Kitobni o'qish: «Ловец солнца»
ГЛАВА 1. ПОЕЗД
Она сильнее прижала подушку к уху, стараясь заглушить доносившийся из-за стены вой. Музыкальный вкус соседки можно было охарактеризовать двумя словами – полное дерьмо.
Ева зажмурилась и тихо выругалась сквозь стиснутые зубы. Сессия только закончилась, и она могла понять желание некоторых студентов отметить это. Но уж точно не в первом часу ночи…
Еще раз ругнувшись, Ева подтянула колени к груди и зажмурилась. Ей нельзя было идти в соседнюю комнату: она слишком зла, а те, за стеной, уже достаточно пьяны, чтобы разговора не получилось. А вновь сидеть в отделении полиции и доказывать, что она здесь не самая крайняя… пусть и самая рыжая, Еве не хотелось. Ее все равно никогда не слушали.
Вой за стеной оборвался резко. Неожиданно. Будто отрубили. И электричество, и головы всем, кто находился в комнате, – не слышно было не только музыки, но и голосов собравшихся там студентов, хотя тонкие стены в общежитии позволяли не то что разговоры, дыхание человека услышать, если иметь такое желание и достаточно хороший слух.
Ева не имела никакого желания, но в первую же ночь в этой комнате чуть не скончалась от страха, когда в ночной тишине раздался тихий вздох и кто-то, будто бы над самым ухом, невнятно забормотал.
Следующим же утром она перетащила кровать к дальней стене, и это как-то решило проблему с любовью ее соседки разговаривать во сне…
Когда наступила долгожданная тишина, Ева успела лишь облегченно выдохнуть и расслабить напряженные мышцы. Она потянула подушку вниз и зажмурилась от неожиданно яркого света, хотя лампочку, сиротливо свисавшую с потолка на черном проводе, Ева выключала, перед тем как лечь.
Следом за светом пришел звук и мягкое, убаюкивающее покачивание в такт стуку колес поезда.
«Это сон?»
Испугалась Ева не сразу. Она медленно отложила подушку и села на полке в купе. По ширине и мягкости полка оказалась куда удобнее койки в общежитии.
Лишь увидев, кто сидит в ее ногах, Ева обреченно поняла – это не сон, скорее кошмар.
Незнакомый мужчина сгорбился в дальнем конце полки, у самой двери, отрезая путь к побегу. Еще один парень, подросток… если глаза ее не обманывали, прислонившись к стене, стоял рядом с Евой.
Купе оказалось небольшим. С одной полкой и маленьким столиком, вделанным в стену под окном.
Оно не было рассчитано на троих.
Заметив, что Ева на него смотрит, подросток склонил голову и поднял руку в приветственном жесте. На лице его, еще по-детски округлом и нежном, расцвела располагающая улыбка. Но глаза, искрящиеся и прозрачные, как летнее небо, оставались внимательными и холодными.
Под его взглядом Ева почувствовала, как по спине прошлась морозная волна, будто кто-то льдинкой по хребту провел.
Второй, тот, что сидел, пугал еще больше. Он был хмурым и смотрел на нее как на врага.
Подросток что-то сказал, но Ева не поняла ни слова.
Второй, недружелюбный, резко ответил все на том же незнакомом языке. Выслушал подростка, поморщился и обратился к ней1.
Не дождавшись ответа, раздраженно поднялся.
Ева среагировала раньше, чем успела подумать. Она подскочила с постели, с силой пнула ногой мужчину в живот, отбросив его к стене, плечом пихнула его на диванчик, заставив окончательно потерять равновесие, и изо всех сил дернула дверь вбок. Потом на себя…
Запаниковала. Зашарила руками по дереву, пытаясь нащупать замок, и с тихим вздохом вывалилась в узкий коридор, когда толкнула дверь вперед.
Мягкий ковер приятно обнимал босые ноги – Ева заметила это рассеянно, вскользь, и сразу же рассердилась на себя за это. Не было времени на такие глупости.
Не теряя времени, пока побитый ею похититель приходил в себя, а его подельник что-то кричал ей вслед, Ева врезалась в соседнюю дверь и с силой потянула ее на себя. Но та оказалась заперта. Тогда она бросилась к следующей двери.
