Kitobni o'qish: «Путеводитель на Парнас»

Shrift:

Дизайн обложки Вершинина И.А.

Публикуется в авторской редакции

* * *

Константин Уткин, поэт, писатель, драматург. Окончил Литературный институт (семинар Г. И. Седых), публиковался в издательствах «ЭКСМО», «Аквариум», «Прометей», работал в Литературной газете. Состоит в Национальной Ассоциации Драматургов, ведет литературную студию «Н.А.Д. строчник».

Предисловие

Будучи молодым поэтом (а в этом году исполнилось полвека со дня моей первой стихотворной публикации), я жадно искал тексты, которые можно назвать по-нынешнему «дорожной картой» в страну Поэзия. А таких путеводителей на Парнас в те годы было совсем немного: статья Владимира Маяковского «Как делать стихи», книга Вадим Кожинова «Как пишут стихи», да еще классический «Поэтический словарь» Квятковского, в прошлом буйного авангардиста, остепенившегося и занявшегося «стихотворной бухгалтерией». Все три источника не утратили своей актуальности и поныне. Чуть позже появились «Книга о русской рифме» поэта-фронтовика Давида Самойлова. Высококультурный автор с умеренной лирической энергетикой, он посвятил себя исследованию того, что Ахматова называла «легких рифм сигнальными звоночками». Почти тогда же вышли в свет штудии Михаила Гаспарова о ритмике русского стиха, глубокая работа, интересная, скорее, математикам и лингвистам, нежели поэтам. Не тратьте зря времени: сломаетесь на третьем пеоне…

Конечно, с тех пор полка пособий и наставлений для начинающих поэтов пополнилась, в частности, не раз переиздавалось мое обширное эссе «Как я был поэтом…», где описана судьба нашего литературного поколения со всеми радостями и горестями, а также прослежен путь поэта от рождения до творческой «гибели всерьез». Рекомендую. Но число таких новых самоучителей игры на лире все-таки незначительно по сравнению, скажем, с учебниками бизнеса. А ведь ежегодно количество тех, кто начинает сочинять стихи, вряд ли меньше тех, кто встает на кривую и небезопасную дорожку предпринимательства. В чем тут дело? Затрудняюсь ответить, хотя попробую… Наверное, в поэзии гораздо больше иррационального, чем в бизнесе, и оно с трудом поддается систематизации и связному, обучающему изложению.

В этом смысле книга, написанная поэтом и публицистом Константином Уткиным, – редкое и долгожданное событие. Читая рукопись, я сожалел, что во времена моей литературной молодости, такой книги не было. Автор живо, приводя точные примеры, объясняет, что такое хорошо и что такое плохо в поэзии, постепенно погружая неофита в пучины стихотворных премудростей. Мой учитель, один из лучших русских лириков XX века Владимир Соколов говорил мне: «Стиль у поэта появляется не тогда, когда он осознает, как нужно писать, а тогда, когда он понимает, как писать не следует…» Очень точное наблюдение! Причем сначала ты замечаешь ошибки и неправильности в чужих стихах и только потом, со временем в своих собственных опусах.

Вот почему так важно начинать осваивать азы литературного мастерства в коллективе, в студии или литобъединении, в творческом семинаре под руководством мастера, обладающего педагогическими навыками. Таких курсов стихописания сейчас немало, в том числе платных. Для начала найдите в Сети стихи того, кто обещает вам быстрое и безболезненное обучение, прочтите их и лишь тогда принимайте решение. Как правило, это графоманы, прохиндеи, современные цифиркины и вральманы из бессмертной комедии Фонвизина. Лучше прочтите книгу Уткина – и дешевле, и полезнее.

Мне нравится, что Константин Уткин, уделяет много внимания тому, как создаются «литературные репутации», – так это называлось век назад. Даже во времена Пушкина, когда слов «пиар» и «интернет» не было в помине, механизмы обретения имени работали исправно. Функции «Сети» тогда выполняли, в частности, письма, их писали с черновиками, отделывая текст, специально для чтения в салонах. Образованный человек отправлял в день до дюжины посланий и записочек – телефонов и электронной почты не было. Новые стихи тут же ложились на бумагу, влажные чернила посыпались специальным песочком, вместо промокашки, и летели во все концы Империи, а то и за рубеж, где правящий класс проматывал состояния, приближая революцию.

