Kitobni o'qish: «24 дня на любовь»

Глава 1

Лиза

Я спала чутко. Иногда мне казалось, что я и не сплю вовсе, а словно всю ночь дремлю, прислушиваясь к шорохам, приоткрывая глаза и проверяя, нет ли кого постороннего рядом. Это выматывало. Но, бывало, после таких ночей, я вырубалась на короткое время. Крепко-крепко засыпала не думая ни о чём. Похоже, мозг уставал от напряжения и давал сам себе команду «отбой». Это даже напоминало перезагрузку. Скорее бы весь кошмар закончился, и тогда я смогла бы, наконец, выспаться. Без страхов и опасений. Без частых пробуждений. Отдохнуть.

Я проснулась за две минуты до будильника, ощущая себя зомби. Раздраженным, нервозным, желающим кого-нибудь придушить зомби. Голова была тяжёлой и всю ночь гудела, а сердце рвалось от тоски. Мысли скакали от проблем к кошмарам, а от них к тому, что было по-настоящему важно. Важнее и дороже всего на этом свете. К тому, что грело сердце и рвало душу от бессилия. К сыну.

Села, голыми ступнями коснувшись холодного пола. На секунду зажмурилась, собираясь с силами. Медленно глубоко вдохнула и выдохнула. Пора. Встала, подготовила черные джинсовые брюки и светлую водолазку. Положила вещи на спинку дивана, подошла к двери и прислушалась. Тишина. Это хорошо. Отодвинула стол, открыла дверь. Схватила вещи, забежала в ванную. Надо принять душ, позавтракать и идти на работу.

Я быстро помылась, оделась в то, в чем собралась идти на работу. Волосы не досушила, чтоб не тратить время, которого и так мало.

Вода успокоила, и моё настроение даже скакнуло на несколько делений вверх, когда я вышла в коридор и хотела выпить кофе и что-нибудь съесть. Но звук провернувшегося ключа в замочной скважине заставил меня замереть на полпути и резко обернуться. Я услышала голоса. По сердцу льдом прокатился страх и оно загрохотало в груди. Губы сами собой сжались, ногти впились в ладони, когда дверь открылась. Невольно сделала шаг назад и тут же замерла. Нельзя. Надо поздороваться и стоять там, как бы ни хотелось броситься прочь и спрятаться от них.

В квартиру вошли мужчины. Последние полтора года я часто видела троих из них, а четвёртого, Олега, знала уже шесть лет. Лучше бы и не знала вовсе. Кто-то кивнул, кто-то поздоровался. Олег посмотрел исподлобья, но ничего не сказал. Только нижняя челюсть, выпяченная немного вперёд, выдавала его напряжение. Он всегда так делал, когда злился, спорил или чего-то боялся. Все четверо, не разуваясь, прошли на кухню. Я, неосознанно задерживая дыхание, пошла за ними и остановилась в дверном проёме, подальше ото всех. Еле слышно выдохнула, заметив, что на меня почти не смотрят. Хорошо, что я уже в одежде.

Кухня наполнилась резкими, тяжёлыми запахами мужского парфюма, сигарет и даже перегара. Кто-то точно был с похмельем, скорее всего – Игорь. Он был громким, много матерился, мог поспорить с остальными на любую тему. Иногда он пугал меня своими рассказами, в которых, не стесняясь, обсуждал личную жизнь, драки, запугивания тех, кто ему не нравился. И часто именно от него разило алкоголем, а из оттянутого нагрудного кармана потертой, дорогой, кожанки, торчала небольшая металлическая фляжка.

Костя, как в кадре, поставленном на повтор, привычно опёрся о подоконник, приоткрыл пластиковое окно, закурил. Я уже не морщилась от дыма. И даже поставила пепельницу там же, чтобы он не вздумал скидывать пепел в раковину или на пол, как это было, когда они пришли в эту квартиру впервые. Костя был молчаливым, залипал за телефон, что-то печатая и изредка отвлекался на сигареты или, не поднимая головы, наблюдал за происходящим.

