Kitobni o'qish: «Стальной конвой»

Февраль 2053. Налёт

С утра в Кунгуре вьюжило, но потом погода успокоилась, и с неба засияло нежаркое февральское солнце. К вокзалу на санях подъехал начальник станции. Привязав лошадь к коновязи, он осмотрелся. Несмотря на то, что утренняя метель заровняла снег, его уже испятнали следы. Люди знали, что сегодня через Кунгур в сторону Екатеринбурга пройдёт поезд, и вечером вернётся. Многим надо было побывать в Перми, как по служебным делам, так и по личным. На лошадях за сотню вёрст много не наездишься, а бензина для автомобилей было в обрез. Проще сэкономить на топливе и скататься в город на бронепоезде. Вот и начали потихоньку собираться на вокзале.

Зайдя в свой кабинет, начальник станции начал дозваниваться до Перми. Связь шла через два коммутатора.

– Ергач, Ергач, – бубнил он в трубку телефона, подкручивая ручку зуммера.

– Слушаю, Ергач, – услышал он через пару минут женский голос.

– Опять по своим делам носилась, Света? – сурово спросил железнодорожник. – А если чего случилось бы? Инструкцию забыла? Я вот докладную на тебя подам.

Бойкая Светлана из Ергача ловко отбрила абонента, сославшись на неполадки связи, и соединила его с центральным коммутатором в Перми. Оттуда перевели на железнодорожную станцию Пермь II.

– Это Кунгур звонит, – представился начальник станции.

– Здорово, Григорьевич, – донёсся до него бодрый баритон дежурного по станции. – Знаю, зачем на связь вышел. Сообщаю тебе государственную тайну, бронепоезд со снегоочистителем вышли к вам два часа назад. Так что скоро прибудут. Я там тебе лекарства послал, папаверин, нош-па, жене твоей от давления снадобья. В общем, всё по списку. Народу скажи, что через неделю к вам медицинская бригада выезжает, диспансеризацию делать будут. Пусть ваш мэр место для них приготовит. Понял меня?

– Всё понял, Николай Аркадьевич, спасибо, – кунгуряк посопел носом. – Я тебе мешок с лосятиной и бутылёк медвежьего жира со снегоочистителем отправлю. Там машинист-то Игорь Чудинов?

– Ага, он.

– Ну ещё раз спасибо, жди гостинцев. До свидания.

– Всего хорошего, супруге привет.

Григорьевич положил трубку, откашлялся, сплюнул жёлтой слюной в урну, и хотел было выйти в зал вокзала, но подумал, что с бронепоездом может какое-нибудь начальство прибыть, а у него оружие не чищено.

Он расстелил на столе кусок серой ткани, разложил на нём автомат Калашникова и потратил минут двадцать на разборку, смазку, чистку и сборку. Снарядил два магазина патронами, и аккуратно положил оружие на край стола. Никаких боёв в ближайшее время не предвиделось, но начальство требовало быть всегда наготове. А Григорьевич и не протестовал. Надо, значит, надо.

Окончив возню с оружием, он свернул самокрутку и закурил, выпуская синий дым в сторону огромной картины, висевшей в кабинете начальника станции с незапамятных времён, чуть ли не со сталинской эпохи. На ней сидел за столом грустный Ленин и что-то писал.

Но докурить Григорьевич не успел. В зале послышался шум, движение и он вышел из кабинета.

– Едёт, – встретили его весёлыми возгласами собравшиеся пассажиры. – Шумит на подходе.

Выйдя на нечищеный перрон, начальник станции повернулся направо, в сторону Перми, выглядывая составы. И вправду раздавался шум снегоочистителя, но почему-то с восточного направления. Григорьевич повернулся и удивился. Со стороны Екатеринбурга шли поезда. Впереди, как и положено, снегоочиститель, за которым были прицеплены четыре вагона, за ним тепловоз, тоже с четырьмя вагонами. Они прошли по станции не торопясь, но и не останавливаясь. Уборщик снега вышел за стрелки, с него соскочили двое, перевели их на первый путь, и поезд двинулся обратно. Пройдя мимо перрона, он засыпал стоявших там снегом, притормозил, молчаливый мужик отцепил вагоны и снегоочиститель ушёл обратно, на восток.

