Kitobni o'qish: «Отдел Нечисть»
Константин Нормаер
Отдел Нечисть
Роман
Цикл: Расследования Иных
Аннотация: Работа в отделе Нечисть ничуть не лучше, чем в любом другом отделе полиции. Задержание русалок-клофелинщиц, мошенников-домовых или волколаков-отморозков. По сути дела, обычная рутина граничной оперативной службы. Но один из вызовов становится для Артура Черного, опытного оперативника, роковым. Расследование вполне заурядного проникновения нечисти помогает ему раскрыть страшный заговор против нашего мира.
Глава 1. Проникновение
На вызов я прибыл первым. Патрульные машины, как всегда, торчали в пробках, из которых не помогали выбраться ни спецсигналы, ни громкоговоритель. Неудивительно, все-таки День Всех Святых на носу, обращений столько, что не знаешь, за что хвататься – то ли бумагами заниматься, то ли по адресам бегать.
Достав блокнот, авторучку, я приготовился записывать.
Только вот заявитель не торопился давать показания: вытер вспотевший рот, поправил растянутые треники – натянул их выше на заправленную майку – и наконец произнес:
– Сижу я, стало быть, дома, никого не трогаю. Жду сериал про этих, ну как их… про детектива мутанта «Паучьи сети»… А тут как загрохочет, и бабах. Я на кухню, а там чашка, разбитая на полу, валяется. Ну я, значится, убрал её и обратно к телевизору.
– Вас, простите, как величать?
– Сверчковы мы, стало быть.
– А имя, отчество?
– Роман Сергеевич.
– Хорошо, и что же у вас все-таки произошло, Роман Сергеевич? – уточнил я.
– А ничего особенного, только к самому началу я так и не успел.
Я недовольно нахмурился:
– Вы по какому поводу в граничную службу обратились?
– Так, это самое, по нему и обратился, – развел руками жилец. – Короче, досмотрел я серию, стало быть, а телевизор вдруг раз и сам собой переключился. И начал по канал прыгать туда-сюда, сюда-туда. Шестой, пятый, девятый, восьмой. Смекаете, к чему я клоню?
– Смекаю, – соврал я, прекрасно понимая, что вызов, к сожалению, ложный.
От заявителя разило так, что за версту учуешь. После такой дозы спиртного не то что белочка, черт ушастый померещится. Но выслушать все-таки стоило. Формальный рапорт себе дороже. А вдруг проверка или повторный вызов – пограничные приставы за такое быстро зацепятся. И в лучшем случае влепят выговор за халатность, а в худшем… Короче, послушаю, от меня не убудет.
Я вывел на чистом листе цифру один и вежливо поинтересовался:
– Что-то еще странное с вами сегодня происходило?
– Конечно, – шмыгнул носом мужчина. – С этого телевизора-то проклятущего все и началось, будь он неладен. Как только на нужный канал все возвратилось, рябь это проклятая началась. И что интересно, в самый ответственный момент, когда моя любимая реклама идет.
– Вы сказали, рябь? – уточнил я.
– Ну да, серая такая. Волнами побежала: сначала вдоль, а потом уж поперек.
– В телевизоре?
– Да нет же, – фыркнул заявитель и, почесав заросшую щетиной щеку, указал на старый ламповый агрегат марки «Электрон». – Если вы про него, так, значится, он уже лет десять не фурычит. Все выкинуть собираюсь, да жалко, а вдруг само собой починится.
– А как же сериал?
– А что сериал? Я же его, того-самого, просто слушаю. Картинки хоть и нет, а звук отличный имеется.
По роду своей службы мне часто приходится выслушивать неимоверное количество всякого бреда, в основном, конечно, из-за неопытности самих заявителей – нечисть любит рушить привычные каноны. Но тут явно было что-то психическое.
Я с деловитым видом прошелся по комнате и, оказавшись возле телевизора, произвел беглый осмотр помещения: прожжённый в нескольких местах диван, грязные занавески и куча пустых бутылок возле лакированного шкафа. И почему алкоголики так любят выставлять их на показ, словно боевые трофеи? Ну да ладно, сейчас не об этом.
