабая возня, потом легкий щелчок и сразу же внятный Риткин голос, произнесший что-то нецензурное.
Что за ерунда?! Я вскочила со своего места и бросилась за занавеску. Не обнаружив в крошечном тамбуре ни души, я принялась яростно дергать запертую дверь. Оттуда по-прежнему слышались звуки борьбы и приглушенное сопение. Наконец что-то со звоном упало на пол.
Я принялась колотить в дверь ногой, приговаривая:
– Откройте! Да откройте же!
– Что тут у вас? – раздалось за спиной.
Я подпрыгнула от неожиданности. Вот черт, я и не слышала, как он подошел.
– Что там происходит? – требовательно глядя на меня, повторил Чухутин.
– Извините, но ваш охранник заперся там с моей подругой. По-моему, они там дерутся… – краснея, объяснила я.
Чухутин нахмурился и поднял руку, чтобы постучать, но в эту секунду дверь туалета распахнулась и я увидела ухмыляющегося Сергея. Несмотря на то, что его рожу украшали четыре глубокие симметричные царапины, в которых я без труда узнала визитную карточку подруги, он не выглядел ни смущенным, ни испуганным.
Ритка, напротив, выглядела смущенной, испуганной и еще страшно разъяренной. С силой отпихнув наглеца со своего пути, она выскочила в коридор, смерила гневным взглядом Чухутина и выпалила:
– Я отказываюсь у вас работать, господин Чухутин! Как только самолет приземлится, я немедленно возвращаюсь домой!
Я видела, что Рита оскорблена и напугана, но смелость, с которой она объявила о своем решении, вызывала восхищение. Как и я, она прекрасно понимала, что значит пойти наперекор такому человеку, как господин Чухутин.
Он отреагировал на удивление спокойно:
– Рита, я не меньше, чем вы, возмущен происшедшим недоразумением, но…
– Недоразумением?! – рявкнула Ритка. – Это теперь так называется? Ваш Квазимодо пытался меня изнасиловать, если вы не догадались. Между прочим, в вашем же самолете! Я нанималась к вам переводчиком, а не уличной девкой!
– Рита, успокойтесь, прошу вас, – все так же ласково сказал Чухутин. – Я понимаю ваше состояние, и поверьте, мне очень жаль. Но прошу вас, не принимайте поспешных решений.
– Я хочу домой, – упрямо повторила Рита.
– Хорошо, – кивнул Чухутин. – Но должен вас предупредить: все, что я могу для вас сделать в этом случае, – это высадить в аэропорту. Подождите! – Он предостерегающе поднял руку, останавливая Риту, готовую взорваться от возмущения. – Вы, Маргарита Павловна, должны понимать, что своим отказом от работы нарушаете договор и в этом случае я не несу никакой ответственности за вашу дальнейшую судьбу. Напротив, если вы примете мои извинения и останетесь моим переводчиком на оговоренный срок, я готов заплатить вам компенсацию за, так сказать, моральный ущерб. Ну, скажем, в размере пятисот долларов…
– Соглашайся, – издевательски вставил Сергей. – Самая лучшая шлюха стоит не больше сотни. Считай, тебе повезло. Тем более я тебя так и не трахнул.
– Ах ты… – срывающимся голосом воскликнула Ритка. Ее щеки пошли красными пятнами, маленькие кулачки судорожно сжались.
– Немедленно в салон! – рявкнул Чухутин, обращаясь к Сергею.
Телохранитель, ухмыльнувшись, отлепился от стены и неторопливо пошел к выходу, по пути подмигнув мне. Я с трудом удержалась, чтобы не вцепиться ему в рожу.
Рита стояла, прикрыв глаза, тяжело дыша от нестерпимого унижения. Чухутин по-прежнему сохранял спокойствие.
– Что вы решили, Маргарита Павловна? – спросил он.
Рита не торопилась с ответом. И я знала – почему. Чухутин, без всякого сомнения, сделает именно так, как обещал, то есть вышвырнет нас обеих из самолета и забудет о нашем существовании. Наших сбережений не хватит даже на один обратный билет, не говоря уже о том, что надо-то два. Поэтому самостоятельное возвращение невозможно. И я не удивилась, когда услышала хриплый Риткин голос:
– Я остаюсь.
