Kitobni o'qish: «Шелортис. Книга первая. Часть первая»
Пролог.
Брентвуд, Лос-Анджелес, 1989 год.
В этом зале загородного особняка мистера Салленхарта собрались тринадцать человек в фиолетовых накидках: представителей разных уважаемых семей клуба Уэллот. Удобно разместившись в широких креслах, гости пристально смотрели в центр зала, где перед импровизированной стойкой стоял высокий седовласый мужчина в длинном фиолетовом балахоне – мистер Салленхарт.
Стены зала были увешаны драпировкой из фиолетовой ткани. На дорогих лоскутных полотнах, серебристыми нитями были вышиты изображения, напоминающие паутину. Собственного говоря, подобное изображение встречалось и на балахоне самого мистера Салленхарта, а также на именных накидках его достопочтенных гостей.
– Дорогие друзья! Леди и Джентльмены! – с наигранным задором в голосе начал владелец дома, радушно разводя руками и улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, – Я рад приветствовать Вас в своём доме, в честь ознаменования столь величайшего события.
Среди присутствующих прокатился одобрительный гул, сменившийся звонкими, но всё же, по-аристократически редкими, аплодисментами.
– Не было ни малейшего сомнения в том, что мы справимся! – продолжал мистер Салленхарт, – Ни единого мгновения я не сомневался в нас … в нашей идее! И конечно же … – оратор выдержал театральную паузу, продолжая улыбаться и смерять всех присутствующих прищуренным глазом, – …вот оно!!! Свершилось, дамы и господа … СВЕРШИЛОСЬ!!!
Едва закончив свою речь, мужчина поднял руки кверху, устремив взгляд в потолок. В ту же секунду, зал разразился канонадой ярых аплодисментов. Видные аристократы были весьма сдержаны в своих эмоциях, но, всё же предвкушая желаемое событие, они не скупились на рукоплескания.
– ВНОСИТЕ!!! – скомандовал мистер Салленхарт, не опустив ни рук, ни взгляда.
В следующую минуту, части массивной двухстворчатой двери раскрылись и в зал вошли четверо. Облачённые в фамильные балахоны дома Салленхарт люди осторожно вкатывали небольшую тележку, на которую был водружён длинный прямоугольный ящик.
– О-о-о да-а-а!!! – томно процедил седовласый оратор, наконец, опустив руки и переведя взгляд на раскрывшиеся двери в зал.
Тем временем вошедшие люди в фиолетовых балахонах осторожно катили тележку, стараясь не уронить свой наиценнейший груз. Выстроившись вокруг короба с двух сторон по два, помощники мистера Салленхарта оберегали его от возможного посягательства со стороны достопочтенных гостей.
Всё то время, пока последователи дома Салленхарт везли короб к центру зала, гости, не переставая аплодировали, заглушив даже звук крутящихся колёс тележки.
Обитый фиолетовой драпировкой ящик был шесть с половиной футов в длину и полтора фута в ширину. Покрывающая короб бархатная ткань, на которой, как и на всём прочем было вышито изображение паутины, изящно развивалась в движении.
Добравшись до центра зала, где стоял мистер Салленхарт, процессия, наконец, остановилась. Учтиво поклонившись своему лидеру, последователи отступили на задний план. Несмотря на то, что лица вошедших были скрыты массивными капюшонами, не было сомнений, что прямо сейчас они покорно смотрят в пол, ожидая дальнейших указаний.
Едва старик в фиолетовом балахоне упреждающе поднял руку, фееричные рукоплескания тут же стихли.
– Вот оно, дамы и господа!!! – указав на ящик, произнёс седовласый владелец особняка, – Вот оно … будущее!
Последнее слово, немолодой мужчина произнёс с особой чувственностью. Бросив последний взгляд на заинтригованную публику, мистер Салленхарт с нескрываемым удовольствием сорвал покровы тайны, сдёрнув с ящика бархатную ткань.