– Так, а где конкретно вы увидели рябь? – уточнил я.
– Прям здесь и увидел, – откликнулся заявитель. И, приблизившись к стене, ткнул пальцем в кусок отклеившихся обоев.
Рисунок был незамысловатый: бледно-зеленые и красные вертикальные полосы, и все это на желтом фоне, а еще какие-то непонятные лучи, будто от солнца. На такое, если долго смотреть, не только рябь померещится, а еще и круги перед глазами поплывут. А там, глядишь, и сам себя загипнотизируешь.
– Понятно, – деловито произнес я. Хотя, на самом деле, ни черта мне было не понятно. Вроде бы ничего тут потустороннего не было и быть не могло, а с другой стороны, именно с такой несуразности и начиналось Проникновение.
Задрав голову, я заметил под потолком странный полупрозрачный провод. Словно ленивый червь, он тянулся вдоль всей комнаты в коридор.
– А это еще что?
– Телефон, – как-то виновато сообщил хозяин квартиры.
– Какой?
– Кнопочный. Да таких уже не выпускают. А я все как-то…
– Забываете выкинуть, – догадался я. Заявитель ничего не ответил, лишь глупо улыбнулся и развел руками.
Мы прошли в коридор, а затем на крохотную шестиметровую кухню, где могли уместиться максимум двое, да и то исключительно стоя.
Удивительное дело – раньше, когда люди жили одни, никто и не догадывался о существовании нечистой силы, строилось все гораздо скромнее и экономнее. Не жили, а ютились. Теперь же квадратных метров не жалели, чтобы всякие домовые и лешие могли спокойно уживаться с простыми смертными в отдельных кладовых, пролетах и мансардах.
Взяв табуретку, я проверил ее надежность: она хоть и покачивалась, но выглядела довольно прилично.
– Рассказывайте, что было дальше, – попросил я гражданина Сверчкова.
Облизнув сухие губы, он растерянно закрутился на месте, потом внезапно рванул в коридор.
– Вот сюда она поползла. Прямо по проводам. Тварь эта, будь она неладна!
– Рябь починила ваш телевизор, затем оказалась на стене и поползла по проводам сюда, так?
– Ага.
– Уверены?
– Клянусь здоровьем дядьки! – закивал заявитель, ухватившись за майку, будто собирался порвать её в клочья в знак доказательства своих слов.
– А потом все исчезло, будто ничего и не было, – предположил я.
– Именно так, товарищ начальник. Все правильно говорите… как не было.
Я задрал голову и недоверчиво уставился на старую антресоль: дверцы держались на одном честном слове, а точнее на картонке, что была предусмотрительно воткнута в зазор. Если здесь и случилось Проникновение, то какое-то неправильное, шуточное.
Протянув руку, я остановился буквально в сантиметре от потертой круглой ручки.
– Господи, неужели это то, о чем я думаю… – простонал хозяин квартиры.
Кто бы только знал, о чем он сейчас думал.
– Вот сейчас и проверим, – спокойно ответил я, чувствуя, как сердце вот-вот вырвется из груди. Ну нельзя привыкнуть к скорой встрече с нечистью.
Я инстинктивно потянулся к кобуре. Табельное оружие, спасибо моему ответственному отношению к делу, было на месте. «Сдерживатель-РС8» мог остановить кого угодно, хочешь злыдня, хочешь волколака. Впрочем, я рассчитывал, что случай свел меня с кем-нибудь попроще, например с обычным барабашем.
Обхватив ладонью деревянную ручку, я ощутил исходившее от нее тепло – если мне, конечно, это не померещилось. А если честно, дело дрянь – такого не должно быть при любом раскладе. Но давать заднюю уже поздно. Кто бы ни таился за этой дверцей, он уже почувствовал мой страх, а это в подобном деле хуже некуда. Обычно существа низшего порядка, если унюхают хотя бы волнение, начинают так истошно вопить, что… Короче, лишний шум вызовет панику у соседей, и пошло-поехало.
