Kitobni o'qish: «Тим Сваргин. Заколдованное путешествие»
Ограбление века
Такого в Москве еще не бывало. Да что там, подобного не помнила даже мировая история.
В это утро город проснулся еще затемно. Неведомая сила поднимала людей из кроватей, выгоняла из квартир. Они выскакивали на лестничные клетки, где уже толпились и о чем-то возбужденно переговаривались соседи. Из уст в уста передавались, многократно приукрашаясь, невероятные новости, которых, впрочем, никто толком не знал.
– Вы слышали, что произошло? – шептались в подъездах.
– Не может быть! – хватались за голову во дворах.
– Какой кошмар! – доносилось с перекрестков.
Конечно, само по себе событие было сверхвыдающимся, но то, что оно приведет к таким последствиям, не ожидал никто. В шесть часов утра Москва гудела как растревоженный улей. Люди выбегали на улицы и направлялись сами не зная куда. Большинство шло в центр – к Кремлю. Какое-то внутреннее чувство говорило им, что происшествие, заставившее проснуться в такую рань, произошло именно там.
По проспектам и бульварам шагал сонный непричесанный народ. На ком-то еще была пижама. Другие позевывая кутались в домашние халаты. Женщины несли на руках детей. Один мужчина в такой спешке выскочил из дома, что оказался в одном тапочке. Теперь он шел, смешно приседая на ногу и держа в руке наполовину выпитую чашку кофе. Вид мужчины нисколько не удивлял прохожих. Каждый в этой толпе выглядел по-своему необычно.
По какому-то молчаливому соглашению все стремились туда, где, как им казалось, они найдут ответ на свой невысказанный вопрос. И это не было маниакальное или гипнотическое движение толпы. Оно чем-то напоминало те давние первомайские демонстрации. Только без флагов и транспарантов. Люди встречали знакомых, приветствовали друг друга, улыбались и снова шли, шли.
– Доброе утро!
– Доброе, доброе! Как спалось?
– Хорошо. У вас как дела?
– Нормально. Не жалуемся. Вы куда идете? Туда? Тогда нам по дороге.
Откуда ни возьмись, на предрассветных улицах появились газетные разносчики. Не видевшие ничего подобного последнюю сотню лет, москвичи удивленно протирали глаза, но продавцы газет все равно не исчезали. Десятки пареньков в клетчатых кепках, коротких штанишках и пиджачках заполонили московские проспекты. Они не продавали газеты, а как листовки разбрасывали их по мостовым. Шагающие в центр люди подхватывали еще пахнущие типографской краской листы, читали и замирали с открытыми ртами.
И было от чего. Сногсшибательные заголовки первых страниц окончательно разгоняли сон.
«В кремлевской сокровищнице поселился огромный червь», «Подземный Армагеддон или кто живет в московских каменоломнях», «По ком звонит Царь-колокол?», «Под Алмазным фондом обнаружена кимберлитовая трубка», «Голуби Спасской башни – тайные агенты или хранители времени?», «В Кремле исчезла Царь-пушка и ядро. Где прозвучит роковой выстрел?»
Даже самая скромная и сдержанная газета столицы «Ежедневный москвич» в это утро не удержалась и выпустила статью с громоподобным для себя названием «Есть ли жизнь в Кремле?». Такого от нее не ожидал никто.
После таких новостей люди прибавляли шаг и, собираясь в группы и колонны, устремлялись дальше.
Еще больше масла в огонь подливало радио. Шедших по улицам оглушали звуки, включенных на полную катушку радиоприемников.
– Всем! Всем! Всем! Как нам стало известно, – громогласно вещал диктор. – Сегодняшней ночью в центре города был обнаружен тайный космодром пришельцев. Вход в него был спрятан в кладовке на станции метро «Театральная». За дверями, так называемой подсобки, скрывалось около полутора десятков межпланетных космических кораблей и сотни капсул с левитирующей жидкостью…
– Произошедшее накануне землетрясение, – брызгал слюной другой радиоведущий. – Привело к многочисленным разрушениям в столице и за ее пределами. Одним из последствий стихийного бедствия стало кружение памятника Петру Первому на Москва-реке. Как сообщает наш собственный корреспондент, утлый челнок императора сорвался с пьедестала и поплыл вниз по течению. Сейчас Петр дрейфует вдоль Патриаршего моста…
– Бред какой-то, – произнес капитан Правдин, выключая радиоприемник автомобиля.
