Kitobni o'qish: «Хрустальная ножка»
Наступала чудесная пора. Приближался самый долгожданный день в году – тридцать первое декабря. Погода была пасмурной и, целыми днями шёл пушистый снег, заставляя ёлочные лапки склоняться ниже к земле. Снежинки исполняли в воздухе свой праздничный танец, а морозец пощипывал ребятам румяные щёчки и носики. Но, не смотря на это, детвора продолжала беззаботно носиться до самого вечера во дворе, играя в снежки и лепя снеговиков. Все были в ожидании чуда! Вот и Ира Кузнецова на него рассчитывала всем сердцем. Дело в том, что самым любимым её увлечением был балет. А ближайшее мероприятие, где она выступала, запланировано на утро тридцатого декабря в доме культуры. В школе наступили каникулы, поэтому девочка, подолгу могла заниматься. Педагог же категорически запрещала ей перетруждаться и напрягать ножки, но Ира была непослушной девочкой. Родители, в свою очередь, любили дочь и поддерживали её стремление стать балериной и ни в чем ей не отказывали, потому, как она была единственным ребёнком в семье. Избалованная вниманием, сладостями и игрушками, Ира, к слову, ни с кем не дружила, хотя в глубине души очень бы этого хотела. Она была капризной девочкой, находиться с которой было очень тяжело. И вот однажды, во время очередного внеурочного занятия, она потянула ногу.
– У меня выступление тридцатого декабря! Я не могу болеть! – Заявляла Ира оторопевшему врачу.
На что добрая доктор Наталья Петровна удивлённо подняла бровь и пожала плечами, приговаривая.
– Значит, придётся отменить!
Только Ира в карман за словом не полезет, возьми, да и скажи в ответ.
– Да глупости все это! Вот сейчас как встану и станцую вам здесь!
И только успела она произнести эти слова, как тут же спрыгнула со стула.
– Ой! – Взвизгнула Ира от боли.
– Доченька! – Начал, было, папа. – Ну, в следующий раз выступишь! Уверен, что впереди тебя ждет намного больше хорошего, чем ты думаешь!
Но, Иру такой ответ не устроил и с досады она закричала.
– Это вы все виноваты! Вы… вы… вы…
И это ее «вы» потихоньку превратилось в огромную лужу слез.
По дороге домой Ира еще долго ревела, а когда успокоилась, решила.
«Ну, раз у меня не будет то, чего я хочу, тогда и все остальные у меня попляшут!»
Так оно и вышло. Девочке для выздоровления был нужен полный покой, поэтому ей пришлось находиться в постели, не вставая. Два дня и папа, и мама сбивались с ног, удовлетворяя все прихоти дочери. Ее капризы были слышны по всему дому: принеси планшет, унеси чашку, хочу мороженого, хочу пирожного.
Между тем маме Иры, которая отпрашивалась с работы на пару дней, нужно было сегодня обязательно туда явиться. Она работала в антикварном магазине своей подруги Зинаиды, куда поступила куча товара для разгрузки.
– Ну, доченька, ну, пойми! Сегодня ты останешься с бабушкой. А нам с папой очень нужно на работу.
А Ира давай кричать как маленькая.
– Я с тобой хочу! Мне надоело тут лежать! А ну, возьми меня сейчас же! Я давно не видела тетю Зину.
Делать было нечего, мама помогла ей собраться и вместе они прибыли к магазину.
Ира любила тётю Зину, а та часто дарила ей подарки. Например, к восьмому марта, Ира получила в подарок музыкальную шкатулку. Так вот, оставив девочку за старшую, мама вместе с хозяйкой отправились на склад. Их не было достаточно долгое время, так, что Ира начинала грустить и даже немного жалела, что не осталась дома с бабушкой. Посетители редко заходили в магазин в вечернее время, а если и был кто, то молча осмотревшись, покидали помещение. За всё время ожидания девочка успела полистать календарик заканчивающегося года, порисовать в блокноте тети Зины и порассматривать через витрины спешащих куда-то прохожих. А снег все шел, как веником сметая следы на плохо очищенных тропках.
– Ну, здравствуй, красная девица! – Послышался над головой девочки скрипучий, как снег после мороза, голос старичка.
Оторвавшись от блокнота, в котором была нарисована новая снежинка, Ира оценила стоящего перед ней старика. Это был седовласый дедушка с длинной серебристой бородой и курносым красным от холода носом. Одет очень просто: теплая шубейка, шапка, зажатая пухлыми руками в варежках, да пара валенок. Задрав нос к верху, она громко и с обидой произнесла.