В это время его путь повторил второй поезд. Пройдя по чищеному пути, он остановился у перрона. Григорьевич рассмотрел стальные башни с толстыми пулемётными стволами, и только тут догадался, что надо бежать, звонить, срочно сообщать, но не успел. С неизвестного поезда начали выпрыгивать люди с оружием.

– Всем стоять! – закричал кто-то из них. – Стоять, а то убьём!

Начальник станции всё-таки бросился в здание вокзала.

– Дверь, дверь не успею открыть, – мелькнуло в голове. – Пристрелят.

Но дверь открылась ему навстречу, в проёме показалась чья-то запыхавшаяся физиономия. Григорьевич снёс этого человека с пути и добежав до кабинета, схватил автомат и подсоединил к нему магазин.

Держа оружие в левой руке, правой он бешено закрутил ручку зуммера и схватил трубку.

– Ергач, Света, ответь! – закричал он. – Света, где ты!!!

– Да слушаю тебя, прошли твои поезда, давно прошли…

– С восточного направления поезд, люди с оружием, – кричал железнодорожник, но тут в зале прогрохотала пулемётная очередь. Он присел, выронив трубку. В ней бился голос Светы: «Григорьич, Григорьич!».

Начальник станции распахнул дверь и увидел, как в распахнутые двери с перрона людей загоняют внутрь. Разбитое очередью стекло в окне рухнуло, он подбежал к нему, увидел стоящий поезд, бандитов с автоматами, пулемётные башни, направленные на вокзал, и открыл по ним стрельбу.

Пулемёт с поезда загремел, щербя стены старинного вокзала, и почти сразу крупнокалиберные пули разорвали грудь кунгурского железнодорожника. В зале закричали раненые, но он этого уже не услышал. Пули отбросили его почти на два метра от окна, автомат упал на пол, и глядя невидящими глазами в разбитое окно, Григорьич умер.

Бой на колёсах

На подъезде в Кунгуру наблюдатель заметил на автомобильном мосту машущего руками человека в белом тулупе. Снегоочиститель встал, из его кабины высунулся разведчик Саня Орлов.

– Что махаешь там? Иди сюда, – проорал он.

Тот сел на стоявший рядом с ним снегоход и вскоре подъехал к тепловозу, спереди увешанному мощными стальными листами для отбрасывания снега. Заглушил движок, откашлялся и просипел: «Черти какие-то налетели. Грабят Кунгур, народ в вагоны пихают, убили четверых, надо срочно предупредить»

– Чёрные? – насторожился Орлов

Мужик помотал головой

– Нет, наши, на русском говорят.

При расспросе его командиром разведгруппы выяснилось, что утром на станцию Кунгура с востока заехал снегоочиститель. Прошёл за стрелки, перевёлся на другой путь, и укатил обратно. На станции ждали «Фантомаса», но со стороны Перми. В помещении вокзала собрались люди, они хотели уехать в город, когда разведка пойдёт обратно. Однако, вскоре их удивление окончилось. Вслед за неизвестным снегоочистителем на станцию вошёл поезд с пулемётными башнями, обстрелял вокзал, высадил десант. Начальник станции вытащил автомат и открыл ответную пальбу, но по нему засадили из пулемёта. Четыре человека погибли, троих ранило. Неизвестные вооружённые люди окружили вокзал, погнали всех в оставленные вагоны. Сейчас их загружают имуществом со станционного склада. Сам же бандитский бронепоезд ушёл вслед за своим снегоочистителем. Но, видимо, вернётся за вагонами с пленниками.

– Ну, что думаешь, – спросил командир взвода у комброна. – Как поступим?

– Мы на чётном пути стоим, – подняв брови, начал думать вслух железнодорожник. – Те у перрона тоже на нём же. Снегоочиститель сейчас пускаем, на нём твоих бойцов с десяток. Врываемся на станцию. Разведчики завяжут бой. А мы, как они пройдут, вручную, курбелем переводим стрелки и пускаем «Фантомаса» по нечётному пути. Встаём рядом и пушками с пулемётами поддерживаем твоих. Согласен?