И следующей.
Когда не поддалась четвертая, Ева в отчаянии заколотила по ней руками.
В поезде она ездила лишь раз, в детстве, когда ее и еще несколько детей из школы как самых способных отправили в лагерь. Тогда, переполненная впечатлениями, Ева старалась запомнить как можно больше деталей, но, как назло, не обратила внимания, где находится купе проводников. В начале или конце вагона…
Куда бежать в поисках спасения?
Во всех фильмах, которые она видела, героям никогда не приходилось искать помощи у проводника, они всегда справлялись сами. Но Ева не была героиней фильма, она оказалась в непонятном поезде, будто сошедшем с экрана какого-нибудь фильма о начале двадцатого века. Одна, в футболке из секонд-хенда с дурацкой надписью «Just Do It» и шортах, которые были достаточно хороши для летней ночи в общежитии, но никак не для этого места.
Недружелюбный мужчина быстро пришел в себя.
Не успела вконец отчаявшаяся Ева броситься к пятому купе, он настиг ее, сгреб в охапку, неласково зажал рот ладонью и потащил к распахнутой двери.
Он что-то выдохнул, получив острым локтем под ребра – Ева не знала, что он сказал, но была уверена, ругнулся, – но только сильнее сжал руки, почти лишив ее возможности дышать.
В купе он швырнул Еву на постель и что-то резко высказал подельнику2. Тот лишь покачал головой и склонился над ней.
Она напряглась, готовая драться до последнего.
И потрясенно выдохнула, когда лба нежно коснулась теплая ладонь. Подросток сказал что-то мягко и напевно. Внутри, глубоко в мозгу, кто-то будто иголкой кольнул – Ева ойкнула и сжала виски. Боль ушла мгновенно, растаяла, будто ее и не было.
Следующие слова улыбчивого похитителя она поняла.
– Мы не желаем тебе зла.
Прикусив кончик языка, чтобы не рассмеяться, Ева раздумывала, стоит ли что-нибудь ответить, или безопаснее будет промолчать. Пошумела она достаточно, чтобы хоть кого-то разбудить. И если повезет, кто-нибудь сходит к проводнику и пожалуется…
«Но если проводник заодно с этими похитителями, мне конец…»
От этой мысли на мгновение кровь застыла в ее жилах.
Ева не понимала, что происходит, где она находится и как здесь оказалась, но была уверена – эти двое ей не друзья. И вот это «мы не желаем тебе зла» звучало весьма сомнительно.
– Зачем вы меня похитили?
Подросток покосился на недружелюбного мужчину.
– Думаю, стоит начать с того, кто мы…
_______________
1
– Пришла в себя, – заметил Яхве. – Быстрее, чем я рассчитывал.
– Почему она рыжая? – с досадой спросил Кайден. – От таких больше всего проблем.
– Ты ведь тоже рыжий. Чем же недоволен?
– Именно потому я лучше других понимаю, сколько несчастий она может принести, – огрызнулся Кайден и раздраженно обратился к девушке: – Чего смотришь? Скажи что-нибудь.
2
– Я же говорил, что с этой будут проблемы. Почему она не расплакалась, а попыталась сбежать? Ты кого мне подсунул?! Еще и кричит как безумная. Чуть не оглушила.
_______________
***
Десять минут спустя, забившись в угол и прижав к груди подушку, Ева пыталась осознать, что только что услышала.
– То есть вы боги… – повторила она задумчиво.
Парень, назвавший себя Яхве, кивнул. Он продолжал опираться спиной на стену и, чуть склонив голову набок, смотрел на Еву сверху вниз.
На бога Яхве не походил даже немного. Скорее на актера, сбежавшего со сцены какой-нибудь сказочной пьесы.
Волосы его, золотые и чуть вьющиеся, находились в продуманном беспорядке. Рубашка с плохо стянутым воротом и наскоро завязанными шнурками была небрежно заправлена в штаны, но при этом Яхве не выглядел неряшливым. Под несимметрично подвернутыми штанами виднелась белая гладкая кожа. И тонкая цепочка на левой лодыжке мелодично позвякивала при каждом движении ногой.
