Kitobni o'qish: «Воленс-неволенс»
20 мая 2017 года, суббота
Вторая половина мая. Почти лето. Черёмуха отцвела, и холодов больше не будет. Светлая кухня заполнена солнечным светом. Панельная двенадцатиэтажка Саратова. Форточка открыта, и майский ветерок колышет тюлевую занавеску. Запах сирени, цветущих садов: дом стоит на границе частного сектора. Солнце отражается на сверкающих поверхностях столов, шкафов. Всё блестит и искрится. В квартире так чисто и свежо, что можно подумать, тут никто не живет, что это какая-то выставочная кухня, которую нужно показывать как образец порядка.
Но в квартире живут. За столом на кухне двое. Мужчина двадцати пяти лет. Коротко стриженные тёмно-русые волосы аккуратно расчёсаны. Правильные черты лица делали его симпатичным и не запоминаемым. Мужчина пьёт утренний кофе и любуется девушкой.
Напротив сидит девушка двадцати трёх лет. При быстром взгляде её можно было бы принять за бурятку или якутку. Чёрные прямые волосы, узнаваемый разрез глаз, смуглая кожа. Но стоит присмотреться, как восточные черты лица начинали исчезать, а серые глаза, остренький тонкий нос, губы, брови и главное – сам овал лица – свидетельствовали: славянка. Свою национальность девушка гордо именовала «сахалярка» и не забывала добавить: «Если что – зарежу и шкурку на бусы поменяю». Перед девушкой – чашка кофе, блокнот и недорогая шариковая ручка.
– Снова получается больше пятидесяти, – подняв глаза на Стаса, сказала Лиза.
Стас молча, с любовью посмотрел на девушку и пожал плечами:
– С моей стороны двое. Я и Платон. Согласись, мы не можем провести свадьбу без жениха. Гости этого не поймут.
– А без свидетеля?
– Без свидетеля можно, но Платон обидится. Он уже готов. Купил ментоловые конфеты и коробку презервативов.
Лиза округлила глаза и вопросительно посмотрела на Стаса.
– Ну, он, как свидетель, хочет там с твоими подружками познакомиться, – объяснил ассортимент покупок Стас.
– Коробку? – недоверчиво спросила Лиза.
– Платон – оптимист. Или я должен разрушить его иллюзии?
– Так. Серьёзно. Не отвлекай, нам в ресторан ехать, а мы численность гостей не знаем. Давай попробуем чуть больше пятидесяти пригласить?
Стас отхлебнул кофе, улыбнулся, посмотрел на Лизу:
– Насколько больше пятидесяти?
– Ну, семьдесят? – вжимая голову в плечи, виноватым голосом тихо проговорила Лиза, не глядя на Стаса, вопросительной, на всякий случай, интонацией. Помолчала и, поскольку небеса не разверзлись, добавила: – Семьдесят пять?
– А кто у нас будет без пары?
– Платон, – утвердительно сказала Лиза и добавила: – Свидетельница замужем.
– Платон?! Как это: «Свидетельница замужем»? Вековые традиции…
– Ой, ну гражданский брак. Свидетельница будет не одна, с мужчиной. Нет у меня одиноких подружек.
– Можем подождать со свадьбой. Родственники перемрут… от старости, – добавил после паузы Стас. – В бюджет уложимся.
– Не отвлекай. Тебе смешно, а у меня – стресс. Что по количеству гостей?
– Пятьдесят.
– С нами?
– С нами.
– Ну хотя бы пятьдесят шесть. Мне хочется позвать дядю Колю, я его не видела со школы. У него дочь, возможно, замужем, мы с ней в детстве в больницу играли.
– Кто был гинекологом?
– Мы тогда таких слов не знали. Пятьдесят шесть.
– Пятьдесят, – сказал Стас, допил кофе, сполоснул чашку, поставил её в сушилку для посуды. Взял салфетку и тщательно протёр стол, за которым сидел. Посмотрел на часы.
– Ты готова? Сейчас Платон подойдёт.
– Стас, почему этот ресторан и этот загородный дом? Давай посмотрим другое место. Есть залы, в которых может разместиться сто гостей?
