Kitobni o'qish: «Межпланетные туристы»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Темный туризм
Глава 1 Грустное начало
Все началось очень грустно. С самого утра, когда родители и бабушка отыскали в интернете результаты моих вступительных экзаменов, в нашей квартире воцарилось зловещее молчание, такое густое, что его, по-моему, можно было разгребать ложкой, как кисель. Но я ничего предпринимать и не пыталась, просто сидела, привычно повесив голову, на своей кровати, и делала вид, что читаю электронную книгу. В голове будто варилась тоскливая серая каша, из которой наружу, как пузыри, иногда вырывались вялые мысли. Может быть, пронесет?.. Да нет, конечно, нет. Может быть, бабушка уедет по делам, а у мамы будет хорошее самочувствие? Ну какое же оно будет хорошее, если я…
Тут я вздрогнула: мои мысли прервал скорбный и звучный голос вышедшей на середину комнаты бабушки:
– Так, ну что – дораспускались ребенка, горе-родители? Я же вас предупреждала, что она ни в один приличный институт не поступит – и вот, пожалуйста! Приемные экзамены окончились, август месяц, а наша красавица благополучно провалилась в три вуза и пойдет на улицу работать старшим заместителем робота-уборщика!
Я вжала голову в плечи.
– Мама, что ты говоришь! – бледнея и хватаясь за сердце, сказала мама. За ее спиной зловещей тенью маячил нахмуренный папа.
– Что есть, то и говорю! – отрезала бабушка. – Допотакались, говорю. Избаловали донельзя девчонку, она у вас на улицу без папы-мамы не выходит, в магазин не ходит! Я в ее возрасте уже сама на жизнь зарабатывала, да еще матери помогала. И училась, кстати, на отлично! А она что? До сорока лет дома сидеть будет?!
Мама опять схватилась за сердце, хотя до сорока мне еще оставалось не меньше двадцати двух лет, и, глядя на меня слезящимися глазами, жалобно выговорила:
– Ну как же так, Лианочка, ну почему ты такая безответственная? Ведь надо же было заниматься, надо же было думать… Ой, я не могу больше, голова раскалывается…
– Расстроила мать, двоечница! – как гром, грянул папа, упирая в меня мрачный взгляд. – Ты вообще давай объясни, чего тебе там на экзаменах было непонятно?! А?!
– Все было… – пробормотала я.
– Чего?! Не слышу?!
– Все понятно было!
– Времени на подготовку мало давали?
– Не мало…
– А чего тогда так плохо ответила?
– Я вроде нормально ответила…
– Да? А оценки почему тогда такие, а?!
– Не знаю…
– Тьфу! Даже разговаривать с ней бесполезно, – с отвращением махнул рукой папа. – Это амеба, простейшая какая-то, а не человек.
– Ой, Витя, тише, – болезненно поморщилась мама. – Боже мой, когда это все кончится…
– Где же оно кончится, если оно только началось? – усмехнулась бабушка. – Плохо воспитали, так вам теперь всю жизнь и мучиться.
– Между прочим, мама, ты ведь тоже ее воспитывала…
– Ой, чего я там воспитывала! – легко открестилась бабушка. – Будто вы мне давали. И потом, чего там воспитывать? Я вот с юности уже знала, что буду физикой заниматься – и готовилась сама, и стремилась к чему-то… А ведь какое трудное время было! Только самое начало земного содружества с инопланетянами! Как мы в свое время об этом мечтали! В детстве гляжу, бывало, на небо, и думаю: кто там есть, прилетит ли? А у них теперь что? Инопланетяне – на блюдечке! Экскурсию или отдых на другой планете? Запросто! Я о такой интересной жизни в молодости и мечтать не могла! А она нос воротит. Инопланетяне – страшные, на кораблях – укачивает… Это ей неинтересно, того она боится, а интересно ей дома сидеть с компьютером и ничего не делать! А в институты за нее пускай бабушка поступает!
– Да вовсе нет… – промямлила я.
