Kitobni o'qish: «Этот мир так прост…»

Пролог

(позволь мне)

Мой господин, мой критик, мой читатель,

Я не ищу в глазах твоих признания,

Я рассуждаю просто как мечтатель,

Ведомый силами духовного призвания.

Досужий почитатель мне не нужен,

Прости, мне больно это говорить,

Но тот, кто с тонким миром дружен,

Ухватит ту невидимую нить.

Меня не покоробит унижение

В среде литературных корифеев,

Не нужен мне почёт и уважение

Среди богатых и влиятельных евреев,

Мне нужно только безраздельное внимание

Той самой тонкой, чувственной натуры,

Открытой безупречной силе знания

И силе человеческой культуры,

Открытой для прямого восприятия

Моих слегка наивных откровений,

Готовой окунуть себя в объятия

Моих слегка чудных стихотворений,

Стоящей в данный миг перед дилеммой

Где истина и где искать спасение?

Позволь мне не считать это проблемой,

Позволь наметить это направление…

ЯКоВ 25.08.98 г.

Ты увидишь

Отточи острее бритвы осознания остриё

И разрежь невежества и косности рутину,

Выведи из темноты восприятие своё

И тогда увидишь ты настоящую картину.

ЯКоВ 20.04.99 г.

Этот мир так прост…

(Как ты)

Безупречность детской чистоты

С возрастом уходит безвозвратно

И порой, так хочется обратно,

Унестись от жизни суеты.

Мы летим по жизни в поисках мечты,

Но куда, того не знаем сами,

Только время уберёт за нами

Все отбросы нашей пустоты.

Не спеши, на миг останови

Этот мир в своём воображении

И тебе откроет на мгновение

Истина реальные черты.

Этот мир так прост, что ты не в силах

Видеть бесконечность красоты.

Этот мир так прост, что ты не в силах

Видеть повседневность суеты.

Этот мир так прост, что ты не в силах

Думать о природе доброты.

Этот мир так прост, как ты…

ЯКоВ 26.08.1998 г.

Бабье лето

(Бесконечный миг…)

На исходе бабье лето и сентябрь молодой

Солнце радует лишь светом, а не прежней теплотой.

В небе голубом и чистом от осенних первых слёз

Золотом сияют кроны клёнов, ясеней, берёз.

Осень – фея золотая, слугам всем своим подряд,

Подарила бабьим летом этот сказочный наряд,

В нём художник и кутюр золотистым цветом,

Передал настрой душевный, расставаясь с летом,

И размашистым мазком в парках, скверах, распростёр

Этот празднично богатый, удивительный ковёр

И коснулся кистью алой он лесных своих дружин,

Пламенем раскрасив грозди у калины и рябин.

Торжество осенних красок завораживает взгляд,

В нём ничто и никогда не повторяется подряд

И возможность наслаждаться этой красотой,

Пусть, на первый взгляд кому-то кажется простой.

Жаль, что в этих ярких красках есть один печальный штрих,

Для природы бабье лето длится бесконечный миг…

ЯКоВ17.09.98 г.

Детская наивность

Чистая и светлая наивность бескорыстной детской доброты

Лучиком надежды освещает уголки душевной пустоты

И порой охватывает зависть не от злобы, больше от тоски,

Что и мы такими были сами, а сегодня, как мы далеки.

Мы, о том не думая в помине, столько лет по жизни тащим груз

Важности, солидности, гордыни и других бессмысленных обуз

И порой понять того не можем, почему страдаем от тоски,

Что нас так волнует и тревожит, от чего мы так сегодня далеки.

Где же наша детская беспечность, радость жизни, яркость красоты,

Может, похоронена навечно в хламе меркантильной суеты ?

Неужели безнадёжно канул в лету и погас тот чистый, добрый свет,

Без которого и смысла жизни нету, кто поможет нам найти ответ?

Только пусть тоска тебя не гложет не поблекла яркость красоты

Этот мир не стал другим, но может, просто изменились я и ты,

Может, мы погрязли с головой в серой повседневности рутине

И мир детства сделался чужой, памятью оставшись на картине.

Может, мы под тем незримым грузом, что несем в себе, который год,

Тащимся, ползём по жизни юзом и не можем сделать разворот.

Может, и страдаем мы так часто оттого, что наши мысли не легки,

Может, нужно сбросить груз балласта, важности, гордыни и тоски,

Навести в душе своей порядок, вынести из сердца старый хлам,

Что б мир детства и забытых сказок снова возвратился в душу к нам,

И вернулась радость к жизни этой, молнией прозрения в виски

И вернулся мир добра и света, мир, в котором все мы так близки.

