– Моя Анна.., – молча отвечал Идущий Посреди Метели. Его глаза излучали то редкое тепло, которое способна зажечь лишь истинная любовь. Глаза рожденного под знойным небом Кастилии, эти голубые глаза присыпало снегом – страны Унылого прошлого. Тяжелый бархатный плащ – цвета молчания, подбитый бурым лисом, плохо защищал от февральского холода, но в чистоте воздуха был уже привкус Весны. От этой мысли сердце в груди начинало биться сильнее, разгоняя алую сублимацию жизни по малахитово-хрустальным венам. И застывшая кривая улыбка – бывшая для благородного Жуана формой насмешки над дурнушкой судьбой, начинала медленно таять, – разглаживая на лице волны застарелых морщин.

Весна не умирающая надежда – знания о том, что эти мытарства, по придуманному ослепленными людьми Времени – закончатся … и он великий НЕ любовник, а ВЛЮБЛЕННЫЙ – дон Жуан Кастильский, встретит, наконец, свою единственную любовь.

Мысли Жуана прервал чей-то насмешливый голос:

– Ты плут. У тебя было столько женщин, что даже я устала считать. А я, между прочим – Вечность. Кого из них ты можешь назвать своей любовью? Кого из нескольких сотен? – Вечность печально вздохнула, – Ох уж эти мужчины. Все вы Козлы …

– Да ты не понимаешь! – возмутился поседевший путник со статью последнего из героев.

Я всегда любил только одну Анну. Во всех этих женщинах я любил только ее. У прелестной Китти был ее смех. У рыжей Мэри – вдовы Толобского священника, ее глаза. У пастушки Мойры – умение слушать. А у сеньориты Агнес – манера удивляться простым вещам. Бох мой – она была точно ребенок.

Познав жизнь как женщину, собрав весь букет целиком, я понял – что нужно любить один цветок. Во всех в них я уже любил только ее.

Что-то зашуршало и грохнуло – обиженно и раздасованно:

– А мне то что? Люби хоть самого себя, или вон свою грязную тень. Мне по ветру. Я же Вечность, а ты … а ты так – прилипло что-то к подошве.

– Простите благородная донна. Я не прав, – дон Жуан попытался исправить – возможно, нанесенное оскорбление. Но Вечность молчала.

Ох уж эти женщины…

Все же дон Жуан был невыносимо благороден, и когда услышал крики о помощи в ночи, поспешил на помощь. Хоть учила его судьба … мало, не прогнулся последний из героев.

В пределах взгляда – совсем рядом, в глухом переулке без света – избивали человека. Мелькали резиновые палки и черная кирза ботинок. Обступившие лежащего на земле – звери, надсадно хрипели – уже успев устать от своего тяжелого дела. Люди в форме – которым доверили власть, налакавшись ею как дешевой бодягой, чувствовали себя Свободными псами – которым глупые хозяева навсегда доверили приглядывать за тупым стадом безответных баранов. Зажмурившись, Жуан взглянул сквозь тьму. Били его …

Тогда в недавнем – 1918 – Анна ошиблась ровно на год. И он, найдя ее – потерял, не успев даже объясниться. А началось все с той непонятной – граничащей с безумием, уверенности … Уверенности в том, что донна Анна, непременно будет ждать – его дон Жуана Кастильского, в России, рано утром, на углу у маленькой православной церквушки, той, что рядом с березовой рощей – 19 февраля. Жуан, кляня себя последним из безумцев, пришел к назначенному месту еще до рассвета, и ждал в темноте.

Что могло привлечь революционный патруль в одиноко стоящем человеке?

Не смейтесь. Возможно, бархатный плащ, подбитый бурым лисом, широкий берет с павлиньим пером и болтающаяся у его ног шпага.

– Гей, братки. А что за шушера тут сховалась? Глядь буржуйская сволочь как набычился. Закурить есть? – пьяный хриплый басок принадлежал прыщавому верзиле, одетому в форму балтийского матроса – который не знал, что будет еще Кронштанд. Рядом с балтийцем стояли стеною еще трое, звероватого вида – в грязных солдатских шинелях. У всей четверки к месту – где у человека должно находится сердце, был прикреплен милый бантик – цвета свеже – пролитой крови.

Сеньоры, что вам нужно? Я к вашим услугам ..,– Жуан предчувствуя самое худшее приготовился выхватить шпагу. Но сделать этого не успел, его по предательски ударили прикладом винтовки сзади, а потом с наслаждением запинывали ногами обутыми в черный кирзач. Уже теряя сознание, дон Жуан увидел свою Анну и закричал:

– Анна! Я нашел тебя Анна!..

В глазах девушки, прятавшейся за стволом белой русской березки было удивление, непонятная тоска, но не узнавание:

– Простите сеньор … Я Марина ..,– бросила она, пытаясь убежать из этого проклятого места.

Тогда в морозном воздухе появился первый глоток Весны.

Это была Анна – донна его сердца.

У подобия человека – с ног до головы затянутого в черную кожу, было лицо каменного Командора, и единственное слово, которое он из себя выдавил – ударило как пуля:

– Расстрелять.

Расстреливали дон Жуана на рассвете, в ком-то подвале.

– Вы что-то имеете сказать? – спросил его моложавый поляк в пенсне, и военной форме без знаков различая.

– Прошу, не завязывайте мне глаза, – попросил дон Жуан, еле ворочая распухшими от побоев губами.