Еще глубокой ночью он был срочно вызван в министерство. Это могло означать только одно – произошло что-то из ряда вон выходящее. Но в министерстве ничего толком не знали, а лишь выпучив глаза бегали по коридорам, стучали дверями и трясли кипами бумаг.
Капитан миновал эту беготню и, получив от начальства краткое указание «Выяснить и доложить!» да пару крепких слов для поднятия духа, с первыми лучами солнца отправился на место происшествия.
Сейчас он ехал по улицам утренней Москвы и удивлялся невиданному для столь раннего часа столпотворению. Около Манежа его автомобиль уперся в плотную толпу. Люди нехотя подчинялись его настойчивым сигналам и расступались. Кого здесь только не было. Кондукторы трамваев, которые из-за запрудившей улицы толпы не могли двигаться дальше. Обсыпанные мукой пекари – они ходили среди толпы и раздавали желающим только что испеченный хлеб. Дворники в оранжевых жилетах, что собрались стайкой и дружно о чем-то совещались. Судя по лицам, настроение людей было тревожным, но не паническим. То и дело в толпе слышался смех, и даже песни под гитару. Казалось, здесь собралась вся Москва. Она шумела, колыхалась и обсуждала сама не зная чего.
– Что же все это значит? – недоумевал Правдин. – И кто за этим стоит? Как ты думаешь, Аркадий?
Напарник задумчиво молчал и ограничился лишь негромким рычанием себе под нос. Как и все сотрудники Комитета, он был немногословен, но очень сообразителен и все понимал с полуслова.
– Вот и я про то же, – согласился с ним капитан. – Что-то тут не чисто и не чисто по-крупному.
Наконец, автомобиль пробился к Боровицким воротам. Удостоверение с рассекавшей тучу молнией незамедлительно дало право на въезд. Такой же знак был на шевроне водителя. Он означал, что капитан Андрей Всеволодович Правдин служит в Министерстве внутренних дел, ни больше, ни меньше, как в секретном Комитете антимагии. В том самом, о котором почти никто ничего не знал, и которому доставались самые серьезные и запутанные дела.
Боровицкие ворота бесшумно отворились, и через несколько секунд, мягко качнувшись, машина остановилась у неприметных дверей. Только висящая рядом табличка говорила, что здесь находится знаменитый Алмазный фонд.
– Приехали, – сообщил капитан напарнику. – За мной!
Сидевший на соседнем сиденье пес выскочил в открытое окно и, обежав машину, выжидательно уселся у ног Правдина. От дверей музея к ним уже спешил сотрудник Комитета.
– Здравия желаю…, – козырнул он.
Андрей отмахнулся, подхватывая с заднего сидения увесистый чемодан.
– Давай без вступлений. Сегодня уже виделись в министерстве. Что тут? Аркан рядом!
Аркан и Аркадий в одном лице, или вернее в одной морде, был служебным псом породы немецких овчарок, состоял в штате и находился на полном довольствии Комитета антимагии, а также был напарником капитана Правдина со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кличка Аркан было присвоено псу в школе дрессировки. Имя Аркадий придумал Правдин, уже не помня когда и почему. То ли за способность пса разгадывать аркады и головоломки по службе, с легкостью вынюхивая и обнаруживая запутанные следы, то ли просто за созвучие с его настоящим именем. Как бы то ни было, пес с двумя именами охотно отзывался на любое из них, и сейчас по тону хозяина безошибочно определил важность предстоящего задания.