Но, увы, поправив только лямки, мы потащим дальше скорбный хлам,

Не легко уму даются эти рамки, не всегда по силам это нам,

Мы в который раз себя обманем в поисках лекарства от тоски,

И ребёнком вряд ли уже станем, мы с ним так душевно далеки…

ЯКоВ 17.09.1998 г.

Вопрос пространный

Задавал ли ты хоть раз сам себе вопрос пространный

Кто же ты по сути есть в мире этом, гость ли званный,

Может быть ты господин, пирамиды жизни венчик,

Эволюции шедевр или ты всего лишь… птенчик,

Возомнивший вдруг себя высшим существом,

Наделённым властью Бога, силой и умом,

Вознеся свой интеллект на вселенский трон,

Ты забыл себя спросить – нужен ли там он,

Тот, Кто дал тебе его, так тебя любя,

Можешь в том не сомневаться, не глупей тебя,

Он заранее предвидя самости порок,

Чёткую провёл границу, где твой островок,

Но ты хочешь всё равно с Ним умом тягаться,

Ты наивен, птенчик мой, можешь даже не пытаться,

Это мир марионеток и невидимой рукой,

Управляем он всецело Им, а вовсе не тобой,

Ты же точно муравей на Его безмерном теле,

Думаешь, что ты свободен абсолютно, в самом деле?

Он же, глядя на тебя, строго по-Отцовски,

Всё же балует тебя, гладит по головке,

Хоть незримый, но Отец Он твоих открытий,

Он начало и конец всех твоих событий,

Это Он тебе дал ум, как бесценный дар,

Ты же варварски его превратил в товар

И ведомый эгоизмом, сделался превратным,

Но кредиты жизни все нужно возвращать обратно,

Ты ж беспечен, как подросток, на земле нашедший спички,

В книге жизни ты открыл только первые странички,

А в познании себя ты давно стоишь на месте,

Полагая, что изюм обнаружить можно в тесте.

Интеллекту есть барьер, за который не прорваться,

Это твой духовный мир, вот где надо разобраться,

Там сокрыта от тебя просто бездна знаний

На природу всех твоих мыслей и желаний,

На природу всех твоих взлётов и падений,

Там живёт твоя душа, там живёт твой гений,

Ты на подступах к нему даром время тратишь,

Твоим голым интеллектом этот мир не схватишь,

Бесполезно говорить мне о том с тобою,

Эту истину постичь можно лишь душою,

К ней ведёт всего одна сокровенная дорога,

Все хотят её найти, но находит лишь немного,

А из тех лишь единицы в долгом том пути,

Шанс имеют до конца всю её пройти,

Но тому, кто стёр на ней свои ноги в кровь,

Сам Господь дарует щедро бесконечную Любовь…

Упустил ли ты свой шанс в этом разобраться ?

Время есть ещё, мой друг, можешь попытаться…

ЯКоВ 12.10.98г.

Народ

В глубине лесов дремучих, в царстве топей и болот,

Проживает бестолковый и доверчивый народ.

По своей природе добрый и наивный как ребёнок,

Кроткий нрав и терпеливость получает он с пелёнок,

Ведь его с пелёнок бьют сразу головой об пол,

Что б не дай Бог, стал он умным, до всего дошел

И поэтому с пелёнок мучает его вопрос:

Почему у нас у всех такой большой и красный нос?

Почему всю нашу жизнь мы прозябаем в нищете?

Почему живём без света в беспросветной темноте?

Почему вся наша жизнь – беспробудное похмелье?

Почему нам чужд достаток, радость жизни и веселье?

Почему у нас большие и мозолистые руки?

Что нас держит в этом царстве безысходности и скуки?

От кого нас охраняет эта армия ментов?

Не от кучки ли бессовестных, зарвавшихся скотов,

Нагло врущих не краснея нам в глаза с эфира,

Что для всех мы образец доброты и мира,

Что нормальный человек из любой глубинки,

Чтобы в этот рай попасть – стопчет все ботинки,

Что обманутый народ, наконец – то, – гордо

Может в зеркало смотреться – вот какая морда!

А на ней вся тяжесть жизни, словно чёрная гуашь,

Отпечатала тоскливый и безрадостный пейзаж,

На котором грязный бомж с добрыми глазами

Отмывает этикетку горькими слезами,

На которой маргинал, спившийся до нитки,

Из помоек в дом таскает жалкие пожитки,

На которой наркоман, высохший как дед,

Навсегда уже забыл трезвой жизни свет,

На которой сельский житель, падая в навоз,

Из дерьма достать не может утопающий совхоз.

