Kitobni o'qish: «Супермены»

Не всякий мужчина знает, что о нем говорят женщины. А я знаю. Они говорят обо мне так: «Глаза у него синие, зубы белые, не женат, работает вроде где-то младшим научным, но живет красиво. Думаю, мы могли бы поладить…»

Всем очень хочется со мной поладить, потому что глаза у меня синие, а главное – я не жмот.

…Субботнее утро начинается звонком с Калининского:

– Хотел бы вас видеть, дорогой, не в шесть, как договорились, а на часок позже, иначе никого не будет дома. Идет?

Ах, дьявол, какая досада! Вечером в Доме кино Гошина премьера. Не быть – неприлично: Гоша здороваться перестанет, а мне, может, с ним детей крестить. Поэтому умоляю заказчика:

– Давайте ни нашим, ни вашим, встретимся в половине 7-го. Не волнуйтесь, минута в минуту, мы на машине… Что вы, что вы, фирма гарантирует!

И тут же созваниваюсь с «соавтором», говорю, что приеду чуть раньше, говорю, что у нас сегодня три точки, говорю, говорю… Когда телефон раскаляется до малинового свечения, накрываю его подушкой и сажусь за переводной реферат – «ни дня без рубля», как говорили древние греки, если у них задолженность по алиментам, плюс кооперативная квартира, где остался сын Митька со своей ненормальной мамой.

Дети – хороший народ, они умеют прощать. Зато Митькина мама – категорически не умеет. Поэтому мы живем отдельно. И поэтому я тайно хожу к детскому садику, чтобы взглянуть, как там мой Митька строит из песка небоскребы. Но сегодня я занят, завтра детский сад не работает, и сын отделен от меня колючей проволокой непрощения… Ох, уж эти женщины!.. Кстати, сегодня около 3-х меня ждет фантастический экземпляр – тихий, сдержанный, мудрый – что-то невиданное при такой длине ног. Впрочем, долой посторонние грезы! Итак, на чем мы остановились? Вот: «…тарировочная кривая получается при…» За «кривой» лезу в словарь.