Оба напарника – капитан и пес – прошли в музей. Здесь было темно. Приглушенные лампы освещали лишь витрины ударопрочного стекла. В них матово посверкивали россыпи драгоценных камней, золотые и платиновые слитки, ювелирные украшения. Остальное – стены, полы и потолок – все было черным-черно. Впрочем, скоро глаза привыкли к темноте, и на расстоянии всего пары шагов напарники увидели то самое место преступления, о котором говорил весь город, но даже в самых смелых предположениях не представлявший его масштабы.
Следы преступников были еще «горячими». Даже очень. В музее без окон и лишь с одной дверью висел густой запах жженой земли и паленой крысиной шерсти. В центре зала в полу зияла огромная круглая дыра.
Сбрасывая на ходу китель, Правдин слушал доклад помощника.
– При внешнем осмотре помещения не было обнаружено никаких следов взлома. Замки – заперты, сигнализация – включена. Диаметр дыры, а точнее вертикальной шахты составил ровно четыре метра два сантиметра.
Действительно, эту дыру, как и ювелирные изделия, что лежали в окружающих ее витринах, тоже можно было назвать произведением искусства – настолько она была совершенна. Таких идеальных форм и пропорций капитан не припоминал ни у одного виденного им ранее подкопа. Здесь работал настоящий вор-эстет и к тому же большой профессионал. Но как он это сделал? С помощью кирки и лопаты такое невозможно.
– Стенки шахты идеально ровные, – подтверждая мысли капитана, продолжал помощник. – Оплавлены устройством неизвестного принципа действия. На месте «отверстия» ранее находилась экспозиция старинных золотых украшений. В настоящее время никаких сведений об ее местонахождении нет.
Капитан остановился на краю еще дымившейся шахты. Опустившись на колени, он тщательно исследовал каждый сантиметр. Аркан успел обежать дыру по кругу и вернулся с первой находкой. Из собачьей пасти торчал длинный светлый волос. Не было никаких сомнений, он принадлежал женщине – крашенной блондинке – и был покрытый лаком.
– Вот и первая улика. Молодец, Аркан, – похвалил Правдин, упаковывая волос в прозрачный пластиковый пакет. – Но все это очень странно. Я бы даже сказал «чертовски странно». Вниз спускались?
Стоявший рядом помощник развел руками.
– Никак нет. Ждем группу спелеологов.
– Нет времени ждать. Дайте трос и две маски.
В дыру спустили веревку. Правдин раскрыл чемодан, извлек из него пару страховочных ремней. Один надел на себя, другой – на Аркана. То же самое проделал с маской. Пес, сделав выразительный жест головой, отказался.
– Понимаю, – согласился капитан. – С нею ты останешься без своего главного рабочего инструмента.
Он спустил ноги в шахту. Сзади подбежал Аркан и, развернувшись, прижался спиной к спине напарника. Механизм страховочных ремней защелкнулся и оба полетели вниз. Оно продолжало не более секунды. Затем последовал рывок и падение остановилось. Теперь спина к спине, как бывало не раз на задании, они медленно спускались в жерло темной дыры. Их окружали абсолютно гладкие и твердые стены – ни зацепиться за них, ни отковырять кусочек. Ни земля, а настоящий гранит, покрытый тонким слоем черной сажи. Спускаясь, капитан успел изрядно испачкаться в ней и теперь выглядел не хуже боевиков в голливудских фильмах.
– Как же они поднимались? – вслух размышлял он.
Аркан за его спиной коротко рыкнул и развел лапами.
– Может они взлетели?
Снова последовал неопределенный рык.
Внизу в свете фонаря показалось дно. Не дожидаясь, когда они спустятся, Аркан отщелкнул крепления и, мягко спрыгнув, сразу бросился на поиски следа. Через несколько секунд к нему присоединился Правдин.
Они оказались в пещере, такой же круглой, как и шахта, с той лишь разницей, что она была горизонтальной, а не вертикальной, и на ее полу были уложены рельсы. Железная дорога приходила из темноты и упиралась в тупик. В тупике лежал всякий хлам – пустые бумажные мешки, обломки оплавленного железа, куски дерева и осколки стекла. Над кучей мусора помахивал хвостом Аркан. Он призывно гавкнул, и его голос эхом разлетелся под сводами пещеры.