Бог… как же.
– И я здесь для того, чтобы помочь вот ему, – Ева взглядом показала на хмурого мужчину – его Яхве представил как Кайдена, – с его наказанием.
Яхве радостно кивнул.
– Именно так.
Ева кусала губы, из последних сил сдерживая нервный смех, рисковавший перейти в настоящую полноценную истерику.
Многое она в жизни повидала, но встреча с двумя психами даже для нее была перебором.
– И это не мой мир.
– Посмотри в окно, – посоветовал мужчина. Он в отличие от своего друга был одет куда приличнее: в костюм-тройку. С аккуратно зачесанными волосами и начищенными туфлями, он производил приятное впечатление… на первый взгляд.
Ева медленно придвинулась к окну, проехавшись спиной по стене, обитой лакированным деревом, и, стараясь не выпускать из поля зрения похитителей, медленно отодвинула штору.
– Твою же матушку!
За окном, куда хватало глаз, расстилалось снежное поле. На темном, беззвездном небе сияла полнобокая большая луна, и вдали над горизонтом сияли мелкие редкие золотые огоньки. Не звезды. Что-то иное.
– А это там…
– Небесные острова. Наш дом. – Яхве оперся о стол и склонился к стеклу, вглядываясь в ночной пейзаж.
– А небесные они, потому что в небе?
Яхве многозначительно улыбнулся.
– Нашу историю тебе расскажет Кайден. У вас будет много времени, чтобы поговорить.
– Подождите! Но я не соглашалась участвовать во всем этом. Даже… даже если глаза меня не обманывают и я не сошла с ума, а это все реально. Разве для начала вы не должны были получить мое согласие?
– Нет. – Яхве все с той же доброжелательной улыбкой безжалостно произнес: – Твое согласие не требуется. Ты уже здесь и, хочешь того или нет, будешь следовать правилам… Рано или поздно, но ты поймешь, что это единственный выход.
Кайден из своего угла ядовито фыркнул.
В сложившейся ситуации по каким-то неведомым Еве причинам он считал пострадавшим себя. Хотя это она, Ева, была выдернута из привычной жизни и брошена в это безумное варево.
Яхве со своей невыносимой улыбкой похлопал ее по плечу и пожелал удачи.
Выплывай как хочешь, читалось в его глазах, теперь это твоя проблема.
И исчез, растворившись в золотом свете. После его исчезновения несколько искорок недолго покружили в воздухе и угасли.
В купе воцарилась долгая напряженная тишина.
Кайден, откинувшись на стену, закрыл глаза. Он чертовски устал от всего этого и никак не мог справиться с раздражением. Сколько уже было их, этих помощниц?
Каждая как маленький небесный гнев. Не дар – проклятие.
Но эта… эта должна была стать худшей из всех.
Ева откашлялась и неуверенно позвала:
– Простите, Кайден. А я… я же не сошла с ума? – Даже понимая, что, если это плод ее воображения, он непременно скажет то, чего она от него ждет, Ева хотела услышать, что с ней все в порядке.
– Откуда мне знать? – раздраженно спросил Кайден, не открывая глаз. – Я тебя впервые вижу. Может, и сумасшедшая…
Время шло, за дверью, в узком коридоре, царила тишина. Никто не отозвался на ее крики. Проводник не пришел.
Кайден скрестил руки на груди и задремал. На указательном пальце его левой руки поблескивал перстень: золото тонкой полосой окружало черный камень. От камня по залитой черной глазурью основе кольца спускались изломанные золотые линии, похожие на лучи солнца.
В купе царила тишина, нарушаемая лишь мерным стуком колес.
Ева затаилась, выжидая удачный момент для побега. Ей всего-то нужно было немного подождать, чтобы убедиться, что Кайден уснул, а не дурит ее по какой-то причине.
«Может, у меня тромб в мозгу от злости оторвался и я сейчас на самом деле остываю в своей кровати?» – подумала она. Вся эта нелепая ситуация больше походила на бред умирающего сознания…
Кайден все так же сидел, привалившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Не открывая глаз и не меняя позы. Не очень удобной на вид.