– Лиза, я тебе говорил. Натали и этот загородный дом – мои партнёры по бизнесу. Там у нас будет VIP-сервис, тебя будут на руках носить. Там специальная цена и главное – не надо будет дядю Колю оставлять на ночлег в нашей квартире.
– Дядю Колю приглашаем?
– Пятьдесят.
– Мммм, – Лиза состроила недовольную гримасу и, когда Стас отвернулся на звонок в дверь, показала язык. – Пятьдесят два?
В дверь позвонили снова. Лиза в блокноте написала «54». Встала, выплеснула остаток кофе в раковину, сполоснула чашку, раковину. Поставила чашку в сушилку. Взяла салфетку и тщательно вытерла стол и раковину. Лиза слышала, как Стас открыл входную дверь. В квартиру вошёл Платон. Это было слышно даже на кухне.
Платон – ровесник Лизы, сотрудник Стаса и его единственный друг. Платон внешне был очень похож на Стаса: примерно тот же рост, сложение, такая же причёска, те же правильные черты лица, тот же стиль в одежде.
Внешняя схожесть Стаса и Платона была благодатной почвой для шуток Лизы. Ни Стас, ни Платон не обижались на эти шутки, напротив, то и дело давали новый повод, например, когда покупали себе одинаковые куртки. Последняя шутка Лизы была о том, что теперь Стаса и Платона можно будет отличить по самой Лизе. Если у парня есть Лиза, то это – Стас. Если Лизы нет, то – Платон. Платон сказал, что уже работает над этим.
Он шагнул в квартиру и сразу навёл в ней беспорядок. Фактически это был единственный недостаток Платона и единственное значимое отличие от Стаса. Платон умел наводить беспорядок самим фактом присутствия. И Стас, и Лиза знали эту сверхъестественную способность Платона, поэтому всё время подстраховывали. Открывали ему дверь, чтобы он не сломал ручку. Открывали ему воду, чтобы он не сломал смеситель. Наливали ему чай или кофе в специальную металлическую кружку, армейского образца. И в отличие от нескольких бокалов кружка держалась уже полгода: Платон никак не мог её разбить, хоть и не прекращал попыток. Стас и Лиза знали признаки того, что кружка сейчас полетит на пол, и упреждали ее падение. Стоило Платону начать что-то рассказывать, как его кружку или Стас, или Лиза поднимали со стола и держали, пока рассказ не закончится. Кто-то другой может рассказывать истории без активного жестикулирования, но не Платон.
– Готовы? – спросил он.
– Лиза? – Стас переправил вопрос Лизе.
– Да, – послышалось с кухни.
Через секунду появилась и сама Лиза в легкой летней блузке и голубых джинсах в обтяжку. Она чмокнула Платона в щёку и стала обуваться. Мужчины, уже готовые к выходу, терпеливо ждали, когда Лиза, обувшись, поняла, что эти кеды не подходят к блузке и выбрала другие. Наконец компания вышла на лестничную площадку. Лиза вызвала лифт.
– Платон, говорят, ты готовишься к нашей свадьбе самым развратным образом? – спросила она.
Платон вопросительно посмотрел на Стаса. Тот разглядывал лампочки, которые отмечают движение лифта: пятый, шестой. Двери лифта открылись. Стас жестом предложил входить в лифт. Лиза, Платон, Стас. Стас встал спиной к Платону и лицом к двери. Стас читал хулиганские надписи на дверях лифта.
– Стас? – Платон слегка подтолкнул друга в плечо. Лиза хихикала.
– При движении лифта пассажиры должны соблюдать тишину и порядок. Категорически запрещены драки и толкание в плечо. Эти необдуманные действия могут привести к остановке лифта. Пункт три точка одиннадцать. Всё сказанное мужу автоматически сказано и его жене. Пункт три точка двенадцать. При остановке лифта следует быстро выйти на лестничную площадку и не задерживаться в кабине.
– Платон, а кто в твоём вкусе? Я планирую познакомить тебя с кем-нибудь. Будет тетя Роза «с Адесы». Горячая, как песок Ланжерона.