Но вот я поймала на себе взгляд мужчины, от вида которого венка у виска начинала быстро пульсировать, а в спину ударяла обжигающая холодом ледяная глыба. Хорошо, что ещё тяжёлые от влаги волосы скрывали виски. Другие проявления страха я, как мне казалось, тщательно контролировала, прятала их, и старалась выглядеть расслабленно. Казалось, если Артем заметит их, то сделает всё, чтобы вновь увидеть и почувствовать мой страх. Сложнее всего было сдержать желание скрестить руки на груди, закрыться. Я знала, что так и будет, если нам придется пересечься, поэтому всегда старалась уйти пораньше из дома. Они же должны были приехать за деньгами только на завтра, но заявились уже сегодня…

Поначалу я никак не выделяла его, Артема, не обращала внимание на такое поведение. До одного пугающего случая.

Олег вышел из кухни, рукой едва задев меня. Брр. Вернулся через минуту с сумкой в руке. Я отсчитала эти шестьдесят две секунды, пока его не было, и пока меня пронизывал наглый взгляд.

Ужас свинцом осел в конечностях, сделав тело неповоротливым, чужим, когда ко мне подошёл Артём. Этот человек внушал просто истерический, панический страх одними лишь глазами, которые смотрели тяжело, настойчиво. Мне иногда казалось, что у него может случиться помешательство, и тогда никто не сможет ему помешать навредить мне. Его взгляд обещал что-то невыносимое, пугающее, мучительное… В самом ужасном смысле этих слов. Он был похож на садиста. Возможно, я утрировала, но интуиция кричала обратное. Он вселял желание бежать без оглядки.

– Как дела? – спросил Артём, остановившись так близко, что я чувствовала его дыхание в волосах.

– Нормально, – ответила я, ощущая, как язык прилипает к нёбу.

Дыхание сделалось поверхностным, быстрым, но рядом с этим человеком я не могла спокойно дышать. Ощущала, как липкий взгляд цепляется за волосы, скулы, останавливается на груди. Несмотря на плотную ткань, обтягивающую тело, казалось, что сейчас я обнажена. До слуха долетел резкий звук: расстегнули молнию на сумке. Лишь после этого Артём отстранился, повернулся к остальным. Я посмотрела на Олега и, ожидаемо, получила лишь порцию безразличия и отвращения. Кто бы сомневался. Случись что – за меня некому вступиться. А вот он выглядел слишком напряжённым. Что-то не так?

Деньги считали тщательно, как и всегда. Даже Артем сосредоточился на этом процессе и я получила короткую передышку. Сейчас они всё сделают и уйдут. Тогда можно будет открыть окна настежь, избавиться от посторонних запахов, протереть пол и пойти работать. Ещё немного потерпеть. Совсем чуть-чуть.

– Олег, я не понял. Что за шутки? Тут не вся сумма, – вскинув голову, громко, хлестко, произнес Игорь. – Что за дела?

Только не это! Обстановка, которая с виду могла показаться поначалу вполне дружелюбной, сменила градус и теперь больше напоминала клетку с хищниками. Где я и Олег были жертвами. Мужчина сделался белым, как бумажный листок. На лбу и над верхней губой проступил пот. Он резким движением вытер его.

– У нас оставался ещё день. Поэтому сумма не вся, – уперто ответил он, глядя на Игоря, который с возмущенным видом вертел между пальцами телефон. Олег будто намекал ему, что это они виноваты, что заявились раньше. Вот придурок.

– То есть, ты знал, что здесь не всё и молчал? Какого черта, Олег? У тебя зубы лишние появились?

– Или у твоей жены? – добавил Артем, раздев меня взглядом. Мерзость.

Артем хмыкнул. С довольным видом повернулся ко мне и, будто бы по-приятельски, закинул тяжелую руку на плечи. Страх новой волной прокатился по телу, ударил в затылок, вызвал дрожь. Если не будет нужной суммы, кто-то пострадает. Точно пострадает. Олега уже давно не было жалко. После всего, что он сделал и сказал… Но, если начнутся разборки, мне не избежать проблем. Об этом ярко намекал Артём. Он придвинулся ближе, и пока взгляды были сосредоточены на Олеге, носом провел от моей скулы до уха, слегка отодвинув волосы в сторону.

– Твои зубки я точно не трону, Лиза. Ты мне нужна красивая. Ещё несколько ошибок, и ты точно будешь моей, – прошептал прямо в ухо и я почувствовала, что дрожь усилилась, к горлу подступил ком.