Щелкнув замком, я потянул рукоять дежурного плазмера – единственного эффективного оружия против нечисти. Стало немного спокойнее. Раздался неприятный скрип и нервный голосок хозяина квартиры.
– Это что же, оно и есть?..
Ну вот кто его просил говорить под руку! Остановившись, я зло зыркнул на Сверчкова и посоветовал:
– Отойдите подальше для вашей же безопасности.
Мужик все понял без лишних вопросов. Что-что, а инстинкт самосохранения у такого типа людей развит на космическом уровне. Стал свидетелем первого признака Явления, сразу в отдел позвонил; почуял, запахло жареным – мгновенно юркнул в комнату. Сейчас небось накрылся одеялом и думает, что в домике и ничего с ним не случится. С другой стороны – уж лучше так, чем неконтролируемый психоз. Вот уж поистине самая гадкая из всех человеческих расстройств.
Внутри антресоли послышалось странное шебаршение. Нет, это не крысы и не тараканы. Но и не особо что-то крупное, что тоже не могло не радовать. Впрочем, рано я настраивал себя на положительный лад. В следующую секунду мне крепко не поздоровилось. Хлопок оказался такой силы, что кухня буквально подпрыгнула на месте. Верхние полки сорвались со стены, а я, слетев со стула, благополучно приземлился на обеденный стол.
Подо мной что-то хрустнуло. Точно не кости. Скорее всего, какая-нибудь плетеная корзинка. А еще куча стаканов и вилок с грохотом разлетелась по углам.
Изучать последствия ударной волны не было времени, потому как возмутитель спокойствия решил податься в бега. Телефонный провод натянулся, словно струна. Старые салатового цвета обои начали с треском рваться на части. Нечисть рванула на лестничную клетку, а я следом за ней.
Обычно подобные существа предпочитают укрываться где-то на чердаке, забившись в угол, среди старого хлама и интернет-проводки. Но в моем случае след из осыпавшейся штукатурки потянулся вниз, на первый этаж. Впечатление создалось такое, словно стена вдруг стала мягче песка и взбугрилась от змеиного присутствия. Зигзагообразный хвост устремился в нижний пролет.
Раньше я ничего подобного не видел, поэтому все мои догадки казались бессмысленным проявлением навалившегося на плечи страха.
Между первым и вторым этажом я сбил какого-то одутловатого мужичка. Продукты в его сетчатой авоське звякнули – у них что, здесь весь дом квасит, что ли, – и на меня посыпалась целая гора проклятий.
В подвал вели десяток неровных ступеней, покрытых черной плесенью, которая, словно брызги дождя, покрывала углы и неровности. Старый дом за столько лет заметно просел – никакая свежая краска не могла скрыть рвавшейся наружу старости.
Я сходу попытался открыть низкую, металлическую дверь, не заметив рядом с ручкой навесного замка. Дернул один раз, второй. Опять потянулся к кобуре, но вовремя спохватился – обычную обойму девятимиллиметровых я сегодня не получил. Да и потом это все-таки не голливудский блокбастер, чтобы решетить замок, и уж тем более не болливудский, чтобы с одного щелчка уничтожить препятствие.
Прильнув ухом к двери, я осторожно прислушался. Недавняя суета и треск от убегавшей нечисти сменился тревожной тишиной. Даже мужик в подъезде перестал ругаться, видимо, ушел заливать горе домой.
Я снял с запястья левой руки тонкую красную нить, стянул с безымянного пальца обручальное кольцо, которое продолжал носить даже после развода.
– Ну, что ж, постараемся выследить тебя старым дедовским способом, – непонятно к кому обратился я.