– Тише ты! – поморщился Правдин, прикрывая уши. – Тут акустика – позавидует Большой театр. Что у тебя?
Лаять действительно было от чего. В мусоре блестело сваленное в беспорядке золото. Это была потерянная коллекция. Капитан присвистнул.
– Недалеко же они его унесли, – он включил передатчик. – Эй, наверху, спускайте «ювелиров». Здесь есть кое-что для них. Мы идем дальше.
Железнодорожный путь привел напарников к небольшой, но полноводной подземной речке, своды которой были выложены красным кирпичом. Место встречи двух тоннелей тоже было оплавлено. От раскаленных кирпичей еще веяло жаром. Они шипели и ворчали от попадавших на них брызг.
Справа, вверх по течению на воде покачивалась лодка. Вокруг нее с тихим рычанием уже носился Аркан. Конечно, увидеть здесь лодку было довольно странно. Но по большому счету в ней не было ничего особенного – лодка как лодка, и чего Аркан так взъелся на нее. Беглый осмотр ничего не дал. Без дна и весел лодка лениво поскрипывала под напором течения и, видимо, лежала здесь не первый день.
Правдин разочарованно повернул назад.
– Пойдем – здесь ничего интересного.
Но Аркан был другого мнения. Подскочив к капитану, он ухватил его за штанину и потянул обратно. Правдин чуть не свалился в воду.
– Ты что делаешь? Совсем обалдел? Чего привязался к этой рухляди? Ладно, ладно – сейчас проверю.
Он расстегнул висевшую на поясе кобуру и достал из нее пистолет. При ближайшем рассмотрении «пистолет» оказался необычным прибором. У него тоже были рукоятка и курок, но вместо дула располагался расходившийся веером «ствол», над ним –экран. На нем мелькали цифры и плясали уровни каких-то данных. Правдин направил прибор на лодку и нажал курок.
Тотчас кирпичные своды осветились красными и зелеными всполохами, к которым присоединился противный ноющий сигнал. Капитан поморщился и, отодвинув прибор дальше от себя, взглянул на экран. Показания зашкаливали. Они заполнили на экране все свободное место и, казалось, хотели вырваться из своих тесных границ. В всю работу Правдина в Комитете такое случилось только один раз, когда он со своими бойцами попал в самую гущу разборки двух магических кланов. Да, горячая тогда выпала ночка. Но времена магов-гангстеров давно прошли и сейчас, в отличие от той сумасшедшей операции, вокруг не было ни души.
От ноющего писка прибора закладывало уши.
– Да замолчишь ты или нет? – пытаясь привести «пистолет» в чувство, Правдин постучал по нему рукой.
Это ни к чему не привело и еще больше склонило чашу весов в пользу доводов Аркана. Он сидел перед капитаном и всем своим видом как бы говорил «Ну, что? Видишь, я был прав. Преступники где-то рядом, не сойти мне с этого места».
Уступая настойчивому взгляду напарника, Правдин шумно выдохнул и по очереди направил датчик на потолок, на пол и на стену, на которой желтой краской было выведено неприличное слово. Где бы капитан не производил замеры, прибор ни на секунду не замолкал. Это могло означать следующее – или прибор сошел с ума, другими словами сломался, или они в окружении врагов. Так как вторых капитан нигде не наблюдал, то оставалось сделать единственно правильный вывод.
– Посмотри сам, – Правдин обвел руками тоннель. – Тут никого нет.
Он снова постучал по прибору. Тот наконец замолк.
– Эту штуковину давно пора списать. Ему хоть палец покажи – тоже среагирует. Сколько раз говорил, а в министерстве одно твердят «Лучше «Паранормометра-2009» ничего не бывает». Вот и приходится работать с этим старьем. Да что я тебе говорю – ты сам все прекрасно знаешь. Уберу его подальше, пока опять не включился, – капитан спрятал прибор в кобуру. – Здесь все чисто. Если не согласен, то покажи хоть что-нибудь.