– Нет! Я забыл, думал что уже пополнил. Давай я завтра довезу? Немного же не хватает.

– Ты издеваешься? – оторвался от подоконника Костя и подошёл со спины к сидящему. – Ты за кого нас принимаешь, Олег? Перепутал что-то?

Артём фыркнул – похоже, его это забавляло. Ещё чуть-чуть и начнется драка. У них драка, а у меня…

– Извините, я сейчас принесу деньги, – произнесла я срывающимся голосом.

Взгляды всех присутствующих обратились ко мне. Артём нехотя убрал руку.

– Давай, – кивнул Костя и я бросилась в спальню.

Едва сдерживая подступающие слезы горечи и обиды, достала деньги, которые откладывала последние несколько дней и не успела спрятать. Я совсем не хотела с ними расставаться. Мне и так приходилось отдавать всё, что удавалось заработать. И пусть они были каплей в море, в сравнении с той суммой, которую мы возвращали Григорьеву, доставались они мне с большим трудом. Я старалась откладывать, хоть по чуть-чуть, чтобы, когда этот кошмар закончится, был запас. А ещё часть денег уходила на другие нужды, которые были много важнее всего остального. И вот теперь я должна была оторвать эти деньги от себя и отдать, потому что Олег якобы забыл. Но я догадывалась, как именно и на что он спустил часть той суммы, что не доложил в сумку.

У нас с Олегом была договоренность, кто и сколько должен вносить. А из-за его оплошности, на этой неделе мне не удастся пополнить свои сбережения.

Я сжала в руке купюры и помчалась на кухню – нельзя заставлять их ждать.

– Вот, – я положила их на стол и, будто бы случайно, отступила в закуток рядом с холодильником, чтобы Артем не мог меня больше задеть.

За то время, что я отсутствовала, обстановка стала ещё опаснее и мужчины выглядели уже куда менее дружелюбными. Игорь провоцировал Олега, задавал вопросы уже не стесняясь в выражениях, обвинял и угрожал.

– Всё, – резко встал Олег, схватил деньги и положил их на сумку.

Игорь встал напротив: ему явно хотелось с кем-то подраться. А ещё ему не нравилось, что приходится сдерживаться.

– Григорьев не всегда будет благосклонен, так что не нарывайтесь. Пока у меня руки связаны, из-за его указаний, но ещё пару таких косяков…

– Давай уже, пошли, хватит болтать, – заговорил Костя.

Он закрыл сумку и взял её в руку. Я надеялась, что они уйдут как можно скорее.

– Ладно.

Все пошли к выходу, а я осталась на кухне. Они в состоянии найти дверь. А мне надо подышать, пока сознание не потеряла. Я уже на грани. Вдруг вернулся Артем и я вздрогнула.

– До встречи, Лиза, – произнес он, не приближаясь.

– До свидания, – ответила я, желая, чтобы встреча наша больше никогда не наступила.

Я продолжала стоять и не шевелилась до тех пор, пока не хлопнула входная дверь и не наступила тишина. Только тогда присела на стул и уронила лицо в ладони. Сегодня всё обошлось. Но что будет в следующий раз? Артём уже однажды смог напугать меня. Я старалась не вспоминать тот фрагмент лишний раз. Но именно он ясно дал понять, что эти люди ни перед чем не остановятся, если их разозлить.

– Что с тобой? Не нравится? – язвительно спросил Олег, подвинув стул к столу. Сел напротив.

Я отняла руки от лица и посмотрела на мужа. Хватает сил издеваться?

– А тебе? – с такой же интонацией спросила я, откидываясь на спинку. На секунду зажмурила глаза.

– Если бы не ты, этих проблем бы не было. Мы давно свалили бы отсюда и жили нормально, – заметил Олег, подошёл к окну и распахнул створку до предела, впуская прохладный воздух.

– Ну да. Это же я, не ты, связалась не с теми людьми, обманула, а после решила с ними поиграть в прятки, – устало произнесла я, высмеивая Олега.

День только начинался, а сил уже не было. Тем более на бесполезные споры и обвинения, которые так часто приходилось выслушивать.

– Какая же ты дура, Лиза. Самой большой ошибкой моей жизни было встретить тебя и жениться. От такой жены одни проблемы.

– Так давай разведемся, в чем проблема? Все равно мы уже много лет пара только на бумажке, – попыталась я, уже зная ответ.