– МОГУЩЕСТВО!!! – прокричал старик, едва ткань сорвалась с короба.
В ту же самую секунду немаленькое помещение озарилось ярким ослепительным светом, сопровождавшимся ощутимым ветряным импульсом. В следующий миг, веерный импульс стих, но не прошло и четверти минуты, как мощная ударная волна разлетелась во все стороны, снося всё на своём пути.
Тяжёлые кресла вместе с сидящими на них людьми, тут же разлетелись в разные стороны. Массивные шкафы, стоявшие у стен, один за другим стали падать. То там, то ту что-то с гулким лязганьем разбивалось, рассыпая осколки по полу.
Воздушные потоки периодически то возобновлялись, то стихали и так по кругу. Ветряные веера вздымали с пола осколки и обломки мебели, опасно крутя их под потолком, а после разом отпуская, с силой разбрасывая в разные стороны.
Побитые, порезанные гости мистера Салленхарта в ужасе прятались от ужасающей стихии, развернувшейся в этом зале. Были и те, кому повезло больше: ещё от первого удара, они потеряли сознание и теперь не видели и не слышали ничего, что творилось перед ними.
Сам же владелец дома был вне себя от счастья. Несмотря на то, что старика, как гостей его дома, отбросило в стену, он искренне улыбался.
Сверкнув в последний раз, вспышка погасла, а резкие холодные лучи ярко-сизого света быстро сменились на мягкое дымчатое свечение. Еле заметный мглистый туман принялся стелиться по полу, окутав слегка покосившийся от вибраций короб. В следующий миг, пространство вокруг него стало искажаться, словно между ящиком и зрителями образовалась еле-различимая прозрачная плёнка.
Попадавшие со своих мест знатные гости, потирали ушибы и пытались подняться. Казалось, им уже было без разницы, что там собирался продемонстрировать мистер Салленхарт. Театрально вздыхая и охая, благородные леди и джентльмены в ужасе озирались по сторонам.
– Чистая энергия! – воодушевлённо произнёс мистер Салленхарт,
Самодовольно стирая кровь с разбитых от падения губ, старик растянулся в ехидной улыбке.
– Энергия! Власть! Сила! Вечность.
Территория близ специального лагеря Синий бриллиант, Рамади, Ирак, 2011 год.
Полуденное палящее знойное солнце, заняв свое место на вершине небосклона неимоверно пекло, ознаменовывая свою власть этим октябрьским днем. Сквозь многочисленные струящиеся дымки (haze) знойного воздуха, оставляя едва различимые следы на песке, продвигался отряд военнослужащих триста двадцать пятого пехотного полка.
В этот самый момент командование центра специальных операций армии США проводило караульно-контрольный рейд в этом регионе. Участившиеся нападения на патрули и конвои не могли остаться без внимания. Именно поэтому командованием было принято решение задействовать боевую связку с кинологическим подразделением.
К сожалению, голод и нищета в этом региона породила множество городов-призраков ещё задолго до войны. Покинутые застройки становились желанным местом размещения для бесчисленного числа террористических группировок. Именно один из таких брошенных посёлков и должен был проверить сводный отряд из девяти солдат триста двадцать пятого пехотного полка.
– «Полуночник десять одиннадцать» «Крепости», мы покидаем квадрат «Лимо»! Как слышно?! – осмотревшись вокруг в бинокль, доложил по рации молодой темноволосый парень, – Выдвигаемся в точку «Фокстрот»!
Спустя не более четверти минуты из рации отозвался приятный мужской голос.
– Понял вас, «полуночник десять одиннадцать»! – произнёс координационный оператор с ближайшей базы, после чего добавил: – Берегите себя. «Полуночник десять одиннадцать» конец связи!
– Крепость, конец связи! – отреагировал представитель «полуночника десять одиннадцать».