Продел нить в кольцо и принялся осторожно водить нехитрым компасом от стены к стене. В отличие от современных средств, которые давали постоянные сбои и погрешности, этот был очень действенный. Вначале кольцо никак не реагировало, будто в радиусе ста метров не было ни одного потустороннего. Хотя откуда им здесь было взяться. В бедных квартирах они теперь не селились – слишком много жалоб. Это раньше, когда бабка слышала или видела домового, то не знала, куда звонить. Теперь все упростилось: почувствовал что-то нехорошее, набрал 999, и бригада из оперативников тут как тут. Короче, выйдя из тени, нечисть решила изменить правила игры и селиться c комфортом. А что, получил лицензию на симбиоз и живи как белый человек. Ну это я, конечно, утрирую…
Внезапно кольцо шевельнулось и принялось медленно вращаться против часовой стрелки. Сначала не спеша, а потом набрало довольно приличную скорость. Я такого мощного эффекта никогда не видел.
В какой-то момент компас резко замер и, словно магнит, приклеился к проржавевшей двери. Попробовал оторвать – не получилось. Тогда я еще раз взялся за замок, потянул его на себя. И сразу одернул руку. На ладони остались характерные следы воздействия, как от змеиного укуса.
А в следующий миг дверь сорвалась с петель и накрыла меня, будто крышкой гроба. Ощутив жгучую боль иглой, пронзившую все тело, я, кажется, все-таки отключился. Правда, ненадолго, секунд на десять-пятнадцать. Потом ловко откинул пустотелую железяку и устремил свой взгляд на лестничный пролет. Сказать, что я удивился, значит, не сказать ничего. Мой противник был ростом не больше трех футов1. Тролль, а точнее, его младший брат бука – такого легко спутать с обычным карликом. Зло сплюнув, он рванул вверх. Вот уж не думал, что от такого коротыша можно ожидать таких проблем.
Со стороны мне казалось, что действую я медлительнее черепахи: поднялся, слегка прихрамывая на левую ногу, схватился за поручень, вступил на первую ступеньку, затем на вторую. Время превратилось в патоку, пока я не добрался до пролета первого этажа. За спиной оказалась дверь, ведущая на улицу, а перед глазами – лестница на второй этаж и черный дерматин боковых квартир.
– Да что же ты такой тупой?! – вырвалось у меня. Вопрос мой был адресован толстому мужику, тому самому, который еще пять минут назад гремел бутылками и клял меня на чем свет стоит.
На лице местного жителя застыла глупая, почти детская улыбка, а в руках – кривоносый карлик с невероятно злобным, морщинистым лицом.
Оружие уже было наготове. Выставив ладонь вперед, я медленно подал знак:
– Осторожно опусти его на землю.
– Чего? Вот еще! Между прочим, это я его поймал, начальник! – радость сменилась недоумением. Мужик явно не понимал, зачем ему жизненно необходимо расстаться с пойманной добычей.
Добавив в голос строгости, я повторил движение:
– Медленно опусти, я сказал!
– Да ты чего?! И не подумаю.
– Твой мать, я сказал, опусти!
Карлик поддакнул и тут же попытался пнуть мужчину каблуком своих кожаных казаков. Толстяк вытянул руки в надежде, что бука его не достанет. Но не тут-то было. Закрутившись ужом, карлик сначала укусил мужика за большой палец, а когда тот слегка покачнулся, ухватил пленителя за уши и успел осуществить ритуал.
Не знаю, услышали мои сквернословия соседи или нет, но вот толстый мужик прекрасно ощутил мои эмоции. Правда, было уже поздно!
Бука – нечисть низшего порядка. Существо весьма шкодливое. Шалит в основном по мелочам, но никак не по-крупному. Оно даже в воровстве никогда замечено не было. А тут мало того, что агрессивное поведение, так еще особо опасное для жизни и здоровья человека. И уж совсем не бывалое – с применением потусторонней силы!
Мужик откинул карлика и начал нервно теребить сначала одно ухо, а потом всю голову, будто его покусали мелкие блошки.
Притянув рацию, которая была защелкнута на внешнем нагрудном кармане, я нажал кнопку, но эфир отозвался неприятным шипением. И это тоже было нетипично для данной ситуации – мелкая нечисть была не способна забивать канал связи.
Что же делать?
Помощь эскулапов мужику была просто необходима. Причем специальных. Иначе без вариантов! Вон он уже и багроветь начал.
