Kitobni o'qish: «Праскалиум»
Меня зовут Тай. История моего детства не так интересна, как то, что произошло, когда я попал к необыкновенной девочке по имени Тинатин. Все называли её Тина, но мне, как коту важно было другое. Я полюбил её с первых объятий. Она словно лучик тепла и света ворвалась в мою маленькую жизнь и подарила больше, чем я тогда мог себе представить. В зимний мороз пригревшись под её курткой и громко мурлыкая, когтями я впился покрепче в свитер, пропахший новогодними мандаринами и ванилью. Мысли затуманились от нахлынувших эмоций, и я почувствовал нечто невероятное. С этого всё и началось.
В моём новом доме оказалось уютно. Я сразу понял, что мы подружимся, как только увидел на стенах рисунки с кошками.
Тина не придумывала мне громких кличек вроде Леопольда или Барона. Я стал просто Рыжиком, но иногда, во сне она звала меня Тай. Что ж, двух имён мне вполне хватало.
Я был счастлив находиться с ней рядом. Она баловала меня вкусняшками, брала всюду, куда ходила, и даже купила зелёный поводок, прямо в цвет моих глаз. Кстати, этим мы были похожи, и Тина по-детски радовалась чему-то общему.
Меня забавлял её особый ритуал счастья – она пританцовывала вприпрыжку на тоненьких ножках, от чего её короткие чёрные волосы весело плясали вместе с ней. Разрумянившись, она падала в кресло и звонко заливалась смехом.
Тина не только рисовала, но и шила смешных котиков с большими глазами в разных костюмах. Кого там только не было – кот-повар, кошка-врач, француженка и моряк, который очень смахивал на меня.
Кошки были её особой магией, благодаря которой все её многочисленные друзья считали Тину слегка странной, но милой.
Когда Тина бралась за игрушки, она, улаживала меня к себе на колени, начинала мурлыкать под нос что-то напоминающее песенку и проворно мельтешила иголкой в гармонии со своей кошачьей музой. Моя девочка воодушевленно рассказывала о своих волшебных снах и прекрасном мире кошек Праскалиуме. Тина была твёрдо уверена, что я пришёл к ней из этого места.
Утро выдалось серое. Я приник к Тине под одеялом и выползать оттуда не собирался. Противный будильник всё-таки поднял её с постели. Обычно она любила поваляться со мной и всегда опаздывала на занятия в университет, но сегодня подскочила, будто и не ложилась. Я фыркнул и скукожился, почувствовав осенний сквозняк. Как вдруг Тина потянула меня за задние лапы.
– Вставай лежебока, мы сегодня кое-куда съездим.
Я вопросительно взглянул на неё одним глазом, сонно зевнул и дернул лапами. Но Тина подхватила меня и прижала к груди подойдя к окну.
– Тебе хорошо, – задумчиво вглядывалась она в серость за окном, – я забрала тебя оттуда, помнишь? А у тех, кто остался на улице, никого нет.
Я поёжился. Воспоминания о детстве не были радужными.
Вдруг по холке пробежал мороз. Я уставился, не моргая, в зеркало над розовой тумбочкой. Тина повернула меня и чмокнула в нос. Она любила так делать, что мне безумно нравилось, но не в этот раз. Поцелуй отвлекал меня. Я мог поклясться, что видел кошачий взгляд в зеркальном отражении и совершенно точно – не мой!
Пока я подозрительно обследовал зеркало, Тина быстро оделась, дожевав приготовленный мамой завтрак, сгребла своих кукольных кошек в коробку вместе со мной (я успел только хрипло крякнуть) и захлопнула тяжёлую дверь.
Соседка снизу слышала, когда гулко стучала дверь, и как обычно уже ждала мою девочку на лестничной площадке, чтобы хорошенько выругать. Эту каргу откровенно раздражало поведение моей Тины. При её весёлых вечерних танцах после учебы, злюка, слыша Тинин смех, стучала шваброй в потолок; проклинала на чём свет стоял наш горе- будильник; называла мою девочку безответственной и рассеянной. Но больше всего визжала, когда Тина громко хлопала дверью со звоном окон в подъезде, очередной раз куда-нибудь опаздывая. На все манипуляции ''доброй женщины'' моя девочка улыбалась в ответ лучезарной улыбкой и желала хорошего дня. От этого соседка оторопело моргала, не понимая как можно так реагировать…
Но лично я думаю, она просто завидовала Тине, её легкому и не такому как у всех отношению к жизни.
Старенький, но крепкий жигуль отца Тины ждал внизу. Николай – бородатый добряк, вызывал у меня уважение. И не только потому, что подкармливал сервелатом, именно он уговорил жену оставить меня Тине.
Влетев с коробкой на заднее сидение, она восторженно сообщила папе адрес. Мы ехали так быстро, что меня снова укачало. Машина остановилась, и я поспешил её покинуть. Когда перестало мутить, Тина почесала меня за ухом и положив в коробку к куклам, потащила по ступеням не университета. На улице начинал моросить дождь, и она поторопилась, чуть не опрокинув коробку и меня вместе с ней.
Внутри здания было тепло. Там витали запах колбасы, духов и красок. Вокруг суетилась куча людей. Позже я выяснил, что это была ярмарка – продажа.
Кукольных кошек Тины размели всех до одной. Полная дама в оранжевом свитере подошла к нашему столу и, поправив очки, уставилась на меня. Я замер под её пристальным взглядом. Она широко заулыбалась и спросила.
– В какую цену это рыжее чудо?
