Kitobni o'qish: «Пони, роботы и Новый год»

Зимним вечером 31 декабря 2054 года по одной из бесчисленных токийских улиц шли двое – парень и девушка. На нем было стильное черное пальто модного в этом сезоне приталенного покроя. Он хмуро смотрел на экран своего телефона и проклинал пробки, из-за которых таксисту пришлось высадить их, не доезжая до места. Девушка же была совершенно неземной красоты, что заставляла встречных прохожих оборачиваться, а водителей ползущих по дороге машин пялиться, не отрываясь. Замысловатая прическа, короткая шубка, синяя с серебром. Ниже изумрудная чешуя подола вечернего платья сверкала и искрилась в свете фонарей и рекламных панно, волнами вспыхивая в такт движению длинных, стройных ног. К большому сожалению скучающих в пробке водителей, обозревать ножки мешал бумажный пакет, который девушка несла в правой руке. Черный, с белым логотипом Тохо Индастриз. Внутри что-то прямоугольное и тяжелое.

Парень не планировал долго оставаться на улице и не надел головного убора. Это и нежданное похолодание делало ситуацию совсем отвратной. В ответ на высказываемые им оценки, иногда не совсем приличные, девушка кивала и соглашалась, не оставляя без внимания ни одной. Она могла бы даже понимать что-то, если бы была настоящей, а не роботом-гиноидом, высококлассной имитацией человеческой женщины, чей разум – лишь комплекс разноуровневых нейросетей. Все знания – лишь набор синаптических весов. И где-то внутри ее головы, прошедшие через эти сети сигналы от органов чувств превращались в команды интерфейсу соглашаться и кивать.

Вдруг парень остановился. Рободевушка тоже. Он закрыл программу-навигатор, погасил экран телефона и убрал его в карман. Оказалось, таксист не довез их всего один квартал. И сейчас, чтобы попасть куда надо, им нужно пройти через переулок, что темнеет по левую руку. Парень развернулся влево, уступил дорогу прохожим, которые сначала тоже хотели уступить, но на них наткнулись те, что шли сзади. Зашагал в переулок. Рободевушка за ним.

Это был даже не переулок, а проход между зданиями. Никакого собственного освещения – только от улиц. В дали видно, что с другой стороны машины ехали с нормальной скоростью. Мусорные баки, служебные двери, лестницы пожарных выходов, редкие окна в голом бетоне стен. Позади стучали каблуки рободевушки.

Показалось место назначения: спуск в подвал почти у самого конца прохода. Ступеньки освещались тусклой, никогда не мытой лампой. От осадков их защищал пластиковый козырек. Парень узнал вход в мастерскую его друга, хоть и никогда не видел его с этой стороны. Облегчение. Эта дурацкая ситуация с потерей ориентации разрешилась. Он пошел быстрее.

Парень остановился в пяти метрах от ступенек. На волне улучшения настроения его посетила озорная мысль. Всмотрелся в лицо вставшей рядом рободевушки. И ведь от человека и не отличишь. Разве что черты слишком идеальны. Да и настоящая девушка не смогла бы так часто дышать с таким спокойным выражением на лице – облачко пара перед ней пульсировало, не успевая рассеиваться. Она выжидающе смотрела на него. "Новая роль, – как можно четче произнес он, – Сасаки, моя девушка. Мы идем на вечеринку". Глаза рободевушки раскрылись чуть шире. Несколько секунд она молчала, а потом произнесла даже приторнее обычного: "Принято". Глаза снова сузились. Полный обожания взгляд. Она придвинулась, губы приоткрылись. Парень отвернулся и пошел к спуску в подвал. Рободевушка поспешила за ним.

Звякнул колокольчик, они вошли. Когда дверь закрывалась, звякнул снова. Полутемный подвал: скудное освещение над входом и еще у дальней стены, посильнее. Слева и справа от вошедших двумя рядами установлены на вертикальных стойках роботы. Через одного на головах красные колпаки. Застывшие в полупоклоне, они неподвижным жестом приглашали пройти вглубь помещения, туда, где за преграждающим обзор стеллажом из Идеи, заставленным какими-то коробками, на противоположной стене под самым потолком висел и бубнил старый телевизор. Что там говорят было не разобрать. Вообще, роботами оказалось заставлено все помещение – женоподобными, полуразобранными и целыми с виду. Везде пластик, блеск металла и стеклянных глаз в темных углах. Где не робот, там стеллаж с частями роботов.

Рободевушка прижалась к парню сзади и выглядывала из-за плеча.

– Добро пожаловать! – с небольшим запозданием приветствовал их откуда-то из-за стеллажа хозяин мастерской.

– Это я! – крикнул парень в ответ.