– А чего нет-то, Лиана? – бабушка повернулась на каблуках модных светящихся домашних туфель и посмотрела на меня с горестным сожалением. – Институты куда поступать мы тебе всей семьей выбирали! Потому что ты и сама не знаешь, чего тебе нравится!
– Почему? Я знаю. Мне все нравится, только если не математика и не физика.
– Вот я и говорю. На социолога мы поступали, – загибая сухие тонкие пальцы, начала перечислять бабушка. – На педагога – поступали. Даже на психолога поступали, хотя психолог из тебя, как из меня балерина. На микробиологию от отчаяния попробовались… И что? Правильно, ничего. Что ты делать теперь собираешься, голубушка?
– Не знаю… – сказала я, слыша свой голос будто бы со стороны.
– Работать надо, а не у нас на шее сидеть, вот что! – сердито гаркнул папа. – И на следующий год поступать!
– Работать? – бабушка покачала головой с красиво уложенными короткими седыми волосами. – Чтобы работать, надо чего-то делать уметь, а этим наша Лианочка не страдает…
– Я умею, – протянула я, переглатывая и незаметно утирая слезы. – Я сама работу найду. Не беспокойтесь.
– И кого она обманывает? – поинтересовалась у пространства бабушка и, не получив ответа, удалилась на кухню, откуда доносился призывный писк что-то приготовившей плиты. Мама, охая и держась то за голову, то за сердце, прошла мимо меня и заперлась в ванной. Папа молча скрылся в другой комнате. А я, застыв, как замороженная, сидела на кровати и тупо смотрела невидящими глазами на одну и ту же страничку электронной книги. Надо зайти через нее в интернет и поискать работу… Но я не могу… Я не умею… Я даже не знаю, какие слова писать!
Все-таки из последних сил я дрожащей рукой вызвала поисковик, набрала в нем слово «работа» и тут же снова бессильно обвисла. Первой строчкой из всего найденного было: «Требуется персонал для обслуживания городских роботов-уборщиков».
Глава 2 Турфирма «Нейтрон»
У меня подкашивались ноги, а одежда, несмотря на холодный осенний день, липла к спине. Папа вел меня на собеседование.
Конечно же, никакой работы, как я ни старалась, мне самой найти не удалось. Некоторые из найденных мной вакансий родители со смехом отвергали, от других и вовсе приходили в ужас, и через пару недель что-либо искать я перестала. Просто сидела дома, читала и болтала со своими двумя лучшими школьными подружками – Людкой и Саше й. Подружки у меня были очень хорошие: обе бывшие двоечницы и ни одна из них тоже никуда не поступила. Правда, это их вообще не беспокоило: Людка сразу же стала работать вместе со своей мамой, которая как раз обслуживала роботов-уборщиков, а Сашка собиралась пойти вместе со старшим братом в проводники на какой-нибудь из туристических космических кораблей. Их родители были люди простые, поэтому если и ругались на дочек, то уж никак не из-за институтов. А у меня бабушка входила в команду изобретателей сверхсветового двигателя! Правда, двигатель изобрести мы так и не успели, нам его секрет принесли первые инопланетяне – обадейцы, прилетевшие еще до моего рождения, но все равно…
В общем, сидя дома и болтая с девчонками, я как-то немного расслабилась и не заметила, что прошло три месяца и наступил ноябрь. Тогда-то родители и бабушка взялись за поиски работы для меня сами. Искали они по своим знакомым, и, наверное, правильно, потому что я даже в школе, когда надо было отвечать вслух, тряслась как в лихорадке. У продавцов в магазине я что-либо покупать тоже стеснялась, даже если эти продавцы были роботами, поэтому в магазин со мной обычно, ругаясь, ходили либо папа, либо бабушка…
И вот однажды вечером, когда я, как всегда, читала, уютно устроившись на кровати, ко мне подошел папа, и, нахмурившись, произнес:
– Так, Лиана, давай готовься, завтра пойдешь со мной устраиваться на работу.
Я оцепенела со страху, заранее представив себе собеседование, и промямлила дрожащим голосом:
– А на какую?