Аркан оглушительно гавкнул и стал яростно скрести рассыпающийся борт лодки. Правдин сокрушенно покачал головой.
– Я так понимаю, что других аргументов нет? Поэтому повторяю – мы возвращаемся. Считай, что это приказ. Не будем отбирать хлеб у спелеологов. Это их работа лазить по подземельям, а мы уходим. За мной!
Он развернулся и, не обращая внимания на недовольное рычание Аркана, направился к видневшимся неподалеку рельсам. Пытаясь вернуть несговорчивого напарника, пес заскулил и завертелся волчком. Неужели он не чувствует? Ведь похитители где-то рядом, но Правдин уже входил в тоннель.
– За мной! – коротко отчеканил он и скрылся в темном отверстии.
Делать было нечего и Аркан, облаяв на прощанье лодку, поспешил за капитаном.
В тупике уже работала группа ювелирных экспертов. Вверх уплывали ящики со спасенной коллекцией. Следом за ними отправились Правдин и Аркан. Они даже не подозревали, что в этот момент происходит на берегу подземной реки.
Старая прогнившая лодка вдруг зашевелилась и уперлась носом в берег. Ее корма поднялась на дыбы и опрокинулась на стену. Сквозь несуществующее дно пролетел легкий ветерок. Старое дерево хрустнуло, и лодка распалась на два трухлявых борта. Они не развалились, а тут же соединились друг с другом, да так плотно, что между ними не оказалось даже щелочки.
Впрочем, щель скоро появилась. В ней мелькнул свет, и он рассек бывшую лодку сверху вниз. Две половинки, как дверцы лифта, разъехались в стороны. За ними показался темный ход узкого лаза. Из него высунулся стриженный под ежик двухметровый детина в черных очках. Повертев квадратной головой, он отступил в сторону, давая пройти следовавшему за ним длинноволосому господину. Тот был одет в щеголеватый ослепительно белый костюм, который никак не подходил для прогулок по мрачным катакомбам. Господин в свою очередь тоже огляделся.
– Вот и прекрасно! Эта дрянная собачонка чуть не испортила все дело, но теперь я спокоен, – хихикнул он. – Отныне мое сокровище будет принадлежать только мне.
В его руке покачивалась большая шляпная коробка. Длинноволосый господин держал ее очень осторожно и даже с некоторым подобострастием. Во второй руке господина была тонкая изящная трость. Он носил ее для украшения, а также в качестве оружия. На конце трости имелся острый шип с устроенной в нем капсулой яда.
– Теперь они узнают, кто тут настоящий хозяин, – сладострастно промолвил господин и хотел удовлетворенно потереть руки, но не смог – они обе оказались заняты.
Он повернул счастливое лицо к охраннику, и тут же улыбка покинула его. Перед ним было тупое, без малейших признаков мысли лицо жующего жвачку верзилы. Лишь блуждавшая на нем туповатая улыбка немного скрашивала впечатление от увиденного.
– Да, Леонардо да Винчи сильно прогадал, выбрав в натурщицы Мону Лизу. Твоя физиономия гораздо глупее.
Сбросив в воду лежавшую у ног щепку, господин резко повернулся и направился к мерцавшему вдалеке огоньку.
– Домой! – скомандовал он. – Настало время насладиться плодами своих трудов.
Третьим и последним из темного отверстия появился еще один охранник как две капли воды похожий на первого. Оба были в костюмах и черных начищенных до блеска башмаках. Они молча посмотрели друг на друга и, переваливаясь на негнущихся ногах, последовали за своим господином. Их размеры были слишком велики для тесного подземелья, поэтому одной ногой гиганты топали по узкому берегу, а другой шлепали по воде. Вдобавок к этому их плечи все время цеплялись за своды пещеры, разрывали пиджаки и выворачивали из стен куски кирпичей, которые с шумом падали в воду.
Длинноволосый господин недовольно обернулся.
– Нельзя ли потише? Я не для того так долго продумывал операцию, чтобы два тупых идиота наследили здесь как стадо слонов.
– Угу, – ответили охранники и продолжили делать то же самое.