На снегоочиститель сели командир разведки, и пять бойцов, в том числе Юсеф и Саня Орлов, фанаты пистолетного боя. В отличие от вооружённых автоматами десантников у них были только пистолеты. По два Макарова на каждого.

– Где курбель? – зашумел комброн на своих. – Быстрее, мужики, уйдут гады.

– Да здесь он, здесь, – машинист первого дизель-вагона глянул на уже тронувшийся снегоочиститель. – Ну, с богом. Поехали.

Поезда взяли скорость и понеслись к станции. Плавно вошли в левую кривую, прогрохотали по мелькнувшему мосту через Ирень. Снегоочиститель разбрасывал снег, белая пурга заслоняла от глаз бойцов дома и постройки возле путей. Три километра до станции проскочили быстро. Поезд с бойцами, дав протяжный гудок, со скрипом затормозил возле стоявших у вокзала вагонов. В это время спрыгнувшие на пути железнодорожники курбелем перевели стрелки. Через минуту «Фантомас», направив свои внушительные стволы на растерявшихся бандитов, подошёл вплотную по второму пути.

– Ложись! – заорали прыгавшие на перрон десантники. – Руки вверх, оружие бросай!

Первыми из вагона выскочили Саня Орлов и Юсеф, и затанцевали на истоптанном снегу, открыв быструю стрельбу из своих Макаровых. Для начала они сбили пулями шапки с троих неизвестных налётчиков. («Пощекотали скальпы», как обычно выражались стрелки). Оглянувшийся на шум подходящих поездов невысокий, в кожаной куртке бандит левой рукой вскинул ствол автомата, нажимая в это же время на спуск. Дважды щелкнул ПМ Сани, и автоматчик, с пробитой пулями грудью, откинулся назад, на истоптанный снег перрона.

Ещё один наладился открыть стрельбу из того же окна, что и погибший начальник станции. Его неприцельная очередь шарахнула по стальным щитам снегоочистителя. Больше выстрелить он не успел. Прыгнув вперёд для расширения сектора стрельбы, и развернув на лету корпус, Юсеф прострелил ему правый локоть и плечо. После этого схватка закончилась. Оставшиеся бандиты бросили оружие и подняли руки. Бой не продолжался и минуты.

Командир разведвзвода приказал связать их, и забросить в вагон «Фантомаса». Десантники быстро обрыскали вокзал, уточнив у освобождённых кунгуряков количество нападавших. Те подтвердили, что их было шестеро. Остальные, после захвата вокзала и пленников уехали на своём бронепоезде. В итоге молниеносной операции один убит, один ранен, четверо захвачены.

Снегоход отправили в сторону, откуда появились бандиты, на пешеходной эстакаде станции выставили наблюдателей. Два бойца с автоматами, взяв с собой рацию, поплелись по глубокому снегу к лестнице, перекинутой через станционные пути.

– Я бинокль забыл, – один из них остановился. – Ты иди, я догоню.

– Эх, растяпа, – качнул головой напарник, – Давай быстрее.

Забывчивый разведчик пошёл назад, но недалеко. Подождав, когда его товарищ проложит в сугробах хоть какую-никакую тропку, он пошагал вслед за ним.

– Ты что так быстро? – удивился тот, оглянувшись на шорох снега под ногами.

– Да бинокль в кармане оказался. Ладно, пошли наверх.

– Ну пошли, бестолковый.

Через десять-пятнадцать минут, когда командир только начал допрашивать пленных, наблюдатели по рации сообщили, что с востока идёт чужой бронепоезд.

– Тревога! Все на борт! – Комброн дал команду двигаться навстречу, и наклонившись к подбежавшему командиру разведки, попросил того остаться на вокзале, на всякий случай. – Вдруг прорвутся, а ты их огнём встретишь. Оставь с собой человек десять.

«Фантомас» тронулся с места, набирая ход.

Стрелки заняли свои места у пушек и пулемётов. Разгорячённые недавней схваткой десантники опускали бронежалюзи на окна, устраиваясь возле бойниц.