– В турфирму «Нейтрон», там директор – мой бывший однокурсник, – информировал папа.
– А кем?
– Кем возьмут, тем и пойдешь, всяких там хороших должностей тебе взять негде.
– Как это? А если мне не понравится?..
– Я тебе не понравлюсь! – угрозил папа и вышел из комнаты, зловеще вздыбив усы. Я сдалась.
И вот теперь мы тащились по мокрому асфальту, усеянному грязно-коричневыми листьями, устраивать меня на работу.
Турфирма оказалась не очень далеко от дома: пара остановок скоростного метро. Это было довольно приземистое, но длинное белое здание, расчерченное тонкими линиями в клеточку, как будто кто-то собрался поиграть на нем в огромные крестики-нолики. Окон, да и дверей, вроде бы вовсе не было, зато рядом стояла синяя телепортационная будочка с крупными белыми координатами. Вот если бы у нас был свой телепортатор! Но бабушка наотрез отказывается его покупать, потому что, дескать, вещь недавняя, как следует не опробованная, да и вообще ногами ходить полезнее…
При нашем с папой приближении в здании открылась широкая дверь, и я увидела за ней просторный холл, освещенный каким-то противным зеленоватым светом. У самого входа стояла живая девушка-охранник со скучным и кислым лицом. Я неловко сказала ей «здрасьте», она молча отвернулась. Я собралась было пробежать вперед, но папа удержал меня и прошипел:
– Скажи ей, что ты на собеседование!
– Я на собеседование! – послушно повторила я полушепотом. Охранница резко обернулась и гаркнула с раздражением:
– Раз на собеседование, девушка, так и проходите быстрее!
– А куда мне?..
– А я-то откуда знаю. Это же у вас собеседование.
– Пятый этаж, комната 511, Владимир Сергеевич, – подсказал папа.
– Да, – сказала я.
– Ну так идите. А вы тут останьтесь, молодой человек.
Так я и лишилась папы и вместе с ним надежды на то, что он сам расскажет, зачем я, собственно, сюда пришла. Чувствуя на своей спине насмешливый взгляд охранницы, я суетливо пробежала по холлу в поисках лифтов или лестницы, ничего не видя от страха. На третьем круге лифт нашелся сам, открыв двери и выпустив из себя каких-то людей, а может, даже и инопланетян. Я поспешно вбежала внутрь и уставилась на себя в зеркало. На меня в ответ посмотрела, судорожно прижимая к себе сумочку, какая-то будто бы незнакомая тощая девчонка. У нее был немного великоватый белый костюм, белые, зализанные в хвостик, волосы и белое лицо. Брови и глаза на этом лице казались черными, а нос и губы куда-то исчезли. Может быть, стоит нарисовать себе хотя бы рот с помощью помады?..
Но прежде, чем я полезла в сумочку, лифт уже приехал. Я вышла в коридор, где было тихо и полутемно, и светил все тот же зеленоватый свет, и пошла по нему на подогнутых ногах, дрожа, растирая ледяные руки и ища нужный кабинет.
Кабинет я нашла быстро: всего с третьего прохода по коридору. А вот постучаться не решалась минут десять, и долго стояла, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая то на дверь, то на часы. Наконец тянуть стало некуда. Я ногтем постучала по двери и спросила неожиданно тонким голоском:
– Можно?
– Войдите! – откликнулся кто-то, и я, что было делать, вошла.
Обстановку кабинета я от страха не разглядела, только заметила, что здесь чуть светлее, чем в коридоре, и что напротив двери сидит какой-то черноволосый человек. Впрочем, его я не разглядела тоже, потому что сразу уставилась в пол.
– Лиана Машкина? – не особо приветливо спросили меня.
– Да…
– А, ну-ну, проходите, садитесь… Ваш папа мне звонил.
– А…
– Ну куда вы сели – здесь же бумаги лежат! Вот же стул, – сказал папин однокурсник с раздражением. Я поспешно пересела куда-то и посмотрела на его барабанящие по столу загорелые волосатые пальцы.
