Kitobni o'qish: «Сердце стального дракона. Лекарь поневоле»
Глава 1
– Улыбнись, милая! – просит Светка, и я улыбаюсь. Искренне, от всего сердца. Подхватываю уголок своего белоснежного свадебного платья, расправляя пышную юбку.
Виктор обнимает меня и нежно целует в губы. Светка делает кадр. И ещё, и ещё. Щёлк-щёлк-щёлк.
– Ты самая красивая, – шепчет мне на ухо Виктор. – У меня будет самая красивая жена.
– А у меня самый прекрасный муж, – отвечаю я.
Мы смущённо смеёмся, от счастья щемит сердце. Я до сих пор не верю, что происходящее реально. Я выхожу замуж! Мы в ЗАГСе стоим перед входом на регистрацию. Гости уже внутри, нас позовут через двадцать минут. Двадцать минут… и начнётся новая страница моей жизни.
А ведь была уверена, что на мне висит проклятие безбрачия.
Виктор подмигивает мне, а у меня в груди печёт, к щекам приливает горячий румянец. У нас с ним ещё не было близости, и от мысли о брачной ночи дрожь предвкушения пробегает по спине.
"Я самая счастливая!” – повторяю в уме. И вдруг чувствую странный прилив тошноты. Из-под ног уходит почва, я хватаюсь за колонну.
– Котёнок, тебе плохо? – спохватывается Виктор, бережно придерживая под руки.
– Нет… просто переволновалась… наверно, – шепчу, а у самой голова кругом. – Мне… мне надо подышать воздухом.
– Хочешь на улицу?
– Да. Ненадолго…
– Я провожу.
– Не стоит, милый, тем более тебя же первого позовут.
– Алиса, – натянуто улыбается он, – может, просто посидишь и станет лучше? Зачем куда-то идти, тем более одной.
– Мне очень надо. Капельку побыть наедине с собой. Собраться с мыслями и продышаться.
Виктор хмурится, но я делаю жалостливые глаза и прошу:
– Пожалуйста.
– Ну, хорошо, – кивает он. – В конце концов, совсем скоро ты будешь полностью моя.
– А ты мой, – улыбаюсь я.
– Верно, – он целует меня в губы. – Жду тебя. Надеюсь, ты не собралась сбежать со свадьбы?
– Не надейся, – я показываю ему язык, а потом направляюсь к выходу из ЗАГСа.
– Встретимся у алтаря! – кричит мне вслед самый замечательный мужчина на свете.
На улице по-осеннему ветрено, по тротуару, обгоняя друг друга, несутся золотые листья. У подножия лестницы счастливо воркует новоиспечённая парочка, щёлкают фотоаппараты, сверкают вспышки.
Я же хватаюсь за перила и пытаюсь отдышаться. Желудок скручивают спазмы, перед глазами всё плывёт. Хорошо, что Виктор не понял, насколько мне плохо.
Пытаюсь убедить себя, что я счастлива. Мне положено быть! Но в груди скребут кошки. Знать бы ещё, откуда они вылезли и чего им неймётся? Тело тоже предаёт, слабость сковывает ноги, словно они отказываются возвращать хозяйку в ЗАГС.
"Это просто волнение… Возьми себя в руки! – приказываю себе. – Впервые тебе улыбнулась удача. Виктор – это подарок судьбы. Сегодня такой важный день, а ты в обморок падать собралась как ванильная барышня. Что о тебе подумает семья Виктора? Вот будет стыдоба!"
Я делаю вдох и выдох, хлопаю себя по щекам. Мне становится лучше. И когда я уже собираюсь вернуться в ЗАГС, мой взгляд вдруг цепляется за размытую фигуру впереди.
Я приглядываюсь, и фигура человека становится чётче, словно растворяется туман, что мешал взгляду. Это темноволосый мужчина. Согнув ноги, он сидит прямо на земле, привалившись спиною к кирпичной кладке. Ему явно плохо. Грудная клетка тяжело поднимается и опадает. Голова безвольно свесилась на грудь.
Пешеходы бегут мимо, даже не оборачиваясь. Парочке у лестницы тоже нет дела до чужих проблем. Никто не собирается ему помочь. А между тем, человек, может быть, умирает…
“И я не собираюсь помогать, верно? Зачем бы мне лезть не в своё дело?” – думаю я, но потом не выдерживаю и сбегаю по ступенькам вниз.