Олег рассмеялся, но совсем безрадостно.

– Даже не мечтай. Никто не даст тебе уйти отсюда. Ты меня подставила, так что будешь здесь до тех пор, пока не будет погашен долг. Иначе, последствия тебе, думаю, известны.

Известны. Чертов манипулятор! Ярость подстегнула, придала сил. Я вскочила со стула, схватила небольшой, подготовленный рюкзак в спальне, обулась и вылетела из квартиры. Не было смысла продолжать бесполезный разговор и надо было спешить на работу.

Ну, здравствуй, новый добрый день. Спасибо, муж, за утреннюю встряску.

Глава 2

24 дня

Макс

Я стоял на краю обрыва. Большой камень с лёгкостью удерживал тело от бурных брызг черной воды. Грозовое небо, размытое и тяжелое, отражало бурю в душе. Я смотрел вниз, туда, где волны с грохотом разбивались об валуны. Ветер хлопал расстёгнутой курткой, пытался сорвать и унести, разорвать в клочья. В мыслях было пусто. Не хотелось думать ни о чём. Я снова всё испортил и теперь не знаю, куда себя деть. Вся борьба теперь казалась бессмысленной, наивной, глупой. Не было ярости и злости, все превратилось в пепел.

Первые тяжёлые капли прибили волосы и прилепили одежду к телу. Они быстро превратились в ревущую стену, бьющую наотмашь, сбивающую с ног. Я прикрыл глаза. Окоченевшими пальцами потёр лицо, дёрнул молнию на куртке вверх, и медленно присел на гладкую поверхность, чтобы после лечь, раскинув руки в стороны.

Не знаю, сколько времени прошло. Тяжёлая вода заливалась в нос, не давала открыть глаза, но я и не пытался. Только рывками хватал ртом холодный воздух, когда начинал задыхаться. Нескончаемый поток выбил все мысли, оставив только одну: дышать. Мне хотелось жить. Красиво, тепло и беспечно. Долго и счастливо, и чтоб в любви. Но этому не дано сбыться. Я совершил ошибку и теперь должен ответить за это.

За грохотом воды не сразу услышал шаги, а когда до слуха долетели шаркающие звуки, решил, что это конец. Неужели решили не ждать оставшиеся двадцать четыре дня?

– Эй, вы в порядке? Вам плохо? – вклинился в стихию звонкий женский голос, который показался смутно знакомым. Да нет. Это точно не она.

Я не стал шевелиться. Какая разница? Девушка всё равно уйдёт, как только поймет, что со мной. Точнее, решит, что поняла. Реакция не заставила долго ждать. Послышался звон стекла. Закрытая бутылка, которую принёс с собой, чтобы заглушить мысли, проскакала по камню и, похоже, сорвалась в обрыв.

– Ещё и пьяный, просто супер! – вдруг взвился все тот же звонкий, мелодичный голос, от которого по сердцу словно ножом полоснуло, а в следующий момент на плечо легли две руки и стали тормошить. – Поднимайтесь! Вы же упасть можете, или захлебнуться.

Я, ещё не успев распахнуть глаза, перехватил тонкое запястье и резко сел. Одним движением убрал отросшую, прилипшую ко лбу чёлку, чтобы разглядеть эту отчаянную и узнать, не ошибся ли. Солнца не было, но небо стало светлее и пришлось прищуриться с непривычки. Дождь немного стих.

– Вот же ж… – шарахнулась вдруг девушка, но я руку не разжал, удерживая ее. – Максим, я тебя не узнала, – сказала она уже без доли осуждения. – Ого… – протянула удивлённо, рассматривая меня широко раскрытыми глазами.

На её ресницах висели капли, два янтарных солнца словно согрели, на секунду стёрли ненависть, подменили чувства на тепло… Далёкое, забытое тепло.

Я был ошарашен встречей, но быстро взял себя в руки. Моргнул, прогоняя наваждение. Похмелье и натянутые нервы сделали меня злым и резким. Сейчас ей будет больно.

– Не смей меня трогать. Разве что не лицо – хриплым голосом выплюнул я, прищурился, стараясь задеть посильнее словами.

Иначе не мог с ней: эта встреча застала врасплох; рана, что давно затянулась, лопнула и обожгла остро.