– Ну и чего мы умеем? – без особой надежды в голосе поинтересовался он.
– Кхм… Читать, – сказала я, откашлявшись, тут же поняла, какую глупость сморозила, и поспешно добавила: – и компьютером… Пользоваться… И еще…
– Так, подождите, у меня звонок, – прервал меня папин однокурсник, имя-отчество которого я забыла напрочь, и, сунув в ухо беспроводной наушник, принялся с кем-то раздраженно разговаривать. Я ерзала на стуле, подбирая слова. «В школе мне хорошо давались языки и биология, – беззвучно шевеля губами, формулировала я фразу. – И еще я…»
– В общем, пойдете в третий отдел, – не дал мне ничего сказать начальник, отбросив наушник в сторону. – И давайте скорее, не рассиживайтесь, мне некогда тут с вами беседы вести.
– Да-да, – сказала я, судорожно вскакивая. – А, извините пожалуйста, это где? А что я там буду делать?
– Комната 313, там вам все объяснят, все, идите, – скороговоркой отозвался он. Я послушно направилась к двери, уже коснулась было ее, но тут меня как громом поразил невыясненный вопрос. Отпустив ручку, я обернулась и с отчаянной решимостью выпалила:
– А, извините пожалуйста, какой этаж?!
– Ну третий, понятное дело, девушка, – со снисходительным презрением пояснил мой новый начальник. Я пискнула «до свидания» и пулей вылетела в коридор, ругая себя, на чем свет стоит. Ну естественно, первые цифры кабинетов означают этаж! Как я сразу не сообразила!
После такого приема на работу у меня путались мысли и тряслись ноги. Не зная, что за мучение ждет меня еще и на третьем этаже, я все же дошла до лифта и машинально съехала вниз.
Очутившись ровно в таком же зеленовато-сумрачном коридоре, я начала было искать нужную комнату, но так и не успела ее найти.
Коридор поворачивал, и кабинет 313, как мне показалось, должен был находиться как раз за углом. Но из-за этого угла, когда я к нему приблизилась, показалось что-то шевелящееся, влажно поблескивая при зеленоватом свете ламп. Я услышала зловещее сипение, шипение и бульканье и дернулась назад, но было уже поздно: из-за угла выскочило высокое серо-зеленое чудище, растопырило в стороны множество щупалец и резко наклонило ко мне продолговатую голову. Будто во сне, я молча смотрела, как четыре кожных лоскута на конце этой головы развернулись в стороны, словно лепестки, открыв зеленую и глубокую, как воронка, пасть с желтыми зубами-пластинами, и чудище издало дикий булькающий рык.
Тут я обнаружила, что мои подгибающиеся ноги могут вполне себе резво двигаться. С громким визгом я отпрыгнула на два метра назад, развернулась и кинулась бежать к лифтам…
Но пробежала совсем немного, потому что меня насторожил звук, раздавшийся сзади. Издавало его, наверное, чудовище, и звучал он так, будто быстро закипает большой чайник. Одновременно с этим кипением слышалось равномерное мокрое шлепанье. За мной, кажется, никто не погнался. Может, эту мерзость кто-то поймал?
Не выдержав, я приостановилась возле самого лифта и оглянулась через плечо.
Мерзость осталась на месте, только ее почему-то скрючило в три погибели. Трясясь, как в лихорадке, и трепеща прозрачными красными перепонками по бокам головы, она хлопала себя верхними щупальцами по нижним и продолжала булькать и выкипать. На что это похоже?.. Так… Так это же она смеется!
Я, моргая, осторожно пошла назад и встала почти вплотную к созданию. Гадость продолжала ухохатываться, рада-радешенька, что меня напугала, из ее пасти явственно чувствовался запах кофе. Ну конечно, это же один из инопланетян! Опять я очутилась в глупом положении!
