Kitobni o'qish: «Проклятый волк»
Глава 1. Таир
– Третья. До полного бака, – я нетерпеливо прокручивал купюры в руке.
Шрамы на теле жгло, слишком долго я находился в человеческой шкуре. Хотелось быстрее перекинуться в волка и избавиться от зудящей боли. Через несколько часов она станет невыносимой, и к этому времени мне нужно добраться до стаи.
– Не желаете кофе?
– Нет.
– Что-нибудь перекусить? – уточнила девушка, не переставая совершать нужные манипуляции. Над ее головой на экране телевизора извивались танцоры, мельтеша перед глазами и только усиливая раздражение.
– Нет, – рыкнул я, оставляя купюры на стойке и вываливаясь на улицу.
Звуки природы вперемешку с шумом трассы отвлекали.
Пистолет в бак, на табло колонки защелкали цифры.
Я аккуратно растер шею, стараясь переключиться с пульсирующей боли вдоль позвоночника на происходящее вокруг.
Метрах в пятидесяти от меня припарковался черный внедорожник. Его хозяин явно развлекался где-то в затопленных низинах или оврагах. Капли рыжей грязи покрывали всю морду автомобиля, бока и частично крышу.
Дверь распахнулась.
– Оставь… Да никуда… не денется. В полной отключке, – вместе с порывами ветра до меня долетели тихие фразы и запах оборотней. Незнакомый и очень резкий.
Парень вышел с пассажирского места, тут же выцепил меня взглядом. Высокий, слишком худощавый для оборотня в стае. Изгнанный?.. Возможно. Давно я не видел обреченных на верную смерть. Он оскалился и скрылся в соседнем от заправки магазинчике.
Зверь внутри меня вскинулся, зарычав в ответ. Ему не нравился чужак.
– Не наше дело, – прошептал я себе под нос, вынимая пистолет из бака. – Так что успокойся.
Но все же прислушался к происходящему во внедорожнике. Щелчки, стуки и два биения сердца. Одно точно волка – быстрое и сильное. И второе – больше похожее на человеческое. Ни стона, ни слова, ничего – только сердцебиения.
“Не похоже, что кому-то требуется помощь”, – успокоил себя и зверя.
Я перегнал автомобиль, забрал остаток денег, задержался у полки с орешками, выбрал пачку, оплатил и вернулся к машине.
Внедорожник был на месте. У магазина двое оборотней продолжили приглушенную беседу. Они игнорировали меня, хотя точно ощущали присутствие.
Их право. Я и сам не горел желанием вынужденного знакомства.
Взялся за ручку и, только приоткрыв дверь, понял, что у меня пассажир.
Девушка…
Волчица…
Это ее сердцебиение я слышал во внедорожнике.
Я скосил взгляд. Оборотни все еще были увлечены беседой.
Сел за руль, провернул ключ в замке зажигания и выехал на трассу. Инстинкты подгоняли меня. Вынуждали вжимать педаль газа в пол. Увеличить расстояние. Скрыться. И я прислушался к ним.
Моя спутница ничем не выдавала своего присутствия, затаилась за сиденьем, лишь единожды всхлипнув.
Ее запах отличался от привычного. Истертый. Едва различимый. Прозрачный.
Я сделал глубокий вдох, а за ним второй, пытаясь разобраться, что же с беглянкой не так.
“Моя! – зарычал зверь, вынуждая крепче вцепиться в обмотку руля. – Пар-р-ра!”
“Моя!” – бесновался он.
“Пар-р-ра! Семья!”
На тыльной стороне кисти проступила шерсть, я дернул рукой, стряхивая оборот и борясь с желанием взглянуть на ту, что признал зверь. На ту, что предназначалась мне богами. На ту, что я ждал чуть больше двух веков и нашел. А ведь не следовало! Я же Проклятый волк. Мною пугают непослушных волчат в стае, говорят, что я утащу их к себе на гору. Безобразный и жестокий.
Боги явно что-то перепутали. Кто бы ни пряталась в машине – она не предназначалась мне. Не могла…
“Моя…” – зверь думал по-другому.