По рации патруль снегохода прохрипел, что по нему палят из автоматов, и он укрылся за домами. Через минуту комброн, перешедший в переднюю кабину «Фантомаса», увидел вражеский бронепоезд. Точнее, короткий состав с тепловозом впереди. Железные вагоны, с торчащими из окон стволами. На двух сверху установлены пулемётные башни. По ним уже открыли огонь наблюдатели с пешеходной эстакады. Пули искрили о броню, разлетаясь раскалёнными светлячками в стороны.

Неизвестные враги ответили огнём из пулемётов. До эстакады они не доставали, не хватало угла вертикальной наводки, тогда пальба пошла по бронепоезду. Пули ударили по стёклам кабины. Бронежалюзи загремели, машинист отшатнулся назад, но управление не бросил.

– Огонь! – закричал комброн. Четырёхстволка в кабине «Фантомаса» зарокотала, на пол посыпались горячие гильзы, понесло кислым, жжёным. Это пахло сгоревшим порохом. Заработала пушка из вагонной башни. В кабине встречного тепловоза разлетелись лобовые стёкла, что-то вспыхнуло там, заискрило синим. Пушка, дав короткую очередь, замолкла – противник вошёл в мёртвую зону. Помощник машиниста, оскалившись, вывернул свою четырёхстволку влево до упора и прочесал огнём бочины вражеских вагонов. От них полетели клочья обшивки, железо бортов вмялось под ударами бронебойных пуль.

Поезд мелькнул мимо, комброн увидел окна, заваленные мешками. «Блиндированный» – мелькнула мысль. Из окон бандиты вели шквальный огонь. Бронежалюзи грохотали от попаданий, прозрачная броня кабины покрылась сеткой трещинок.

С левого борта «Фантомаса» к схватке подключился спаренный пулемёт и разведчики, стрелявшие из бойниц. Пальба продолжалась всего несколько секунд, составы проскочили мимо друг друга на встречных курсах.

– Тормози! – приказал комброн машинисту, и откинув стопор на потолке, открыл верхний люк. Высунув голову, он огляделся. По также вставшему вражескому поезду вели в упор стрельбу из задней кабины «Фантомаса». Десантники били короткими очередями по окнам. С перрона и с эстакады по нему тоже шла активная стрельба. Враг огрызался частым автоматным и пулемётным огнём.

Комброн схватил трубку телефона прямой связи с артиллерийским вагоном.

– Алло, Серёга! – закричал он. Услышав отклик, приказал: – Палите по рельсам, по стрелкам на его пути, рубите ему отход!

Но противник, видимо, тоже оценил ситуацию. Проехать вперёд он не мог, мешали стоящие там вагоны и снегоочиститель. Поэтому бандитский поезд ринулся назад. Его притормозивший тепловоз начал разгон задним ходом. Из окон в сторону «Фантомаса» полетели гранаты. Ударившись о вагоны, они падали вниз, взрываясь меж путей. Осколки врезались в железо бортов обоих бронепоездов. Комброн приказал идти полным ходом вперёд. Он надеялся опередить врага, набрать дистанцию для прицельной пушечной стрельбы, разворотить задний вагон, снести его с рельс и захватить чужой состав.

Однако, мощный тепловоз неизвестных бандитов, хоть и серьёзно повреждённый, не дал форы дизелям «Фантомаса». Минуты три-четыре они шли параллельно друг другу, на расстоянии буквально метра. Такой стрельбы в упор из автоматов и пулемётов никто из разведчиков не помнил, хотя все воевали уже несколько лет. Ринат увидел чьи-то бешеные сощуренные глаза, мелькнувшие вблизи, под ними автоматный ствол, полный огня. Как показалось разведчику, пламя ударило прямо ему в лицо. Он упал на пол и с десяток пуль, проскочивших сквозь бойницу, вонзились в противоположный борт вагона. Грохот и шум стояли неимоверные. Между вагонами поездов, мчавшихся рядом друг с другом, бушевало пламя из оружейных стволов, опаляя краску на бортах. Попавшие внутрь вагонов пули взвизгивали, рикошетя. Поднявшись, Ринат закричал что-то и нажал на спуск автомата. За окном мелькнул чужой вагон, лежавшие в его окнах мешки как будто взрывались изнутри, осыпаясь серым песком.