– Чего вы ржете?! – на весь коридор обиженно закричала я. Гадость умолкла, закрыла пасть и глянула на меня двумя большими глазами, сидящими по бокам широкой переносицы. И, увидев их, я тут же перестала бояться. Глаза были густо-синие, без белков, зрачки имели форму пульсирующих крестиков, и все-таки по ним я ясно поняла, что чудище умное и безобидное. Снова чуть раздвинув кожаные лоскуты, наверное, заменяющие ей губы, мерзость сказала голосом, отдаленно похожим на низкий женский:
– А ведь смешно? Ну правда же. Кто меня не видел. Все пугаются.
– Ничего смешного! – сказала я, шмыгнув носом. – Вы меня вообще пропустите, я иду в 313 кабинет.
– А ты – к нам, – булькнула тварь. – В кабинете 313 – мы. Наш отдел. Владимир Сергеевич звонил. И сказал, что ты идешь.
– Какой Владимир Сергеевич? – поинтересовалась я рассеянно, и тут же вспомнила, что так зовут папиного однокурсника. Но гадость не стала надо мной смеяться и просто объяснила:
– Владимир Сергеевич – директор. А это – отдел по развитию. Межпланетного туризма. Заходи.
Инопланетное создание отворило дверь и, перебирая щупальцами, непонятным образом вползло внутрь кабинета. Я, глядя на его узкую, покрытую складками и перепонками, спину и небольшой раздвоенный, как у мокрицы, хвост, молча зашла следом.
В кабинете оказалось неожиданно светло, потому что из четырех стен две состояли из окон. В уголке стоял маленький белый столик, из которого вырастал тоже небольшой монитор. Перед монитором, подперев голову кулаком, сидело еще одно инопланетное существо, которое я даже узнала. Это была, наверное, меянка. Меянцы – гуманоиды, но по-моему, то, что они чем-то смахивают на людей, вовсе не делает их красивыми. Инопланетянка была похожа на широкоплечую краснокожую обезьяну в пестрой юбочке, с длинными ручищами, ушами-лопухами и небольшим пучком темных курчавых волос на самой макушке. У нее был довольно высокий лоб и большой затылок, но при этом узкий и длинный рот и нос, одновременно горбатый и вздернутый. Глубоко сидящие черные глаза уставились на меня.
– Как тебя зовут? – пробулькала сзади меня мерзость.
– Лиана Машкина, – представилась я, не оборачиваясь, чтобы не глядеть на нее при ярком свете. Но ничего не вышло: гадость обползла меня и, изогнувшись крючком, наверное, чтобы не подпирать головой потолок, расположилась возле ближайшего окна. Потом она вновь заговорила:
– Я переводчик и начальник отдела. Низери Брр.
– Низерибр-р-р? – неуверенно повторила я.
– Низери – национальность, а Брр – имя, – пояснил начальник отдела, дохнув на меня кофе.
– Какое подходящее! – не выдержав, сказала я. Брр чуть булькнул, как почти докипевший чайник, и пояснил:
– Настоящее имя звучит не совсем так. Но в этой транскрипции земляне хорошо запоминают.
– Еще бы…
– А на меня, что, никто внимания обращать не будет? – обиженным басом сказала вдруг меянка.
– Сейчас обращу, – довольно зловеще предупредил Брр и сообщил мне: – Это Уби с Меи. Занимается в основном организацией транспорта. И договорами с отелями.
Уби шевельнула ушами, наверное, в знак приветствия.
– А я чем буду заниматься? – с любопытством спросила я.
– Нам нужен гид, – отозвался Брр, с противным звуком водя щупальцем по стеклу. – Сопровождать туристов-землян. Меня в качестве гида они плохо принимают. А шутить над ними – хорошо, да?