Казалось, он действительно уснул.
Но стоило Еве сползти с диванчика и, прокравшись к двери, взяться за ручку, он приоткрыл один глаз.
– Куда-то собралась?
– Я… – Ева судорожно пыталась подобрать правдоподобное объяснение. На ум пришло только одно: – Мне нужно в эту… в уборную.
– Иди.
Он закрыл глаз.
– Правда можно? – растерялась Ева.
– Можешь идти куда пожелаешь. Хоть с поезда спрыгни. Мне все равно.
Ева замерла, с недоверием глядя на своего похитителя. Этот человек не так давно силой тащил ее обратно в купе, а сейчас говорит, что она… что? Свободна?
Кайден молчал, хотя и понимал, насколько безумно звучали его слова. Но не объяснять же этой… что лично ему она совершенно не нужна. Однако при Яхве показывать свое равнодушие было опасно.
У мелких божков работы не так уж много, а Яхве и для своей небольшой страны помощников набрал столько, сколько отродясь не водилось даже у Ясного Солнца*. Свободного времени у него было больше чем следовало.
Уж с Яхве сталось бы составить им компанию в этом небольшом путешествии до самого его трагического завершения.
Но сейчас, когда Кайден наконец остался один, он мог отдохнуть. Это испытание, в отличие от предыдущего, давало немного времени, чтобы перевести дух.
_______________
Ясное Солнце – главный бог в пантеоне. При жизни был императором. Повел свои войска против армии небес и одержал победу. Низверг, так сказать, небеса на землю и сам поднялся в небеса. Буквально. Но уже после смерти (там все сложно). Также является старшим братом Кайдена.
_______________
***
Ева осторожно прикрыла за собой дверь. Раз Кайден сам дал ей разрешение идти куда угодно, она планировала им воспользоваться. Ей всего-то нужно было найти местных представителей закона и объяснить им, что ее похитили и она не местная. Пусть полиции Ева не верила, особого выбора у нее не было. Она должна рискнуть.
– Хоть раз в жизни, – пробормотала Ева, отчаянно, до побелевших костяшек, сжав ручку двери, – хоть один чертов раз должно же и мне повезти.
Медленно разжав пальцы, она несколько раз глубоко вдохнула и длинно выдохнула, успокаиваясь. Развернулась и решительно направилась в противоположную сторону от той, куда рванула в первый раз. Там надеяться уже было не на что.
Даже если все это плод ее воображения, Ева собиралась искать выход из ситуации, пусть даже для нее нет никакого спасения.
Пожалуй, бороться она умела лучше многих. Наверное, это можно было бы назвать ее талантом… который спас ее в детстве и, кто знает, может быть, спасет сейчас.
ГЛАВА 2. ПЕРВАЯ ЖИЗНЬ
Ева старательно стучала во все двери. Выжидала немного и снова стучала. Потом переходила к следующей двери.
Но ни одну ей так и не открыли. Она прошла вагон, в котором находился ее похититель, перешла в следующий и простучала каждое купе.
Никто не отвечал. Даже не ругался из-за двери, что она разбудила его посреди ночи.
Так продолжалось довольно долго. Она прошла шесть… а может, и семь вагонов. В какой-то момент Ева сбилась и перестала считать.
Каждый новый вагон был как две капли воды похож на предыдущий. Те же ковры, те же деревянные панели на стенах и занавески на окнах. Тот же приглушенный свет светильников. И неизменный, подсвеченный луной снежный пейзаж за окном.
В какой-то момент Ева заподозрила, что все это на самом деле не настоящее. Просто несколько бутафорских вагончиков, сцепленных между собой. И окон здесь нет, только экраны, по которым крутят одно и то же закольцованное видео.
И нет здесь никого, кроме нее и Кайдена…
А может, и Кайдена уже нет.
Или все это на самом деле простой кошмар. Из тех, что поутру рассеиваются, но весь день неясной тенью стоят за спиной, портя настроение.
Ева часто видела кошмары, некоторые были настолько яркими, что она помнила их годами, другие становились однодневными тенями, изматывая ее приступами головной боли и неясной тревогой.