Сложив рацию в чехол, командир отряда Майк Уанрайт осмотрел в бинокль позиции своего отряда. Высокий коренастый молодой офицер в чине второго лейтенанта армии США в этот момент был предельно собран и внимателен. Хоть это далеко и не первая военная операция, в которой участвовал молодой офицер, но всё же по личному убеждению Майк всегда старался соответствовать собственному представлению о том, как должен выглядеть военнослужащей его любимой армии.
Второй лейтенант Майк Уанрайт всю свою жизнь был ярким поборником всевозможных правил и инструкций. Ещё в глубоком детстве, маленький Майки создавала в родном доме целую систему паролей и пропусков, которые должны были защитить его семью от возможного вторжения зла.
В рьяном желании защитить свою семью, а вернее единственно оставшуюся мать не было ничего удивительного. Когда парню было десять, умер его отец. С этой траурной ноты и начинается история будущего офицера, который вырос на историях о своём героическом отце, капитан Говарде Уанрайте.
Во время выполнения боевой задачи вертолёт, в котором находился отряд капитана Уанрайта, подбили в хвостовой винт. Уйдя в штопор, вертолёт не сумел совершить аварийную посадку, от чего произошло крушение. Груда раскорёженного металла придавила двоих членов отряда Уанрайта. Несмотря на все попытки вытащить бойцов, разбитая махина не поддавалась.
Канонерский «черный ястреб» мог забрать уцелевших и транспортируемых раненных, но придавленных обломками солдат было уже не спасти. Командование готово было взять на себя ответственность за тяжёлое решение и согласовало эвакуацию уцелевшей группе. Тем не менее, Говард, что лично подбирал каждого члена в свой отряд, не мог просто так взять и бросить их на поле боя.
Практически не пострадавший капитан Уанрайт остался оборонять периметр до прихода наземной группы. Развернувшаяся батарея противовоздушной обороны противника, несомненно, ограничила возможности авиационного полка, от чего этот «черный ястреб» был последним путём эвакуации по воздуху.
Не остался в стороне и сержант Клайв Бёрк. Повредив левую руку во время экстренного приземления, он всё же оставался вполне себе неплохой боевой единицей. Немолодой и очень опытный сержант перестал бы себя уважать, если бы позволил молодому офицеру геройствовать в одиночку.
Возможно, если бы остальные члены славного отряда не находились в состоянии едва совместимом с жизнью, то осталось бы и всё подразделение, но …
«Черный ястреб» покинул квадрат, оставив Уанрайта и Бёрка противостоять наплыву бесчисленных боевиков, которые сами не до конца понимали истинных целей своей войны. В течение трёх часов истинные рыцари двадцать первого века обороняли позиции, пока не подошла наземная группа.
К сожалению не все дожили до этого желанного момента. Капитан Уанрайт не пережил штурм, погибнув на поле боя. Тем не менее, благодаря слаженным усилиям командиров два совсем молодых капрала всё-таки были спасены и вернулись домой.
Стоит ли говорить, что доблесть проявленная отцом Майка оказала на него самое, что ни на есть сильное влияние.
«Честь, отвага, преданность»
Лозунг военной академии в Коронадо, куда Уанрайт поступил, едва ему стукнуло семнадцать. Мать была абсолютно против того, чтобы Майк шёл по пути отца. В поступке мужа она не видела героизма, лишь эгоистичное желание показать себя героем, но оставив её одну с сыном на руках. Майк не разделял её взглядов и вскоре навсегда ушёл из дома, где говорили столь страшные для его понимания вещи.
Спустя годы второй лейтенант Майк Уанрайт поступил на службу в триста двадцать пятый пехотный полк. Многие были уверены, что это очередной карьерист, как говорят в армии «палочка масла» из-за соответствующего жёлтого значка его звания.
Действительно, многие выпускники академий минуют действительную службу и числятся в подразделениях только для стажа, но это было не про Майка. Очень скоро левая четверть кителя Уанрайта стала заполняться нашивками военных учебок, венцом коллекции которых стала нашивка в виде крупного боевого ножа за участие в боевых действиях.