“Всё-таки надо хотя бы вызвать скорую, – решаю я. – Совершенно недопустимо, чтобы в день моей свадьбы кто-то умирал прямо возле ЗАГСа. Тем более, если я могу помочь”.
Придерживая пышную белую юбку, я приближаюсь к мужчине.
– Извините, вам нужна помощь? – спрашиваю, подходя ближе. Про себя подмечаю, что перегаром не пахнет, да и выглядит незнакомец прилично, хотя и странно. Одежда словно состоит из рыбьих чешуек, переливается на солнце всеми оттенками серебра.
А потом я замечаю кровь… Грудь и шея мужчины в крови.
– Ох, как же вы… Я сейчас вызову скорую, – бормочу, выхватывая из сумочки телефон и начиная набирать номер. Но вдруг замираю. Потому что мужчина, жмурясь, поднимает лицо.
“Ого, таким красавчиком быть вообще, законно?” – невольно думаю я. Потому что лицо у мужчины волевое, скуластое, с упрямым подбородком, чётко очерченными чувственными губами, высоким лбом и смоляными стрелками бровей. Этакий “Джеймс Бонд на максималках”. Не удивлюсь, если это актёр или фотомодель. Может, тут где-то съёмки, а его кровь – часть грима?
“Но мой Витя ничем не хуже, а даже лучше”, – ворчливо подмечает часть меня.
А потом незнакомец открывает глаза, и всё его очарование вдруг исчезает. На меня смотрят совершенно чёрные, непроницаемые для света глаза. Холодные, словно мёртвые. Невозможно рассмотреть, где радужка, а где зрачок. Дыры, а не глаза. От них веет чем-то потусторонним…
– Ты… – хрипит мужчина. – Ты меня видишь?
“Сразу на ты перешёл?” – мысленно удивляюсь я, а вслух говорю:
– Тебя сложно не заметить, знаешь ли. У тебя кровь, я вызову скорую.
– Нет, – отрезает незнакомец.
– Почему нет? – хмурюсь я. – Здесь съёмки фильма, что ли? Или ты бандит?
– Бандит? – повторяет за мной мужчина, словно пробуя слово на вкус. Кривится. Потом пытается встать, но ничего не выходит. Он сжимает зубы, явно переживая новый приступ боли. Кровь стекает по его пальцам, капает на землю. Нет, на грим не похоже!
– Как тебе помочь? – обеспокоенно спрашиваю снова.
– Никак, – рычит он.
– Может позвонить кому-то?
– Нет!
Я сержусь с каждой секундой всё больше! У нас в интернате был один такой мальчишка. Считал, что ничью помощь принимать не станет. Терпел до последнего, никому про боль не говорил. В итоге врачи едва спасли. И тут такой же, только великовозрастный!
– Могу в аптеку сбегать, – предлагаю я.
– Я приказываю тебе уйти, – выдавливает мужчина, а я вижу, как у него трясутся руки. Кожа бледная, на лбу выступил пот.
– Приказываешь? – поднимаю я брови. – Тогда и я тебе приказываю! Приказываю не валять дурака! Ты же помрёшь здесь. Посмотри, сколько крови натекло! Если тебе на себя плевать, то хотя бы подумай о тех, кому дорог. О тех, кому ты нужен!
Мужчина вновь поднимает на меня глаза. Они словно чужие на его красивом лице, нечеловеческие. Их взгляд пронизывает насквозь как рентген. Невольно ёжусь, но не отступаю. Мне воспитатели с детства говорили, что я упряма точно баран. Если чего решила, ни за что не сойду с пути.
– Хорошо, – говорит он. Голос у него низкий, хриплый. – У тебя есть вода?
Я киваю и достаю из сумочки бутылку. Свинчиваю крышку и протягиваю незнакомцу. Тот нюхает содержимое и только потом, словно с опаской, делает глоток. Его брови удивлённо ползут вверх, он жадно выпивает всё до последней капли. А потом прикрывает глаза и вздыхает. Мне даже кажется, словно бледность слегка покидает его красивое лицо.
– Ты не лгала, – кивает он.
– О чём? – не понимаю я.
– Ты и правда хотела помочь. Искренне.
– Ты это через воду почувствовал? – хмыкаю я.
– Именно. Так и быть, отплачу тебе.