Не удивился и Чухутин. И за это я возненавидела его.
– Рад, что вы приняли правильное решение, Маргарита Павловна, – пропел он. Мне послышалось в его голосе презрение… – Обещаю, что подобное больше не повторится. Сергей, разумеется, будет наказан. А что касается компенсации… – Он достал из внутреннего кармана дорогой кожаный бумажник, отсчитал несколько сотенных купюр и протянул Рите. Она взяла деньги и, не говоря ни слова, резко развернулась и вышла. Я поспешила следом.
Рита сидела в своем кресле, отвернувшись к окну. Я села рядом и, когда Чухутин прошел мимо, осторожно прикоснулась к ее плечу. Рита вздрогнула и повернулась ко мне. Я увидела на ее щеках две мокрые дорожки от слез.
Обняв подругу, я принялась гладить ее по жестким волосам, повторяя:
– Все хорошо, все хорошо…
Сама я ни на минуту не верила в то, что говорила. До конца полета я следила за хозяйскими местами и точно знала: несмотря на обещанное наказание, Чухутин ни слова не сказал своему похотливому охраннику.
Глава 3
Деревушка, где нам предстояло провести две недели, располагалась в сорока минутах езды от аэропорта. Чухутина встречали две машины: шикарный «Роллс-Ройс» для него и его телохранителя и скромный «Рено». Мы разместились во второй машине, радуясь, что хотя бы на время избавились от общества столь неприятных людей.
Выглядела подруга почти спокойной. Только покрасневшие глаза и плотно сжатые губы говорили о недавно пережитом.
Риткин шеф, естественно, остановился в лучшей гостинице. Для его переводчицы также был забронирован номер.
– Вы действительно отказываетесь от места в отеле? – с сомнением переспросил Чухутин.
– Да. Мы с подругой остановимся в частном секторе, – вежливо, но твердо ответила Рита.
– Как вам будет угодно, – пожал плечами Борис Федорович и отдал распоряжение одному из своих людей. Через пять минут у нас в руках был целый список адресов, по которым можно было снять комнату.
Мы выбрали чудесный двухэтажный домик, увитый фиолетовыми гроздьями глицинии до самой крыши, с уютным двориком. Хозяйка – шумная, пышнотелая мадам Габриэла – была искренне рада постояльцам и запросила весьма умеренную плату за симпатичную светлую комнату на первом этаже. Она пришла в полный восторг оттого, что ее русская гостья так хорошо говорит по-французски, и угостила нас вкусным домашним вином. Сама я знаю французский вполне прилично, конечно, не так хорошо, как Рита, но достаточно для того, чтобы понимать разговорную речь. Тем не менее, когда я попыталась представиться мадам Габриэле, вышла некоторая заминка.
– Энтони? – переспросила она, с недоумением глядя на меня. – Но ведь это же мужское имя! Вы, русские, очень странные…
– Нет, нет, – вступилась Ритка. – Это имя самое что ни на есть женское. Антонина, понимаете? Тоня.
– Тони? – снова переспросила хозяйка, почему-то сделав ударение на последнем слоге.
– Ну пусть будет Тони, – махнула я рукой и поспешила сменить тему. – У вас очень красивая деревня, – с улыбкой сообщила я, ничуть не кривя душой.
Мадам Габриэла улыбнулась в ответ и с гордостью кивнула:
– Вы совершенно правы, мадемуазель Тони, места у нас удивительные. Добраться сюда непросто из-за гор, но летом от туристов просто отбоя нет.
Я немного удивилась. Мне показалось, что, несмотря на живописные места, ничем особенным деревушка не отличается. Правда, я слышала, что здесь есть неплохой пляж, но туристы, наверное, и слыхом не слыхивали об этом местечке. Ритка тем временем уже вовсю расспрашивала Габриэлу о местных достопримечательностях. Та охотно отвечала. Я прислушалась к их разговору с некоторым сомнением.