Кстати, рифмовать, как и танцевать, учились сызмальства. Культурный человек умел сочинять оды, эпитафии, эпиграммы, мадригалы… Конечно, то была не Поэзия, а так, бытовое версификаторство, но именно благодаря высокой низовой стихотворной культуре стали возможны такие вершины, как Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Некрасов, Блок, Ахматова, Цветаева, Есенин, Маяковский… Кстати, высокий уровень культуры читателей стихов при Советской власти нисколько не упал, наоборот, вырос и несказанно расширился. Я, будучи молодым автором, в 1985 году читал стихи на вечере поэзии на малой арене Лужников. 20000 слушателей. С ума сойти!

Их аплодисменты, подобные буре, до сих пор гремят в ушах. Великая советская поэзия дала нам Заболоцкого, Пастернака, Смелякова, Павла Васильева, поэтов-фронтовиков и шестидесятников, Соколова, Юрия Кузнецова…

Книга Константина Уткина будет полезна и тем, кто всерьез решил связать свою жизнь с поэтическим творчеством, и тем, кто просто хочет лучше, глубже, профессиональнее понимать стихи как классиков, так и современных авторов, среди которых, увы, слишком много имитаторов. А в заключение я выскажу банальность: в творчестве главное – талант, это, как сказал Пастернак, «единственная новость». Владение технологиями необходимо, но вторично. Однако донести свой дар до читателя можно только с помощью мастерства, а оно есть совершенное владение приемами. Вот такая история…

Юрий Поляков, лауреат премии Маяковского 1980 года

Глава 1. Поэтический бум. Даже бум-бум

Все-таки Россия – удивительная страна. Никто в мире на понимает, насколько мы логоцентричны, насколько наше самосознание замешано на литературе – причем не обязательно на книгах классиков, давно признанных миром. Русский народ вполне способен классиков если не заменить, то потеснить. Нет ничего, что было бы не по плечу нашему человеку – причем есть области, вечные, как снега на горных вершинах, не поддающиеся осмыслению и понятию. Одна из таких областей – желание самовыражаться через литературное творчество. Оно неискоренимо и не подвластно моде и политическому курсу. Я как-то купил путеводитель по Москве 22 года издания – и на форзаце простым карандашом были написаны стихи.

Но это ладно – в книге Вадима Кожинова «Как пишут стихи» приведены просто удивительные примеры:

«Полная школа выучиться писать стихи. Сборник примеров и упражнений для самоизучения в самое короткое время и не больше как в 5 уроков сделаться стихотворцем. В двух частях. Составил С. С. Будченко, дополнил Н. Е. Горный. Издание 4-е, переработанное и дополненное. Москва, 1914.

Поразительное по безграмотности заглавие говорит само за себя. Выходили и другие книги этого типа:

Как научиться писать стихи. Составил Ямб Хореич. СПб., 1908.

Л. Д. Кранц. Путь к славе. Как стать поэтом? Москва, 1915».

Вот, пожалуйста. Больше ста лет назад подобная литература выпускалась и, судя по всему, пользовалась популярностью.

На самом деле – если вы хотите серьёзно заниматься поэзией, то труд Вадима Кожинова должен появится в вашем списке одним из первых.

Но нынче на дворе стоит, как ни крути, время Ябм Хореичей, которые ушли в интернет и прекрасно себя там чувствуют вообще без литературы о поэзии. Им и так хорошо – но о них подробней попозже.

Когда я с глубочайшим прискорбием вижу стройные – вру, совсем нестройные ряды сетевых поэтов, то хочется незамедлительно спросить у каждого второго – ну вот ты, состоявшийся человек уже далеко не юного возраста, тебя-то кой черт занес на эти галеры? Тебе-то что нужно? Тебе под сороковник, уже наметилась вполне себе солидная лысина, брюшко висит над штанами. Или вот этот – весь такой в брутальных, тщательно ухоженных зарослях, тестостероном несет за версту, альфа-самец самого большого стада шимпанзе в округе – вот тебе зачем какие-то непонятные рифмованные строчки?

Ну, про бледного юношу со взором горящим я промолчу – это понятно, они все этим занимаются не покладая рук, потом взрослеют, находят девушку и бросают, тут все нормально. А мозоли сами сойдут – дай только срок.

Так же все ясно с пенсионерами – бодрыми дедками и старушками, которые искренне скучают на пенсии – поскольку до преклонных лет у нас может дожить только человек с очень активной жизненной позицией, которая включает в себя спорт и всяческие полезные ограничения. Они, томясь вынужденным бездельем и избытком свободного времени, забредают на сайт со свободной публикацией и приходят в бурный восторг – сколько талантов да на свободе!