Он стал более спокойным, зная, что волчице сейчас никуда не деться. Зато человеческая часть сходила с ума. Я даже рассмеялся. Болезненно и тихо, чтобы не напугать. Судя по запаху и слабому, но частому сердцебиению, девушка и так была на грани ужаса. Она же бежала… но от чего? От тех оборотней? Значит, они причинили ей вред?.. Оборотни причинили вред самке… так не должно быть. Это против нашей природы.
“Пар-р-ре больно”, – зарычал зверь, на мгновение перехватывая власть над человеческой половиной. – Вер-р-рнуться! Пор-р-рвать!”
– Тс-с-с, – прошипел я, ощущая, как по спине пробежала дрожь обращения.
Сейчас главное – добраться до дома, взглянуть на нее и убедиться, что волчице… моей волчице не требуется помощь. А уже позже я решу, как поступить с теми с заправки. Я продолжал вжимать педаль газа в пол, обгоняя автомобили и желая приблизить момент знакомства. Когда за моим сиденьем сердцебиение и дыхание чуть выровнялись, волнению уступило любопытство. Какая она? Сколько не силился, не мог представить, вдыхал ее запах, и воображение рисовало размытый женский силуэт. Длинные волосы, покатые плечи, красивый изгиб бедер…
Я тряхнул головой, отгоняя образ. Только дорога, нужно сосредоточиться только на дороге.
Спустя часа полтора дыхание волчицы стало глубоким и размеренным. Уснула. Почувствовала себя в безопасности или просто уступила усталости…
Я сбросил скорость перед съездом на грунт. Она тут же ощутила это, ее сердце забилось раненой птицей.
– Можешь не бояться, – сказал я севшим голосом. – Я не обижу, – слова давались тяжело, царапая горло.
В зеркале заднего вида мелькнула темная макушка.
– Ну вот хоть что-то я теперь знаю. У тебя темные волосы, – после этой фразы волчица вновь спряталась за сиденье и притихла.
Точно приготовилась бежать. Уверен. Только заглуши мотор, открой дверь – и она сорвется с места.
И я боялся. Боялся напугать. Боялся упустить. Боялся разочаровать…
До дома оставалась пара сотен метров.
– Я сейчас остановлю автомобиль. Пообещай не делать глупостей, – попросил и рассмеялся. – Договорились?
В ответ ни слова, только рваные вздохи.
– Мы приехали, – сообщил очевидное. Как же заставить себя разблокировать двери? Даже если побежит, я с легкостью догоню, но иррациональный страх потерять совершенно незнакомую волчицу путал мысли. – Я сейчас помогу тебе.
Я вышел из автомобиля и тут же услышал щелчок. Она закрылась, перебравшись на переднее пассажирское сиденье. Хорошо, что я догадался забрать с собой ключ.
– Эй, – склонился к стеклу, впервые встречаясь со своей парой взглядом. Не такой я успел ее представить… Темные спутанные волосы, затравленный взгляд карих глаз и подрагивающие губы. – Тебе нужно выйти, – прохрипел, борясь с собой, чтобы не достать ее из автомобиля и не прижать к себе.
Она отрицательно покрутила головой, подтянула ноги на сиденье, обхватывая их и крепко обнимая.
– Нет, – произнесла одними губами. Мне даже не удалось услышать голос.
Я обошел автомобиль. Волчица суетливо перебралась на водительское сиденье, увеличивая расстояние между нами. Взглянула на замок зажигания и от досады скривила личико.
– Я не причиню тебе вреда, – пообещал я, стараясь лишний раз не двигаться и не пугать волчицу. – Не веришь?
Она чуть приоткрыла губы и повторила беззвучное “нет”.
Страх волчицы казался реальным. Плотным. Отчего дышать становилось все тяжелее.
– А ты знаешь, кто я? – спросил, не представляя, что же могло случиться с беглянкой. «Моей беглянкой», – поправил себя мысленно.
Она взглянула исподлобья, пожала неопределенно плечами.