Хотя покрытые бронью стены и выдержали огневой натиск, немало пуль попало внутрь сквозь бойницы. Раненые корчились на полу, прижимая кровь ладонями.

«Фантомас» упускал врага, тот вырывался вперёд. Комброн решил отпустить его немного и разнести сам тепловоз, благо, что тот выходил в зону пушечного огня.

Но, этот план тоже не сработал. Пройдя прямую до Чикалей, и войдя в кривую, бронепоезда неслись на Кишерть. Вдруг перед «Фантомасом», на его пути возникла бронедрезина. Из откинутого люка на её верхушке по бронепоезду начали садить из автоматического гранатомёта. Бронежалюзи на кабине загрохотали, разрываясь на части. Но молниеносно ударивший из четырёхстволки стрелок утихомирил наглецов. Скорострельное оружие быстро раскурочило железнодорожного уродца, однако ход пришлось замедлить. Прозрачная броня на окнах кабины, лишившаяся защиты, потрескалась и побелела от множества трещин. Машинист сбавил ход, опасаясь налететь на бронедрезину. Комброн снова высунулся наружу, но тут же убрался внутрь – из пушечной башни шла интенсивная пальба, прямо над головой летели очередями снаряды.

Открыли бойницы, «Фантомас» двинулся вперёд. Ни вражеского поезда, ни бронедрезины видно не было. Только вдалеке, за Кишертью что-то дымилось.

Преследование продолжилось. После нескольких кривых вышли на прямую. Впереди мост через Сылву, за ним станция Шумково. Перед мостом разогнавшийся «Фантомас» притормозил и остановился метрах в трехстах от берега. «Мосты, поезда, партизаны» – появилось в голове комброна. И не зря. Видно, нервы не выдержали у противника. Они не стали дожидаться, когда бронепоезд въедет на мост. У берегов мелькнуло пламя зарядов. Вверх взметнулись столбы снега и земли. Полотно на мосту как будто кто раздёрнул в разные стороны. Рельсы, опоры, балки скрылись в круговерти дыма и снежной пыли. Когда эта пелена осела, моста не было. Железные обломки запрудили было течение, чёрная вода Сылвы выплеснулась на изломанный лёд. Но вскоре она вновь ушла в своё русло.

Пушкари дали ещё пару очередей. В кабине звякнул телефон.

– Командир, вы живы там? – спросил машинист из задней кабины. – Мне запускаться?

– Давай, – устало ответил комброн и пошёл по вагонам, смотреть, как потрепали его «Фантомаса».

В артвагоне его подозвали к рации. На связь вышел вертолёт.

– Алло, «Фантомас», вы живые? – спросили комброна. – Это «Центавр» на связи.

– Никто вроде не погиб, – командир оглядел изрядно потрёпанный вагон. Бронестаканы пушечных башен исцарапаны пулями и осколками, на изорванной жёлтой коже диванов кровь, бинты. Разведчики перевязывали друг друга. – А вы откуда здесь взялись?

– Телефонистка из Ергача тревогу подняла, – ответили лётчики. – Наше дежурство как раз. Мы из Савино сразу сюда. Вас видели, когда гнались за ними. У этих фраеров ПЗРК есть, кстати. Они по нам шарахнули.

Вертушка, оказывается, прошла над ними во время боя и даже сделала боевой заход на бандитов в Шумково. Но там по ней запустили ракету из переносного зенитного комплекса. Летуны уклонились, решили не рисковать, и не стали напрашиваться на дополнительное угощение. По станции стрелять не стали, вдруг там местные жители.

«Центавр» сел прямо на пути, в него погрузили девять раненых, и вертолёт ушёл в Пермь.

Из сводного обзора погранохраны. 2053 год

«Пограничные завесы расположены на северо-западном, западном и южном направлениях.

С начала года нарушений демаркационной линии и появления противника в нейтральной зоне не зафиксировано. По данным от шатунов, трофейщиков и прочих известно, что в Москве формируются независимые жилые сообщества. Об этом поставлена в известность служба контрразведки.