Поскольку у наших пенсов девиз «сказано – сделано», то уже через пару дней они грузят в бедную сеть километры неряшливо состряпанных рифмовок и начинают принимать похвалы – да и сами на похвалы не скупятся.

Их бытие окрашивается новым цветом – теперь он не заслуженный дояр республики Мордовия, а поэт на самом большом национальном проекте. Ему начинают приходить приглашения на всякие соблазнительные конкурсы, его стихи отбирает серьезная московская комиссия, его даже приглашают вступить в Союз Очередных Писателей, а это такое доверие, это такая заслуга, это такой личностный рост на девятом десятке, что в гениальности нет причин сомневаться.

Дальше поэтическая жизнь бурлит и выплескивается – стройными рядами нашего престарелого падавана начинают одолевать завистники, которые, брызгая ядом в монитор, стремятся унизить его и опошлить достигнутые им невероятные высоты. Престарелые юноши и девушки пьют валокордин горстями, но пост свой не бросают, отбивая атаки. «Сам дурак», «Завидуешь», «А ты бездарь» – от сверкающих выпадов этих клинков ни один завистник не уполз, истекая кровью, то есть ядом.

Ладно, оставим в покое бедолаг, чье куцее чувство прекрасного, скука и запоздалая жажда самоутверждения кормит одного пронырливого дельца – причем каждый из его пользователей рядом с ним кажется матерым, тысячекратно гениальнейшим гением.

Если не брать их вполне наивные, но и вполне тщеславные заблуждения на собственный счет, то вреда от этого немного – так же как дедульки и бабульки, делающие упражнения на солнечной полянке, не могут составить конкуренции профессиональным спортсменам.

Не могут, говорите?

А вот теперь представьте – марафонец приходит на финиш со своими четырьмя часами, а там стоит толпа старушек и старичков с той самой солнечной поляночки и скандирует – он не бежал, а ехал, бегать нельзя научить, долой марафонский снобизм, от бега один вред, бегать можно только по сто метров, да посмотрите на него, одни кости, он бы не выдержал сорок километров, да и нет там сорока, там пять максимум, а карты врут!

Причем делают они это столь самозабвенно, с такой непробиваемой верой в собственную правоту, так горласто и назойливо – что измученный марафонец не имеет даже сил возразить, он отползает пополнять свой водно-солевой баланс.

Аллегория, надеюсь, вполне прозрачная, тем более что именно это в той или иной степени происходит на диком поле современной поэзии. Я не говорю интернет-поэзия, поскольку настоящая поэзия в интернете только хранится, а всевозможную пользу получают тексты несколько иного уровня.

И отдельно стоят настоящие поэты – начинающие или состоявшиеся, с огромной аудиторией или ждущие, пока читатели дозреют до понимания их текстов, добрые или злые, язвительные и молчаливые, приспособленцы, скандалисты, шлюхи, трезвенники или конченные алкаши, никем не любимые правдорубы или всеми обожаемые лжецы.

Всех их объединяет любовь и знание магии слова – сразу оговорюсь, что знание это в основном интуитивное, и общий язык поэтам найти не так уж и легко. Иной раз это возможно только путем обильных возлияний – так что не стоит упрекать поэтов в алкоголизме.

Если продолжать идти по моим примерам и попытаться понять, какую цель преследуют описанные – конечно, несколько схематично – группы, то тут все понятно. Пенсионерам я уделил больше всего времени, ну так эта группа заслуживает внимания, хоть и несколько снисходительного. С самцами бабуинов – простите, шимпанзе – тоже все понятно, этим нужны самочки, чем больше, тем лучше.

Сорокалетние лысеющие пузанчики всего лишь хотят показать, что они еще ого-го, причем наименее затратно как по деньгам, так и по затраченным усилиям.

Вот, кстати, и одна из причин столь широкого распространения поэзии в русскоязычном мире – ее кажущаяся простота.

Сами посудите – для того чтобы научиться сносно (то есть не на трех блатных аккордах) играть на самом демократичном инструменте, гитаре, нужно годами стачивать подушечки пальцев до мозолей, работать одновременно и правым, и левым полушарием, плюс неплохо бы иметь слух и, что вообще великолепно, голос вкупе с артистизмом.

Bepul matn qismi tugad.