Kitobni o'qish: «Космический поход Яна Янова 001. Планета Бегемотов»

Музей "Космической Славы"

Четверг 10.06.2224 года не был совсем обычным днем в музее "Космической Славы". Экскурсию проводил директор музея Ян Янович Янов. В музее и так было чего посмотреть. Удивительные экспонаты в виде скелетов животных с далеких планет, таинственные артефакты, редкие видео в режиме "3D+запах", все это привлекало внимание любителей и энтузиастов космических исследований.

А уж когда экскурсию проводил лично Ян Янов, то, как правило, энтузиазм посетителей зашкаливало. Директор Янов – бывший "космический волк", абсолютный рекордсмен по количеству дальних путешествий и по намотанным световым годам. Уж он-то мог рассказать что-то интересное из старой истории космических походов! И, обычно, Ян с удовольствием рассказывал.

– А что это такое? – полюбопытствовал один из экскурсантов, указывая на один из экспонатов. – Странный сувенир!

"Сувенир", как выразился экскурсант, действительно, был странный. Представьте себе фигуру бегемота, размером с крупного кота, а на вид из чистого золота. При этом бегемот широко разинул пасть, а из его задницы торчала явно человеческая голова. Скульптура была выполнена исключительно качественно, были заметны все тонкие детали. Например, была четко видна гримаса ужаса на лице человека.

– Это кубок победителю финальных соревнований традиционных спортивных игр на планете "Бегемотов", – ответил Ян Янович.

– А чья это голова торчит из задницы бегемота? – продолжал любопытствовать экскурсант.

– Моя, – скромно ответил директор, – это очень интересная история. Если никто не будет против, давайте, пройдемте в демонстрационный зал номер 777. Я вам все подробно расскажу и покажу.

Республика Того, год 2164

Шестьдесят лет назад я работал послом в республике Того. Это в Африке, если кто вдруг не в курсе. Работа мне нравилась. Должность руководящая, зарплата высокая, а работа ненапряженная. Традиционно по утрам я в виде зарядки ходил на местный пляж в столице Ломе. Там, помимо купания, я обычно проводил встречу со своим агентом из местных аборигенов. Я давал ему немного денег, а он за это рассказывал мне, что интересного происходит в американском посольстве.

Однажды агент, немного смущаясь, попросил небольшой бонус, а за это, он, якобы, расскажет мне что-то исключительно важное.

Как не клюнуть на такую замануху, тем более, что речь шла о каких-то копейках. Я заплатил, конечно. Оказалось, что на предыдущей встрече агент слил мне дезу по поручению американского посла. Теперь агента замучила совесть, и он решил сознаться за небольшую плату. Что ж, такое бывает. Мы пожали друг другу руки, я пошел в свое посольство на совещание, а двойной агент, вероятно, потащился на встречу с американским послом. Чтобы доложить ему, что я все знаю. А потом, наверное, он мне расскажет, что все слил американцу. Вот так мы и развлекались.

Помимо этих шпионских игр, я и мои подчиненные в посольстве, занимались и другими делами. Помогали внедрять инвестиционные проекты, как правило, помогали местному населению выращивать кофе и какао. Проводили разные культурно-развлекательные мероприятия с приглашением наших музыкальных коллективов. За несколько лет работы я прекрасно изучил музыкальные вкусы местных аборигенов, а они сильно отличались от наших вкусов. Помню, как мне были благодарны музыканты из одной нашей малоизвестной группы на родине. В России они были никто, "нонеймы", а тут за несколько дней стали безумно популярны.

В общем, жизнь была интересная и довольно спокойная. Конечно, американцы, следуя своим традициям, время от времени пытались разжечь цветную революцию, поднять народ на майдан, но получалось это не очень хорошо. Мировые цены на кофе и какао в то время были высокими, народ жил достаточно обеспеченно, а это снижало энтузиазм населения на выступления и бунты.

Руководство меня очень ценило. Моя перспектива была вполне понятна. Провести еще лет сорок на этой высокой должности (а тогда мне было тридцать), а затем уйти на пенсию. За эти сорок лет я бы успел сделать много чего полезного, например, перезнакомиться лично чуть ли не со всеми гражданами Того, по меньшей мере с теми, кто проживал в столице Ломе.

Кстати, насчет личной жизни все тоже было довольно интересно. Местные чернокожие девушки и женщины были в принципе не прочь подружиться с белым человеком из другой страны. В частности, ко мне довольно активно приставала местная красавица. Она очень хотела, чтобы у нее родился белый ребенок. Сама она была замужем. И у нее уже было три ребенка. Вероятно, черные дети ей слегка поднадоели, захотелось чего-то новенького. Я колебался. С одной стороны, мне хотелось сеять разумное, доброе, вечное на полях страны, куда меня забросила судьба. Но с другой стороны, я сильно опасался разного рода скандалов и ненужных мне разоблачений.

Как-то раз, в день приема граждан, ко мне явился муж моей подруги. Вид у него был строгий и решительный. "Вот и все", – подумал я с легкой грустью, – "доигрался хрен на скрипке, очень музыку любил. Сейчас этот ревнивиц меня задушит или прирежет. Не о таком конце трудовой карьеры я мечтал!"

Но, слава Богу, все обошлось. Оказалось, что его жена полностью вынесла ему мозг, и он пришел просить меня выполнить ее просьбу о белом ребенке. Можете представить мою радость и мое облегчение! Я немедленно заказал у своей секретарши чай (tea for two) с печеньем. После чего я со своим новым другом провел целый час в интереснейшей беседе, в которой мы затронули самые актуальные темы современной жизни, включая воспитание детей и генную комбинаторику.

После его посещения меня охватила легкая грусть, которая через месяц перешла в тоску. Я представил себя через 10, затем, через 20 лет. Все одно и то же! Все те же совещания, те же культурные мероприятия, те же поиски и привлечения инвесторов. И те же приключения с местными женщинами с риском для здоровья и репутации. Ужасный сенсорный голод! Я чувствовал достаточно талантливым и энергичным, чтобы сделать свою жизнь более интересной и полезной для себя и общества. Прикинув разные варианты, я написал заявление в "Высшую Школу Космонавтики".