С самого первого дня и по настоящее время, Майк Уанрайт следует своему личному неписаному кодексу: никогда, ни за что он не бросит своего боевого товарища, не опозорив тем самым фамилию своего отца.
Здесь и сейчас молодой офицер внимательно наблюдал за позицией, стараясь предугадать все возможные варианты, что могли нести угрозу его отряду.
Прямо сейчас позади командира заняла боевую позицию на колене невысокая, можно даже сказать миниатюрная девушка, капрал армии США Эми Эванс. Военный кинолог, куратор служебной собаки по имени Дикс, который в этот самый момент вёл патрульный обход на расстоянии пары сотен ярдов от основного отряда.
Судьбы Эванс и Уанрайта были чем-то похожи, но всё же цели были разными. Если молодой перспективный офицер поступил на службу в армию, чтобы с честью греметь фамилией Уанрайт, то Эми просто бежала прочь. Стараясь убраться подальше ото лжи, лицемерия и подлости, которой наполнена гражданская жизнь, юная девушка навсегда с ней покончила. Судьба подарила ей шанс начать всё сначала вместе с её лучшим другом, бельгийской малинуа Диксом.
Караульный скаут тем временем вёл поиск неустановленных лиц на своём маршруте. Камера, что была закреплена на ошейнике пса, передавала чёткую картинку на планшет, закреплённый на кисти его куратора. Пристально осматривая каждый сектор полуразрушенных зданий, Эми старалась не упустить ни одной даже мало-мальски значимой детали.
– «Чиппер», видишь что-нибудь?! – вполголоса проговорил Уанрайт в рацию.
– Тишина, покой и ласковое солнце, сэр! – отреагировал мужчина, иронично подметив о палящем мучителе пытающим полуденным зноем.
В этот самый момент двое из числа отряда «полуночника» занимали позицию под импровизированным навесом. Тот самый «Чиппер», к которому обратился командир, служил в отряде снайпером. Марк Хонорс, молодой, но, тем не менее, перспективный солдат в чине капрала в этот самый момент бдительно высматривал на позиции врагов.
Лучший на курсе, отличный стрелок, буквально обожал свою военную версию винтовки М110 тридцатого калибра. Судьба пророчила ему отличное будущее, особенно если учесть, что сразу после армии «Чиппер» хотел поступить на работу в полицейское управление Лос-Анджелеса. Кем?! Разумеется снайпером.
Идеи напарника разделял и его корректировщик. Глядя в бинокль с функцией дальномера, рядовой первого класса Дерек Сантос делал записи в небольшой книжечке, лежащей прямо перед ним.
– «Уокел» ответь «Райдер»! – запросил связь с командиром корректировщик.
– «Уокел»!!! – Уанрайт отозвался своим позывным в рации.
– В дальней части, квадрат Ро-ро … – Сантос слегка замешкал, сверяясь с записями, – Ромео-Чарли, малые квадраты, прямо на стыке. Пусть «тридцать три» проверит.
– Принято, конец связи! – отреагировал командир.
– Конец связи! – отозвался корректировщик
Эми, как и все другие члены отряда, прекрасно слышала корректировку «Райдера». Ей достаточно было просто увидеть одобрительный кивок командира, чтобы еле слышно прошептать в свой наручный планшет команду Диксу. В этот самый момент «тридцать три» услышал голос своего куратора, который велел сменить направление и двигаться осторожнее.
«Тридцать три» было условным обозначением пса в отряде. Дело в том, что боевые служебные собаки на службе в армии были самой настоящей костью в горле у террористов всякого уровня и ранга. Они отлично выслеживали их снайперов, находили взрывчатку, проводили задержания, это были поистине универсальные солдаты. Любая боевая операция в тандеме с боевой парой кинолога и его пса несла куда меньше риска для отряда, нежели без неё.
Немудрено, что именно боевые связки с псом всегда становились приоритетной целью, как для вражеских снайперов, так и для диверсионных групп противника. Однако были и те, кто подходил к устранению собаки с большим рвением и меньшей человечностью.