– Макото-кун! Это ты. Я уже заждался. Иди на свет, а то я тут немного не мобилен. – Из голоса исчезли заученные интонации.

Да, парня звали Макото, а хозяином мастерской был Мики Ватанабе, его школьный друг.

Макото зашагал по проходу, рободевушка не отставала. Они обошли стеллаж с коробками и оказались в освещенном пространстве, с трех сторон огороженном стеллажами и стоящими роботами, и стеной – с четвертой. Телевизор на стене предлагал женщинам сенсационный тренажер для губ. Посередине пространства Мики склонялся над лежащим на столе полуразобранным роботом. В круглых очках, медицинской маске и халате, он осторожно тыкал каким-то инструментом в раскрытое нутро робота. Справа еще стол с тремя мониторами на нем, на полу под ним включенный инфракрасный обогреватель и провода. Они сходились, спутывались и снова расходились в разные стороны к приборам на стеллажах и дальше в темноту. Ходить, не смотря под ноги, было опасно.

– Сейчас. Уже почти, – не отрывая взгляда от внутренностей робота, говорил Мики.

– Я смотрю, ты даже в такое время готов принимать клиентов. – Осторожно переступая провод, Макото шагнул к другу.

– Что поделать, – покачал головой Мики. Потом сразу продолжил: – Когда ты позвонил, я был так счастлив, так счастлив. Чтобы скоротать время, вот, решил доделать кое-что. – Хоть голос и был искажен маской, в нем явно слышалось возбуждение. – Ты привел ее?

– Знаешь, я решил не рисковать вечеринкой и оставил робота инженерам компании…

Инструмент в руках Мики сорвался куда-то вглубь грудной клетки лежащего робота.

– … а на вечеринку иду с моей девушкой, Сасаки. – Макото жестом попросил рободевушку выйти вперед и представиться.

– Приятно познакомиться, – сказала она и поклонилась.

Мики резко поднял голову. Глаза расширились за очками. Выпрямился. Инструмент выпал из руки. Мики в воздухе поймал его, положил рядом с роботом. Быстро обошел стол. "Альфа Два Семь!" – сквозь маску воскликнул он и тут же чуть не упал, зацепившись за провод на полу. Удержал равновесие, стянул маску. Вмиг оказался перед гостями. Им даже пришлось отступить.

– Очень приятно, очень, – тараторил Мики, тряся руку рободевушки. – Давно мечтал познакомиться и прикоснуться… – Пальцы его второй руки скользнули по ее запястью, выше по предплечью, едва касаясь упругой белой кожи.

Рободевушка отдернула руку и отступила, изобразив на лице легкий испуг. Макото нахмурился.

–… к совершенству, – докончил фразу Мики. И тут же обратился к Макото: – Ты никогда не был великим шутником, но сейчас тебя подвело незнание истории создания. Это лицо и этот голос, – он кивнул в сторону рободевушки, – выбирались голосованием. Я тоже участвовал, кстати. И вдвойне приятно знать, что мой вариант победил.

Рободевушка прижалась к Макото. "О чем он говорит?" – шептала она ему на ухо.

– А сейчас Альфа Два Семь в роли твоей подружки, как я понял, – не замолкал Мики. – А ведь адаптивный интеллект – это главная грань совершенства. Все ждали именно этого много лет с появления первых андроидов. – Он повернулся к рободевушке. – Она может стать любой! – Он развел руки в стороны, поднял, видимо для того, чтобы проиллюстрировать все множество вариантов. Рукава халата задрались, стали видны антистатические браслеты на обеих руках.

Макото воспользовался паузой:

– Да, ты прав. Шутки это не мое. Больше не буду и пытаться. Но я и правда иду на вечеринку.

Мики опустил руки. Макото продолжил:

– Мне надо точно знать, что с ней. От твоего ответа зависит, отвезу ли я ее обратно, либо же мы вместе едем праздновать.

Мики сделал серьёзное лицо, выдохнул.

– Значит, к делу, – сказал он, засунув руки в карманы халата. Развернулся вправо, зашагал. – Для начала расскажи, что ты обнаружил, ничего не пропуская, ибо в таком сложном деле, как ремонт роботов… – Пауза для важности. —… пустяков нет. – Он остановился у стеллажа, постоял секунду, развернулся и пошел влево.

– Я заметил, что она горячая, часто дышит, на улице виден пар, – Макото ответил кратко.

– А сердечный ритм? Не проверял? – Мики прошел до противоположного стеллажа.

– Нет.

– Хм. Она пила воду?

– Да. Перед выходом, вроде.

Мики развернулся к рободевушке, осмотрел с головы до ног. Та еще сильнее ухватилась за Макото.

– Без шубы охлаждение было бы лучше. – Мики указал пальцем. Бессмысленно, ведь в комнате была только одна шубка.