– Спасибо, – укоризненно посмотрев на друга, сказал Платон.
– Ну, хорошо. Клава. Девственница.
Стас и Платон повернулись к Лизе.
– Тридцать два года, – добавила она.
– Не, ну я столько не выпью, – совершенно серьёзно сказал Платон.
– А с какой целью, Лиза, ты её приглашаешь? – спросил Стас.
Лифт остановился, и друзья вышли. Уже на улице, щурясь от майского солнца и осматриваясь по сторонам, Платон поинтересовался:
– А ведь драка будет?
– Ну не-ет, я не хочу, – капризно сложив губки, протянула Лиза.
– Драка будет, но с нашей стороны – только мы с тобой, Платон. Жених в драки ввязывается в крайнем случае, так что отдуваться тебе одному.
– Драка будет, – потирая кулаки, добродушно заверил Платон. Потом, посмотрев в свои пустые ладони, добавил: – Стас, ты взял пакет для Натали?
– Чёрт, в прихожей остался…
– Завтра придётся второй раз ехать? – вопросительно сказал Платон, скорее намекая, что уж лучше сегодня заодно завезти и пакет.
– Держи ключи. Возьми машину со стоянки. И ждите меня на Чернышевского. Я быстро!
Стас достал ключи от машины, передал их Платону. Развернулся и быстрым шагом вошёл в подъезд дома.
– Не прощаюсь!
– Ага, давай, – сказала Лиза, взяла под руку Платона, и они направились к стоянке.
Натали и «Дом в степи» были старыми клиентами Стаса. Раз в месяц загородный дом переводил на одну из компаний-однодневок деньги в качестве оплаты за то и за это. Работа выполнялась на бумаге. Предоставлялись отчёты, акты, все оправдательные документы, и вместе документами передавалась тугая пачка наличных денег. Операция нелегальная. Лиза знала. Собственно, на этой почве они и познакомились. Молодая и красивая предпринимательница искала способ обналичить деньги, ей порекомендовали Стаса. И завертелось. Через десять месяцев они решили пожениться. Через два месяца свадьба. Свадьба состоится в день их знакомства. Лиза любит такие совпадения, ей кажется, что это – знаки, а Стас не против. Май, конечно, не самый лучший месяц для свадьбы: «всю жизнь маяться» мало кому понравится, но Стас родился в мае, он уже – мается. Маетой больше – маетой меньше…
Стас вошел в лифт.
Натали, управляющая загородным «Домом в степи», сделала очередной перевод безналичных денег, и, пользуясь случаем, Стас решил сам отвезти деньги. Во-первых, Натали будет чувствовать себя немного обязанной за эту услугу. Ей бы пришлось самой ехать почти сто километров и забирать деньги в банковской ячейке. Большинство клиентов видит Стаса один-два раза в жизни, в каком-нибудь тёмном и шумном ресторане. Если стороны достигают договорённости, то больше они не встречаются. Как правило, не встречаются. Свои деньги и документы клиенты забирают в одной из банковских ячеек. Чем меньше личных контактов, тем безопаснее. Но есть и другие клиенты, с которыми приходится встречаться. Взять хотя бы генерала Фёдорова, чёрт бы его побрал.
Стас вышел из лифта, достал ключ от квартиры. Открыл дверь.
Генерал Фёдоров, чёрт бы его забрал. Потерял страх. Вот его и остановили. Да и пёс бы с ним, но на квартире, при обыске, был обнаружен самосвал денег. Теперь генерал в следственном изоляторе и отвечает на вопросы. На некоторые вопросы он отвечает охотно, на некоторые – крепко подумав. Взял и государственное финансирование новых видов вооружения перевёл себе в гостиную. Ну не идиот?! Впрочем, у Стаса не было возможности отказаться от контактов с генералом. Лично отвозить генералу наличные было частью сделки между Стасом и банкиром. Как теперь отвечает генерал на вопросы об источнике денег? Как они у него появились? Кто передал? Кто такой Стас? А как вы с ним познакомились? Наверняка генерал сам сейчас задаёт вопросы своим покровителям: мол, как же так? А те ему говорят: ты скрысятничал тонну денег, ты нам больше не друг.