Неужели настолько истощена, что не чувствует во мне оборотня?.. Если это так, то становится понятно, почему ее волчица молчала. Не признавала пару. А вот мой зверь сходил с ума. Тянул за жилы. Желал приблизиться. Скулил и просил прикосновения. Но стоило волчице вздрогнуть, как зверь принялся рычать, подсказывая человеческой половине, что нужно вернуться на заправку и найти тех, кто обидел пару.
– Позже, – сказал я тихо, успокаивая волка.
Девушка прищурила глаза, сжалась сильнее и осмотрелась. Видимо, искала того, с кем я веду беседу.
– Смотри, – я показал на дом. – Там я живу. Там тебе будет комфортнее. Ты, наверное, хочешь искупаться и поесть?
На эти слова волчица отреагировала сомнением. Прикусила губу и смотрела то на меня, то мне за спину.
– Ты голодная? – спросил я.
– Нет, – вновь беззвучный ответ.
Ложь. То, как урчит ее желудок, я слышал отсюда.
– Послушай, – сказал я, выкладывая на землю из кармана штанов ключи от автомобиля и телефон. – Давай я докажу, что меня не нужно бояться, – я подхватил край кофты. Хотел избавиться от одежды и показать оборот.
– Отойди! – произнесла она громко надломленным голосом.
– Отойти? Назад?
– Да, – свое согласие она подтвердила кивком. – Еще! – выкрикнула и стала перебираться на пассажирское место.
– Еще?
– Да!
Я вскинул ладони и медленно отступал, не представляя, что она задумала. А потом поймал ее взгляд на телефоне, лежащем на земле.
– Ты хочешь позвонить кому-то? – спросил и увидел подтверждение в карих глазах. – Я не против, звони. У тебя есть близкие? Они волнуются, я понимаю, – я остановился.
Волчица не торопилась покидать салон автомобиля. Она смотрела на меня внимательно, словно пыталась понять, лгу я или нет.
– Я узнал, что ты в моей машине, еще на заправке. У меня было много времени обидеть тебя, но я не сделал этого. И не собираюсь, – зверь ответил тихим рычание на мои слова. Ему не нравилось, что я говорил.
Долгожданный щелчок.
Я набрал больше воздуха в легкие и ждал, сжав кисти рук в кулаки. Заставлял себя стоять на месте.
Волчица медленно открывала дверь, не моргая и не отводя от меня взгляда.
– Не подходи, – предупредила, неуверенно ступая босыми ногами на землю.
Теперь я мог рассмотреть ее. Высокая, пугающе хрупкая. Слишком тонкие запястья и лодыжки…
Что же с ней случилось?!
– Не подойду. Звони, – ответил я, едва сдерживаясь.
Но у волчицы были другие планы. Она опасливо приблизилась к телефону, схватила его и сорвалась с места. Несколько метров пробежала по накатанной дороге и свернула в лес.
– Стой! – крикнул я и побежал следом.
Она петляла между деревьями, лишь единожды обернувшись. Спотыкалась, падала на колени, царапала ладони, но продолжала свою борьбу.
– Да стой же! – я настиг ее у резкого спуска, и если бы не ухватил за локоть, то сейчас волчица летела бы вниз. – Стой, – повторил, не зная, что сказать еще, прижимая дрожащее тело и не позволяя сдвинуться с места. Пеленая руками.
Беглянка дернулась. Один раз. Второй. Третий. Зарычала от отчаяния.
– Отпусти! – выкрикнула, стараясь ударить меня по голени, отдавить ступню.
– Это бесполезно, – ответил я.
– Отпусти… – уже с мольбой.
– Не могу! Тебе явно нужна помощь, – попытался оправдать свой резкий отказ. – Давай все же зайдем в дом. Ты спокойно позвонишь, отдохнешь, дождешься, когда за тобой приедут.
Мое нежелание расставаться было настолько очевидно, что даже без интуиции оборотня можно было услышать ложь в словах.
– Я выронила телефон, когда бежала… – произнесла она в сторону, ни разу не взглянув мне прямо в глаза.
– Не проблема. Мы найдем его, – ответил я и чуть ослабил хватку. – Идем?
– Хорошо, – согласилась волчица.