Там и люмпен городской с видом на зарплату

На какой носок сегодня посадить заплату.

Там же и пенсионер – старый добрый атеист,

Сатане бы продал душу, будь он коммунист.

Там и вездесущий мент со стеклянным взором,

Охраняет безысходность бдительным дозором,

Там же местный депутат – лжец и пустотрёп,

Вешает всем обещания на уши взахлёб.

Там конечно же и он, многих бед виновник,

Взяточник и главный вор государственный чиновник.

Как тоскливо, одиноко и убого до стыда

Это общество бездарного и рабского труда,

Управляемое кучкой политических уродов,

Что боятся больше смерти слова правды и свободы,

Потому что правоту трезвых жизненных позиций

Предали в угоду личных политических амбиций.

Ведь не глупые же люди, и могли бы жить,

Но они всерьёз решили труп советский оживить

И весь мир заставить дрогнуть пред решимостью своей

Доказать несокрушимость верных ленинских идей,

Из дерьма поднять колхозы и заводы запустить

Там, где по уши навоза и без водки не прожить,

Где коррупция и алчность водят хоровод,

Там, где быдлом называют собственный народ,

Где хозяина и воли не было уж много лет

Там, где люди позабыли, что такое белый свет,

Где чиновник с олигархом лучшие друзья,

Только вот сказать об этом никому нельзя…

* * *

Ну а в общем в нашем царстве тишь, да благодать,

Всё пристойно, все довольны, трупов не видать,

Коль совсем уж станет худо, так на чёрный день,

Сварим и съедим последний кожаный ремень,

И опять перезимуем, нам не привыкать,

Не дано нам от природы волю проявлять,

Нас бросает в дрожь от слов механизм реформ,

Лучше будем как и прежде есть подножный корм.

Так вот и живёт счастливо уж который год

Бестолковый, работящий и доверчивый народ…

ЯКоВ 18.10.98 г.

Наливай

(Ты чаще заходи)

Чего, дружище, ты такой серьёзный,

Уж не собрался ль падать под трамвай,

Да плюнь на всё, давай возьмём бутылку,

Что нам с тобой осталось, – наливай!

Давай поднимем первую с тобою,

За то, что б в этой жизни сохранить,

Хотя бы чистоту души от гноя,

Единственную праведную нить.

Что нам искать на поле боя,

Будь проще, жизнь как каравай,

Да, только не про нашу честь с тобою,

А наше дело, друг мой, – наливай!

Но зависть к ним меня совсем не гложет,

И храмом кажется обшарпанный сарай,

Когда друг рядом, он всегда поможет,

Вот только сам друзей не забывай,

Поэтому сейчас мы пьём за дружбу,

И за друзей и наш родимый край,

Не многие несут сегодня службу,

А мы несём, за это – наливай!

Как ощущение, уже слегка согрелся?

Всё ж жизнь прекрасна, ты не унывай,

Для доброты в душе всегда найдётся место,

Ты озлобляться только ей не позволяй,

И не впадай, дружище, в безнадёгу,

Ведь жизнь даётся людям, чтобы жить,

Представь, что отошёл ты завтра к Богу,

Ну с кем тогда смогу я накатить?

Скажи, у нас там что-нибудь осталось,

Братишка мой, сердешный мой дружок,

Совсем на дне, допьём же эту малость,

Давай, в последний раз, – на посошок!

В нелёгкое, дружище, время,

Нам выпало с тобою жить,

Не всем по силам это бремя,

Груз безысходности носить,

И как подумаешь, порой,

О том, что ждёт нас впереди…

О чём я говорил, постой,

Ах, да, ты чаще заходи!

ЯКоВ 12.11.98 г.

Я был платоник

(первая любовь)

Пыль повседневной суеты,

На сердце серая печаль,

Из этой душной пустоты

Меня уносит что – то в даль,

В страну моих наивных грез,

В страну несбывшейся мечты,

Туда, где ярко светит солнце,

Туда, где были я и ты.

Там, где парил я в облаках,

Где опускался в адский мрак,

Где надо мною потешались,

Ведь я и правда был дурак.

Я был законченный романтик

И нецелованный платоник,

Но тот на синем платье бантик,

Узнал бы я, будь я дальтоник

И сдернув времени вуаль,

Я снова вижу образ твой,

Умчалась прочь моя печаль,

Я снова там с тобой.

И вот по пляжу ты идешь,

А я пытаюсь спрятать взгляд,

Меня охватывает дрожь,

Как десять лет тому назад,

Мечтать ничто мне не претит

И пусть не я с тобой,

Я очарован и убит

Твоею красотой…

Я для тебя был очень молод,

Наивен и немного прост,

Не мог я утолить твой голод,

Ещё не начался мой рост.