– Наоборот, нехорошо так шутить, – укоризненно заметила я и повнимательней посмотрела на низери: мне хотелось понять, как он вообще устроен. Оказывается, у Брра было длинное узкое серо-изумрудное туловище, которое оканчивалось большой тоже удлиненной головой с костистой переносицей и красными перепонками вроде бы на месте ушей. Вместо носа и рта было одно только отверстие, прикрытое кожными лоскутами, из которого он говорил и дышал на меня кофе. Под головой примерно на уровне груди располагалась пара шупалец, которые на концах разделялись еще на три щупальца потоньше – наверное, вроде наших пальцев на руках. Ниже росла еще одна пара щупалец, потолще и только с двумя «пальцами». На чем низери стоял, я так и не поняла, но, наверное, это было что-то вроде очень коротеньких ног, которыми он толкался, как кенгуру, и, помогая себе средними щупальцами, довольно ловко передвигался. В общем, больше всего он походил на злого хищного инопланетянина из старинного фильма ужасов, и я даже удивилась, как так могло получиться, что люди смогли точно угадать, что где-то существует такая гадость. Пока я разглядывала Брра, он потянулся к углу, где виднелся встроенный пищесинтезатор, сделал себе стакан кофе с трубочкой и надписью «Турфирма «Нейтрон» – летите быстрее атомов» и принялся шумно тянуть напиток. Неожиданно он поймал мой взгляд, и я заметила, что зрачки его стали из крестообразных узкими и вертикальными.
– Хорошо будем вместе работать? – пробулькал он почему-то вопросительно, на миг оторвавшись от кофе. Я не очень поняла, действительно ли Брр что-то спрашивал или просто плохо имитировал земную интонацию, однако на всякий случай утвердительно кивнула.
Глава 3 Первый клиент
– Кем, ты говоришь, тебя назначили-то? Гидом?! – бабушка изумленно качнула головой, поджав губы. – Они тебя, что, совсем не слушали?
– А чего?
– Так гид должен с людьми разговаривать, а ты-то роботу в магазине не можешь, чего тебе надо, объяснить! Вот удружил отец твой – ну ничего не соображает! Опозоришься там, да и все.
– Я постараюсь…
– Ладно, постарается она. Начальнику ты хоть понравилась?
– Да вроде.
Бабушка подняла брови, и я смущенно пояснила:
– А он не землянин, а этот… низери. Там вообще в отделе, кроме меня, землян нет.
– А, ну это другое дело, – успокоилась бабушка. – Этим-то непонятно, кто у нас нормальный, кто какой…
Я ничего не ответила и как всегда уткнулась в компьютер. Там я отыскала информацию по низери, но ее оказалось неожиданно мало. Интернет сказал, что низери – развивающаяся нация, лишь недавно овладевшая сверхветовыми перелетами, что, вопреки своей внешности, нация эта мирная и склонна к активному налаживанию контактов с землянами и другими видами. Планета низерийцев была очень далеко от Земли, и как раз сейчас потихоньку велось исследование их культуры. Пола у них было, как у нас, два, хотя по функциям они не очень-то соответствовали нашему мужскому или женскому, так что, наверное, Брр вполне мог бы представиться и девушкой – какой-нибудь Бррой… И еще, как я поняла прежде, чем меня окончательно затошнило от прилагающихся трехмерных фото, низерийцы жили долго, но как бы циклами: когда один цикл подходил к концу, низери проходил метаморфозу и мог после этого довольно сильно изменить свою форму. Упомянутые формы и были на фотографиях – одна другой противнее, да и вообще про низери можно было сказать, что они весьма разные, но при этом одинаково ужасные. Никого, в точности похожего на Брра, я не нашла. Единственное, что было довольно симпатичным в них, так это глаза – чисто-синие, ярко-желтые или травянисто-зеленые, но неизменно умные и добродушные.
Тут я услышала, что за моей спиной кто-то тяжело дышит, обернулась и увидела маму, которая держалась за сердце не одной, как обычно, а сразу двумя руками.
– Лианочка, ты что смотришь?! – простонала она. – Тебе ведь кошмары сниться будут!
– Да уж, – поддержал ее папа.
– Это нация моего начальника, – объяснила я и впервые увидела в папиных глазах что-то вроде уважения.