Через несколько минут они скрылись из виду, но звуки их шагов все долго гудели вдалеке.
***
В «дырявом» зале музея, как прозвал его Правдин, напарников встретил смотритель – пожилой седой человек в потертом на локтях пиджаке. Его голова нервно подергивалась.
– Товарищ начальник, товарищ начальник. Пойдемте со мной, – потянул он капитана за рукав. – Взгляните. Это неслыханно.
Все трое прошли во второй зал. Здесь за бронированным стеклом хранились самые ценные экспонаты Алмазного фонда – регалии русских царей. Короны, скипетры, державы как по ранжиру выстроились в ряд. Смотритель прошаркал к центральной витрине.
– Вот, пожалуйста, взгляните.
Правдин внимательно осмотрел коллекцию. Стекло было целым – ни царапины. За ним – царские короны. Ничего необычного, все на месте. Все, кроме… На одной из подушек, несомненно предназначенной для чего-то ценного, было пусто.
– Что здесь было? – поинтересовался капитан.
– Как «что», молодой человек? – трясущимся голосом застенал старичок. – Здесь же была Шапка Мономаха!
И правда, вместо нее на специально отведенной подушке лежала вырванная из путеводителя фотография. На ней в драгоценных мехах и сверкающих камнях была запечатлена вышеупомянутая Шапка. Правдин сочувственно кивнул Аркану.
– Неравноценный обмен.
– Возмутительный! – подтвердил слабеющим голосом смотритель.
Через час капитан стоял в дубовом кабинете своего непосредственного и весьма посредственного начальника. Такой же квадратный как его письменный стол, полковник Комитета выслушал Правдина, не задав ни единого вопроса.
– Подземный ход, которым преступники проникли в помещение музея, оборвался у реки Неглинки. В ста метрах выше по течению был обнаружен еще один коридор. По нему злоумышленники добрались до тоннеля метро. Там их следы окончательно теряются. Объявлен план «Перехват». На данный момент это вся информация, которой мы располагаем, – подытожил капитан и сложил папку.
Начальник сидел и не подавал никаких признаков жизни. Его глаза не мигая смотрели в одну точку – на капитана. Правдин постоял минуту, другую и деликатно покашлял. Полковник, чье звание было таким же как и фамилия – Полковник, не изменил выражения лица. Ни жестом, ни выражением глаз он не дал знать о своих мыслях по поводу ограбления. Правдин кашлянул громче – никакой реакции.
Тогда капитан решил прибегнуть к проверенному и не раз испробованному методу. Он щелкнул каблуками и выкрикнул.
– Разрешите обратиться!?
Полковник встрепенулся и оглядел осоловелым взглядом кабинет.
– Я… я все слышал… Значит все в порядке, да? А я тут, знаете… вспомнил молодость. Как мы курсантами стояли на «часах» и при этом умудрялись спать с открытыми глазами. Да, было время. Так что вы там говорили? Все хорошо? Поймали негодяев-преступников?
Правдин понял, что начальник все проспал, и начал доклад заново.
– Проникновение в музей произошло посредством подкопа. С помощью неустановленного механизма прорубили подземный коридор. Украдена Шапка Мономаха.
Полковник наморщил лоб.
– Не слышал о такой. Что еще за шапка? Мономах – это кто? Служащий музея? Он проходит по нашей картотеке? Зачем ему понадобилась шапка, когда на улице такая теплынь? Почему мы должны искать верхнюю одежду неизвестно кого? У нашей службы что, нет дел важнее?
Правдин терпеливо ждал, когда полковник выговорится.
– Мономах – это царь, – начал он раскладывать все по полочкам и чтобы не уйти с докладом на третий круг. – Шапка Мономаха – царский головной убор. Очень ценная реликвия и бесценная культурная единица.
Полковник нахмурился ее больше.
– Хм, ничего не понял. Вот в наши времена все было по-другому. Здесь – свои, там – чужие. Своих не бьем, чужих колотим. Все просто, как раз на раз. А тут реликвии, шапки, подземные тоннели. Почему это дело должны вести мы? Разве наш Комитет занимается кражами головных уборов в подземных переходах?