Фанатичные последователи культа смерти, алчности и лёгкой наживы использовали в своих грязных помыслах детей. Зная имя пса, ребёнок мог пытаться подозвать его к себе. Не видя угрозы в малыше, собака могла подойти, после чего могло произойти невообразимо страшное событие, которое позже будет похоронено под толстым слоем пыли забытой войны.
Именно во избежание подобного абсолютно все отряды никогда не называли имён служебного пса на боевых операциях. Ни вслух, ни шёпотом, ни тем более по рации, никак. Только эксклюзивные позывные, да ещё и такие, чтобы картавый враг не смог выговорить.
– Сэр, пусто! – доложила Эми, пристально всматриваясь в свой экран на запястье, – Что мы будем делать дальше?!
– Пытаться завоевать весь мир … – отвлечённо произнёс «Уокел».
Эми сразу же поняла отсылку на один мультфильм их эпохи и даже немного обиделась. Фразу про мир говорил умный головастый мышонок, в то время как худой и глупый, спрашивал его о том, что делать дальше. Получается, она глупая мышь?
Тем не менее, Эми понимала, что Уанрайт ответил на автомате и ни в коем разе не проводил столь глубоких мысленных изысканий как она. Вокруг война, зло, не ровен час, их отряд вступит в яростный бой. Разум на автомате выдаёт самые тёплые и светлые воспоминания. Таковыми может быть всё что угодно и самое главное у каждого своё.
Кто-то вспомнит семейный праздник, кто-то членов семьи, а кто-то может вспомнить детство и мультики. Абсолютно всё дозволено пускать в собственный разум, ведь только так есть шанс сохранить человечность там, где люди забыли о том, что они люди.
Погасив обиду на командира, Эми слегка улыбнулась в уголках рта, при этом, не отвлекаясь от контроля за наручным планшетом. Периодически куратор наблюдала за псом через бинокль, сверяя увиденное с данными ручного контроллера. Электронный комплекс, закреплённый на экипировке пса, позволял не только видеть картинку с камеры его электронного ошейника, но и в принципе понимать, где он находится в режиме реального времени.
Тем не менее, всегда могли произойти нештатные ситуации: начиная от глушения сигнала и заканчивая выходом из строя оборудования из-за жары. Поэтому Эми регулярно сверяла показатели электроники с реальными данными, исключая малейшую погрешность.
Закончив смотреть в бинокль, второй лейтенант Уанрайт, задумчиво хмыкнул, после чего вынул рацию из чехла.
– «Полуночник десять одиннадцать» «Крепости»! Проходим точку «Фокстрот» … , – начал было командир отряда, но в ту же секунду затих.
В этот самый момент Эми упреждающе подняла руку, пристально вглядываясь в наручный планшет. Получив сигнал, командир Уанрайт ожидал доклада.
– «Крепость» «Полуночнику десять одиннадцать», связь прервалась, ваши координаты!!! – голос оператора центра запрашивал уточнение.
– Оскар-Майк! – вполголоса произнёс Уанрайт, после чего добавил: – Контроль!
– Принято, «полуночник девять одиннадцать», ждём сигнал. Конец связи! – отозвался голос из рации.
Будучи собакой скаутом, Дикс был обучен в первую очередь тишине. Помимо стандартной караульно-патрульной службы в его боевые задачи входила контрдиверсионная работа. Помимо всего прочего, находясь в боевой связке со своим куратором, пёс должен был выслеживать позиции снайперских пар врага. Тишина в этом деле были критически важным навыком.
Обнаружив что-то подозрительное, Дикс осторожно лёг на песок, развернувшись в сторону предполагаемого противника. Служебный пёс, как на тренировках, положил голову на лапы, благодаря чему с камеры его ошейника открылся отличный обзор на местность.
Обратив внимание на сигнал собаки, Эванс начала пристально всматриваться в экран наручного планшета, выискивая всевозможные подозрительные объекты в изображении.
