Kitobni o'qish: «В Аптеку»

Мы с мужиками молча сидели за столом, периодически отхлебывая из алюминиевых кружек нечто отдаленно похожее на чай. Все были на нервах, ждали когда в комнату войдет моя жена Саша и сообщит новости. Ожидание затягивалось, и, чтоб хоть как-то успокоить нервы, сидевший справа от меня здоровяк Федор затянул тихую, едва слышную, песню, слов которой я не мог разобрать. Однако, мотив мне был знаком, и я стал насвистывать мелодию ему в такт. В этот момент, дверь комнаты тихонько скрипнула и на пороге показалась Александра. Мы тут же замолчали.

– Ну что? – вполголоса спросил я жену.

– У Маши со Славиком жар слегка спал. Но вот у Анны Петровны, температура никак не хочет опускаться. – сообщила она, посмотрев на Михаила Игнатовича.

Услышав эту новость, лицо пенсионера осунулось, за один миг состарив ещё бодрого мужчину. А идущий от керосиновых ламп свет предал ему болезненный вид. Он тяжело вздохнул.

– Дочка, ты можешь ей чем-нибудь помочь? – с надеждой в голосе поинтересовался Михаил Игнатович.

– Боюсь, сейчас не могу. – покачала в ответ головой Саша и обратилась ко мне. – У нас практически не осталось лекарств, есть пара жаропонижающих таблеток, немного микстур от боли в животе, но нет ни противовирусных, ни антибиотиков. Мне просто нечем лечить детей и Анну Петровну. – развела она руки в стороны.

Выслушав жену, я встал со стула, подошел к небольшому металлическому шкафчику, вынул из него карту района, развернул ее и положил на стол перед всеми. Федор придвинул поближе лампу, чтобы лучше рассмотреть сделанные на ней пометки.

– Что ж… выбора то у нас и нет. – вполголоса протянул громила, рассматривая карту.

Из пометок на карте выходило, что за время нашего проживания в бункере, мы побывали уже во всех аптеках в радиусе солнечного дня.

– Придется рискнуть. – согласился я с Федором. – Как только рассветет, я направлюсь на восток. Сюда. – я показал на карте дом, находящийся за пределами специально начерченного радиуса светового дня. – Это ближайшая точка, в этом здании раньше, до всего, была большая аптека, и я надеюсь, она еще сохранилась. Там я смогу найти все необходимое.

Здоровяк внимательно изучил указанный мной маршрут, а потом сказал:

– Я пойду с тобой.

– А кто останется присматривать за больными? – возразил я

– Я и Саша. – ответила мне, ненадолго оставившая своих пациентов, жена Федора. Она незаметно вошла в комнату пока мы напряженно рассматривали карту. – Один ты можешь не справиться, расстояние слишком большое, много опасностей. Мой муж поможет. Федор поприветствовал жену кивком головы, затем сказал:

– К тому же я не смогу сидеть на месте, видеть как болеет сын и постоянно ожидать твоего возвращения. Ты же должен это понимать.

И я понимал, я сам был таким. Особенно, когда дело касалось близких. В дни, когда болела Машенька, я готов был делать что угодно, лишь бы не ждать бессильно, когда минует кризис и она выздоровеет. Однако, то было в другой жизни. Сейчас, если я возьму Федора с собой. В случае нашей неудачи, женщины и дети могут остаться совсем одни, в этом новом, жестоком мире. А этого никак нельзя допускать. Решение предстояло нелегкое, и я посмотрел на Сашу. Я надеялся, что жена подскажет мне верное решение. Уловив мой взгляд, Александра все поняла, но сказала совсем не то, что я хотел услышать:

– Я присоединяюсь. Максим, Федор должен пойти с тобой.

– И я за это. – встал на сторону остальных Михаил Игнатович

– Хорошо. – тяжело вздохнув, согласился я, еще раз бросив взгляд на карту. – Раз большинство за то чтобы мы с Федором вдвоем отправились в путь. То так тому и быть. – все одобрительно кивнули, а я продолжил. – Сейчас собираем необходимые в пути вещи, проверяем оружие и спать. Чуть рассветет, выходим.

– Понятно. – сказал Федор и они с Викой вышли из комнаты.

– Я, пожалуй, тоже пойду. Хочу побыть с женой. – сообщил Михаил Игнатович, удалившись следом за семейной парой.

Мы с Александрой остались наедине. Уставшая жена села за стол, положив на него голову.

– Я так устала. – едва слышно произнесла она. – Проклятая болезнь никак не хочет отпускать детей.

– Ничего, завтра мы принесем лекарство, станет легче. – постарался я утешить Сашу. – На вот, выпей чаю, он придаст бодрости. – я поставил перед ней кружку и сел рядом.

– Спасибо, милый – поблагодарила Александра, с трудом заставив оторваться голову от столешницы и сделать пару глотков из кружки.

– Скажи родная, зачем ты настояла на том, чтобы Федор пошел со мной? – задал я вопрос, дождавшись, когда жена напьется.

– Затем, – Саша поставила кружку, – что с ним у тебя гораздо больше шансов вернуться домой живым. Федор, большой, сильный. Он настоящий друг и в беде тебя не бросит.

– Но ведь мы оба можем сгинуть там. Тогда вы останетесь совсем одни. Михаил Игнатович не в счет из-за возраста. Что тогда будет с вами? – возразил я ей.

– Какая теперь уже разница. – Александра мягко положила свою ладонь на мою правую руку. – Решение принято и отговорить Федора ты все равно не сможешь. Поэтому перестань тревожиться из-за этого. Мы как-нибудь справимся, а вы обязательно вернетесь. – она улыбнулась.

Эта улыбка подбодрила меня, я встал из-за стола, подошел к ней и поцеловал.

