Kitobni o'qish: «Сезон охоты на невест»

1

Саяра

Конверт орал.

– …ТЫ ПОЗОРИШЬ НАШУ СЕМЬЮ!!!

Вот не люблю читать корреспонденцию.

– …НЕДОСТОЙНО ДЕВИЦЫ БЛАГОРОДНЫХ КРОВЕЙ!!!

Там обязательно между рекламных буклетов затеряется какое-нибудь гадостное письмо.

– …СМОТРЕТЬ СОСЕДЯМ В ГЛАЗА?!

И ладно бы от какого-нибудь поставщика там или инспектора.

– …НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО!!!

Так нет же, от любимых родственничков.

– …НЕПРИЕМЛЕМО!!!

И надо ж мне было эту пакость открыть.

– …ЯВИТЬСЯ НА БАЛ!!!

На последней фразе конверт сорвался на фальцет и наконец-то разложился на нормальное человеческое письмо. Мне всегда было интересно посмотреть в глаза человека, придумавшего голосовые послания. Но, насколько я знаю, этот гениальный маг скрывает свою личность, иначе бы заглянуть к нему в глаза выстроилась длинная очередь благодарной публики.

Вздохнув, я принялась перечитывать письмо от любимой мачехи, которой так не повезло с падчерицей, что об этом слышал, наверное, весь квартал.

Содержание письма было скучным. Можно даже сказать, стандартным. Как обычно, она сетовала на мое отвратительное поведение, нежелание выходить замуж по ее указке, на работу! И не просто работу, а работу руками. И не просто работу руками, а готовку! Последнее – вообще позор для любой уважающей себя аристократки, даром что моя замечательная пекарня знаменита на всю округу.

Но в целом мы с мачехой сосуществовали мирно, в основном потому, что на расстоянии, и изредка, как правило на праздники, она присылала вот такие кричащие письма. Чтобы я, так сказать, не забывала отчий дом, который теперь безраздельно принадлежал ей, ее двум непутевым дочерям и их бесполезным муженькам. Вся эта братия радостно проедала, пропивала и прогуливала мое наследство, которое папенька от большой любви в последний момент перед скоропостижной смертью переписал на мачеху.

Так что в одну прекрасную лунную ночь я собрала все свои драгоценности, накопления, документы и прочие важные для самостоятельной жизни вещи и, прихватив из гардероба лишь крайне необходимое исподнее, в домашнем платье и плаще дала деру из родного дома.

И очень вовремя! Говорят, на следующее утро случился страшный скандал: местный палач, мужчина выдающегося послужного списка, явился женихаться по мою душу. А невесты-то и след простыл!

Так бы мы и жили, радостно позабыв друг о друге, если бы не два печальных факта. Факт первый – магический прогресс довел магическую почту до неприличной точности. И факт второй – король объявил бал! И я как единственная наследница графской ветви обязана была явиться на этот злосчастный бал, иначе любезнейшая мачеха объявит меня в розыск, и меня притащат обратно. А там палач все еще женихается и замок небось уже наполовину заложили.

В принципе ничего сложного: явиться во дворец, потанцевать немного, уверить все высшее общество, что все в моем графстве замечательно, и снова раствориться в королевстве.

Можно было, конечно, кинуться в ноги королю, потребовать справедливости, но…

Но-о-о-о…

Опять-таки могут вернуть в родовой замок, а там мачеха, сестры и палач. А могут дать какого-нибудь другого опекуна, и вот не факт, что результат будет лучше! Мачеха-то хотя бы зло известное.

Еще раз пробежавшись по приглашению, я поняла, что отвертеться не получится. И где бы мне достать приличествующее случаю платье?

Беркант

– Ты издеваешься? – Я скептически посмотрел на лучшего друга.

– Ничуть! – радостно воскликнул он. – Только представь… – Друг повел по воздуху рукой, как будто собирался описывать неведомые земли, что мы планируем оттяпать у соседей. – Музыка, вино, все благородные девицы страны и ты!

– И я, – согласился я, – и я туда ни ногой.

– Так! – рявкнул друг, грохнув кулаком по столу.

Разговор этот происходил в его рабочем кабинете, что в принципе только добавляло сюрреализма всей беседе. Двое взрослых половозрелых драконов обсуждают бал и девиц на выданье в королевском рабочем кабинете. Что может быть неуместнее?