– Сэр, – вполголоса произнесла Эми, – Восемь часов, возможный контакт.
«Уокел» молча кивнул, после чего поднял кулак кверху. Находившиеся на отдаление трое военнослужащих тут же заняли позицию на колене. В этот самый момент в ста ярдах позади Эми и Майка, ожидала приказ штурмовая часть отряда.
Командиром отделения был не кто иной, как сержант первого класса Клайв Бёрк. После смерти своего командира и друга Говарда Уанрайта, сержант продолжал службу в армии США. Когда Уанрайт младший поступил в военную академию, Бёрк взялся отслеживать его судьбу.
Спустя годы, молодой второй лейтенант Уанрайт попросился на службу в бывшее подразделение собственного отца. Тогда-то Бёрк и подписал новый контракт с армией, попросив распределение в тот же отряд. Клайв никогда не рассказывал молодому офицеру, что знал его отца, тем не менее, ответственное отношение к работе и уважение к армии США быстро сблизили обоих военных.
– Хэй «Брук», «Рэд», разойдитесь на десять шагов! – произнёс высокий чернокожий мужчина, на шевроне которого виднелась его фамилия «Бёрк».
Оба штурмовика незамедлительно приступили выполнять приказ командира. Разойдясь в противоположные стороны, два рядовых первого класса заняли позиции на почтительном расстоянии друг от друга.
– «Чиппер», «Райдер», контакт восемь часов «Ромеро» «тридцать три»! – произнёс в рацию командир отряда, – Повторяю «Ромеро» «тридцать три».
Ничего особенного офицер не сообщил, тем не менее, снайперская пара понимала, что в указанном же ими самими квадрате «Ромеро» караульный пёс обнаружил противника.
Приняв информацию, Марк «Чиппер» Хонорс слегка подвёл позиционные метки своей винтовки, после чего осторожным движением вогнал патрон в патронник. Позицию, что заняла снайперская пара, являлась едва ли не самой удобной для сопровождения группы, именно поэтому её снайперу было не по себе.
Если уж они видели эту позицию привлекательной, то само собой облюбовавшие этот регион террористы абсолютно точно знали о ней. Тем не менее, никакого другого подходящего места поблизости не было и пришлось довольствоваться тем, что есть.
Являясь снайперской парой, «Чиппер» и «Райдер» уже несколько лет работают в прекрасном слаженном тандеме друг с другом. Будучи отличным снайпером, Марк Хонорс прекрасно сработался как со своим корректировщиком, так и с любимицей его рук и глаз армейской снайперской винтовкой М110. Их дружная слаженная команда имела на своём счету более ста двадцати успешных выстрелов.
И да, это совершенно точно общая заслуга. Дерек Сантос, он же «Райдер» прекрасно корректировал стрельбу своего снайпера. Оттачивая свои навыки день ото дня, опытный корректировщик мог едва ли не мгновенно давать нужные координаты по целям, рассчитывая расстояние чуть ли не до дюйма.
Вот и сейчас, в этом боевом выходе, снайперская пара являлась хранителями во плоти, берегущими свой отряд от посягательств со стороны противника.
– «Уокел», это «Чиппер»! – доложил снайпер, – Вижу ровным счётом ни-че-го!!!
– Понял тебя, «Чиппер», конец связи! – отреагировал командир.
– Конец связи! – отозвался снайпер из рации.
Эми утвердительно кивнула, подтвердив слова Хонорса. Действительно, даже Дикс уже поднялся на лапы. Вероятно, кто-то всё-таки был в том квадрате, однако оставался вопрос, как он смог уйти, не попав на глаза ни снайперу, ни его корректировщику, ни отряду.
– «Полуночник десять одиннадцать» «Крепости»! Уходим с «Фокстрота»! – тут же доложил о смене своей позиции командир, – Двигаемся на север, вне разметки.