Не успеваю я уточнить, что он имеет в виду, как незнакомец внезапно поднимается на ноги, да так ловко, словно никаких ран у него в помине нет. А потом бесцеремонно хватает меня за руку, притягивает к себе.
И накрывает мои губы своими.
Меня парализует от шока.
Глава 2
О, нет!
Я отшатываюсь от незнакомца, словно меня током ударили. Но не тут-то было. Наглец не выпускает, хотя больше и не целует. Руки у него стальные, горячие, крепко обнимают меня за спину, чёрные глаза затягивают, точно омуты. Краем глаза я вижу фигуру жениха, застывшую возле дверей.
– Да как вы… Что вы… – я ловлю ртом воздух. – Отпустите! Да отпустите же!
Мне мерещится, будто незнакомец что-то шепчет, едва шевеля губами. Пугливые мурашки прокатываются по моей спине. В голове бьётся жуткая мысль: “Виктор! Он видит!”
Я уже собираюсь звать на помощь, как вдруг незнакомец сам делает шаг назад, выпуская из объятий.
Я яростно вытираю губы и кидаюсь в сторону ЗАГСа.
– Виктор! – кричу отчаянно.
Но жених уже развернулся и исчез внутри здания. Видел ли он, что случилось?! Что теперь будет?! Ужас охватывает душу, ударяет горячей волной в голову. От стыда хочется провалиться под землю.
– Ты! Зачем ты это сделал?! – возмущаюсь я, оборачиваясь к наглецу.
Тысячи ругательств готовы сорваться с моего языка. …вот только незнакомца и след простыл. От возмущения я теряю дар речи.
Что это, блин, только что было?! Куда он так быстро сбежал? Сделал гадость и свалил? Очень по-мужски, ничего не скажешь! Он что, только притворялся раненым? Но зачем? Бред какой-то!
Я кручу головой в поисках скрытых камер. Не удивлюсь, если завтра стану звездой “Тик-Тока” или “Ютуба”! Губы всё ещё хранят вкус украденного поцелуя, а рядом витает запах цитруса и почему-то еловых шишек.
Тут я спохватываюсь о времени и бегу скорее в ЗАГС. Мне до ужаса страшно увидеть жениха… Видел ли он поцелуй? А если да, вдруг он отменит свадьбу!
Накидываю фату на лицо, прячась за ней, как за ширмой. Сетчатый фатин довольно плотный, он скрывает от окружающих моё смущение и растерянность.
Заскакиваю в здание. За дверью меня никто не ждёт. Должно быть, Виктора уже позвали на церемонию, или он возле зала бракосочетания.
Чувствую себя бесконечно глупо. И чего меня понесло дышать на улицу? И нет бы, стояла спокойно, так потащилась помогать незнакомцу. Да ещё и притворщику! И ведь он просил оставить его в покое.
Все беды от моего дурацкого характера. Вечно мне надо сунуть свой нос, куда не просят. Неспроста в интернате я носила прозвище: “Чумная одиночка”. Я всегда была магнитом для неприятностей, потому от меня и держались подальше. Поговаривали, что моя неудачливость заразна как чума.
Я надеялась, что хоть в институте ситуация изменится, но не тут-то было…
Виктор – моя первая настоящая победа над злым роком. Он единственный человек, который захотел быть рядом, принял меня. И какой-то нелепый домогатель не испортит нашу с ним прекрасную будущую жизнь!
“Всё-всё, выкинь этого наглого красавчика из головы. Подумаешь, поцелуй. Ерунда”, – мысленно говорю себе, пытаясь успокоиться. Но получается слабо. На самом деле я понимаю, что попасться на поцелуе с другим мужчиной в день свадьбы – это катастрофа. Хуже быть не может!
Я бегу по коридору ЗАГСа, едва не спотыкаясь на каблуках. Виктора нигде не видно.
– Доронина Алиса? – строго спрашивает меня женщина у входа в зал, где вот-вот начнётся церемония.
– Да! – я поправляю фату, одёргиваю пышную юбку.
– Вас-то мы и ждём!
– Где мой жених? – шепчу я.
– Внутри, – сообщает женщина, – ждёт у алтаря. Всё гости тоже на местах, как и фотограф. Так, сейчас начнётся музыка, войдёте, медленно прошествуете по красной дорожке. Фату не поднимайте, жених это сделает сам. Вас кто-то сопровождает?