– Так! – повторил мой друг, по неприятному совместительству его величество Август Двадцать Третий. – Я все сказал. Герцогская ветвь не может оборваться на тебе. Изволь жениться и озаботиться наследником. Или я сам тебя женю!

– А чем ты занимаешься? – возмутился я. Конверты с вензелями синхронно подпрыгнули на столе.

– Пока что предлагаю тебе подобрать достойную девицу и сочетаться с ней законными узами брака. Ну или, если уж совсем все плохо, признать какого-нибудь бастарда.

– У меня нет бастардов, – зло процедил я в ответ.

Его величество по этому поводу вообще не смутился:

– Тем хуже для тебя. Придется жениться!

– Как ты себе это представляешь? – разозлился я окончательно. – Что мне случайно повезет встретить истинную пару среди… – Я взял один из незапечатанных конвертов и прочитал вслух: – Среди «невинной совершеннолетней девицы от вашего прославленного рода»?

– Беркант, прекрати паясничать. Я знаю, что каждый дракон мечтает встретить истинную пару. Но с каждым годом найти ее шансов все меньше и меньше. Инстинкты притупляются, ты это знаешь не хуже меня. Дракон перестает отзываться и больше тебе не служит. А роду нужен наследник. Или ты хочешь, чтобы земли твоего отца порвали на части третьи-четвертые младшие ветви, попутно загрызя друг друга до полусмерти?

Я скривился. Проблема бракосочетания для любого дракона в нашем мире была больным вопросом. В некоторых странах по этому поводу даже практиковали разводы, на случай если вдруг после свадьбы дракон встретит истинную пару. Такое себе решение, прямо скажем. Но чем выше ты на социальной лестнице, тем больше ответственность. Август вот женился три года назад. Партия выгодная, девушка прекрасная, характер чудесный, детишки каждый год как по часам.

Но не та, не та-а-а… и найти ту он уже точно не сможет, ведь его дракон уже спит, так и не встретив свою истинную. И мой уже впадает в спячку, а с ним и драконова доля магии.

Но Август прав, роду нужен наследник.

– Ладно, демон с тобой, – согласился я сквозь зубы. – Один бал я как-нибудь переживу.

– Не «как-нибудь», а с пользой для общества! – назидательно поднял вверх палец его величество, заставив меня закатить глаза.

Может, ну его, и сбежать в какой-нибудь форт на границе?

Несколько мгновений идея казалась мне идеальным решением, а потом я вспомнил бедных родственников, которые с удовольствием порвут мое герцогство на мелкие клочки, лишь бы урвать себе кусочек.

Вот за что мне все это?

Саяра

Итак, для того, чтобы явиться в приличном виде на этот дурацкий королевский бал, мне нужно раздобыть две вещи: платье и экипаж. И если с экипажем все более-менее понятно: я могла отправить весточку в замок слугам, из тех, кто еще помнит меня, то вот с платьем намечались ощутимые проблемы.

Сбегая из родного дома, я не могла унести ничего тяжелого, а совершать побег в кринолине можно было лишь до парадных ворот. Однако, спустя непродолжительное время моего отсутствия, все те же верные люди из замка посетовали, что мачеха мои вещи… распродает. Ладно бы перешивала на себя, но нет! Дорогостоящие платья, щедро подаренные мне покойным папенькой до его полного любовного помутнения, отдавались за долги, проигрывались в карты, а иногда и просто продавались за бесценок. Когда я услышала об этом первый раз, хотелось явиться в замок и закатить настоящий скандал, недостойный графини. Но я проявила чудеса выдержки и сдержалась, решив, что о папеньке мне напоминает фамильный перстень, а одежда все равно рано или поздно пришла бы в негодность.

Мысленно перебрав имеющиеся сейчас в наличии платья, пришла к неутешительному выводу: ни одно не подходит. Конечно, у каждой уважающей себя женщины есть минимум один парадно-выходной наряд. У меня, между прочим, тоже был! Платье небесно-голубого цвета. Такое легкое, летнее, с совершенно неприлично открытыми плечами и без сотни подъюбников. И садистского корсета!