Все время, пока я нервно соображал, как помочь гражданскому лицу, бука стоял рядом с мужчиной и с наслаждением наблюдал за делами рук своих. Вернее, своих маленьких гадких лап. Продлилось это недолго. Буквально через секунду-две мужчина разразился диким воплем. Но даже этот факт не заставил соседей выглянуть из своих бетонных укрытий. Надеюсь, всему виной был страх, а не банальное равнодушие.
И тут же произошло непоправимое.
Прижав ладони к ушам, мужчина внезапно взял и лопнул.
Я подобрал самое мягкое слово, которым можно описать тот ужас, что случился прямо на моих глазах.
Есть человек – нет человека! Неприятный звук, будто взорвался воздушный шарик. И лишь куски одежды, плоти, авоська с бутылками горячительного и ужасные следы на грязно-зеленых стенах.
Конечно, за время службы мне приходилось видеть и не такое. Но привыкнуть к этому невозможно, что бы кто ни говорил. Тошнотворная реакция дала о себе знать практически сразу. Впрочем, я тут же взял себя в руки. В этом, наверное, и заключалось отличие профессионала от стажера, что без году неделю на службе: восприятия одинаковые – осознание разное. У профессионала адаптация в разы быстрее.
Нацелив ствол плазмера на карлика, я не стал предупреждать. Совесть не позволила крикнуть убийце, что собираюсь в него стрелять. Кривой луч «Сдерживателя», словно разряд молнии, устремился в крохотное тельце.
«Ну все, теперь точно не уйдет!» – подумал я, мысленно празднуя победу над хитроумным противником. Только ведь правильно гласила пословица: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. А я сказал. Непонятно зачем, но ляпнул. Наверное, просто очень сильно хотел изловить этого гадкого представителя потустороннего мира.
Луч оставил на стене огромную черную блямбу. Не знаю зачем, но я выстрелил еще раз. Правда, уже в пустоту.
Мой разум привык к давно известным законам физики, которые изучались еще в школе. Правило буравчика и правой руки, сохранения энергии и прочее… Жаль, что Фарадей или Эйнштейн и слыхом не слыхивали о существовании подобных существ. Тогда антифизика, как наука, появилась бы гораздо раньше. И тогда я точно не потратил бы заряд, прекрасно осознавая, что бука уже давно переместился к предбаннику.
В глаза ударил яркий свет. День был в самом разгаре, и ленивое летнее солнце уже добралось до зенита. Вот только любоваться природой мне было некогда.
Нечисть устремилась к палисаднику.
Позиция у меня была убойная. Бука хоть и убегал, но еще находился в прямой досягаемости парализующего луча, примерно в двадцати пяти метрах – в таком положении захочешь, а не промахнешься. Охват световых оков составлял целых три метра, так что, даже если бука решит резко сменить направление, ничего у него не выйдет. В анабиоз, как бывает при прямом попадании, он, конечно же, не впадет, а вот парализовать – парализует за милую душу.
Я приготовился к выстрелу.
Остановился.
Задержал дыхание.
Прицелился и…
На спусковой крючок нажать так и не успел. Мощный удар в плечо буквально сбил меня с ног.
Я редко ругаюсь, но сейчас выдал все, что помнил еще со времен училища. Такие выражения даже от водил-дальнобойщиков редко услышишь. Может быть, именно поэтому молодой, тощий парнишка, облаченный в длинный кожаный плащ, резко мотнул ярко-желтыми длинными волосами и, внезапно осунувшись, втянул голову в плечи.
Глава 2. Стажер
Небольшая площадка перед старой пятиэтажкой была заставлена машинами специальных служб. Разноцветные мигалки: сине-зеленые, желто-красные, бело-оранжевые, которые мы между собой называли «люстрами», создавали подобие цветомузыки.
Анатолич, временно исполнявший обязанности начальника отдела, сочувственно похлопал меня по плечу и, важно зашевелив усами, направился к тонированному форду – таможенные особисты были уже тут как тут.
– Вы меня простите, я же не знал, – виновато промямлил парень и, протянув руку, представился: – Меня Ильей зовут. Из управления направили к вам стажером.