Я крепко взял ее за запястье и повел, и чем ближе мы были к дому, тем отчетливее было сопротивление.
– Тебе не нужно бояться, – наверное, уже в сотый раз повторил эти слова. – Смотри, – я протянул свободную руку и продемонстрировал частичный оборот.
Мои пальцы удлинились, вместо человеческих ногтей проявились темные когти, на кисти пробивалась темная шерсть. Хотел успокоить. Показать, что со мной она в безопасности, что знаю ее природу, а беглянка рассудила действия по-другому.
– Ты с ними… – выдохнула она и с остервенением попыталась освободиться. Рычала, царапалась, не глядя, била руками и ногами, лишь бы я разжал пальцы на ее запястье. – Ты вернешь меня им! Я не хочу! – по щекам покатились крупные слезы. Волчица их грубо смахнула, обтерев рукавом кофты. Не хотела показывать слабость. – Я убью тебя, если ты тронешь меня, – предупредила, глядя с отчаянием и ненавистью. – Я смогу, – добавила она.
– Я не с ними! Не с ними, – ответил, позволяя волчице вырваться. Она пятилась, ступая перепачканными в земле ступнями по молодой траве, оставляя грязно-алые следы.
– А я гадала, как они не могли заметить меня. Не услышать, как я вышла из машины. А это был план. Ваш план. Они отпустили.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, но тех оборотней я сегодня встретил впервые.
Волчица не верила, продолжала отходить назад.
Сколько страха в ее словах, в её коротких резких движениях…
– Ну, конечно, – скривила губы. – Я должна была считать тебя спасителем… Теперь мне все ясно.
– Послушай! – оборвал я громко. – Я клянусь перед богами, что не имею никакого отношения к тому, что с тобой произошло. Хочешь, на алтаре Селены произнесу клятву? Давай спустимся к стае…
– К стае? – спросила она, тяжело дыша.
– Да, к стае. Дорога, по которой мы приехали, ведет в поселение. Аккуратнее! – волчица запнулась о ступень крыльца и, если бы я не придержал, рухнула на спину. Она тут же выдернула руку, отбежала и прижалась к стене дома. – Чер-р-рт, – вырвалось из груди рычанием. Да я с ума сойду от ужаса, что плескался в ее глазах! – Мое имя Таир, – я медленно протянул руку.
Она взглянула на нее и сжалась сильнее.
– Где я? – спросила тихо.
– Теперь в безопасности.
– Не думаю, – прошептала, затравленно осматриваясь.
Я считал, что знаю все о боли. До этого момента так считал. А теперь я уверен, что нет боли сильнее, чем когда видишь собственную пару изможденной, измотанной, потерявшей веру во все и во всех вокруг. Эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что мучила меня дольше сорока лет. Шрамы пульсировали и сейчас, но было откровенно плевать, хотелось лишь хоть как-то облегчить страдания волчицы. Волчицы… Я ведь даже не знаю её имени.
– Я Таир, а ты?..
– Миа, – ответила дрогнувшим голосом. – Меня зовут Миа, – произнесла громче и увереннее.
– Приятно познакомиться, – сказал я и стушевался. Вряд ли наше знакомство можно назвать приятным.
– Так из какой ты стаи? – спросила она, продолжая жаться к деревянной стене.
– Из стаи Тураева. И мы сейчас на её территории.
– Так далеко… – прошептала она.
Мии хотелось верить моим словам. Среди отчаяния вспыхнула искра надежды.
– Спроси еще что-нибудь. Проверь.
– Я не знаю, что спрашивать, – ответила она честно. – Я не знаю о вашей стае ничего, что бы ни было известно всем оборотням, – обняла себя руками под моим пристальным взглядом. – Ты мне обещал телефон, – напомнила несмело.
– Да. Без проблем. Только его нужно найти, – я окинул взглядом территорию перед домом. – Мне же не придется опять бежать за тобой? – сделал несколько шагов к дороге.
– Нет, – пообещала Миа. Не лгала.
Ее страх никуда не ушел – он превратился в настороженность.