Короче, абсолютно не подходящее для королевского бала платье.

Я печально вздохнула и поняла, что от рукоделия никак не отвертеться.

Несмотря на то, что я была когда-то графиней, мне повезло получить высшее образование. И настояла на этом мачеха. Конечно, зловредная бабища рассчитывала в мое отсутствие подмять под себя отца, но я-то получила самое настоящее, полезное магическое высшее образование! Но и мачеха получила отца, замок и графскую казну оптом.

Такой себе обмен вышел.

Но я не жалуюсь. Как любит говорить моя соседка здесь: «Могло быть и хуже». Определенно могло, один палач чего стоил!

Так что, можно сказать, благодаря любезной мачехе я получила профессию «бытовой маг», что крайне пригодилось мне для самостоятельной жизни. Едва ли бы я справилась с пекарней без этих навыков. Которые, кстати, среди аристократок считались дурным вкусом. Вышивать гладью с помощью магии им казалось неприемлемо, то ли дело боевой факультет! Там же столько мужчин рядом, ну совершенно невозможно закончить обучение незамужней!

Судьбы этих охотниц за толстыми кошельками сложились по-разному, но все одинаково несчастливо. Разве может брак быть удачным, если женщина выбирает мужа по размеру, кхм, финансового достоинства, а мужчина жену – как лошадь, по зубам и обхвату бедер?

Не без содрогания вспомнив студенческие годы, я спустилась на первый этаж. Пора было открывать пекарню!

Судьба у моей пекарни примечательная. Продавали ее за долги, когда старый пекарь с женой погибли при странных обстоятельствах, а дети остались предоставлены сами себе. Я выкупила домик целиком за пару драгоценных колец, пристроила сироток к дальним родственникам, приплатив тем за беспокойство, а сама решила продолжить дело предыдущих хозяев.

Тем более что кормилицей у меня была женщина из южных степей, и научила она меня разным необычным для нашей страны рецептам. Вот, например, тающие медовые кусочки теста, треугольные пирожки и орехи в сиропе.

Так что моя маленькая скромная пекарня на отшибе столицы неожиданно стала приобретать неприличную популярность сначала у местного населения, а потом уже и у благородной публики.

Колокольчик двери тренькнул, впуская вихрастого рыжего мальчишку.

– Добрый день, госпожа Орс!

– Привет-привет, – улыбнулась я, снимая чехлы с прилавка.

Чехлы были из пропитанной магией ткани и не давали товару черстветь, зато мне давали спокойно спать по ночам. К счастью, никто не знал об этом еще одном моем маленьком секрете.

– Мама прислала? – спросила я мальчишку, немного растерявшегося от поистине магического вида моей выпечки.

– А? А… да, – наконец сообразил первый посетитель. – Вот, просила купить.

Мальчишка протянул мне записку, где значился хлеб в промышленных масштабах. Семья у гонца была многодетная, денег, конечно, на разного рода роскошь не хватало, но хлеб хозяйка исправно закупала свежий, что вызывало невольное восхищение.

– Мама говорит, будет большой праздник. Даже два! – принялся рассказывать мальчишка, пока я в принесенную им корзинку укладывала на дно комплимент от моей пекарни в виде сладких плюшек, а сверху отсчитывала заказанное количество хлеба.

– Целых два? – Я сделала очень удивленный тон.

– Да! Представляете, сначала драконы будут устраивать охоту, а потом и мы все будем отмечать День небесного огня!

Драконы – это большая часть аристократов нашего мира. Стремительно исчезающая раса, к сожалению! Но насколько я знала, там имелись какие-то сложности с браком и деторождением.

А День небесного огня был просто красивым поводом жителям и гостям столицы хорошо провести время. У него нет никакой исторической подоплеки, кажется, его вообще придумал позапрошлый монарх.

– Охоту? – переспросила я, чтобы как-то поддержать беседу.

– Да! – важно кивнул мальчишка. – Мама говорит, у драконов начался сезон охоты на невест.

БДЗЫНЬ!!!

Это у меня нож выпал из резко ослабевших пальцев на каменный пол.

– Сезон охоты на невест? Что это? – как можно более ровным тоном спросила я, поднимая с пола упавший инструмент.