Этого мне только не хватало. Неужели трудно сразу дать аттестованного сотрудника? Здесь и так дел невпроворот, так еще «с нуля» человека учи.
– Пока не станешь полноценным оперативником, так и буду звать тебя, Стажер, – недовольно буркнул я в ответ.
Стараясь не мешать работе криминалистов-футурологов, я приблизился к следователю и, заглянув через плечо, попытался разобрать убористый женский почерк.
– Блин, Артур, ты же знаешь, я этого терпеть ненавижу, – поправив очки, недовольно поморщилась дежурный следователь Анастасия Хохлова.
Специалист она была что надо. Характер вот только скверный. Ну так с кем не бывает. Тем более в подразделении Нечисть это считается нормой. У нас тут через одного синдром вечного недовольства и хандры. Ненормированный рабочий день, вечный стресс и соответствующий контингент – да наше общество ни один психолог не выдержит. Вернее, один пока справляется. Штатный лекарь душ, так сказать.
Дая Абдулазизова уже третий год варилась с нами в одном котле вечного стресса. Обычно на этой должности больше пяти-шести месяцев не задерживаются – либо рапорт подают на перевод, либо уходят на вечный больничный… и обратно уже не возвращаются. В общем, Дая Надировна у нас не просто штатный психолог, а всем нам, заезженным донельзя оперативникам, помощница и верный соратник. Всегда нужное слово найдет, да и начальство, если надо, умаслит. Ее имя, кстати, так и переводится с татарского – «нянька».
– Ну как у тебя продвигается? – уточнил я у следователя.
– А тебя это каким боком касается?
– Что значит, каким боком? Это все-таки моя территория. Я, так сказать, этот вызов принял, и мне его расх…
– Ты подозреваемого упустил, – колко заметила Анастасия.
На это действительно было нечего возразить. Захлопнув папку и тяжело вздохнув, следователь поняла, что немного перегнула палку. Её взгляд сделался сочувственным.
– Артур, ну ты же знаешь порядок: если стал свидетелем, в расследовании принимать участие не имеешь права. Статья 1002 Оперативного кодекса. Да тебе сейчас и не до этого. Готовься, хорошенько все вспомни, проанализируй свои действия и состряпай легенду.
– Это еще зачем? – нахмурился я.
– А как насчет инспекции по личному составу, надзорных и особистов. Или ты еще не задумался о последствиях? Тогда запомни: начальников много, а исполнитель один. – И указав мне на машину с красно-желтыми проблесковыми маячками, направилась к подъезду опрашивать свидетелей.
Во многом она была права, я здорово облажался и теперь буду держать ответ перед всеми ведомствами разом. Что поделать, служба такая.
Я кинул быстрый взгляд в сторону группы товарищей в одинаковых строгих костюмах. Они о чем-то увлеченно беседовали, не забывая при этом время от времени недовольно посматривали в мою сторону. Надзирают, чтоб им пусто было! Лучше бы делом занялись. Впрочем, они и занимались. Чесали языками не хуже дворовых старушек, только семечек не хватало. Ладно, они – начальство, им положено стоять на месте и злобно вращать очами, чтобы подчиненные боялись и не наделали еще больше глупостей. А я особый уполномоченный дознаватель, мне рассиживаться недосуг. Действовать надо!
Я подозвал стажера, как его там, Илью, кажется, и указал на свой старенький двухдверный «Фиат».
– Поехали.
Выкинув в урну остаток сосиски в тесте – где он её только успел раздобыть, – стажер быстро кивнул и размашистым шагом направился к машине.
Место происшествие, словно сами знаете что, влекло к себе все больше жужжавших мух. Не успели мы выехать со двора, а нам навстречу уже мчался фургончик «Первого» и целый микроавтобус «66-го» – двух самых активных новостных каналов. Как же пропустить такую сенсацию! И ладно бы один «Чертов канал» здесь ошивался, он специализировался на подобных новостях, а вот Главному федеральному что тут понадобилось?