– Да пошел ты, – воскликнула девушка растерянно, выдергивая руку и вскакивая на ноги.

Лиза. Та самая Лиза, что когда-то заставила сердце разлететься на части и разочароваться в любви. Она была всем для меня, но поступила мерзко. Предала. Я думал, все забылось. Но как бы не так!

Сейчас ее каштановые волосы (надо же, я всё ещё помню, какие они мягкие, шелковые, если прикоснуться!) были небрежно острижены по плечи, хотя раньше доходили до талии. Но и так ей было красиво. Чертовски красиво. Это разозлило ещё больше.

– Тебя здесь никто не ждал, – выдал очередную порцию яда.

Девушка заложила за ухо тяжелую прядь. Вся её одежда промокла и облепила тело. Сквозь тонкую ткань светлой водолазки отчётливо просвечивал белый лиф. Я жадно проследил за движением тонких пальцев, взгляд скользнул ниже: по тонкой шее, к груди, плоскому мягкому животу, бёдрам, ногам, обтянутым в темную ткань. Когда-то я был без ума от Лизы. От всего в ней. Но теперь её ненавидел.

– Не смотри! – воскликнула она, прикрывая руками грудь.

– А то что? – спросил нагло, резко, поднимаясь на ноги.

Тело затекло, окоченело и теперь с трудом слушалось. Вплотную подошёл к хрупкой Лизе, оттесняя её к краю. Она испуганно вглядывалась в моё лицо, мелкими осторожными шажочками двигаясь назад.

– Максим, я ведь упаду, – сказала она слишком спокойно, словно констатируя факт, продолжая держать руки на уровне груди. Так говорят с психами, наверное. Но я и веду себя соответствующе.

Её глаза блестели, янтарь потемнел, а по коже стекали капли дождя. Волосы прилипли к шее. Нереально отвести взгляд. Шесть лет уже прошло, и я думал, что разлюбил, что теперь точно ничего не почувствую. Но я просто обманывался. Сердце, как дикое, барабанило в груди, руки зудели от желания прикоснуться. Прижать, завернуть в тепло и не отпускать.

– Зачем ты здесь? – спросил хрипло, ощущая, как по губам скользят капли. Как же много воды.

– Я мимо ехала, на велосипеде, увидела, что человек лежит. Испугалась, что плохо кому-то, хотела помочь.

Я хмыкнул.

– А тут оказался всего лишь я.

Лиза ничего не сказала. Она продолжала смотреть огромными глазами на меня. Боится? Неудивительно. Но даже сейчас в ней ощущался внутренний протест и что-то ещё. Ненависть? Неприязнь? Презрение? Хотя я в таком виде, что любая бы на месте Лизы испугалась. Ладно, хватит испытывать её нервы. Я шагнул в сторону и, вопреки желаниям, жестом показал девушке, что она может идти. Долго ждать не пришлось. Она шустро пробежала мимо, больше не глядя в мою сторону.

Механизм запустился и его было не остановить. Долгие годы без встреч, все мысли о ней – прочь, все сны о ней – боль, и вот она так близко… Живая, реальная. Я не смог остаться на месте и пошел за ней, сам толком не понимая, зачем. Выпросить у жизни ещё несколько мгновений с ней? Наверное. Меня ввело в шок то, как я реагировал на неё. Всё, что испытывал раньше, усилилось стократ и сносило башню, взрывало мозг эмоциями.

– Живёшь далеко? – спросил её, догнав.

Девушка вздрогнула, обернулась. Всюду вода, но она не скроет покрасневших глаз и отчаяния во взгляде. Что это с ней? Так испугалась, что теперь плачет? Этого я не хотел. Но стоит ли жалеть ту, что поступила так? Я не знаю. Стоило ее увидеть, как что-то в груди вспыхнуло – опаляло, обжигало и пугало. Ещё чуть-чуть и останется лишь пепел. Так что это? Любовь или ненависть?

– Не очень, – буркнула она, вытирая влажными ладонями лицо, обиженно кусая губы.

Да когда же этот дурацкий дождь прекратится?! Последнее, чего я хотел, так это чтобы Лиза заболела. Ненавистная, но такая родная, дорогая когда-то. Мы через столько прошли вместе! Меня в последнюю очередь должно волновать её здоровье, вот только… Я стянул тонкую, но не промокшую изнутри куртку, которая ещё хранила мое тепло, и схватил Лизу за плечо.