Почти убедив себя в том, что сейчас она в одном таком кошмаре и ей просто нужно потерпеть, пока не прозвенит будильник, Ева решила последний раз пройти в следующий вагон, ни на что особо не надеясь.
И пораженно замерла, увидев перед собой не очередной узкий коридор с рядом дверей, а вагон-ресторан, обставленный в ретро-стиле.
Красные кресла казались мягкими и удобными, на столах белели выглаженные скатерти. На стенах, кроме древесных панелей и светло-бежевой обивки, над каждым окном виднелись узкие прямоугольные – в ширину окна – витражи.
Несмотря на зиму за окном и роскошную, пусть и не современную обстановку… все казалось слишком обычным. Ничего странного Ева не видела.
Мягкие кресла, в которых сидят, столы, за которыми едят. Окна. Шторы.
Даже бар в дальней части вагона, за высокой стойкой, выглядел обычно.
Для другого мира это место было слишком нормальным.
Ева долго бродила по вагонам. Она не спала вторые сутки. Сначала из-за подготовки к самому последнему и сложному экзамену: преподаватель высшей математики был человеком неприятным и считал, что женщина не способна понимать точные науки, нет в ее мозгу отвечающего за это участка, и получить оценку выше тройки у него можно было, лишь если материал студентка знала чуть лучше, чем превосходно… несмотря на все старания, настолько хорошо математику Ева не знала и экзамен покинула с тройкой и желанием написать на преподавателя жалобу в деканат.
Теперь – из-за похищения.
И сил у нее больше не осталось. Адреналин давно улетучился, а нервное потрясение подъело остатки сил.
Ева медленно села на ближайший к ней диванчик, опустила тяжелую голову на сложенные на столе руки и мгновенно уснула.
***
Проснулась она от странного шума и не сразу вспомнила, где находится и что произошло.
Многие столики вокруг оказались уже заняты. Женщины в платьях, что были в моде, пожалуй, в начале прошлого столетия. Мужчины в костюмах…
Ева в футболке и шортах на их фоне выглядела вызывающе и даже вульгарно, но никто не показывал на нее пальцем и не смотрел осуждающе. Словно она вполне себе вписывалась в их общество.
Какое-то время Ева просто смотрела, как между столами порхают официанты в белоснежной форме и с профессионально широкими улыбками на лицах принимают заказы.
Отвлек ее надтреснутый старческий голос:
– Милочка, это место свободно?
Рядом с Евой стояла немолодая женщина. Лицо ее было щедро украшено морщинами, но сложная прическа и маленькая шляпка с темно-синим пером – не головной убор, скорее украшение, – невероятным образом державшаяся на волосах, отвлекали все внимание на себя.
– Свободно, – сипло ответила Ева.
Женщина грациозно села и жестом поманила к себе официанта. Словно рядом с ней не сидела не совсем одетая девушка.
Когда незнакомка села, к столу подплыл юноша и быстро начал сервировать стол. Руки его порхали над скатертью, на лице, будто приклеенная, сияла доброжелательная улыбка.
Только когда перед ней поставили сервировочную тарелку, Ева заметила, что на остальных столах уже стояли начищенные до блеска бокалы и такие же тарелки, как перед ней, на некоторых из них еще можно было заметить нетронутые тканевые, причудливо сложенные салфетки.
По какой-то неведомой причине стол, за которым она спала, обошли стороной. Но почему?
Ева замерла, боясь пошевелиться и лишний раз вздохнуть, и все с большим отчаянием смотрела на людей вокруг. С каждой секундой она все меньше понимала, что здесь творится.
Наконец у нее появилась возможность поговорить с людьми. Объяснить свою ситуацию и узнать, есть ли в поезде представители местных органов правопорядка, но она не могла решиться.
Ночью, когда вагон был пуст, Еве все казалось совершенно обычным и нормальным. Но не сейчас.
Сейчас все было совсем не нормально.
«Почему никого не удивляет мой внешний вид? Почему меня не разбудили, чтобы узнать, что я здесь делаю? И какого черта все ведут себя так, словно все в порядке?»
