Дар речи

Тайны знаний, в том числе и о поэзии, принадлежат только посвященным. В век открытости и гласности авторы, к сожалению, не спешат делиться секретами с обывателями, которым остается только по крупицам методом проб и ошибок в одиночку черпать сведения из предлагаемых образцов творчества.

Удивительно, что и на Камчатке, где живет уже замеченный столичными критиками поэт Кирилл Алейников, на местном материале можно составить книгу, достойную пристального взгляда при разнообразии мнений и нахождении новых тенденций в российской поэзии.

Издание состоит из пяти частей, объединенных авторским замыслом донести во весь голос читателям правду личного опыта, неизбывную жажду жить на просторах культурно богатой страны вместе с несгибаемым трудностями народом и выдающимся наследием деятелей искусства славного прошлого и настоящего.

На суд читающих представлен вполне традиционный поэтический контент в сочетании с вкраплениями экспериментальных находок и привнесением новых идей в поэтике и строфике.

«Дар речи» схож со сборниками поэзии прославленных футуристов. Но не по форме и содержанию, а по стройности и оригинальности авторской концепции. Иллюстрации, необычное расположение стихов на странице, сами предоставляемые ритмические смыслы составляют единое целое и для восприятия, и для загрузки в долговременную память.

Открывает книгу классический этюд, сложный в описании непостижимости первозданной камчатской природы, но близкий по духу всем героям-первопроходцам:

Пар стынет в горле. Крик теряет смысл. Он, как слепец, блуждает между сопок, Ведомый эхом. Напялив мешковину облаков, Зияет небо наготой в прорехах. Значенья кроются в следах зверей и птиц. Их клинопись подвергнув расшифровке,

И далее по нарастающей линии эмоционального накала:

Затих овраг, Застывшей лавы полон. Пороша кроет росомаший след. Камчатка – место истины. Престол. Познание себя. На что ты годен. Простор безмолвен. Север распростёрт. Здесь ближе Бог. И грех здесь первороден.

Догадки и озарения глубоко афористичны, сулят речевые открытия в пучине постигаемого стиха:

Языка безраздельна окраина. Русской речи тиха глухомань. У безмолвия Слово украдено, Но на выдохе вмёрзло в гортань.

Мысль поэта тверда в обрамлении создаваемой формы, но беспощадны законы природы в разрушении даже самых нетленных категорий:

Жизнь проста, Как жестяная кружка: Дно проточив, Ржа разъедает душу…

Вполне вероятна возможность прийти в творческих поисках и к угадываемым знамениям случившейся народной трагедии на Украине:

На берегу – нехитрые дары: Обломок дерева, канат, бутыль, канистра… Кулик, предчувствуя финал своей игры, С тревожным криком поднимается под выстрел. Блуждает ветер, холоден и груб – Природы пристав в поисках заданья, И океан, как никелевый рубль, Болтается в кармане мирозданья.

В предлагаемом цикле стихотворений о Родине обращаясь на «Ты» с большой буквы к России, автор образно отмечает и Пресвятую Богородицу, Заступницу Российского Народа:

…Над горизонтом распластала И с дивной силой подняла С отливом воронёной стали От неба к небу два крыла. И в вихре поднятого ветра, Рассветным заревом горя, Твои глаза, как два бессмертья, Смотрели прямо на меня.

Личная поэтическая лаборатория наполнена смелыми безудержными порывами и не терпит промедления и сентиментальности:

Я сведу сегодня воедино Этих слов неимоверный гурт. Неизбежно, неисповедимо Я начну свой обречённый труд. И в чаду ударов и ругательств, Тушей ослабевшею скользя, По траве сучит ногой анапест, Крепкими рогами грязь меся.

Достойно уважение добавление автором в книгу строгого по форме соло триолетов для метафорического ветра с оркестром. Как лирическая составляющая, приковывают внимание нежные посвящения прекрасным незнакомкам, чьи имена деликатно скрыты инициалами. Подытоживая посыл миру, Кирилл Алейников надеется на грядущие встречи и понимание читателей, плодотворное общение посредством книг, проникновение в смыслы ради духовного роста и самопознания:

Какую славу напророчишь Стихам – блестящую во тьме? Или перо острей заточишь И резанёшь по горлу мне? И чьи запёкшиеся губы Их смогут тяжко прохрипеть, Когда ударит сердце глухо, Как в землю ударяет плеть? Их люди навсегда забудут? Нет, в кабаке полупустом Стихов засаленное блюдо С похмелья выставят на стол. И сквозь тяжёлый, кислый воздух, Что, как бутыль, стоит – почат, Вдруг, как раскаяние вора, Стихи, нахлынув, зазвучат. Да! Зазвучат стихи, нахлынут, И горлом выплеснется кровь, И мой язык на блюде стынет, Как отплясавший скоморох. Что скажешь ты, процентщик – время, Упрямой смерти ростовщик? Кому воздашь ты полной мерой За мой отрезанный язык?

Дар, как понятие, в первую очередь, это свобода выражения и ответственность за данный свыше, как высокое предназначение, талант, за каждое изреченное слово, за воспитание читателя и подталкивание его к интеллектуальным усилиям. Чтобы знать главное о поэзии, нужно постараться понять ее, почувствовать и полюбить красоту и бездну смыслов и в дальнейшем остаться с ней навсегда в постоянном диалоге и созвучии.