– Подожди, – сказал ей, и девушка резко обернулась, с ужасом глядя на пальцы на своём плече.

– Зачем? – злобно прищурившись спросила она, глядя то на меня, то на куртку.

Настолько противен? Или это что-то иное?

– Чтоб не пялились на твою грудь, – заявил, подставив рукав. – Или ты нарочно так вырядилась? Нравится привлекать к себе внимание?

– Никого нет на улице! – крикнула девушка, злыми рывками запихивая мокрые руки, глядя исподлобья.

Кажется, она на грани. Но что будет, если грань будет стёрта? Если она переступит её, к чему это приведёт? Возненавидит меня ещё больше? Вновь вышвырнет из жизни, как рыбу на камни, заставив задыхаться?

Я ощущал себя мазохистом, пока застегивал куртку на Лизе, которая замерла и не смела двигаться. Только грудь быстро поднималась и опускалась от учащенного дыхания. Я видел, что она не сводила глаз с моих рук, пока я, как в замедленном кадре, вёл собачку по молнии вдоль тела. Мурашки покрыли её шею. Дикие желания опьянили меня. Хотелось прикусить эту кожу, обжечь горячим языком, а после смять непослушный, такой красивый рот. Руки странно дрожали. Не от алкоголя: от адреналина, бушующего в груди. Я так долго мечтал коснуться её. Хотя бы мимолётно… Хотя бы так, раз по-другому нельзя.

– Спасибо, – резко сказала она, прищурившись.

Благодарность больше походила на оскорбление. Девочка отрастила зубы и когти. Умница. Отфыркнулась от волос, что липли к пухлым губам.

– Вернуть не забудь, – бросил ей, маскируя бурю равнодушным тоном и небрежностью.

Я бы прекрасно обошёлся без этой куртки, но вдруг это станет поводом для новой встречи. Странно. Мы ещё не расстались, но я уже ощущал потребность в новой встрече.

– Куда вернуть? – спросила Лиза резко, не сводя глаз с моих губ. С ума сводит.

– Принеси ко мне, – ответил я и назвал адрес места, где временно поселился.

Девушка нахмурилась. Кивнула. Развернулась и пошла прочь по витиеватой, размытой ливнем, тропинке. Стихия, наконец, успокаивалась. Но не я.

Лиза ни разу не обернулась, пока шагала по склону. Вытащила из кустов старый велосипед, покачала головой и повела его рядом, запинаясь о прибитую к земле длинную траву. Я шел следом, ощущая себя промокшим до нитки придурком-подростком, не способным справиться с собственными эмоциями. Вновь нагнал девушку, поравнялся и теперь не отставал. Заметил, что у потрепанного велосипеда слетела цепь. Но помогать не стал, чтобы не обольщалась.

– Что тебе понадобилось здесь в такую погоду? – спросил её, наблюдая, как на милом лице, между бровей, залегла хмурая складка. – И почему ты на этом? Неужели всё так плохо? Мажор тебя бросил?

Лиза смотрела то перед собой, то под ноги, упрямо не глядя на меня. Это нервировало. Шагала быстро, яростно втаптывая кроссовки в грязь. Она явно не настроена на диалог. Какие мысли её сейчас одолевают? Какие эмоции? Почему она молчит!? Нормальный мужик давно бы купил своей женщине хороший велосипед, если она желает ездить именно на нём, а не оставлял эту рухлядь. Тем более такой хрупкой, тоненькой Лизе. Или она одна?

Мы вышли на чистую асфальтированную дорогу. Я не выдержал и выдернул из рук велик, повёз сам. Лиза только ещё больше нахмурилась, но спорить не стала. Машины иногда проносились мимо, заглушая быстрые шаги. Налетевший ветер продувал мокрую футболку, облепившую тело и я пожалел, что пришел сюда пешком. Всё равно же не пил, хоть и планировал. Можно было сесть за руль.

Солнечный луч, нагло пронзивший тучи, мягко осветил каштановые волосы Лизы, висящие мокрыми плетями. Словно прочитав мои мысли, она растрепала пряди пальцами, позволяя солнцу и ветру играть ими. И что в ней такого? Обычная девушка. Но я не мог отвести взгляд, шагал как привязанный, и это раздражало не меньше, чем её молчание. Сердце колотилось как сумасшедшее: рассчитывало на что-то, глупое.