Кайден, сонно щурясь, вошел в вагон-ресторан, обвел взглядом занятые столики и поморщился, заметив приметную рыжую макушку. Эта ненормальная добралась даже сюда.
Его настроение, и без того паршивое, окончательно испортилось.
***
Ева медленно подняла руку и с размаху, не жалея, влепила себе пощечину – она пыталась себя щипать, но это не помогало, боль была недостаточной, чтобы можно было убедиться в реальности происходящего. Щеку тут же обожгло, голова невольно дернулась в сторону.
Никто не обратил внимания на этот акт самоистязания. Женщина напротив невозмутимо заказывала завтрак. Две девушки за соседним столиком продолжали щебетать как ни в чем не бывало.
Евы для них будто не существовало, она и сама почти поверила, что никто ее не видит. Если бы только эта женщина не заговорила с ней. Но она заговорила… значит, Ева все же не была бесплотным духом. Ее видели, но по какой-то причине игнорировали.
Но почему?
Боль в щеке постепенно стихала, реальность происходящего вновь становилась сомнительной…
Ева занесла руку для еще одного удара и вздрогнула, когда кисть больно сжали сильные пальцы.
Над ней с недовольным видом возвышался Кайден.
– Все же повредилась рассудком? Ненадолго же тебя хватило.
– Я в своем уме. – Ева вырвала руку из его пальцев и спрятала под столом. – Вроде бы.
Кайден рухнул на соседний с ней стул и случайно задел скатерть. Бокалы с водой, что секунду назад наполнил официант, дрогнули и расплескали содержимое.
– Молодой человек! – Женщина с причудливой прической возмущенно посмотрела на Кайдена. – Будьте аккуратнее.
Он лишь проворчал что-то себе под нос. На извинения это походило мало. Скорее уж на ругательства.
Ева затаила дыхание и, наконец набравшись смелости, обратилась к женщине:
– С-скажите… а куда вы едете?
Ей было чертовски страшно. Ева была почти уверена, что ей не ответят, но женщина перевела взгляд на нее и, мгновенно забыв о влажной скатерти, улыбнулась с гордостью.
– Еду к дочери. Она недавно родила. Сына. Знаете, моя девочка настоящая умница. В гимназии она была самой способной и замуж вышла удачно. За помощника градоправителя, в Салве. Городок пусть и небольшой, но все мы знаем, что он перспективен. Ведь через него планируют пустить новый торговый путь…
– Который не продержится и пяти лет, – пренебрежительно заметил Кайден, выискивая свободного официанта. – Идея, конечно, была неплоха, этот путь мог бы сократить время поставки товаров с месяца до десяти дней, но никто не учел переменчивый нрав степей, начинающихся за городом. Убытков оказалось больше прибыли.
Говорил он уверенно, но менее абсурдными от этого его слова не становились.
Женщина посмотрела на него пустым взглядом и продолжила рассказывать о своей замечательной дочери.
– Откуда вы можете это знать, если путь еще не был открыт? – спросила Ева негромко. Ее собеседница так увлеклась, что перестала замечать, слушает ли ее кто-нибудь.
– Все просто. Это уже давно произошло. Идея с торговым путем провалится, а эта разговорчивая леди никогда уже не встретится со своей дочерью и не увидит внука.
– Почему?
– Потому что весь этот поезд, – Кайден покрутил пальцем в воздухе, – и все его пассажиры несутся прямиком к своей смерти. Завтра ближе к вечеру разразится снежная буря, а ночью поезд сорвется в пропасть из-за лавины, обвалившей участок железнодорожного моста в ущелье. Трагическое стечение обстоятельств. Из-за плохой видимости машинист не успеет среагировать вовремя, и все мы умрем.
Ева невольно посмотрела на женщину, но та вела себя так, словно не слышала кошмарных слов Кайдена.
– Это не смешно.
– Я не смеюсь, девочка. И не издеваюсь над тобой. – Он усмехнулся. – Позволь же рассказать тебе, что нас ждет впереди.
Ночью, только увидев ее, рыжую, слишком быструю и энергичную, он был очень зол и не собирался объяснять ей совершенно ничего. Чтобы эта дрянь, так нагло посмевшая его пнуть, мучилась в неведении.