– Не знаю, – вздохнул мальчишка. – Мама говорит, что это как будто смотрины для девиц, только у этих драконов ведь все не как у людей. Разве ж можно устраивать смотрины на танцах? Наверняка просто королю скучно, вот он и решил устроить себе праздник.

– Верно говорит твоя мама, – согласилась я, вспомнив вдруг, что король-то у нас благополучно женат и вряд ли решил на балу устроить смотрины будущей фаворитки. С молодой и красивой женой ему вообще наверняка не до того.

Получается, мне опасаться нечего?

– А я думаю, уж больно вы, девчонки, наивны, – заявил малец, украдкой отковыривая от стоящей ближе всего к нему пироженки масляные розочки. – Если бы я искал жену, я бы точно пришел на этот бал. Все ж понаряжаются, будут изображать из себя невесть что… а потом – БАЦ! – и все, сцапала она тебя, хана свободе.

Я аж расхохоталась от этой милой детской непосредственности. Наверняка у кого из старших братьев подслушал и повторяет, не особенно вникая в суть.

– Если бы я могла выбирать, я бы никогда не стала искать мужа на балу, – заявила я, ставя перед мальчишкой корзинку с заказом. Хлеба там было явно больше, чем просила мать, но гонец этого не понял.

Зато понял, что я заметила, как он отковыривает розочки с пироженки, и потупился.

– Вкусная? – спросила я.

– Я заплачу, – набычился мальчишка.

– Чем же? – искренне удивилась я.

– Ну… отработаю, – еще больше насупился он.

– Это можно, – согласилась я и, поразмыслив, быстро набросала записку. – Это отдашь госпоже Улле.

А затем завернула поковырянную пироженку в салфетку, отдала ему и добавила:

– Нигде так не делай. Особенно в лавке господина Туруса. Надерет уши и матери пожалуется.

Не уверена, что ребенок меня услышал, но просиял, искренне отблагодарил и, пыхтя и отдуваясь, поволок свою ношу домой.

У госпожи Уллы была лавка тканей, и я надеялась урвать там что-нибудь себе приличное и недорогое. Еще бы где подсмотреть, какие фасоны модны в этом сезоне у приличных аристократок! А то явлюсь, одетая не по моде, и слиться с интерьером не получится.

Решив, что вечером придется отправиться на пешую прогулку, я закатала рукава. Бал – это, конечно, ну очень ответственное мероприятие, особенно если не хочешь после него вляпаться в замужество, но плюшечки сами себя не испекут!

2

Беркант

Ретироваться из дворца удалось только под вечер. Мало того, что Август огорошил своей идеей меня поскорее женить, так еще и работы навалилось от души.

Занимая при короле почетную роль его правой руки, я иногда думал, а не начать ли какую-нибудь завоевательскую деятельность. Ведь тогда у меня был бы отличный повод слинять от министров и лизоблюдов, оставив его величество самостоятельно отбиваться от своего серпентария.

Август мои душевные порывы всячески разделял, но воевать отказывался, мол, не с кем. А когда я предложил отправиться вместо войны в разведывательную экспедицию по островам северного региона, этот нехороший лучший друг решил устроить бал ради моей личной жизни.

В общем, вышел я из этого сверкающего величественного здания, полного бюрократов и идиотов, в прескверном настроении.

– Коня? – неуверенно спросил слуга, заметив мое мрачное выражение лица.

– Коня, – согласился я.

Залезать в коробку кареты не было ни малейшего желания. А вот верховая езда должна была помочь проветрить голову. Ну или хотя бы попытаться.

Я ехал без особой цели по улицам, не торопясь и не разгоняя горожан перед своим сиятельством. Смотрел на витрины, на спешащих по своим делам людей. На беснующихся мальчишек, на хорошеньких девиц, покупавших у уличных торговцев сладости, на сплетничающих товарок… Глаз зацепился за молодого мужчину, подкидывающего младенца в воздух. Ребенок заливисто хохотал, а рядом стояла молодая женщина и смотрела на супруга с такой искренней и чистой любовью, что стало до злости завидно.

Это было непозволительно для герцога, завидовать простым людям, но тоска, близкая к отчаянию, захлестнула мгновенно. Я пришпорил коня и помчался по улицам, свистом и магией разгоняя зазевавшихся пешеходов.