Стас понимал, что со дня на день к нему позвонят в дверь и зададут свои вопросы следователи. Он удивлялся, что этого ещё не произошло. Генерала арестовали в среду. Сегодня суббота. Может быть, у следователей есть выходные дни, и они позвонят в понедельник. Стас готов к этому звонку. Сразу после ареста генерала, о котором Стас узнал от банкира, Стас остановил операции по счёту. Закрыл офис и распустил сотрудников в отпуск на несколько дней, до выяснения обстоятельств. Стасу было обидно и досадно, что из-за жадности и глупости генерала его бизнесу, вероятнее всего, пришёл конец. Впрочем, то, что бизнесу придёт конец, Стас тоже всегда знал. Отец, который приобщил его к этому делу, с самого начала сказал, что все «мутные схемы» конечны. Но в «мутных схемах» есть своя прелесть, говорил он: когда кончается одна, начинается другая. И главная задача – держать нос по ветру.
Стас вошел в квартиру. Ну, конечно, вот он, пакет для Натали, лежит себе в прихожей. Стас взял пакет с наличными и документами для Натали. Вышел из квартиры. Захлопнул дверь и проверил, хорошо ли она закрылась. Вызвал лифт.
Банкир говорит, что генерал не дурак, и чтобы выжить и выйти когда-нибудь на свободу, всё сделает правильно, как ему подсказывает генеральское чутьё и мобильный телефон в камере следственного изолятора.
Двери лифта открылись. Стас не понял, почему его качнуло. Он схватился за косяк шахты лифта. Его оглушил звук чудовищного взрыва. Стасу показалось, что на секунду у него потемнело в глазах. Посыпалась штукатурка. Зазвенели стёкла. Двери лифта начали закрываться и на середине заблокировались. Стас снова покачнулся. Что случилось? Землетрясение? Взрыв? Лиза?!
Он кинулся к квартире. Достал ключ и открыл дверь. На полу прихожей была цементная пыль. Акварель, которую Лиза привезла из Парижа, ещё до знакомства со Стасом, лежала на полу. Стекло раскололось и рассыпалось по полу. Стас аккуратно, чтобы не наследить, прошёл к окну гостиной и, не отодвигая занавески, посмотрел на улицу.
Отказываясь верить тому, что видит, Стас отвернулся, встряхнул головой. С волос посыпалась цементная пыль. Стас снова посмотрел в окно. На дороге, под окнами дома, в ста метрах левее, была воронка. Рядом на боку лежала и горела машина Стаса. Сомнений быть не могло: машина взорвана. Стас достал телефон. Начал вытаскивать батарейку, потом оставил ее на месте. Следствие быстро поймёт, что между взрывом и тем, как отключился телефон Стаса, прошло несколько секунд. Значит, в момент взрыва Стаса в машине не было. В голове гудело от взрыва. Уши заложило. Стас прикрыл рот ладонью. В глазах стояли слёзы. Лиза! Этого не должно было произойти!
Генерал? Банкир? Оба вместе? От генерала к банкиру тянулась только одна ниточка, и этой ниточкой был сам Стас. Нет Стаса – нет ниточки. Банкир от косвенных обвинений отобьётся. Банкиру даже лучше, если Стаса не будут допрашивать. Стас снова посмотрел в окно. У места взрыва начиналась суета. Кто-то с огнетушителем. Кто-то бегает и машет руками. В субботнее утро нет обычной пробки. В будни таким взрывом был бы поврежден десяток машин. Стас пытался разглядеть знакомую фигуру в толпе, окружающей машину. Может быть, Лиза не пошла на парковку, а ждала на Чернышевского, в том месте, где в машину должен был сесть Стас. Он выгнулся, чтобы увидеть это место. Нет. Там никого нет!
Скорее всего, Лиза шла и пытала Платона о его планах на свадьбу, с кем он хотел бы познакомиться.