Глядя себе под ноги, я пробежался по пути волчицы, каждое мгновение прислушиваясь к шорохам и скрипам. Телефон нашел у места, где она свернула в деревья, и поспешил вернуться.
– Нашел? – спросила Миа, вздрогнув при моем появлении. И оно не было резким. Что же ты пережила, моя девочка?..
– Да, – ответил я, чувствуя внутреннюю борьбу. Какая-то часть меня говорила, что не нужно было находить гаджет или стоило сказать, что он разбился. Максимально оттянуть момент, когда она захочет уйти.
– Можно? – она оттолкнулась плечом от стены, сделала несколько шагов навстречу, раскрыла ладонь. Неуверенно, боязливо, словно гадая, игра это или я действительно не несу угрозы.
– Держи.
– О-о-о, – выдохнула волчица. – Спасибо… спасибо, – дрожащими пальцами набирала на экране цифры. Она все еще не верила мне. Пошли гудки. Долгие, гулкие. Миа нетерпеливо посматривала на экран, проверяя, не сорвался ли звонок.
– Алло, – ответил мужской голос.
– Адам! – воскликнула она. – Адам, это я, – затараторила. – Я… я… – по ее щекам потекли слезы. – Я в стае Тураева.
– Миа?! – переспросил голос радостно.
– Я, – она рассмеялась, присаживаясь на деревянный настил и, кажется, совершенно забывая обо мне.
– Заноза, с тобой все в порядке?
– Угу… – Миа стирала пальчиками влагу со щек, а я сгорал от ревности. К простому голосу на другом конце телефона.
– Как ты оказалась у Тураева?
– Не знаю… Случайно… Я сбежала. И ты был прав… волчата были у них. У них! Слышишь?
– Слышу. Не думай сейчас об этом. Оставайся на месте. Я выезжаю.
– Хорошо. Хорошо, – повторила она, с тоской глядя на потемневший экран.
Я не знал, что делать. Как вести себя с Мией дальше? Внутри меня клокотал несовместимый коктейль из ревности, радости, страха, боли, желания оберегать, нежности…
– Войдем в дом? – спросил я. – Ты же не будешь ждать на крыльце.
Она подняла на меня заплаканное лицо.
– Спасибо, – произнесла с искренностью и благодарностью.
Миа переступала порог настороженно.
– Здесь ты в безопасности. На территории стаи, – добавил, поправляя себя. – Хочешь есть?
– Очень.
– Кухня слева, – остановил себя, чтобы не коснуться волчицы. – Садись, – отодвинул стул и сразу отошел.
Я заставил себя заняться ужином, не разрешал смотреть на волчицу, только слушал ее сбивчивое дыхание.
Спину и затылок жгло от изучающего взгляда, что я изредка ловил в отражении окна.
– Ты живешь один? – наконец она заговорила со мной.
– Да. Раньше мы жили с сестрой.
– Она переехала? Встретила своего волка?
– Она погибла, – ответил я коротко.
– Извини. Я не хотела, – произнесла тихо Миа и замолчала. – Кто это?! – спросила, вскочив со стула.
Звук мотора приближающегося автомобиля привел ее в ужас.
– Наш Альфа, – я говорил спокойно. – С ним точно уже связались из твоей стаи. Можешь сама посмотреть.
Расстояние до окна волчица преодолела бегом. Взглянула и нервно мне улыбнулась, замечая Алима. Выйдя из автомобиля, оборотень потянул воздух и недовольно мотнул головой.
– Садись есть, – я поставил на обеденный стол отварное мясо, овощи, хлеб и упаковку сока. – Альфа приехал ко мне.
Я поспешил к входной двери, зная, что Алим не будет ждать моего приглашения. И не ошибся.
Альфа прошел в дом.
– Я приехал за волчицей Лесмана. Она будет ждать приезда своих в моем доме, – слова звучали приказом. Громко. Миа их точно услышала.
– Она останется у меня!
Он удивленно вскинул брови. Впервые я открыто не повиновался.
– Таир-р-р, – его голос угрожающе завибрировал, – это не обсуждается. Я пообещал Лесману, что его самка будет в безопасности.