На северо-западном направлении, в районе Весьегонск-Вологда-Кострома-Ярославль активно оперируют малочисленные вооружённые формирования сил самообороны сёл и городов. Между ними периодически происходят столкновения с применением стрелкового оружия, гранатомётов, огнемётов и миномётов. По нашим данным, с начала года в районе Рыбинска, Уткино, Судиславля отмечены двенадцать боёв между различными группировками. В основном, столкновения происходят из-за дележа военного имущества, запасов продовольствия. Также зафиксированы пять нападений на пограничные эскадроны.

Так, в феврале бандгруппа из десяти человек напала на базу Нерехтской комендатуры, ранив двух пограничников. После отражения атаки было организовано преследование нападавших. Восемь из них убиты, двое взяты в плен. На допросе они показали, что являются жителями Козьмодемьянска, как и остальные члены банды. От столкновений с чёрными уклонились, пересидев войну в лесах. Командир бандгруппы, убитый в бою, по их словам, решил организовать своё царство, и с этой целью приступил к подчинению жителей близлежащих населённых пунктов. Пленные отправлены в Казань.

В остальных столкновениях пограничники потерь не имели. Обычно, поняв, что в бою участвуют пограничники, бандгруппы отступают, не желая иметь в последующем неприятностей.

На территорию Москвы, исполняя условия мирного договора, пограничники не заходили. Известно, что там накапливаются беженцы из различных регионов. Они активно занимаются огородничеством, мелким производством, некоторые пытаются наладить связи с другими городами. Все опрошенные шатуны и трофейщики показали, что в большинстве жилых сообществ установлены жёсткие правила общежития. Те, кому они не нравятся, убегают, как на территорию Республика Евразия, так и в южные регионы. Беглецов, при поимке, обычно казнят. Пограничники в эти проблемы не вмешиваются. Представителей чёрных в Москве не видели.

На западном направлении, на линии Кремлёво-Раненбург-Липецк-Таловая-Белая Калитва вооружённых формирований не зафиксировано. Отмечен поток беженцев с западных регионов. Пограничники направляют их в Казань.

Игорь Неверовский, бывший житель Новозыбкова, сообщил, что чёрные перестали убивать местных жителей, а увозят их на запад. Однако целенаправленной охоты на людей нет. Сторожевые конные отряды викингов хватают тех, кого находят при патрулировании. Перехода границы с их стороны не зафиксировано.

На южном направлении граница установлена по Керченскому проливу. По линии Гагры-Георгиевск-Ставрополь проходит граница разграничения ответственности с Джунгарией. Таманский полуостров и Северный Кавказ после катастрофы практически обезлюдели. Здесь примерно проживает не больше 20 тысяч человек. По сведениям калмыков, в горах проживают обособленные кланы, но ведут крайне замкнутый образ жизни.

В Крыму, по данным рыбаков, есть некие общины, но проверить это сообщение нельзя, поскольку полуостров является нейтральной зоной и пограничникам посещать его запрещено.

На Чёрном море, кроме рыбодобытчиков, судов крайне мало. 26 апреля погранпост Мысхако зафиксировал появление траулера под красно-бело-зелёным флагом, но к берегу тот не подошёл.

В феврале и марте погранпост Туапсе фиксировал звуки артиллерийской стрельбы, идущие с моря. 11 марта на берегу к защитному молу порта Туапсе прибило два мужских трупа…»

«На восточном направлении пограничные завесы не выставлялись в связи с отсутствием необходимости»

Из оперативных сообщений контрразведки:

..В марте жители деревни Куганаволок на Водлозере сообщили, что охотники видели автоколонны чёрных викингов на трассе Пудож-Медвежьегорск, двигавшиеся на север. В тоже время на них выходили разведгруппы финской армии. Финны сообщили об упорных боях в районе Сортавала и Питкаранта. Предлагали жителям Куганаволок оказать им помощь диверсионными действиями против чёрных…

..Агентура в Москве сообщает, что здесь организованы до десяти жилых союзов. В основном это беженцы с западных регионов. Имеют стойкую неприязнь к викингам, активно строят оборонительные сооружения на реке Москва. Лидер поселения, расположенного между Яузой, рекой Москва и Садовым кольцом Анатолий Хван ищет союзников. Периодически между жилыми союзами возникают перестрелки, вызванные дележом территории…