– Принято, «полуночник десять одиннадцать»! – отозвался голос из рации, – Будьте осторожны, мы временно не смоем поднять «птичек»! «Полуночник десять одиннадцать», конец связи!
– Принято! Крепость, конец связи! – разочарованно отозвался Уанрайт.
Конечно, Уанрайт не верил, что в этом глухом месте может произойти что-то действительно серьёзное, но всё же отсутствие воздушной поддержки очень тревожило его.
Тем временем патрулирование продолжалось. Безмолвная давящая тишина, наполненная напряжением, могла свести с ума любого, но армейский отряд был неподвластен мимолетным эмоциям.
– Чёртовы песчаные бури! – выругался Бёрк, вновь собрав штурмовиков вокруг себя.
– Часто вообще такое?! – спросил солдат с позывным «Брук».
Сержант не ответил, а только показал рукой в районе собственной шеи, выразив общеизвестный жест «по горло».
Двое молодых рядовых первого класса Энтони «Брук» Хоппер и Эдвард «Рэд» Ким, были типичными солдатами армии США, попавшими в строй через вербовщиков. Тем не менее, два, казалось бы, абсолютно одинаковых бойца, но при этом с такими принципиально разными жизнями.
Оба родились и выросли в Нью-Йорке, с той лишь разницей, что «Рэд» всё своё детство провёл в драках на улицах Бронкса, в то время как «Брук» нежился в тёплых лучах софитов Бруклин-Хайтс. Тем не менее, парни нашли общий язык и даже сдружились. Энтон не кичился богатством своих родителей, а Эдвард вёл себя культурно и морально.
Любовь к стрелковому оружию и тактике окончательно подвела черту, сделав их едва ли не закадычными друзьями. Долгие часы, проводя за тренировками, «Брук» и «Рэд» настолько хорошо наработали слаженность, что им могло позавидовать даже самое, что ни на есть обученное подразделение.
Родители «Брука» были медиками, ну как медиками … пластическими хирургами. Они надеялись передать своему сыну всех платёжеспособных клиентов в качестве наследства. Какого же было их удивление, когда Энтони предпочёл военный «Хамви» двухдверному спорткару, а должность армейского санструктора личному лечебному кабинету.
– А что мы ищем, сержант?! – обратился к командиру рядовой первого класса Ким.
Высокий чернокожий сержант был действительно крупным мужчиной, но даже ему приходилось смотреть на коренастого Эдварда снизу вверх. Нетипичный для среднестатистического корейца рост лишний раз доказывал, насколько причудлива природа человеческого тела.
– На планёрке надо слушать! – буркнул Бёрк, продолжая путь.
Ким надул губы, молча продолжив путь.
– Здесь база недалеко! – вдруг начал сержант, – Эту базу стали обстреливать местные терр-ы! То снайпер, то миномёты. Появляются из ниоткуда и уходят в никуда. Кавалерия всех лошадей загнала, но не успевает выловить. Вот мы сейчас и смотрим, где их лёжка.
Рядовой первого класса Ким благодарно кивнул.
– Сэр, почему нельзя было дать ответный огонь?! – поинтересовался «Брук».
Сержант посмотрел в бинокль, удостоверившись, что у командира Уанрайта всё хорошо.
– Противник хорошо ориентируется на местности! – ответил сержант, после чего продолжил: – Всегда гадёныш успевал уйти до того, как его вычислят и применят меры противодействия. Ни один из способов контрснайперской борьбы не принёс плодотворных результатов! – Бёрк затих, начав прислушиваться, но после продолжил идти, – Недавно воздушная разведка засекла в этом квадрате активность противника. Думаю, что очередная вылазка. Вот мы и должны перехватить.
Осматриваясь по сторонам, отряд продвигался по песчаным сухим барханам.
– А что если подземные ходы?! – предположил «Брук», – Как во Вьетнаме!
– В песке что ли?! – отреагировал Ким
– А почему нет, там же не везде песок, – постучав ногой по земле, Хоппер продолжил: – Поставить распорки и вуаля.