Говорят, драконья кровь – благословение предков. Она дарует такую бесконечную силу, такую необъятную мощь, что можно поворачивать реки вспять и обрушивать горы.

Но никто не думает, что у этой магии есть срок годности. Август говорил, что это словно лишиться крыльев, лишиться возможности дышать полной грудью. В глазах друга навсегда застыла печаль по утерянному зверю. И меня ждала та же участь. Но хуже всего, что головой я понимал: герцогству нужен наследник. И наследник этот будет от нелюбимой женщины, которая всю жизнь будет не виновата в том, что нелюбима.

И я мчался, мчался по городу, мечтая вырваться за крепостные стены, возможно, последний раз обернуться драконом, чтобы сохранить в своем сердце это чувство магии и свободы, прежде чем потерять его навсегда, как вдруг…

Сердце пропустило удар. Мир вокруг замер, потерял всякое значение. Запах сладкой ванили, слабый-слабый, едва уловимый, заставил драконью кровь огнем побежать по венам.

Где-то здесь совсем недавно прошла моя истинная.

Саяра

Когда я последний раз заказывала себе парадно-выходное графское платье, в моде было все драконье. И платье мое расшили золотыми чешуйками, драгоценными камушками, и самой себе я казалась походящей на настоящего дракона. В кринолине и корсете, правда, но тем не менее. Конечно, всем известно, что драконий дар передается только по мужской линии, но платье мне от этого меньше не нравилось.

А потом с него срезали все золото и бриллианты и продали как драгоценный лом. В день, когда я узнала об этом, сначала хотела горько порыдать, но потом решила, что ходить в пекарне в таком виде я бы не смогла, да и мода уже изменилась, а значит, горевать не над чем.

А еще тогда я подумала, что можно больше не следить за высокой модой, она мне никогда в жизни не пригодится.

И на тебе! Приехала аж в центр столицы и хожу, кручу головой по сторонам. Успокаиваю себя тем, что изображаю провинциалку из глухой деревни на три дома, где два нежилых, один заколоченный. Но если бы не графская выучка, ходить бы мне с открытым ртом.

Когда я впервые увидела писк моды этого сезона, то решила, что кто-то наступил этой моде на хвост. Или на причинное место. Ну просто иного объяснения, откуда взялась эта страсть к перьям, у меня не нашлось.

Выставочные образцы на витринах модных домов, дамы, выходящие из экипажей рядом с оперой, актрисы, покидавшие театр, – все они были в перьях. И нет, это не миленькое перышко в волосах, это реально нашитые конструкции на подол, рукава и корсеты.

Чем больше я наблюдала за высокородными дамами, тем в более глубокую задумчивость впадала. Даже если я сбегаю к господину Фловсу и попрошу перьев с последних забитых курочек, их не хватит на платье.

Но пока я рассматривала аристократок, чувствуя себя юным натуралистом, аристократки рассматривали кое-кого поинтереснее.

На площадь перед оперой практически влетел мужчина на вороном коне. О, какой это был мужчина! Ну просто герой любовного романа. Широкий разворот плеч, черные, по-военному коротко стриженные волосы, серые глаза цвета стали… Одет дорого, но неброско, так что сложно определить его социальную принадлежность. Впрочем, в этом мне очень быстро помогли.

Едва мужчина оказался на площади, как все благородные дамы – я не шучу, реально все благородные дамы! – синхронно повернулись к нему. Будь на месте этого всадника кто-то другой, он бы себя почувствовал куском мяса перед голодной толпой.

Но шикарный мужчина явно не относился к категории жертв. Наоборот, мне показалось, что это хищник на охоте. Он цепким взглядом окидывал площадь метр за метром, словно ища кого-то. И мне стало ну очень страшно. А если он увидит меня и вдруг узнает? Вряд ли, конечно, я слишком давно и слишком мало появлялась в свете, но вдруг! И как мне тогда объяснять свой внешний вид? Да еще и на глазах у всей этой разряженной в перья публики?

Нервно сглотнув, я начала тихонечко пятиться к домам, молясь всем богам, чтобы тени стен скрыли меня от этого восхитительно-опасного мужчины.