Но здравый смысл взял верх над эмоциями. Как бы ни раздражала его эта рыжая девица, после того как Яхве привел ее в этот мир, они стали союзниками.
Лучшим вариантом для них было бы поладить.
– Дело в том… Как там тебя зовут?
– Ева.
– Дело в том, Ева, что это мое наказание. Я проживаю все случившиеся в этом мире трагедии. Маленькие, как падение этого поезда с обрыва, или большие, как уничтожение города… Тут все зависит от везения. Проживаю и умираю вместе со всеми, чтобы прийти в себя в новом месте, среди людей, которым суждено умереть.
– Тогда… зачем здесь я?
Кайден невесело усмехнулся.
– Наказание назначал брат. Наше безукоризненное, справедливое и мудрое Ясное Солнце. Разумеется, он не мог отправить меня на бесконечные мучения. Такая жестокость не соответствует его добродетельному образу. Потому брат придумал мне наказание, которое должно научить меня ценить хрупкую человеческую жизнь.
Ева похолодела. Она задницей чувствовала, что ничего хорошего ей ждать не стоит, а седалищный нерв ее еще никогда не подводил…
Кайден лишь подтвердил ее подозрения.
– Проще говоря, мне подбирают человека, который путешествует со мной по событиям прошлого. Я же должен проникнуться к нему симпатией и захотеть его защищать. Тогда наказание будет снято, и я верну все свои силы.
– И это единственное условие? – осторожно спросила Ева.
Он усмехнулся. Догадался, что девчонка наивно посчитала наказание простым, и поспешил развеять ее заблуждение.
– Ты у меня уже шестая, – произнес Кайден. – Ни одна твоя предшественница, как ты понимаешь, не смогла пробудить во мне желание ее защищать. И у тебя уж точно не получится.
– Все были девушками?
– Разумеется. Раз уж наказали меня из-за девушки.
Ева нервно теребила край шорт под столом.
– И… где они все сейчас?
– Мертвы, – безжалостно ответил Кайден. – Окончательно.
Ева почувствовала, как в желудке холодной тяжестью осел страх. Захотелось в туалет.
Кайден, заметивший, как она побледнела, лишь насмешливо хмыкнул. В эту девчонку он верил даже меньше, чем в милосердие своего яснейшего братца.
Пять раз уже видел, как ломались люди до нее…
Первая призванная выдержала три смерти и повредилась рассудком. Вернуться к нормальной жизни она уже не могла: человеческая суть не была подвластна даже богам. Если она распадалась, собрать ее не мог никто.
Даже у богов были свои пределы.
Вторая сошла с ума сразу после призыва, не смогла принять мысль, что миров в безвременье много. От нее Яхве тоже пришлось избавиться.
Третья после первой же смерти напала на Кайдена, желая убить. Ее уничтожили в наказание за попытку навредить богу. Пусть и такому никчемному, как он.
Четвертая и пятая также не сумели выдержать испытание смертями и сошли с ума. Кто раньше, кто позже…
И шестую ждала та же участь.
Кайден перестал на что-то надеяться после третьей девушки, сейчас же окончательно уверился: его наказание продлится вечно… или пока Ясное Солнце не пожелает даровать ему свое бесценное прощение.
Если в чем-то его брат и был хорош, так это в пытках.
Ева нервно кашлянула.
– То есть нет ни единого шанса, что я смогу вернуться домой?
Кайден собирался кивнуть, но сдержался и лишь пожал плечами. Пусть он в нее не верил, но девчонка заслуживала хотя бы знать правду.
– Как только с меня снимут наказание, тебя вернут домой… если будет что возвращать.
Ева нахмурилась, прикидывая шансы. С ее-то удачей уже сейчас стоило начать подбирать гроб. Она скорее с ума сойдет, чем добьется расположения Кайдена.
«Но это только если он говорит правду», – с замиранием сердца подумала она. Ведь все, что она знала, ей рассказал этот не внушающий доверия человек.
Злясь на себя, Ева с силой ущипнула бедро. Вероятно, она уже обезумела, раз так просто поверила незнакомцу… и ведь не человеку даже, если задуматься.