Рядовые принялись спорить о том, возможно ли под песком провести песочные траншеи. Начитанность Энтони, против опыта Эдварда. Тем временем вербальной битве века состояться было не суждено.
– «Уокел» «Баку», слышишь меня?! – донёсся из рации голос Уанрайта.
– «Бак»! – представился сержант Бёрк, – Слушаю!!!
– Заходим на привал! Конец связи! – сообщил «Уокел».
– Принято! Конец связи! – отреагировал «Бак».
Спустя минуты отряд собрался в единой позиции, найдя укромное место. Не прибыли только «Чиппер» и Райдер», которые решили лишний раз не привлекать внимание к своей позиции.
Палящее солнце буквально убивало всё живое, нещадно выжигая под своими знойными лучами. Отряду действительно нужно было пополнить запасы сил и энергии.
Превозмогая жуткую жару от нещадно палящего солнца, Дикс профессионально лежал на месте. Поджав уши к голове, он старался сохранять сознание в ясности. Не двигаясь с места, он периодически что-то ритмично вынюхивал в воздухе, после чего вновь замирал.
Уловив запах своего хэндлера, Дикс очень обрадовался, но, всё же сохраняя непоколебимость, стойко держал эмоции под контролем. Когда Эми приблизилась, положив руку между ушей пса, он понял, что работа окончена, ну или, в крайнем случае, приостановлена.
Поднявшись, Дикс не спускал взгляда с Эми, что разворачивала походную поилку. Пёс очень хотел пить, но давать волю своим желаниям не мог. Стойко контролируя свои эмоции, служебный армейский пёс ожидал дальнейших указаний от своего куратора.
Когда все приготовления были окончены, девушка поставила перед другом походную поилку, и пёс принялся жадно лакать. Поглаживая пса по мягкой шерсти, Эми улыбалась в уголках рта. Расстегнув усиленный бронёй боковой камербанд, девушка, наконец, расправила скомкавшийся подол боевой рубахи. В какой-то мере, ей также приходилось терпеть неудобства. Вопрос только в том, кто с кого из них двоих брал пример.
Приведя снаряжение в порядок, Эми решила придать своему боевому походу немного комфорта. Вынув из комплекта индивидуального рациона питания пехотинца (US Armed Force’s MRE kits) влажную салфетку, девушка раскрыла баллистический воротник своего бронежилета. Жара убивала, а тяжёлое снаряжение старательно ей помогало.
Тем не менее, маленький клочок цивилизации, коснувшийся шеи Эми, буквально вдохнул в неё новые силы. Под действием спиртовой основы, небольшой шрам с левой стороны шеи девушки немного чесался, но та переборола коварный позыв. Едва бы ей стоило хоть разок его почесать, как можно было смело запрашивать эвакуацию для куратора служебной собаки.
Природу происхождения зарубцевавшейся раны Эми не знала. Она появился когда-то давно, но когда именно, девушка не помнила. Тем не менее, стоило ей хоть разок его почесать, как лёгкий дискомфорт перерастал в одержимость, требующую чесать, дольше, больше, сильнее. Со временем, девушка выработала привычку перетерпеть в начале, чем метаться в безумной агонии после.
Тем временем Дикс уже утолил жажду и был готов вернуться к работе. В следующую минуту капрал Эванс уже убирала собачий инвентарь. Закончив приготовления, девушка привела экипировку в порядок, дабы лейтенант добрых полчаса не читал ей нудные лекции по безопасности, и отправилась к отряду.
«Полуночник десять одиннадцать» уже разбил привал и собирался немного передохнуть от тяжёлой и скучной боевой операции. Откровенно говоря, определиться, что из этих двух параметров выматывало больше было сложно. Тем не менее, каждый знал, что это его работа. И если даже кто-то из них не верил в страну и флаг, то уж точно каждый верил в себя и в своих боевых товарищей, что доверяли друг другу свои жизни.