И все же, когда тупо смотрящая в его лицо солдатня, передернула затворы винтовок, дон Жуан закричал, порвав голосовые связки:

– Вы можете меня убить, но не отнимите – мою заветную мечту. Мою Анну.

Глупо вышло. Почему-то он не мог умереть. В который раз…

Наконец дон Жуан решил, обратится к Богу. Служитель Господа – отец Николай, объяснил Жуану, что его Анна так чиста … что сейчас на небесах. А он дон – Великий грешник, лишь взяв посох пилигрима, живя во имя Спасителя – сможет попасть к своей любимой, т.е. умереть.

Шел 1941 год. И женщина с замученным лицом спрашивала батюшку Фому:

– Святой отец, если какой-либо мужчина обманывал много женщин, прелюбодействовал и постоянно дрался на дуэлях… Куда он попадет?

– В ад моя бедная, – отвечал святой отец.

«И самоубийцы то же в ад ..»,– подумала Марина (донна Анна). А потом она повесилась, обманув только нас – спеша к любимому.

По черной выжженной пустыне шла женщина – босая и неприкаянная, нашептывая про себя невесть откуда взявшиеся стихи:

Черти смеются и тащат нас в ад.

Самоубийцы – про нас говорят.

Но нам на эти слова наплевать,

Просто нам так захотелось летать …

Она запнулась о белесую кость, торчащую из земли, прикрыла глаза и начала читать уже с другого места:

Будем в аду мы друг друга любить …

Черти в испуге начали выть!

Черти действительно выли, и Сатана распорядился выгнать ее на Небо. Но и там странная женщина задержалась недолго – ее сослали на землю, жить дальше.

Не знал всего этого дон Жуан, он в это время, обойдя полмира …с посохом, взял в руки автомат – сражаясь за свободу Испании на стороне партизан. Однажды ему показалось, что он, наконец, нашел Анну. Но шла война, и он снова не успел ей все объяснить. Всего несколько урывков, той настоящей любви. Дон Жуан погиб, взрывая мост. После смерти он продолжил свой поиск. Ходили дурацкие слухи, что Жуана видели рядом с Че Геварой на острове Свободы. Говорили даже, что в неком далеком государстве – когда американские рейнджеры, перебив отряд сопротивления, брали товарища Че, дон Жуан напичканный свинцовым дождем пытался помочь мятежной душе, но был оглушен другом – местным туземцем Матуку, с помощью обычной бамбуковой палки. Так дон Жуану не дали умереть еще раз. Но это все слухи. А время бежало …

И вот год 2004. Февраль, но в воздухе Весна – даже если ее всего один глоток. Там, где нет света – избивают человека. Сейчас бьют, кого-то другого, но он должен вмешаться. Ведь он дон Жуан:

– Сеньоры, разве так можно? Я, к вашим услугам ..,– он выхватил шпагу. Что-то вспыхнувшее в глазах Жуана напугало до смерти четырех вооруженных людей – облеченных властью, они подернувшись рябью растворились в сумерках небытия, не оставив даже следов.

Ну что ж, если так, – ухмыльнулся дон Жуан помогая подняться лежащему на земле.

Благородному герою захотелось напиться. По желанию предполагаемого клиента рядом загорелась вывеска «БАР ТОРРЕРО». Бар оказался для голубых, но Жуана это лишь развеселило. Он хотел напиться, а где не имело значения. Заглянувшая в бар ближе к трем ночи случайная девушка, почему-то сразу подошла к столику занимаемому доном Жуаном. Не задавая лишних вопросов она предложила себя на ночь.

– Как твое имя прекрасная сеньора? – спросил наш герой.

– Я та – кого ты захочешь, – ответила незнакомка.

Дон Жуан ухмыльнулся:

– Пойдем Кармен …

В эту ночь он был грешен. В эту ночь он был нежен и безумно щедр. Его умелые ласки возносили на небеса. Кармен кричала, Кармен рыдала. Кармен смеялась и мечтала, как умрет – когда он уйдет. А когда он ушел, оставив на постели пару зеленых сотенных купюр, проститутка назвавшаяся этой ночью Кармен, решила завязать …

Шел год 2008, или вообще черт знает какой… год Новой России.

… и зачем она уговорила мужа провести отпуск в Испании. В стране Унылого прошлого она так устала от вечной зимы.

А еще этой женщине вдруг показалось, что там, в Испании ее кто-то ищет и ждет.

Но ведь это смешно.

Муж предлагал лететь на Канары, и они разругались.

– Откуда эта тоска?..

Флора Маринина, будучи красивой и безумно богатой не была счастлива. В ее неспокойных снах грезился ей какой-то мужчина: со статью последнего из героев, седой – в тяжелом плаще из бархата, цвета молчания – подбитым бурым лисом, этот незнакомец со шпагой, в широком берете с павлиньим пером. Этот подлец, не давал бедной Флоре жить как все…

Вечность стояла. Вечность бежала. Вечность смеялась и плакала, ведь она тоже была женщиной, и по секрету, безумно любила дон Жуана Кастильского.

Задумчивая девушка Марина, двадцати пяти лет, писала на клочке бумаги такие стихи:

И была у Дон – Жуана – шпага,

И была у Дон – Жуана – Донна Анна.

Вот и все, что люди мне сказали

О прекрасном, о несчастном Дон – Жуане.

Но сегодня я была умна:

Ровно в полночь вышла на дорогу.

Кто-то шел со мною в ногу,

Называя имена.

И белел в тумане посох странный …

Не было у Дон – Жуана – Донны Анны!