..Московское метро частично затоплено, им практически никто не пользуется для передвижений. Под землёй оборудованы склады оружия, продуктов, вещей…

..В январе под Старым Осколом поисковой группой контрразведки был захвачен воин полка «Локи», входящего в третий корпус прорыва. Поскольку при захвате он получил тяжёлые ранения, доставить его на нашу территорию не смогли. При интенсивном допросе воин показал, что после перемирия с Евразией значительное количество подразделений викингов брошено на покорение Финляндии. Но победы добиться не удаётся. Ранее этот воин сражался на Балканском полуострове. По его словам, сербы, черногорцы, греки начали сдавать свои позиции, особенно после того, как у викингов появились союзники из числа жителей Ханства Сельджуков…

..По сообщению жителей полуострова Крым, они настроены на решительную борьбу с чёрными викингами. Укрепляется Перекоп, подходы к нему со стороны материка полностью заминированы на километры. Всего в Крыму примерно проживает около 30 тысяч человек, больше половины из них беженцы с Молдавии, Украины, южных областей России. Исполняя поручение о зондировании настроений о переселении в Крым беженцев с Балкан, выяснено, что реагируют на это они положительно…

..В Севастополе добровольцы пытаются починить ряд военно-морских судов и оборонительных сооружений. Опасаются вторжения со стороны Ханства Сельджуков…

..В направлении Екатеринбурга, Челябинска, юго-востока, оперативно-поисковая работа не велась из-за отсутствия оттуда какой-либо угрозы и нехваткой личного состава. Информации с тех мест нет…

Годом ранее – лето 2052

После грандиозного сражения на Самарской Луке начались переговоры с викингами. Наследники европейской культуры требовали очистить Великие Русские равнины, угрожая новым нашествием. Границу они хотели провести по Уралу. Но зная горячую и хвастливую натуру пришельцев, чьи предки ещё полтораста лет назад обитали в арабских пустынях и африканских джунглях, никто из русаков не боялся этих угроз. Силы обеих сторон после двухгодичной войны пришли в расстроенное состояние. К наступлению никто не был готов.

Переговоры шли на самой Луке, там, где ещё недавно грохотали пушки и пулемёты, а в воздухе пластались меж собой пятнистые вертолёты.

Русаки и викинги общались в зале совещаний здания Жигулёвской ГЭС. Волжский ветер разворачивал над ним белый треугольный стяг европейцев с вышитым чёрным вороном и красное полотнище Евразии, обшитое белой каймой. Золотой орёл в центре флага надменно поглядывал на заносчивого ворона. Рядом с евразийским стягом хлопал по ветру палевый штандарт союзных калмыков. Восседавший там Дору-Тенгри внимательно наблюдал за грозными птицами на стягах, зная их суровую цену. Сама Лука считалась нейтральной зоной, и по ней лишь иногда проезжали верховые патрули. Около памятника Шойгу недавние враги встречались, передавая друг другу нарушителей. Бойцы и русаков, и викингов постоянно шныряли в окрестностях в поисках боеприпасов, оружия и других полезных вещей. Бронзовый спасатель, защитивший четверть века назад Самару от бешеной воды потопа, сурово глядел на плотину гидроэлектростанции, не замечая суеты.

Смуглые и чернокожие всадники, собираясь в тени памятника, смотрели презрительно на своих визави. В разговор они обычно не вступали, молча отстёгивая от стремян пойманного нарушителя и пинком в спину отправляя его к своим. Русаки глядели исподлобья, придерживая на толстых брезентовых поводках могучих псов-волкодавов. Калмыки, словно приросшие к своим иноходцам, бросали оценивающие взгляды на конных арабов. Только перемирие мешало им вновь, как несколько недель назад, схлестнуться в яростной схватке без правил.