Но переживала зря, конечно. Всеобщее замешательство длилось не больше минуты, а затем на мужчину накинулись. Вся площадь, шурша юбками, подалась к нему, точно вода в прилив.

– Ах, герцог, какая приятная встреча!

– Составите ли нам компанию за ужином?

– Мой отец крайне лестно отзывался о вашей последней речи в Собрании.

А это уже в лицо не говорили, так, шептались меж собой:

– Неужели он решил посетить оперу?

– Да что вы такое говорите, мужчины предпочитают театр.

– Бесстыдник, наверняка приехал к примадонне нашего Золотого театра!

Герцог – целый герцог! – еще несколько мгновений осматривал площадь с таким видом, будто искал опасного преступника, от поимки которого зависит множество жизней. Но дамы вокруг него уже сбились плотным кольцом, так что мужчина на мгновение прикрыл глаза, спешился и, нацепив дежурную аристократическую улыбку, влился в разговор с пернатыми поклонницами.

«Бедолага! – подумала я. – Наверняка не женат».

Беркант

Тонкий, нежный запах ванили вел меня обратно в центр столицы. Чувство восторга переполняло, и я с трудом сдерживал трансформацию. Хотелось обернуться драконом, в два взмаха крыла преодолеть разделяющее нас расстояние и сцапать истинную…

Но Август тогда снесет мне башку и запрет в кабинетах совещаний навечно. Да и пугать девчонку не хотелось. Вряд ли знакомство с огромным огнедышащим драконом расположит к счастливой семейной жизни.

И я гнал коня, разрезая толпу, и с превеликим трудом притормаживал, чтобы никого не покалечить. Запах становился сильнее, навязчивее, мысленно я уже мял будущую жену в крепких объятиях, как вдруг…

Инстинкт вывел меня на одну из площадей, где по вечерам устраивали променады благородные люди в ожидании развлекательных мероприятий или после них. Ваниль растворилась в запахах сотен духов, притирок, примазок, в ароматах ресторанов, во внезапно налетевшем со спины ветре…

Я замер, осматривая огромную площадь, стараясь заглянуть в лицо каждой женщине, стоящей здесь, пока еще был шанс учуять истинную. Но шансов на самом деле не было. Мгновение спустя я оказался окружен девицами разных мастей и возрастов, страстно жаждущих… меня.

Дракон внутри зарычал от злости, и стоило больших усилий не плюнуть огнем в толпу вокруг.

– Дамы, добрый вечер, – произнес я, с трудом нацепив дежурную улыбку и спешиваясь.

– Ах, герцог, как мы рады, что вы решили почтить нас своим присутствием! – тут же защебетала леди Алисия, ненавязчиво касаясь моего плеча.

Алисия была девицей… давно она была девицей, в общем. И титул свой баронский приобрела за какие-то горизонтальные заслуги. Но тем не менее она была безумно хороша собой, этого, конечно, не отнять. А мужчины, урвавшие ее внимание, отзывались о ней настолько лестно, что мы с Августом подумывали, а не предложить ли такой талантливой леди начать работать на благо короны медовой ловушкой.

И это все было бы смешно и задорно, если бы баронесса не начала проявлять ко мне нездоровый интерес. Как вот, например, сейчас.

– Беркант, неужели вы наконец-то выкроили время в своем плотном графике, чтобы провести его со мной? – мурлыкала баронесса, недвусмысленно прижимаясь к моей руке своим бюстом.

Я аккуратно, палец за пальцем отцепил от себя охотницу за моим титулом и казной и честно ответил:

– Простите, баронесса, вынужден вас огорчить. Я очень тороплюсь, и мой конь выбрал не лучшую дорогу.

Конь возмущенно заржал. Мог бы говорить – выдал бы с потрохами, предатель.

– Куда же вы торопитесь? – из последних сил держалась Алисия за мой рукав, и любому стороннему наблюдателю наверняка казалось, будто мы страстно переплетаем пальцы.

– Во дворец, – улыбнулся я хищно. – Нельзя заставлять ждать его величество.

Баронесса недовольно поджала губы, но отцепилась. Выказывать прилюдно неуважение монарху – самоубийственно для карьеры при дворе. А Алисия была весьма умна и весьма честолюбива.

А я действительно поехал во дворец. К черту бал, мне нужно поднять гвардию и найти истинную!