– Ну и ну, – сказал он. – А вообще, с такой мордой хорошо начальствовать. Попробовали бы не послушаться…
На самом деле не послушаться Брра было вовсе не трудно. По крайней мере, я уже на третий день перестала к нему приглядываться и привыкла. А вот с Уби было сложнее. Она оказалась ужасно обидчивой – обижалась по поводу и без и дулась до тех пор, пока у нее не просили прощения. А в довершение всех бед она считала себя красавицей. То есть, может быть, у себя на планете она ею и была, но здесь на ее кокетливые хлопанья ушами и каждый день сменяющиеся цветастые юбки реагировать было некому. Уби пыталась заставить нас с Брром восхищаться ею, но у нас получалось плоховато, на что она, конечно же, обижалась…
А вообще работать мне даже понравилось, тем более, что первую неделю я ничего не делала, только сидела за таким же, как у Уби, маленьким белым столиком с монитором, лазила в интернете, болтала ногами и смотрела, как Брр пьет кофе. Я уже подумала, что мы всегда будем так работать, но не тут-то было.
После недели безделья в наш маленький светлый кабинет раздался стук.
– Войдите! – пробасила Уби, и в дверь действительно что-то вошло, причем такое, что я аж подавилась бабушкиным бутербродом. Конечно, до низери вошедшему было далеко, но в отдельности он очень даже впечатлял. Это было беспросветно-черное, покрытое короткой шерстью создание с грушеподобным носом и странным обвислым ртом. Оно имело верхние лапы с очень длинными пальцами, нижние лапы с мозолистыми подошвами и короткие кожастые крылья. Да и вообще, учитывая еще свой костюм, оно очень походило на огромную летучую мышь в фартуке. Глаза же ее были плотно закрыты большими черными очками типа водолазных.
Судя по повороту головы, инопланетянин осмотрел всех нас и вдруг издал такой пронзительный писк, что у меня волосы встали дыбом, а у Уби дернулись уши. Писк оказался еще и прерывистый – наверное, часть его была в тех частотах, которые земляне вообще не могут слышать. Коробочка переводчика на лямке мышиного фартука сообщила:
– Здравствуйте. Тут отдел по развитию межпланетного туризма? Окошко бы закрыли – ужасно светло.
– Жалюзи, – булькнул Брр, и окна превратились в белые стены, осталась светить лишь зеленоватая тусклая лампочка.
– Спасибо вам большое, – сказала вежливая мышь и удовлетворенно уселась на выросший из пола странной формы стул. – Я с планеты Сиусья, меня зовут Фа, я хотела поговорить насчет того, чтобы заманить земных туристов на нашу планету.
– Меня зовут Брр. Это Уби и Лиана, – представил нас начальник. – Вашей нации я не видел. Вы недавно в содружестве?
– Недавно, – хлопнула крыльями мышь. – Сверхсветовые двигатели нам дали обадейцы… Мы бы хотели к себе земных туристов: говорят, они очень хорошие, много универсальных денег оставляют. Вы нам их заманите, а мы постараемся!
Я второй раз вздрогнула при слове «заманить» и Брр, то ли заметив это, то ли по собственному разумению, сказал:
– Лучше употреблять слово «привлечь». В отношении туристов. Если вы не собираетесь их есть.
– Да что вы говорите! – обиделась мышь. – При чем тут я, это переводчик такой! Мы же так стараемся! Мы уже построили им гостиницы! Столько народу хочет там работать!
– Надо посмотреть, в конце концов, с чем мы имеем дело, – решительно вмешалась Уби. – Давайте, чтобы не быть голословными, покажите фото вашей планеты, вашего курорта, гостиниц, тогда мы вам скажем, сможем сотрудничать или нет.
– Пожалуйста, – легко согласилась Фа и извлекла из своего фартука крошечный проектор. Мы все расположились вокруг нее. Уби заранее прищурилась, а Брр положил себе на переносицу небольшую желтую палочку и воздух перед его глазами заколебался, изменяя плотность, так, что получились очки. Довольная вниманием мышь включила проектор, и мы увидели кусок беспросветной черноты, в которой, вроде бы, сбоку виднелось что-то коричневое.