Выискивая знакомых людей, Стас всё-таки увидел одного. Аркадий, помощник банкира. Стоит в толпе. И… кажется, фотографирует на телефон. Ну, сейчас этим никого не удивишь. Первое, что надо сделать, – сфотографировать и запостить в Инстаграм. Только вот Аркадий в Инстаграме не станет размещать эту фотографию! А через пятнадцать минут покажет её своему, как он сам говорит, патрону. Значит, банкир. Хорошо, одним вопросом меньше. Теперь понятно, кому придётся ответить за Лизу, Платона и исковерканную жизнь. Стас сжал кулак и едва не раздавил телефон.
Он развернулся, подошёл к шкафу. Открыл дверцу. Набрал код на сейфе, спрятанном в шкафу. Достал из сейфа два пакета, пачку денег, документы. Всё это положил в кожаный рюкзак, который стоял здесь же, в шкафу. Закрыл сейф и протёр все поверхности, которых касался. Оглядел себя в зеркало. Наклонившись над диваном, стряхнул цементную пыль с волос и куртки. Аккуратно, не наступая на пыль и осколки стекла на полу, двинулся из квартиры. В прихожей, протерев отпечатки на телефоне, засунул его между пуфиком и стеной. Следователи найдут телефон и подумают, что он случайно завалился за пуфик, Стас забыл его дома и сел за руль автомобиля.
Даже из окна было видно, что взрыв и последующий пожар практически уничтожили автомобиль. У следствия будет очень большая проблема с идентификацией людей, погибших во время взрыва. Они пойдут по самому простому и понятному пути. Автомобиль Стаса – значит, в нём погиб Стас. Кто же ещё?
Дальше: если бы Аркадий знал, что Стаса не было за рулём автомобиля, он не стал бы фотографировать место взрыва. Значит, Аркадий думает, что за рулём был Стас. Это хорошо. Значит, охота на Стаса временно закрыта.
Стас знал за собой способность спокойно и логично размышлять в состоянии любого стресса. Ему даже казалось, что в состоянии стресса он мог мыслить необычайно спокойно. Он взвешивал вероятности и исходы. Он был способен отстранённо думать о чём угодно, даже о своей смерти. Даже о смерти любимой. Эта способность удивляла Стаса. И пугала. В такие минуты Стас ощущал себя словно погружённым в жидкость, он не чувствовал тела, он почти не слышал окружающих звуков, и его мозг интенсивно работал в поисках решения. А ведь ещё два года назад этой способности не было и в помине. Не было даже намёка на подобную реакцию на стресс, пока в жизни Стаса не появился отец.
Стас забрал документы, предназначавшиеся для Натали. Хм, Натали спасла ему жизнь. Если бы он не вернулся за этими документами, то был бы мёртв.
Он тихо закрыл квартиру, проверил дверь, осмотрелся и стал спускаться по лестнице. Не встретив никого из соседей, Стас вышел на улицу, повернул в другую сторону от места взрыва и дворами, огибая здание школы, возле которой всегда полно свидетелей и камер наблюдения, повернул в пустой и тихий переулок. Поднял руку, и проезжающая машина сразу остановилась.
– Чапаева – Зарубина.
Водитель молча кивнул: садись.
Стас сел на переднее сиденье, рюкзак с деньгами, документами и пакетом для Натали поставил между ног.
– Это что ж такое там? – водитель кивнул в сторону взрыва.
– Говорят, кого-то взорвали.
– Надо ж, – задумчиво произнес водитель, – человек планы строил. А ему – на, приехали.
Стас молчал. Планы. Знал бы ты, мужик, кто и какие планы строил ещё десять минут назад!
– А кого взорвали?
– Неизвестно. Олигарха какого-нибудь. Нам с тобой можно не бояться. Мы никому не нужны.
Водитель такси посмотрел на Стаса, прищурился, будто хотел вспомнить или запомнить лицо. Потом посмотрел на рюкзак из дорогой кожи.
– Кому мы нужны? Ну уж я-то точно никому, даже детям. Собака у меня, дворняга, Мушка зовут. Вот только ей и нужен, – согласился таксист и снова посмотрел на пассажира.