«Какие люди умеют перемещать других людей между мирами? – Она осмотрелась. – И какие люди способны путешествовать во времени?.. Кроме Доктора Кто, конечно».
Ева готова была поверить в существование других миров и в то, что она сейчас находилась в таком мире. И могла с трудом, но все же принять, что оказалась в уже произошедшем когда-то отрезке времени – все просмотренные фантастические фильмы подготовили ее к такой возможности.
Но все остальное казалось слишком сомнительным даже на фоне происходящего безумия.
Почему она должна погибнуть в предстоящей железнодорожной катастрофе… если та вообще случится? Потому, что так ей сказал какой-то сумасшедший?
– Можно еще один вопрос?
Кайден рассеянно кивнул. Он наконец заметил освободившегося официанта и позвал его.
– Люди игнорируют меня, потому что все это уже произошло?
– Они игнорируют не тебя. Только вещи, которые не вписываются в их привычный жизненный уклад. Например, твоя одежда или наша беседа. Но если ты сейчас закажешь себе завтрак, его принесут.
Пока Кайден делал заказ, Ева напряженно размышляла.
– Послушайте, а если сойти с поезда до катастрофы? Должны же быть какие-то остановки. Так?
За столом повисла зловещая тишина. Кайден медленно перевел тяжелый взгляд на Еву. Ситуация вновь повторялась. Все шло по уже заведомо плохому сценарию. Четыре девушки из пяти так же пытались обмануть судьбу. Ни у одной не получилось.
– Ты не понимаешь, в каком положении оказалась, – вздохнул Кайден. – Придется показать тебе.
Он встал из-за стола и одним движением, крепко схватив Еву за плечо, поднял ее на ноги. Люди вокруг продолжали заниматься своими делами. В последние дни их жизни в вагоне-ресторане не случалось никаких скандалов, никто со зверским выражением лица не тащил бледную и упирающуюся девушку на выход.
Потому и в этот раз они не пожелали обратить внимание на нечто подобное.
– Да что такое? – Ева пыталась вырваться, но чем сильнее она сопротивлялась, тем крепче сжимались пальцы на ее плече. Когда натиск стал настолько невыносимым, что казалось, кость вот-вот треснет, Ева притихла. – Куда мы?
– Будет лучше, если ты прямо сейчас поймешь, как обстоят дела. Тогда у тебя не останется сомнений, – Кайден бросил на нее быстрый холодный взгляд, – и надежд.
Он вытолкал ее за перегородку из стекла и дерева, отделявшую богатую обстановку ресторана от дверей, ведущих в соседний вагон и на улицу. Кайден потянулся ко второй двери.
Ева похолодела.
– Чтоб тебя, чтоб тебя, чтоб тебя. – Она не кричала, не пыталась позвать на помощь, только яростно вырывалась, не заботясь о своих костях.
Кайден с усилием распахнул дверь – несмотря на дикий ветер, ему хватало сил, чтобы удерживать ее открытой. Вагон за считанные мгновения наполнился морозным воздухом.
Ева почувствовала, как леденеют голые ноги.
– Ты совсем ненормальный?! – зашипела она, вцепившись ногтями в удерживавшую ее руку. Кайден даже не дрогнул.
– Лучше всего запоминаются уроки, выученные на собственной шкуре, – с невозмутимым видом произнес он.
– Все это дерьмо собачье! – Ева крепче вцепилась в его руку и зажмурилась, когда Кайден рывком подтащил ее к открытой двери. Сердце пропустило удар, когда она, оступившись, почувствовала под правой ногой морозную пустоту. – Кто научил тебя этой глупости? Покажи мне его! Я плюну ему в рожу!
Ева больше не могла стоять сама, она висела, едва цепляясь пальцами ног за холодную платформу. И все еще не упала лишь благодаря Кайдену.
За спиной с устрашающей скоростью пролетала снежная равнина, а перед ней с пугающе равнодушным лицом возвышался ее возможный убийца.
От холода перехватывало дыхание, но Ева едва ощущала, как мороз обжигает ее, пробирая до самых костей. Она была в ужасе и не могла чувствовать ничего другого.