– Это наша звезда Фаюк, – указала на это коричневое мышь. – Она, может быть, для вас не очень яркая, но зато теплая. У нас тепло. И тихо. Вот это поверхность нашей планеты, а это побережье, где стоит курорт. А это – гостиница.
Последовали две черные фотографии со слабыми световыми пятнышками и снимок чего-то вроде кротовой норы, если на нее смотреть изнутри.
– Климат наш хороший и для отдыха с семьей, и для детенышей, – разглагольствовала мышь. – А желающим мы можем проводить экскурсии во внутренность стоящей рядом горы. Там наш древний город, мы в нем прятались от дневного света.
– Света? – удивилась я. Брр сказал:
– Фа, для землян у вас слишком специфично. Я бы советовал заманивать другие нации. Даже наша сгодится. Мы лучше видим в этом спектре.
– Нет, мы хотим землян! – упрямо заявила мышь.
– Ну вы поймите, – хлопнула ушами Уби, – кто у нас тут купит эти ваши туры? Общество слепых? Так их теперь немного осталось, при современной медицине. Брр, мне кажется, что даже браться за это не надо, потому что нерентабельно!
– Согласен, – пробулькал Брр. – Лучше обратитесь в турфирмы… Которые работают с вефрами. Или с нами, низери.
Тут мышь неожиданно топнула лапой так, что проектор, демонстрирующий божественные виды беспросветного курорта, подпрыгнул и погас. Фа плаксиво завопила:
– А я сказала, что мы не хотим других видов! Мы хотим земляа-ан! А вы даже не пробуете, вы сразу отказываетесь! У меня даже аппетит от вас пропал, а я как раз собиралась по-о-бе-е-еда-а-ать!
И из под ее черных очков потекли по шерсти крупные, чуть ли не с кулак, слезы. Мы все всполошились.
– Ну успокойтесь вы! – кричала Уби. – Нельзя же все время получать, что тебе хочется! Лиана, синтезируй ей платочек… Нет, лучше полотенце…
Я попыталась пройти к синтезатору, но мне мешали столик и мышь. Брр, которому его размеры позволяли дотягиваться, не сходя с места, куда угодно в пределах кабинета, выпрямился, вытянул верхнее щупальце и произвел для мыши большое голубое полотенце, больше похожее на скатерть.
– Я к директору вашему пойду-у-у! – выла мышь, сморкаясь. – Мы хотим землян! А-а-а-а-а!
– У вас недобрые методы? – снова с непонятной интонацией заявил Брр.
– Никакие не методы! Я расстроилась! Вы все тут бесчувственные!
Я искоса взглянула на низери и прошептала:
– А может, пусть к директору идет?
– К директору не надо, – отрезал Брр. – Она и его уплачет. Хорошо, – обратился он к мыши. – Мы подумаем, как привлечь землян.
– А уж мы бы вам заплатили! – всхлипывая, икнула уроженка черной планеты.
– И заплатите, – успокоил ее Брр и, распахнув дверь, отодвинулся с прохода. Мышь, к нашему безмерному счастью, вышла, и минуты три после ее ухода мы сидели молча. Потом я невольно выдохнула:
– Бр-р-р, ну и ну!
– Да? – повернулся ко мне низери.
– Ой, прости, это я не тебе, а так.
– Кошмар какой-то! – в сердцах пробасила Уби. – Опять мы в дурацком положении! Ну каких землян мы привлечем на эту планету? Что в рекламе говорить? Что на этом отдыхе они не разглядят ни других отдыхающих, ни самих себя?!
– Это для скрывающихся уголовников хорошо! – рассмеялась я. Уби обиделась:
– Очень смешно, Лиана…
– Уголовники – рискованный контингент, – заметил Брр. – А надо – широкую публику. Давайте так. До завтра все изучаем материал и думаем. Я выучу их язык.
– За один день? – удивилась и восхитилась я.
– В общих чертах мы это можем, – польщено булькнул низери.
– И что это даст? – скептически вставила Уби.
– Много что. Язык – это почти все. Поэтому мы много лет назад сильно меняли свой.