Но меня это уже мало интересовало. Посмотрю вечером, по телевизору. Журналисты хоть и назойливее мух, а порой по своей недальновидности и излишней пытливости способны накопать нечто очень даже ценное.
– Скажите, а он, правда, такой прыткий был… бука этот? – осторожно поинтересовался стажер.
Я вынырнул из мыслей и покосился на юношу. Лицо открытое, простодушное – нет, он не издевался, а спрашивал из праздного любопытства.
Придется ответить:
– Прыткий до невозможности.
– Это хорошо. У меня прямо камень с души. Получается, ничего я не испортил. Все равно вы его не поймали бы. Даже если бы я не вмешался.
Заскрипев зубами, я все-таки нашел в себе силы не послать его куда подальше с его выводами. И, выдержав паузу, недовольно вздохнул:
– И откуда ты такой взялся на мою голову?
– Как откуда? Из отдела кадров, конечно. У них там сейчас особая программа распределения. Молодых сразу за наставником закрепляют, а не просто в отдел на побегушки.
– Да, это они здорово придумали.
Стажер немного помолчал, а потом снова полез с расспросами:
– А вам часто приходится пользоваться плазмером? И вообще, насколько сейчас агрессивна нечисть? Интересно, им комфортно в нашем мире или нет? А правда, что лешие на трассах грабежами стали промышлять?..
– Ты не мог бы немного помолчать?! – в какой-то момент повысил я голос.
Парень тут же успокоился и, сложив руки перед собой, как примерный ученик, уставился в окно.
Светофор на перекрестке горел долго. Мы пропустили сначала машины «под стрелку», а потом вереницу пешеходов.
Я рассеянно наблюдал за спешившими по свои делам горожанами. Мир давно стал другим. Люди, нелюди – все перемешалось, образовав новую реальность. И я только диву давался, как мы легко приняли в свой дом новых соседей. Правда, теперь стоило хорошенько потрудиться, чтобы понять, кто есть кто. Например, вон дедок, семенящий по дороге в рваных кроссовках и грязном плаще. Вроде бы обычный, ничем не примечательный гражданин. Гуляет с кучей собак на поводках. Наверное, просто держит на дому гостиницу для животных. Но это лишь на первый взгляд. Если хорошенько присмотреться, можно различить застрявшие в бороде листья и характерные древесные круги на тыльной стороне ладони, напоминающие шрамы. А на пятке, чуть ваше щиколотки, – сучок торчит. Самый обычный леший, перебравшийся из дремучего леса в городскую среду.
Или вот еще одна: ноги от ушей, а вместо юбки – пояс, что едва попу прикрывает. На такую даже женский пол внимание обратит. Волосы светлые, на солнце почти золотые, глаза зеленые-зеленые. Один раз взглянешь и про все на свете забудешь. Жену, детей – всех пошлешь, не раздумывая. Только новую семью с такой точно не слепишь. Не получится. Почему? Да потому что водяница это собственной персоной. Обычно представительницы ее рода всегда вразрез с законом идут. Ну или на грани. Модели, эскортницы, блогерши, в редких случаях мошенницы. Так ко всему прочему еще и ведьмы, так сказать, четыре в одном.
В какой-то момент красавица остановилась и посмотрела в нашу сторону. Наверное, прочла мои мысли. Она это может. В машине сразу начало барахлить радио. А вот стажер будто и не заметил очевидного признака. Весь налился краской и натянул на лицо глупую улыбку. И зачем он только в пограничную полицию сунулся? Ну не его это место, не его.
Девушка легким движением поправила тонкую бретельку, соскользнувшую с её плеча, и послала юноше воздушный поцелуй. После чего развернулась и, завиляв бедрами, продолжила переходить дорогу.
Я ткнул стажера локтем в плечо, заставив выйти из оцепенения.
– Принцесса, – мечтательно протянул он.
– Кикимора она болотная.
– Почему это? Она же красавица!
– Внешне может быть, а внутри сплошное гнилье.
Вынырнув из шипящего плена, радио заголосило довольно-таки звонким голосом.
Много людей,
разных людей в мире иллюзий
разных людей.