Старый остановочный комплекс был сооружён из трёх бетонных стен и таких же плит вместо крыши. Шаги гулко отражались от стен. Похоже, это было единственное сухое место поблизости. Внутри стояло три свежеокрашенных скамейки, вполне себе целые, пока ещё не поломанные никем. Я закатил велик в тень, швырнул его к стене. Провел ладонью по скамейке: краска уже высохла. Лиза села на сухую поверхность так, чтобы увидеть приближающийся автобус. Скрестила ноги и обняла себя. Смотрела на дорогу и провожала проезжающие мимо автомобили взглядом. Сердитая, она была похожа на себя прежнюю – маленькую и вечно взъерошенную, ужасно заботливую и сопереживающую. Ту Лизу, которая никогда бы не повелась на чей-то статус и деньги. Мою Лизу.

– Только не говори, что тебе нужен автобус, – буркнула девушка, всматриваясь вдаль.

– А если и так, то что? Не пустишь меня в него? – спросил с издёвкой, приблизившись почти вплотную.

Лиза резко поднялась на ноги и, наконец, наши взгляды встретились.

– Что тебе надо от меня? – крикнула она, вглядываясь в моё лицо с каким-то отчаянием, сделала шаг вперёд, и теперь едва не касалась меня.

Это был словно удар под дых. От её близости дышать стало трудно и закружилась голова. Янтарное море, плескавшееся в ее глазах гипнотизировало, зачаровывало, и я уже не мог сдвинуться с места. Да и не хотел.

– С чего ты взяла, что мне что-то нужно? – пожал плечами, вновь сдерживая то, что сжигало изнутри и просилось наружу. Криво улыбнулся, сбивчиво дыша.

– Нет? Тогда зачем преследуешь, оскорбляешь? Я не сделала тебе ничего плохого, чтобы заслужить такое отношение!

Не сделала!? После этих слов захотелось заорать. Встряхнуть её, чтобы освежить память. Ничего, значит? Ненависть ядовитой змеей извивалась, отравляла всё хорошее, что я ещё хранил в памяти об этой девушке. А она стояла так близко, широко распахнула свои ведьмовские, расстроенные глаза, смотрела с упрёком. От быстрого дыхания её пухлые губы приоткрылись. И я потерял контроль. Резким движением вскинул руки, ладони прижал к её прохладному лицу. Лбом врезался в её лоб, с жаждой глядя в испуганные глаза. Ощущал её теплое дыхание на своих губах и сходил с ума.

– Незаслуженно, да? – спросил злобно, тихо, и попытался отстраниться, понимая, что ещё секунда и я просто сдамся.

Вдруг ощутил теплые руки на своей груди, которые внезапно обожгли. Взгляд метнулся туда и вернулся к её губам. Сердце зашлось в бешеном ритме и все пропало. За талию притянул её к себе, наклонился стремительно, чтобы впиться в губы поцелуем. Миллиметр разделял нас, когда Лиза с силой толкнула меня в грудь, выворачиваясь из захвата. И я убрал руки, шагнул назад.

Девушка бросилась к велосипеду, рванула на себя и скрылась в подъехавшем автобусе, что остановился прямо рядом с нами.

Я проводил его взглядом, и как только автобус скрылся из виду, согнулся, уперев ладони в колени. Будто только что закончил интенсивную силовую тренировку – всё тело гудело от напряжения. Надо ехать домой. В таком состоянии я могу совершить какую-нибудь глупость, хотя, казалось бы, куда уж больше. Заказал такси и сел на скамейку, закрыв лицо руками. Холода больше не ощущал, только жар из самого сердца, заполнивший тело.

Колючая нить между нами вновь протянулась. Ранила, причиняла боль, но терять время я больше не хочу. Даже если дней осталось совсем немного, я проведу их с Лизой, хочет она этого или нет. Пусть после она страдает, пусть ненавидит меня потом всей душой, тоскует и воет, как от жгучей раны. Она узнает, что я испытал, когда ни о чем не сказав, ушла у другому. Она всё прочувствует, когда мой отсчёт подойдёт к концу и я уйду из ее жизни навсегда.