“Его… его… его самка…” – пульсировало в сознании человека и зверя. Тут же на моей шее, руках и груди проступила шерсть. Волк был готов драться с вожаком. Драться за свою семью, за свое будущее.
– Она – моя пара! – зарычал я в ответ. – И она нигде не будет в большей безопасности, чем рядом со мной. А Лесман может прийти сюда… я не откажусь от беседы с ним.
Глава 2. Миа
Мой невольный спаситель вернулся в кухню, присел на край столешницы и спросил прямо:
– Ты же слышала весь разговор?
– Да, слышала, – ответила я. – Для этого не нужно обладать острым волчьим слухом.
Их беседа с Альфой больше напоминала потасовку, из которой победителем вышел Таир. В какой-то момент я думала, что все перерастет в полноценную схватку, но Тураев отступил.
– Тогда мне нет смысла повторять сказанное, – я отрицательно покачала головой. Оборотень ухмыльнулся. – Ешь, – он указал подбородком на тарелку. – До приезда твоего… Альфы ты останешься у меня. Можешь не бояться и выходить на улицу. Наша стая уже патрулирует территорию.
– Спасибо, – я вернулась на свое место. Желудок скручивало болезненными голодными спазмами, но я не могла заставить себя съесть хоть что-то. – Я ничего не чувствую, – призналась я честно, поглядывая на оборотня. Широкоплечий, довольно высокий, из-под рубашки проглядывали рисунки татуировок, темные короткие волосы, многодневная щетина, почти черные глаза, смуглая кожа…
– Я уже это понял, – он растер двумя руками лицо. – Я… – повернулся ко мне спиной. – Я не трону тебя и не применю Право волка. Обещаю, – по его спине пробежала дрожь. – Просто буду рядом, – добавил, доставая чистую тарелку. – Если ты боишься…
– Боюсь, – ответила быстро и не раздумывая.
Таир дернул головой, вцепившись в край столешницы. Я не видела лица, но думаю, что он злился.
– Я сообщу об этом Альфе. Кто-то поднимется к нам. Ты не останешься со мной наедине. Ешь, – повторил он глухо. – Я подготовлю тебе чистую одежду и уйду. В доме тебя никто не потревожит. Даже я. Можешь принять душ, выспаться, – он оставил меня одну.
Поднялся на второй этаж. Я слышала поскрипывание половиц под тяжестью хозяина дома, звуки открывающихся створок шкафа, хлопки ящиков комода. Вновь шаги, только уже вниз по лестнице.
– Одежда на кровати. Я буду рядом. На улице, – сообщил, не входя в кухню.
Таир прошёлся вокруг территории дома, остановился у автомобиля, уперев ладони в капот, долго стоял без движения.
Я наблюдала за происходящим из кухни.
Мужчина вскинул голову к небу, пошатнулся, сделал несколько шагов назад и опустился на землю уже черным волком. Крупным, мощным, крепким, с лобастой мордой.
Зверь переминался с лапы на лапу, стряхивая остатки одежды. Дернул шкурой, неторопливо, обернулся вокруг своей оси и лег. Он безошибочно нашел меня взглядом, прижал уши, положил огромную голову на скрещенные лапы.
Кажется, Таир собирался сдержать свое слово.
Я отошла от окна, выпила два стакана сока, игнорируя овощи и мясо. Как же это вкусно! От сладости свело скулы. Не думала, что буду скучать по таким простым вещам. И еще все дни, проведенные в подвале, я мечтала о неограниченном доступе к теплой воде. Я позволила себе подняться на второй этаж, найти ванную комнату и хорошенько умыться. Принять душ, как и сменить одежду, мешал страх. Страх, что изгнанные настигнут меня в самый неподходящий момент. Этот же страх мешал уснуть. Я распахивала глаза от каждого скрипа, завывания ветра, тихих разговоров на крыльце дома, буквально в две-три фразы, от криков птиц… да от всего. И я совершенно по-детски боялась пропустить появление Адама. Уговоры, что Лесман приедет не раньше чем к вечеру следующего дня и что он не вернется в стаю без меня, не срабатывали. Разумом руководили эмоции и давящее чувство беспомощности. Несколько раз я пробиралась к окну – ничего не менялось. Черный зверь оставался на своем месте, и каждый раз он поднимал взгляд, чувствуя мое внимание.