– О наших местах ходит множество старинных легенд, – говорила Габриэла, не забывая отпивать из керамической кружки вино. Мы сидели в саду под деревом на деревянных раскладных стульях. – Но больше всего туристов привлекает наша церковь. Можете быть уверены, другой такой вы больше нигде не найдете.
– А что в ней особенного? – с любопытством спросила Ритка. Вино уже ударило ей в голову, и она выглядела абсолютно довольной жизнью.
В ответ Габриэла хитро прищурилась.
– А вы сами сходите, не пожалеете, – посоветовала она. – Церковь здесь совсем рядом. Сегодня служба уже закончилась, но завтра с утра вы, если захотите, все увидите своими глазами.
Мы обе были заинтригованы, но Габриэла так больше ничего и не сказала, только посмеивалась. Мы попробовали зайти с другого бока.
– А о каких легендах вы говорили? – спросила я. – С чем они связаны?
– Их так много, что за один раз не расскажешь. Что-то похоже на правду, что-то, на мой взгляд, чистая выдумка. Некоторые говорят, что Рене ле Шато – место недоброе, зловещее. Но это неправда… – Мадам Габриэла обиженно поджала губы. – Я живу здесь уже пятьдесят лет, и ничего… такого здесь не случалось.
Она неожиданно замолчала, и нам ничего не оставалось, как уйти.
– Как ты думаешь, о чем она говорила? – спросила Ритка, когда мы вернулись в свою комнату.
– Кто знает? – пожала я плечами. – Во всех деревнях, что в России, что во Франции, живут свои байки и истории. Наверное, их сочиняют длинными зимними вечерами просто от скуки. Не стоит придавать этому большого значения.
– Фу, какая ты неромантичная, – фыркнула Ритка.
– Почему сразу неромантичная? – обиделась я. – Мы же еще ничего толком не знаем. Завтра сходим в церковь, посмотрим.
– Интересно, что в ней такого необычного?
– Скорее всего какая-нибудь редкая икона.
– Что же необычного в иконе? Пусть даже и редкой? Я вот лично терпеть не могу иконы.
– Ну и зря. Рафаэль, например, писал почти исключительно на религиозные темы и работал в основном по заказу папы Юлия Второго.
– Так то Рафаэль, – протянула Ритка.
Продолжая препираться, мы закончили разбирать вещи и почувствовали, что проголодались. Ритка предложила поискать какое-нибудь недорогое кафе, чтобы поужинать. Вечер был полностью в нашем распоряжении, так как к работе Ритке предстояло приступить только с завтрашнего утра.
Когда мы вышли на улицу, уже темнело. В подступающих сумерках, наполненных темнотой и ничем не нарушаемой тишиной, я вдруг почувствовала себя неуютно. Теперь таинственные легенды, о которых упоминала мадам Габриэла, уже не казались мне такими смешными. И я была рада, когда мы наконец очутились возле приветливых огоньков небольшого ресторанчика.
Внутри оказалось довольно людно. Я даже испугалась, что не окажется ни одного свободного места, но Ритка уже тянула меня куда-то в сторону, точно лоцман лавируя между стульев к единственному пустому столику.
Цены в меню вполне соответствовали состоянию наших финансов, и Ритка немедленно заказала гору еды, достаточную, чтобы накормить небольшой отряд. Блюда были простыми и удивительно вкусными, так что я с удовольствием присоединилась к подруге.
Когда я заканчивала расправляться с куриными крылышками в остром соусе, Ритка неожиданно перегнулась через стол и прошипела:
– Осторожно оглянись, только не сразу… Через столик от нас сидит потрясающий блондин!
Зная слабость черноволосой Ритки к этому цвету волос, я примерно представляла, что именно увижу. Тем не менее я выполнила ее просьбу, стараясь сделать это как можно естественнее. Предчувствия меня не обманули. Мускулистый парень со светлыми, слегка вьющимися волосами, ужинавший в компании своих друзей, был похож на десяток других, в разное время ставших предметом Риткиной страсти, как брат-близнец. Кроме самого блондина, за столом сидели еще двое – элегантный брюнет в баснословно дорогом костюме с выражением высокомерной скуки на породистом лице и просто неприлично красивая пышноволосая блондинка с такими совершенными формами, что невольно возникало сомнение в естественности их, то есть форм, происхождения.