Я мотаю головой.
– Понятно… Тогда вы готовы?
– Готова, – бормочу.
До ушей долетает торжественная музыка, распахиваются двери. Мне показывают жестом, что пора входить.
Была не была!
Я делаю вдох и шагаю внутрь.
В зале всего пара моих знакомых, остальные гости со стороны Виктора. Все сидят с важными лицами, следят за мной взглядами. Щёлк-щёлк, – делает кадры Светка.
Под торжественную музыку я иду прямо навстречу своему жениху. Нервы звенят на пределе, я вглядываюсь в лицо любимого.
Виктор мягко улыбается. Не похоже, что он видел тот случайный уличный поцелуй. Я вздыхаю с облегчением. Кажется, обошлось…
До встречи с Виктором я даже ни разу на свидании не была! Парни от меня шарахались, да и подруг не случилось. Я всегда была одна, точно проклятая. Но оказалось, жизнь просто берегла меня для самой важной встречи.
Вокруг розовые стены, ангелочки и белые колонны, в воздухе витает аромат цветов. Я с обожанием смотрю на Виктора. До сих пор не могу поверить в своё счастье.
Мой будущий муж – из хорошей семьи, умный, галантный и невероятный красавец. Он похож на принца из волшебной страны. Высокий блондин с ослепительной улыбкой и голубыми глазами. Любая девушка мечтала бы о его внимании, но он выбрал меня – девочку без родителей, обычную студентку, что едва сводит концы с концами. Ухаживал, как рыцарь, окружил заботой, а месяц назад, на мой двадцать второй день рождения сделал предложение, от которого я не смогла отказаться.
И вот, я встаю напротив. Виктор красив как ангел. Его светлые мягкие волосы стильно уложены назад, от голубых глаз не отвести взгляд. У него идеальное лицо – прямой, точно высеченный из мрамора нос, высокие скулы, по-мужски тяжёлый подбородок. Он может быть очень суров, но если улыбнётся, то кажется, словно вышло солнце.
Моё сердце стучит радостно и затаённо. Я столько раз представляла этот момент! Женщина-регистратор говорит речь. Наступает момент, чтобы обменяться кольцами. Но перед этим Виктор поднимает мою фату и одним движением откидывает назад.
Я счастливо улыбаюсь ему.
Но он почему-то не улыбается мне.
Напротив, его улыбка сползает с лица, губы сжимаются в напряжённую линию. В голубых глазах – растерянность. В груди у меня нарастает тревога, раздувается как шар.
Жених хмурится, а потом спрашивает:
– Это какая-то шутка?
– Что? – я ничего не понимаю. – О чём ты, милый?
– Поиграли и хватит, – он оглядывается по сторонам. – Где она? Тут? Снаружи?
Все гости смотрят на нас с тревогой, регистратор непонимающе хлопает глазами. “Неужели, Виктор всё-таки видел этот дурацкий поцелуй и теперь так мстит?” – испуганно думаю я.
– Вить, ты чего…– Пытаюсь улыбнуться, но губы дрожат.
Лицо Виктора становится напряжённым. Он чеканит слова:
– Она что, сбежала?
– Да, кто?! Ты о ком?
– Где моя невеста? – рычит Виктор, хватая меня за локоть, сжимая. – Где Алиса?!
– Ай! Мне больно! Что ты творишь?!
Гости поднимаются со своих мест, перешёптываются, показывают на меня пальцем. До ушей долетают странные, дикие слова: “Кто это? Где Алиса?”
– Что происходит? – строго спрашивает регистратор. – Вы кто?
– Я Алиса! – вскрикиваю в отчаянии, но никто меня не слушает. – Виктор, это из-за поцелуя? Я объясню…
– Какой к чёрту поцелуй! – кричит мой жених, его глаза сверкают от гнева. – Почему ты в её платье? Где Алиса?! Если это какая-то шутка, то весьма плохая.
– И правда – шутка никуда не годится, – нервно соглашаюсь я.
Сжав зубы, Виктор отпускает мою руку, да так резко, что я невольно отшатываюсь и тут же спотыкаюсь о длинный подол. С грохотом падаю на пол. Ткань юбки трещит, рвётся. От испуга едва не плачу.
Гости поднимаются со своих мест, выглядывают в коридор. Виктор бросает на меня яростный взгляд и широким шагом выходит из зала. Его родители отходят от меня подальше, как от прокажённой. Регистратор пытается всех успокоить.