– Ты, как всегда, права, родная. – сказал я на прощание, прежде чем покинуть общую комнату и отправиться во временный лазарет, навестить Машеньку.

Комнату с больными освящала лишь одна, прикрытая фанерой, керосиновая лампа. Сделано это было для того, чтоб свет от лампы не мешал больным спать и в то же время врачи, которыми на время болезни стали Вика с Сашей, могли видеть своих пациентов.

Моя дочка Машенька лежала в своей кровати почти у самого входа. Укрытая большим, теплым одеялом, девочка беспокойно спала, тяжело сопя и постоянно вздрагивая. Я подошел к её кроватки и губами потрогал лобик. Он был горячий.

– У детей температура опять поднимается. – едва слышным шепотом сказал Вика обтирающая своего сына влажным полотенцем.

– Может позвать Сашу? – спросил я, забеспокоившись.

– Не надо, пусть отдохнет. Я сама справлюсь. – отрицательно ответила Виктория. – И ты ступай спать. Тебе с Федором рано выходить, а сил вам понадобится много.

С этим утверждением я спорить не стал. Поцеловал еще раз Машеньку в лобик и направился в комнату, отведенную для моей семьи. Здесь я прочистил ружье, собрал кое-какие важные вещи в походный рюкзак, не забыв взять с собой пару бутылок воды, еду брать не стал, так как не до того будет. В короткий срок собрав все необходимое, разместив вещи на стуле рядом с собой, я разделся и лег спать. Однако, толком выспаться не удалось. Ночь выдалась тяжелой. У Анны Петровны, что лежала в соседней комнате, случился сильный приступ. Вике и Саше пришлось давать старушке одну из последних таблеток от жара и постоянно обтирать ее полотенцами. А пока они ухаживали за Анной Петровной, её муж Михаил Игнатович, постоянно крутился рядом, узнавая чем помочь, а когда узнал что помочь нечем, начал причитать, ахать и охать. В конце концов, моя Александра не выдержав стенаний старика, накричала на него, заставив замолчать. Только после этого, я смог немного вздремнуть.

Проснулся я от легкого прикосновения к щеке.

– Просыпайся, пора. – чуть слышно прошептала Саша, касаясь меня кончиками пальцев.

Услышав голос жены, я тут же вскочил с кровати чуть не стукнувшись с ней лбами.

– Осторожней, Максим. – сказала Александра, уворачиваясь от моей головы, – Мне еще сотрясения мозга не хватало. И так голова раскалывается.

– Извини. – коротко ответил я, быстро надевая на себя походное снаряжение. – Как дети?

– Ничего, держатся. Спят. Анна Петровна очень плоха. – она замолчала, продолжив через паузу. – Знаю, что не могу просить вас торопиться. Но все же прошу. Максим, если сможете, идите как можно быстрее. Иначе боюсь до вечера Анна Петровна не дотянет, да и детям становится хуже.

– Мы постараемся возвратиться как можно скорее. – пообещал я, быстро проглотив, заботливо приготовленный для меня, завтрак.

– Спасибо. – прошептала Саша, подошла ко мне, обняла и поцеловала. – Будь осторожен.

– Буду. – я отстранил от себя жену, накинул на плечи рюкзак и направился к выходу из убежища, сказав на прощание. – Жди меня и я вернусь, обязательно вернусь.

Провожать меня дальше Саша не пошла, так как была ее смена заботиться о детях. Вместо нее, меня с Федором, отправляла в опасный путь Вика, жена здоровяка.

– Запомните, основное внимание уделите обезболивающим, антибиотикам, главное антибиотикам, противовирусным и, если сможете, возьмите антисептики и средства от насморка. Последнее как пожелания. – напутствовала нас Виктория.

– Все возьмем, не волнуйся. – пробасил в ответ Федор.

– Надеюсь.

Вика подошла к мужу и привстав на цыпочки постаралась его поцеловать, но не смогла дотянуться. Пришлось Феде сгибаться чуть ли не пополам, чтобы получить поцелуй на дорожку.

– Ни пуха вам, ребята. – произнесла жена здоровяка, когда с поцелуями было покончено.

– К черту! – громко ответили мы, и я открыл тяжелую стальную дверь бомбоубежища, ставшего нашим домом на эти уже три с небольшим года.

Ночь еще имела власть в этом мире, однако, лучи всходящего солнца уже рвали ее плотную черную ткань, давая нам с Федором осмотреться, убедиться в том, что выход свободен и никакая тварь не забралась на огороженный участок перед бомбоубежищем.

– Можешь закрывать. – сказал я Виктории, после того как мы вышли на участок, ставший огородом. – Не забудь, раньше полудня не проветривать. – успел напомнить я, прежде чем массивная дверь захлопнулась.

И так, нам с Федором предстоял опасный путь по такому знакомому и такому чужому миру. Окинув окрестности взглядом, я задумался. Такое со мной случается каждый раз, когда выхожу сюда, наружу. Ведь, подумать только, еще совсем недавно эти, окружающие нас, полуразрушенные пустые здания, были домами, в которых кипела жизнь. На детских площадках бегали дети. По дорогам метались туда-сюда машины, спеша доставить своих хозяев в нужное место. Сейчас ничего этого нет. Из машин мы сделали преграду от чудовищ. На детской площадке разбили огород. А единственное жилое здание, это и не здание вовсе, а чудом сохранившееся убежище. Когда все случилось, нам всем, выжившим, очень повезло, что единственное на весь район бомбоубежище не переделали под офисы, магазины, пивную или что-нибудь еще. Только благодаря этому везению, в городе еще есть маленькая группка живых людей.

– Двинули? – спросил Федя, поправив на своем плече лямку от автомата