Я повернулась к сгорающей от нетерпения подруге и кисло улыбнулась.
– Ну как? – сверкнула глазами она.
– Никак. Эти трое не нашего с тобой поля ягода. Наверняка какая-нибудь французская золотая молодежь. Так что умерь аппетиты и доедай свой ужин, а то остынет.
– Иногда ты бываешь такой занудой, – рассердилась Ритка. Но я понимала, что злится она из-за того, что я права. – Между прочим, никакие они не французы, а самые что ни на есть русские!
– М-да? Что-то я не заметила, чтобы они тебе представлялись.
– А мне и не надо. Я давно за ними наблюдаю и вижу, что между собой они говорят на нашем с тобой родном, великом и могучем, то есть на чистом русском языке. А с официантом общается только эта фифа-курица.
– И что это меняет? – Я по-прежнему не разделяла ее энтузиазма.
– К сожалению, ничего, – вздохнула Ритка и уткнулась носом в тарелку.
Выпитое у мадам Габриэлы вино начало давать о себе знать – мне срочно понадобился туалет. Как раз рядом со столиком, где сидела приметная троица, я заметила дверь, за которой время от времени скрывался то один, то другой посетитель. Я решила последовать их примеру, поднялась со стула и пошла в указанном направлении.
Возвращаясь, я ненадолго задержалась перед дверью, чтобы поправить колготки, и неожиданно услышала обрывок разговора. Так как он велся на понятном мне языке, я догадалась, чью беседу невольно подслушиваю.
– Артур, – томно проворковала блондинка, – ну что ты сидишь, как наследный принц Египта. Вон сколько вокруг красивых девушек. Познакомился бы, правда, Гарик?
Нетрудно было догадаться, что единственной красавицей в этом зале блондинка считала себя, любимую.
– А что, она права, – услышала я второй голос. – Вон та, кудрявая, за столиком справа, по-моему, ничего. Ишь как глазами стреляет. Темпераментная штучка.
Парень и блондинка засмеялись, а я с ужасом поняла, что они обсуждают Ритку.
– Слишком смуглая, – коротко ответил невидимый Артур.
– Ну, на тебя не угодишь, – притворно вздохнул Гарик. – Тогда, может, ее подруга?
«Так, теперь они взялись за меня», – успела я подумать и услышала капризный голос блондинки:
– Ну уж нет, она какая-то слишком линялая, точно моль.
Ну, белобрысая кошка, погоди!
– А по-моему, ничего, – не унимался Гарик. Я поняла, что он просто дразнит блондинку. – Волосы у нее очень красивые. Что скажешь, Артур?
– Симпатичная, но слишком тощая. Ее стоило бы откормить вначале. Кроме того, у нее явно что-то не в порядке со здоровьем. Вы заметили, как долго она сидит в туалете?
Это уже хамство! Я решительно толкнула дверь – все три смеющихся лица повернулись в мою сторону. Стараясь высоко держать голову, я прошагала к своему столику, где меня уже поджидала Ритка. Не успела я сесть, как она горячо прошептала:
– По-моему, я ему понравилась! – Ритка захлебывалась от восторга. – Пока тебя не было, он все время поглядывал в мою сторону. Честное слово!
Я не стала лишать ее иллюзий, надеясь, что мы больше не встретимся с наглой троицей.
Двери кафе распахнулись, и в зал неожиданно ввалился… Сергей. Он глянул по сторонам. Ритка съежилась, позабыв даже о своем блондине, но Сергей вряд ли был способен ее заметить – он был здорово пьян. Официант усадил его за столик в дальнем углу зала, к счастью, спиной к нам. Воспользовавшись этим неожиданным везением, мы быстро расплатились и поспешили смыться от греха подальше.