Нам вместе быть не суждено,

Но благодарен я судьбе,

За то сладчайшее вино,

Что я познал в тебе.

* * *

Те чувства вряд ли уж проснутся,

Но все равно я вновь и вновь

В мечтах буду желать вернуться,

Туда, где первая любовь.

ЯКоВ 26.12.98 г.

Друг

Когда в кругу моих знакомых, коллег, приятелей, подруг,

Употребляют это слово, мне почему-то режет слух,

Простое, искреннее слово, в себе несёт такую суть,

Что я прошу Вас, осторожней, с ним обращаться, как-нибудь.

И я прошу Вас, не гордитесь его числом, а их подбором,

Чем будет список тот длинней, пусть большим будет нам укором,

Поскольку это не престижь, а степень нашей доброты

И те, кто думают иначе, наверно сердцем не чисты.

В сравнении с блеском добрых глаз и чистотой души

Богатство, роскошь и комфорт, – ничтожные гроши.

Кто им достоин, называться, тот знает принцип золотой,

Их выбирают не умом, а чистым сердцем и душой

И проверяются на верность они, как правило, везде

Не в пьяном, шумном балагане, а в навалившейся беде.

Когда мы в мире одиноки, они нам заменяют тех,

Кто дал нам шанс увидеть свет и сделал этот грех.

О них, порой, мы забываем, а вспоминаем лишь тогда,

Когда теряем безвозвратно, когда случается беда

И растеряв их всех бесследно, растратив, точно те гроши,

Мы вдруг однажды понимаем, что потеряли часть души

И поздно плакаться в жилетку, – цена тем слёзам ровно грош,

Ведь шанс, остаться человеком, обратно не вернёшь.

Одно хочу я Вам сказать и искренне признаться,

Давайте ими дорожить и, словом этим не бросаться.

ЯКоВ 30.12.98 г.

Первый день весны

(Акварель)

Сегодня первый день весны,

Такой желанный, милый праздник.

В мои слежавшиеся сны

Ворвался март – большой проказник.

Повсюду грязный снег лежит,

А по утрам мороз кусачий,

Но март пришел, зима бежит,

Поджав свой куцый хвост собачий.

Как я душою без тебя окоченел.

Мне снились обесцвеченные сны,

И ты сегодня так меня согрел,

Братишка, первый день весны.

Как я тебя, родной, заждался

Во мраке зимних холодов.

И ты пришел, не затерялся

Меж деревень и городов.

Я сохранил мольберт и краски,

Как будет первая капель,

Мы кистью нежности из ласки

С тобой напишем акварель.

ЯКоВ 1.03.99 г.

Мы проходим

(рядом с вечностью)

Говорить на эту тему можно далеко не с каждым

И не столько потому, что не каждый к ней готов.

Мы проходим слепо рядом с чем-то несравнимо важным,

Суть чего довольно трудно передать набором слов.

Мы, порой, проходим рядом с чем-то, несомненно, вечным,

С чем-то близким и знакомым и не думаем того,

Что же нас объединяет в этом мире бесконечном,

На который мы лишь смотрим, но не видим мы его.

Мы, порой, проходим рядом с чем-то нам непостижимым

И порой, невероятным, что хотелось бы понять,

Сделать это крайне сложно даже самым одержимым,

Наш убогий синтаксис нам не на что менять.

Мы, порой, проходим рядом с чем-то бесконечно сложным,

Только об одном заботясь, жалкий «БИОС» свой любя,

От всего, что мы считаем нереальным, невозможным,

Мы его оберегаем только… …от самих себя.

Мы, порой, проходим рядом с чем-то просто гениальным,

Абсолютно безупречным, но уделом наших дней,

Остаётся то, что было, есть и будет так банально,

Как растерянность младенца в луже слабости своей.

Мы проходим рядом с чем-то, как дремучие невежды

И глядим себе под ноги думая, что знаем путь,

Если снимем мы как в бане наши стильные одежды,

В том числе и нашу плоть, останется – ли суть?

Мы, порой, проходим рядом с чем-то просто бесконечным

И его совсем не тронет наш надрывный, детский крик,

Для него король и нищий одинаково конечны,

Наша жизнь такой короткий, бесконечно светлый миг.

Мы проходим рядом с бездной жизни вечной так беспечно,

Возвышаясь над природой и торжественно глумясь,

Мы её совсем не знаем и боимся бесконечно,

Мы – её светящая, незыблемая часть…

ЯКоВ 24.03.99 г.