– Это дело передали нам, так как на лицо использование аномальной энергии и запрещенных методов подкопа. Преступники – не обычные люди. Ни следа, ни зацепки. Кроме одного. Волос! Лаборатория дала предварительный ответ. Данный волос принадлежал человеку, который жил пятьсот лет назад. Единственно…, – Правдин неуверенно пожевал губы.
– Говорите, капитан. Чего вы тянете дрезину? – полковник любил щеголять знанием поговорок, но часто перевирал их.
– Дело в том, что данный волос покрыт современными косметологическими и окрашивающими средствами…
– Вы хотите сказать, что у нас в городе под землей бродят живые мертвецы, которые к тому же посещают спа-, бла– и всякие там салоны? Вы понимаете, что говорите? Как я доложу об этом министру? Он же меня после этого в штрафдом или дурбат упрячет. Вы этого хотите?
– Никак нет! Но данное вещественное доказательство освидетельствовано и приобщено к делу.
После этого сообщения мысли полковника Полковника окончательно разбежались. От него требовались конкретные указания, а он не знал, что сказать. И он выпалил то, что всегда приходило ему на ум, когда нужно было выйти из щекотливого положения.
– Смирно!
Правдин вытянулся в струнку.
– План «Перехват» объявлен?
– Так точно!
– Как назвали операцию?
– «Сомбреро».
– Что за странное название? – вскипел начальник. – Кто придумал?
– Вы, товарищ полковник. Сказали, чтобы преступники не могли догадаться.
Полковник на секунду завис.
– Ну, если я, то ладно, – его голос стал немного мягче. – За это хвалю. Узнаю себя, когда у меня еще не было этой железной пластины в голове. Как я ею работал – одно загляденье. Ни одна дверь не выдерживала. В дивизии меня так и называли «Тупая башка». Да, были времена. Этих хулиганов, что украли шляпу, задержали?
– Никак нет, – без всякой надежды на понимание ответил Правдин. – Ищем.
– Ищите, ищите! Вам за это платят, чтобы вы искали. Кто задействован в операции?
– Наши лучшие оперативники.
– Обращались в войска, авиацию?
– Нет. Решено обойтись своими силами.
– А вот это зря, – с сожалением констатировал начальник. – Когда мы развертывали наступление на… М-м-м, как же его, не помню. Ну, и флаг с ним. Так вот, тогда авиация нам здорово помогла. Да! Из двадцати домов мы захватили пять – остальные просто сравняло с землей. Отличное было время. Не то, что сейчас. Ищем хулиганов, которые срывают с прохожих шляпы. Мельчает наша служба, мельчает. У вас еще что-нибудь?
– Никак нет!
– Тогда займитесь делом. Нечего тут стоять. И умойтесь – стоите тут как размалеванная девица. Как вы сказали, называется операция?
– «Сомбреро».
– Да, точно. Можете быть свободны.
Правдин развернулся и, чеканя шаг, вышел из кабинета.
– Хоть узнать, что такое «Самбрера», – полковник придвинул к себе ноутбук и неумело потыкал в него пальцами. – Хм, нет такого слова.
В коридоре Правдина ждал Аркан. Напарники всегда были вместе – и на работе и дома. Единственно, когда им приходилось расставаться – это во время докладов начальству, и эти моменты никто из них не любил. Ни капитан, ни пес.
– Помощи здесь не дождешься, – махнул рукой Правдин. – Нашей Стальной Башке только бы шашкой махать. Хорошо хоть, что не мешает.
Напарники направились в свой кабинет. Капитан засел за материалы экспертизы, а Аркан залег за вычесывание блох. И откуда только берутся? Тоннель только прорыли, а они уже тут как тут.