Мне хочется под землю провалиться от стыда. А главное – я совершенно не понимаю, что происходит! Я словно попала в иррациональный кошмар, от которого невозможно проснуться.
Тут замечаю неподалёку Свету. Вот кто меня спасёт! Поднимаюсь и бегу к ней.
– Света! – зову я в отчаянии, но та смотрит на меня совершенно дикими глазами без капли узнавания.
– Света, пожалуйста, дай фотоаппарат, – с мольбой прошу я.
– Откуда вы знаете моё имя? – испуганно бормочет моя соседка по общаге. Ситуация настолько нелепая, что я не понимаю, плакать мне или смеяться.
– Да мне только посмотреть! Тем более, это же мой фотик, – говорю я наступая. Не знаю, что с моим лицом, но Светка бледнеет от испуга. Торопливо суёт фотоаппарат мне в руки, а сама улепётывает, словно за ней гонится призрак.
– Спасибо, – бормочу и включаю фотик, начинаю перебирать файлы. Ну вот же! Вот же я! Мы вместе с Виктором! Поворачиваю фотоаппарат на себя и делаю снимок. Смотрю на результат…
Это всё ещё я! У меня прежнее лицо, никаких фантастических изменений. Значит, тут дело не в мистике… Или всё-таки в ней? Но не могу же я просто ничего не делать! Надо как-то спасать собственную свадьбу.
– Виктор! – зову, голос у меня дрожит и скачет. Поднимаюсь на ноги, бегу мимо гостей к дверям.
Жених оказывается в коридоре. Я нагоняю его и хватаю за рукав.
– Пожалуйста… – прошу.
Он вырывает руку так брезгливо, точно его коснулся таракан. Красивое лицо становится надменным.
– Где Алиса? – говорит Виктор ледяным тоном.
– Посмотри, тут снимки… – Я протягиваю фотоаппарат, но жених его резко отталкивает.
Фотоаппарат падает на пол. С хлопком разбивается объектив, а вместе с ним разбивается моя жизнь и мои мечты. Осколки разлетаются по полу мелким крошевом.
– Если не скажешь, где она, то я сдам тебя полиции. Хочешь переночевать в камере? Связей мне хватит.
– Виктор, прошу… посмотри хотя бы мой паспорт. Не знаю, что происходит, но если это шутка…
– Где Алиса?!
– Это я и есть! Я – АЛИСА!
Хлоп! И мою щёку обжигает унизительная пощёчина. Голова дёргается в сторону. Лицо горит, слёзы жгут. В груди пульсирует и ноет, точно мне нож в сердце воткнули.
– Не смей называться её именем! – рычит Виктор, а потом со злостью ударяет кулаком стену, да так, что в стороны отскакивает каменная крошка. Уходит прочь.
Глотая слёзы, я смотрю в его широкую спину, на творящийся вокруг бардак и вдруг понимаю, чтобы я не сказала – всё бесполезно. По какой-то невероятной причине ни Виктор, ни гости меня не узнают. Разве сумели бы они так притворяться? Да и зачем?
Но что делать мне?
А за окном между тем доносится полицейская сирена.
Глава 3
Развалившись на переднем сидении служебной машины, полицейский рядом изучает мой паспорт. Я сижу в заднем ряду тихо как мышка. На мне всё ещё свадебное платье, пусть и немного потрёпанное, фата съехала на бок, нос опух от недавних слёз.
Я прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Мне видно кусочек здания ЗАГСа. Там не прекращается праздник: смеются молодожёны, кто-то с хлопком откупоривает шампанское, в небо выпускают белоснежных голубок.
Говорят, они приносят счастье…
Но моя “птица счастья” оказалась бракованной. Подразнила немного, подманила… а потом нагадила и улетела в свою радужную страну. А меня оставила здесь.
Виктор стоит в десяти шагах от машины и о чём-то переговаривается со своими родителями. На меня косится как на врага. "Чумная одиночка", – горько вспоминаю я своё прозвище. Похоже, мне от рока не сбежать… Мир готов с ног на голову перевернуться, лишь бы я осталась одна.
“Пора признать – ситуация мистическая… Может, и решение должно быть из области фантастики?"
Если подумать, то я встречала фильмы с таким сюжетом. Героиню или героя внезапно все забывают… и как же они выпутываются?