Таир признал во мне пару.
Я его волчица, если можно меня теперь так называть, а он – мой волк.
Сколько ни повторяла это про себя – ничего не чувствовала. Внутри оглушающая тишина. Пугающая до дрожи. А что, если звериная часть меня действительно мертва?.. Что, если я больше никогда не услышу мысли моей волчицы, не увижу образы, не смогу обернуться и пробежаться в звериной ипостаси?
Что же они со мной сделали?.. И для чего? Для чего лишать оборотня зверя?!
События последних дней я помнила исключительно урывками, и по большей части это были ощущения. Полумрак, жуткая горечь на языке, холод, сырость и постоянное чувство голода. А еще тишина. Я больше не чувствовала и не слышала волчицу. Она притихла. Нет! Ее убили… И я решилась на отчаянный шаг. Сбежать, пока есть хоть крохотная возможность. Я действовала интуитивно, как только оба оборотня вышли размяться и переговорить, выбралась из машины и не придумала ничего лучше, чем забраться в припаркованный рядом автомобиль. Владелец успел его заправить, а значит, не будет задерживаться и отправится в путь. Куда? Мне было все равно. В любой конец страны, максимально дальше от тех, кто когда-то назывался оборотнями. От тех, чью природу сломали, извратили, подчинили. Я бы не пожелала встретиться и врагу с ними. Они предали свою расу, предали нашу природу, предали богиню. Забыли непреложные законы, что соблюдаются нелюдями тысячелетиями. Разве можно принести вред более слабому, а самке?! И разве можно отобрать у волчицы ее потомство?.. Самое ценное, что может быть в нашей жизни.
Пытаться уснуть было бессмысленным занятием. Мне не удавалось провалиться в сон даже на пару минут. А так хотелось забыться.
Другие звуки, другие запахи… пусть не такие острые, как прежде, но все было вокруг чужим и пугающим своей неизвестностью. Смогу ли я когда-нибудь ощутить себя в безопасности? Или так и буду вздрагивать при каждом шорохе?
Надеюсь, дома я верну себе спокойствие. Среди стаи, где все-все знакомо. Но нужно признать, теперь моя жизнь не будет прежней. Когда я вернусь домой… если я вообще смогу это сделать. Не стоит обманываться… Ведь Таир заявил права на меня перед Альфой и перед стаей. И во многом моя судьба сейчас зависела от него. Никто не пойдет против оборотня, узнавшего свою истинную. Какой он – волк, предназначенный мне Селеной? На первый взгляд кажется терпеливым, внимательным, добрым… Хоть бы я не ошиблась!
Я приподняла край покрывала, сдвинулась к подушке и вдохнула запах Таира. Едва-едва ощутимый. Смесь хвои и влажной земли. Таким я его чувствовала сейчас. И вновь волчица молчала. Говорят, когда люди слышат в своей голове голоса, это считается ненормальным, признаком психического заболевания, а я сходила с ума от тишины.
Я так и продолжала блуждать взглядом по погруженной во тьму комнате. Совершенно простой: кровать, тумба только со стороны, где спал хозяин, шкаф, узкий письменный стол у входа и стопка книг. С появлением первых лучей солнца напряжение в теле и в мыслях стало меньше, звуки за окном привычнее, как и голоса незнакомых мне оборотней. Я их даже научилась различать. Никогда не могла понять, почему те же самые вещи ночью кажутся опаснее и пугающее.
Наконец я прикрыла глаза без удушающего чувства страха. Розоватый рассвет развеял пугающие тени. И я незаметно для себе вернулась в недалекое прошлое, в тот подвал. Мрачный, холодный и влажный. Единственным источником света в нем служила лампочка у самого входа в коридор. Моя камера, а по-другому это помещение просто невозможно было назвать, находилась почти в конце.