Правдин размышлял. Новые данные не внесли в дело никакой ясности. Было известно, что оба тоннеля были «пробурены» с помощью одного и того же механизма. В их стенах были обнаружены частички алмазов. Появились они вследствие теплового воздействия или оказались осколками алмазных резцов – этого еще не выяснили. Было понятно одно – единственной целью преступников была Шапка Мономаха. До золота им не было никакого дела. Но как они вскрыли бронированную витрину, не оставив на ней даже следа? И куда делась выкопанная из тоннеля земля? Тоже загадка. Вопросы множились, а ответов не было. Правдин обхватил руками разгоряченную голову.
– Думай, думай! – приказывал он себе.
Взгляд капитана уперся в висевшую на стене карту. Улицы, дороги и дома Москвы были заполнены разноцветными точками. Они двигались, встречались, замирали и снова куда-то направлялись. Одна точка – один человек. Вернее, почти человек. Внешне эти «существа» ничем не отличались от обычных жителей города, но каждый из них обладал теми или иными магическими способностями. Поэтому все они были учтены и занесены в список Комитета антимагии, и этот список ежедневно пополнялся новыми именами.
В задачи Комитета не входило препятствовать или как-то ограничивать повседневную жизнь этих существ. Главное, чтобы их действия не выходили за рамки закона и не нарушали общественную жизнь. Всего-то «Не нарушай!»
Но как было просто на бумаге, и как нелегко в жизни. Если ты обладаешь хоть какими-то мало-мальски необычными способностями, тебя так и тянет что-то нарушить, так и хочется сделать что-нибудь противозаконное, так и чешутся руки, лапы или что там у них еще. Вот как раз контроль за такими «субъектами» и входил в обязанности сотрудников секретного Комитета.
Цвет точек на карте обозначал вид и силу ее обладателя. Сила имелась ввиду не физическая, а магическая. Зеленый цвет отмечал обладателей обычного уровня. Таких было большинство. Их регистрировали для общей статистики и особого значения им не придавали. Синий цвет указывал более «сильных» существ, но по сути они не намного отличались от «зеленых». Желтым отмечали тех, кто обладал «сверхспособностями» на порядок превышающими возможности синих. С этими персонажами приходилось считаться, учитывая их авторитет и умения. С другой стороны число «желтых» было заметно меньше, чем остальных, и следить за ними было проще.
Оранжевых точек было и вовсе наперечет. Правдин знал их поименно. С некоторыми был знаком лично. В основном, в их число входили известные публичные люди, и каждого из них можно было назвать «мастером». Среди них были как законопослушные, с которыми Комитет сотрудничал, так и их прямые противоположности. Эти последние доставляли капитану и его отделу массу проблем и неприятностей. Только за последний месяц трижды была объявлена тревога высшей категории. И каждый раз группа немедленного обнуления выезжала на место происшествия, а однажды угодила в устроенную засаду. Количество оранжевых в столице росло день ото дня. Служба контроля за их перемещением работала с утра до вечера, и уже не справлялась. Москва менялась. Изнутри. И это ощущали не только в Комитете с его чувствительными антеннами и датчиками.
Кроме всех прочих на карте была одна красная точка. По своей силе и практически неограниченным возможностям она стоила всех остальных. Красная точка редко покидала пределы Садового кольца и была постоянной головной болью для отдела капитана Правдина. В Комитете обладателя красной точки называли не иначе как «Проблема №1». Действительно, хлопот он создавал очень много, и урезонить его не было никакой возможности. Он творил, что хотел, не считаясь ни с установленными правилами, ни с законом. «Проблема №1» был сам себе и закон, и судья.
– А это что такое? – капитан подался вперед.
Его наметанный глаз привлекла еще одна точка. Ее цвет тоже был красным, но с более нежным розовым оттенком. Правдин не мог в это поверить. Москва никеогда еще не переживала такого нашествия сильных существ.
– Что-то должно случиться, – произнес он и потянулся к трубке телефона.
По отделу был объявлен всеобщий сбор.
– Три машины с дистанционными пеленгаторами на площадь трех вокзалов, – отдавал приказания Правдин. – Оцепить район передвижными антеннами-ловушками. На ближайших станциях метро включить датчики ближнего радиуса. К шпилю «Ленинградской» приклеить вертолет и чтобы до моего распоряжения висел там.