Стас промолчал. Сейчас ему надо стать максимально незаметным, а таксист уже обратил на него внимание. Вряд ли он пойдёт в полицию со своими показаниями, но если его спросят, то ему будет что рассказать. И это уже плохо. Таксист может и адрес вспомнить.
По субботнему Саратову до места назначения машина долетела за пять минут.
– Здесь? – спросил таксист.
– Нормально. Сколько?
– Да сколько не жалко.
Мужик точно заинтересовался мной и тем, имею ли я отношение к взрыву, – подумал Стас. – Если я дам ему много, то он ещё и в полицию обратится. Как повести себя, чтобы он забыл обо мне совсем?
– Ну рублей сто пятьдесят… двести, нормально же?
– Нормально, – скучным тоном протянул мужик.
– У меня тыща. Есть сдача?
– Откуда?
– Я в «Пятёрочку» сгоняю разменять? – предложил Стас.
– Рюкзак оставь, – предложил таксист.
– Не, не могу. Там документы.
– Я уж читать разучился.
– Ну пошли вместе, разменяем и разойдёмся.
По виду мужика было понятно, что он потерял интерес к Стасу. Вряд ли человек, который хочет скрыться, будет ходить по магазинам и менять тысячу.
– Иди поменяй, я здесь подожду.
Стас зашёл в магазин, достал из кошелька двести рублей. Подождал пять минут и вышел. Запомнил номер машины: дореформенный 37-08 САХ. Подошёл со стороны водителя, протянул двести рублей. Водитель взял деньги и, не обращая больше внимания на Стаса, уехал.
Стас вернулся в магазин. Купил бутылку воды. Вышел. Убедился, что никто не ждёт его у входа и никто за ним не выходит. Обошёл вокруг дома. Никто не преследует его. Стас слышал звуки сирен, видел проезжающие пожарные машины, кареты «Скорой помощи». Спешили они к месту взрыва или по другим вызовам – было непонятно. В машине никто не мог выжить. Сколько было заложено взрывчатки? Взрыв был исключительной мощности. То ли из уважения, то ли чтоб наверняка. Тот, кто взрывал машину Стаса, не думал о сопутствующих жертвах? Что за дикость. Если банкиру мешал Стас, то почему бы не убить Стаса. Зачем взрывать микрорайон? Так могли действовать только армейские дуболомы. Какая была бомба под рукой, ту и прикрутили. По тому, как горела машина, легко предположить, что взорвали какой-то зажигательный снаряд. Снаряд всегда под рукой на такой случай, а снайпера под рукой не было.
Лиза, Лиза, Лиза! Я отомщу, можешь быть спокойна, дорогая. Они допустили худшую ошибку – оставили меня в живых. Банкиру – конец. Если он узнает, что я жив, то предпримет вторую попытку. Значит, все должны думать, что Стаса больше нет. Прощай, Стас! Я с самого начала знал, что однажды придётся проститься со Стасом, я был готов проститься с ним в понедельник, когда в дверь постучат следователи. Но Стаса не стало сегодня. Я отомщу и за Стаса!
Он подошел к подъезду 16-этажного дома, сданного в эксплуатацию год назад. Набрал код на двери подъезда, обернулся: никого. Стас не боялся встретиться в подъезде с жильцами, не боялся, что его узнают-опознают. В новостройках не скоро жильцы знакомятся друг с другом. Ещё не скоро поставят камеру на входе. Ещё не скоро начнут фотографировать всех, кто открывает дверь. Обычно сначала происходит какая-то беда. Стас вовремя узнает о камере, потому что к нему придут за деньгами на неё. Он поднялся на лифте на последний этаж. Достал ключ, которым он открывал дверь квартиры на Чернышевского. Тем же ключом открыл квартиру на Зарубина. Вошел, закрыл дверь, сполз по стене, сел прямо у входной двери на пол, опустил руки. Рюкзак лег рядом. На чистый пол капали слёзы. Стас сидел, плакал и видел, как его слёзы ударяются о паркет и разлетаются на ещё более мелкие брызги.
«Банкир отобрал у меня жизнь, теперь я заберу его. Банкир умрёт и перед смертью будет точно знать, кто и почему его убивает».