Под дверь круглосуточно проникал слабый желтоватый свет. В первые недели заточения его хватало, чтобы различать обшарпанные стены вокруг. А потом я перестала видеть царапины на синей краске.
Во сне я в подвале не одна. Совсем недавно нас было четверо, а сейчас я и Карина. Все узницы были волчицами. Из разных стаи, разного возраста – это мы выяснили, общаясь друг с другом. Объединяло нас лишь одно: ни у кого из нас не было истинных пар. И вот опять звон ключей, скрежет двери, гулкие шаги. Сердце долбится о грудную клетку, я жмусь в дальний угол комнаты, гадая, заберут ли меня с собой или вновь вольют горькое варево, до боли сжав челюсти, чтобы я открыла рот.
Я знаю, что все вокруг ненастоящее. Кошмар. И на самом деле я далеко от того ужасного места. В безопасности! В доме Таира. За его стенами патрулировали оборотни из стаи Тураева. А уже вечером приедет Адам. Но страх невозможно побороть, он реальный. Удушающий.
В моем сне дверь распахнулась с противным скрипом.
– Привет, малышка, – заговорил оборотень. Он один. А когда только я попалась в их ловушку, им приходилось удерживать меня втроем. – Будь умницей, – подошел вплотную. В одной руке металлическая кружка, другой он схватил меня за волосы и удерживал. – Пей, – приказал.
Я не противилась приказу, выпила две трети, а остатки набрала в рот и выплюнула сразу, как оборотень вышел. Я не знала точно, что за отвар нам давали, но догадывалась. Что-то подобное ведьма варила для Адама Лесмана, когда он еще не был Альфой и пытался приглушить свою звериную половину.
И снова темнота и узкая полоска света под дверью.
– Эта в отключке. Забирай, – слышу второй голос.
Мне снилась ночь, когда они забрали Карину. Я переживала те ужасные минуты вновь.
– Даже не шевелится.
– Как бы не откинулась. За это нас по голове не погладят.
– Не должна. Сердцебиение ровное. Повезли.
– Карина?! – воскликнула я, зажимая ладонями рот. Крики не помогут. Ни мне, ни ей. Она больше не вернется… еще никто не вернулся… Слезы полились двумя горячими потоками по лицу. – Это лишь сон, – напомнила я себе. – Просто сон. Сон! – повторила громче, заглушая тяжелые шаги. – Сон… жуткий сон…
– Миа, – встревоженный голос ворвался в кошмар. Глухой, нечеловеческий. Я обернулась на звук, всматриваясь в темноту. – Миа! Все хо-р-р-р-ошо, я тут, – голос рокотал совсем близко, я почувствовала тепло прикосновения на своей щеке. – Пр-р-роснись. Миа! – с рыком ощутила толчок в плечо и наконец распахнула глаза.
Рядом с кроватью стоял Таир. Кажется, я кричала во сне и напугала оборотня.
– Спасибо, – прошептала я, суетно присаживаясь, хватая ртом воздух и стараясь справиться со сбившимся дыханием.
– Что тебе снилось?
Я взглянула на оборотня. Короткие волосы в беспорядке, рваное частое дыхание, словно тот пробежал длинную дистанцию, наспех одетые спортивные штаны. Мой взгляд скользнул вверх по торсу, изрисованному множеством рисунков и странных надписей. Это были не просто красивые картинки. Некоторые из них я видела в старых книгах.
– Это печать Жизни? – уточнила я.
Вопрос не понравился оборотню.
– Что еще ты узнаешь? – спросил он грубо.
– Больше ничего, – соврала я.
Таир уловил ложь. Улыбнулся криво.
– Так что тебе снилось?
– Место, в которое я никогда больше не хочу возвращаться.
– Ты там была одна?
– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Нас было четверо. И я не знаю, что случилось с другими волчицами.
– Скорее всего, им повезло меньше, чем тебе.
Я прекрасно это знала, но боялась себе признаться. Вряд ли кто-то станет удерживать тебя в течение нескольких месяцев, доводя до истощения, чтобы потом подарить свободу.
– А я могу задать вопрос? – спросила я.
Таир кивнул.
– Задавай.
– За что тебя прокляли?