Дипломатия окончилась довольно быстро, не прошло и двух месяцев, потраченных на хитроумные разговоры. В конце августа 2052 года Гражданин Всех Истин Конан Париж-Стамбул и президент Евразии Сергей Ложкин договорились о разделе территорий. Граница прошла через Москву по бывшим автодорогам «Дон» и «Холмогоры». Кроме того, было условлено, что на двести километров от раздельной линии никто не мог основывать поселения или проживать в бывших городах и сёлах. Также в этой зоне отчуждения запрещалось заниматься любой деятельностью. Здесь могли появляться только пограничные патрули. После этого высокие договаривающиеся стороны, не раскланиваясь, и вообще не проявляя никакого уважения друг к другу, расстались.

Парень с Червонной Руси

Полуэскадрон пограничной стражи возвращался с трёхмесячного патруля. Солнце августа безжалостным жаром вышибало солёный едкий пот из людей и лошадей. Выскочив на шоссе, бывшее когда-то федеральной автотрассой «Урал», всадники перешли на шаг. Белошкурые волкодавы с высунутыми языками предпочли бежать среди невысоких берёз, укрываясь под их листвой от горячих небесных лучей. До Сызрани, где квартировал штаб Волжского округа, оставалось около десяти километров. Вдалеке виднелась Волга.

Конники не спеша ехали по изъеденному дождями, морозами, кустами и деревцами асфальту, переговариваясь о своих делах. Лошади ловко обходили ржавые каркасы автомобилей, гнивших на шоссе второй десяток лет. Под копытами хрустели сухие ветки, мусор, мелкие куски пластика от машин. Из кабины заваленного на бок большегрузного автомобиля чёрным облаком выпорхнул ворон. Жеребец комэска дёрнулся в сторону, испугавшись лесной птицы. Всадник нагнулся, и успокаивая коня, погладил его по шее. Пограничники засмеялись. Настроение было прекрасным, впереди их ожидал полугодовой отпуск.

Вдруг справа, из густых зарослей молодого березняка, донёсся выстрел, потом ещё один. Потом стрельба загрохотала очередями, над лесом взвились испуганные птицы.

Пограничники быстро повернули коней влево и укрылись в деревьях – таком же березняке, заполонившем за последние двадцать лет пустующие поля Великих Русских равнин. Вышколенные волкодавы прилегли на пузо и молча поглядывали на своих вожатых, ожидая команды.

Вскоре бойцы увидели, как на дорогу выбежал мужчина в изорванной камуфляжной куртке, брезентовых штанах и с автоматом в руках. Оглянувшись назад, он прыжком заскочил в промоину под осевшим на дисках железным скелетом микроавтобуса, и глянув по сторонам, притаился.

Стрельбы больше не было. Птицы успокоились. Незнакомец лежал не двигаясь. Внезапно он повёл головой, услышав всхрапывание лошадей, и осторожно приподнялся, вновь осматривая окрестности.

– Эй, мужик, – негромко позвал его Яков Седых, старшина эскадрона. – Ты не дёргайся, а то убьём.

Тот поводил глазами, определяя, с какой стороны к нему обратились, но увидеть пограничника не смог.

– Клади ствол! – резко повелел Седых. – Или лови пулю!

Незнакомец медленно отложил автомат, расстегнул куртку, снял её, встал, поднял вверх руки и, оглянувшись на березняк, откуда выбежал, согнувшись, побрёл к деревьям.

Его обыскали. Спички, зажигалка, большой складной нож, клубок шнура, бутылёк с самогоном, больше ничего.

Командиру эскадрона Руслану Набокову он пояснил, что родом с Угорской Руси. Зовут Николай Манжура. После начала наступления викингов их отряд самообороны разбили вдребезги, он бежал на восток. До позапрошлого года жил с группой беженцев – там собрались кто откуда – на левом берегу Днепра. Только немного отаборились, успокоились, снова появились чёрные викинги. Пощады не дали никому. Он снова бежал. Зиму провёл в Курске. Увидел колонны войск викингов. Понял, что кто-то с ними ещё сражается. Побрёл дальше на восток. Вышёл в эти места. Решил идти рядом с дорогой, вдруг наткнётся на врагов этих викингов. Устал, прилёг, его скрутили двое чёрных. Хотели пытать, но он успел перепилить верёвки куском стальной зубристой проволоки, припрятанной в обшлаге рукава куртки.