Слегка тягучий голос Сплина повторял одну простую истину: все в этом мире слишком неоднозначно, чтобы доверять первому впечатлению. Светофор моргнул зеленым, и мы двинулись дальше.
– И все-таки почему? – не унимался стажер.
– Потому что нечисть. Лучше и не объяснишь.
– Хм, а так и не скажешь.
– Не скажешь, пока не облапошит. А когда поймешь, уже поздно будет, – без особого желания пояснил я.
– Ну так можно же к нам, в отдел Нечисть обратиться. И мы поможем.
«Вот откуда он такой, слишком правильный, взялся?» – в сотый раз задался я одним вопросом. Ну нельзя все вокруг идеализировать. С людьми не все так просто, а с нечистью вдвойне сложнее. Это только так кажется: нашел преступника, изловил его, осудил и на депортацию в Крайний мир. Простая формула, которая порождала тысячу вопросов. Цель? Мотив? Наказание? Это только в начале, в далеких семидесятых, всех без разбора сажали. Но с той поры много воды утекло. Например, появился «Пакт о симбиозе». Наш главный закон междумирья. Теперь за права нечисти борются парламентеры. Ведьмы переквалифицировались в правозащитников и адвокатов. Так что сильно нас закон ограничил, и схватить преступника – полбеды, ты еще попробуй докажи, что он это злонамеренно сделал, а не по своей природной нужде.
Ладно, все это лирика. Пора вернуться к насущным проблемам. В первую очередь нужны версии, куда подался убийца. В приют для потусторонних? Не думаю, там жесткий миграционный контроль, границы с чужим миром уже перекрыты, аурный след на месте преступления довольно четкий, так что сбежать точно не сможет. Что тогда? Заброшенные дома? Резервации? Нет, так не пойдет. Так его можно лет сто искать. Особенно, если бука решит залечь на дно.
Думай, размышляй… Очень уж не хочется в этой истории сделаться крайним. А если ничего не предпринять, именно так и произойдет. Пока что надзорные ведомства ограничились дежурными вопросами, но, если не дать результат, через неделю они активизируются. И возьмутся за меня всерьез. А назначить козла отпущения в этом деле несложно. Главное, более детально изучить все обстоятельства неудачного задержания. Гражданское лицо кто не прикрыл? И группу из Центрального ведомства, согласно приказу, кто не дождался?.. Да и подозреваемый неспроста такую агрессию проявил… Видать, что-то за ним серьезное имелось. В общем, состав халатности, как говорится, налицо. А если учесть, что журналисты обязательно раздуют это дело до небывалых высот, обязательно будет назначен виновный.
Помню, в прошлом году у нас за подобное всю оперативную группу едва в тюрьму не упекли. Выехали они на поимку оборотня – бегал тот по району, огрызался, пугал честной народ. И вот только оперативники добрались до нужного дома, а оборотень возьми и напади на девчушку лет пяти. Наши применять оружие не стали – побоялись зевак зацепить. Отогнали нечисть метлой да лопатой, что у дворника одолжили. Оборотень подался в бега, в перелесок. Там его местный охотник и завалил, приняв за кабана. Казалось бы, вполне рядовой случай, по меркам отдела Нечисть. И оперативники поступили согласно уставу и протоколу. Но это только на первый взгляд. По крайней мере, так все считали до тех пор, пока на место происшествия не пожаловали телевизионщики. С того самого пресловутого «66» канала. Решили, так сказать, сенсацией поживиться.
Вот и раздули на ровном месте. Додумали, доснимали и выдали свою версию событий.
В тот же вечер по всем каналам объявили, мол, оперативники прибыли на вызов без оружия и, завидев волколака, разбежались кто куда, подвергнув гражданских опасности. Волк, стало быть, ребенка рвал на части, а полицейские стояли и смотрели. Бездействовали!
Если бы не запись с видеорегистратора одной из машин, что во дворе стояла, наших точно посадили бы. Нет, сначала уволили бы, а уж потом всенепременно посадили. Именно в такой последовательности…