Я задумываюсь.
Мне вспоминается, что обычно к нуждающимся героям приходит некто мудрый и рассказывает как быть, куда идти и что делать. Но мой "мудрец" где-то заблудился и не дошёл.
Ещё бывает, что у героев таких историй пробуждается внутреннее чутье. Ноги, как бы, сами знают куда идти.
Я с подозрением смотрю на свои, спрятанные под воздушной юбкой, коленки. Те никуда идти не собираются. Если мои ноги и обладают тайными знаниями, то с хозяйкой делиться не спешат.
“Ну, ладно, – расстроенно думаю я. – Может, позже захотят…“
Полицейский, что сидит рядом, изучает мой паспорт, крутит так и эдак. Вглядывается в фото, потом в меня.
– Что-то фотография выцветшая, – бормочет офицер. – И не разобрать вы или нет.
– Я же недавно паспорт получила, там всё нормально с фото, – говорю, но полицейский поворачивает ко мне документ. И у меня глаза лезут на лоб.
Квадратик с моим фото пожелтевший, словно ему лет сто. Краски бледные, даже глаз не разглядеть. Имя и фамилия тоже выцвели.
Полицейский недовольно качает головой, но отдаёт мне документ. Говорит задумчиво:
– Над опасными людьми, вы, девушка, решили подшутить. Зачем вам это надо?
– Я просто юмористка по жизни, – бормочу. Мне уже кристально ясно, что доказывать что-то, бесполезно. Это словно об стену головой биться, кроме головной боли ничего не получишь.
– Придётся ехать в участок, – сообщает полицейский. – Оформляться.
– Зачем? В чём меня обвиняют?
– Как в чём? В похищении, конечно. Вы похитили невесту Виктора Покровского.
– Что? – возмущаюсь я. – Но это же бред!
– Бред, не бред, но на вас платье и украшения похищенной. Это подтвердили множество свидетелей. К тому же ваш паспорт вызывает много вопросов.
Меня прошибает холодный пот. Получается, меня правда заберут в полицию? А что потом? Посадят? Или, может, сдадут в психбольницу?! Паника накатывает волной.
– Но есть и другое решение, – как бы между прочим сообщает полицейский.
Я поднимаю на него несчастные глаза.
– И какое же?
– Вы расскажете, где находится Алиса Доронина, и мы вас отпустим.
– О, боже… – бормочу я.
– Вам даже оставят украшения и платье.
– Вот это щедрость…
– Именно, – соглашается офицер, не почувствовав сарказма. – Виктор Покровский очень любит свою невесту и готов отпустить вас с миром за содействие.
Любит…
Мне вспоминается пощёчина. Лицо тут же начинает гореть, а в груди полыхать от стыда и унижения. Я закусываю губу, чтобы снова не расплакаться.
“Виктор просто не знает, кто я, – пытаюсь успокоить себя. – Он не виноват. Он любит Алису… А кто теперь я?”
– Ну так что, девушка? – торопит полицейский.
Я вновь нервно закусываю губу. Совершенно не понимаю, что делать. Отказаться и отправиться в тюрьму? Может, утром всё волшебным образом станет как прежде?
А если нет?
Если прямо сейчас мой последний шанс поговорить с Виктором?
Я ведь могу рассказать ему что-нибудь из наших свиданий. То, что кроме меня, никто не знает! Например, что он терпеть не может кукурузу и всегда выкладывает её из салата. Или, что у него на спине родинка в форме звезды. Или можно припомнить, как мы гуляли в саду с фонтанами… Мы тогда много о чём говорили. Точнее, я говорила, а Виктор слушал. О себе он не любит рассказывать… Что кстати, тоже факт не всем известный.
Может, тогда он мне поверит? Почувствует… Ведь Виктор говорил, что любит меня, а любимого человека нельзя просто взять и забыть, верно? Ведь любовь – это нечто высшее, что связывает на незримом уровне. Надо просто постараться достучаться!
– Гражданочка, вы чего зависли? – спрашивает офицер. – Вы Алису нам вернёте?
– Хорошо, – твёрдо говорю я. – Верну!
– О! Вот так бы сразу!
– Но говорить буду только с Виктором.
– Как скажете, – не спорит офицер.
Вместе мы выходим на осеннюю улицу, вместе подходим к моему жениху.
У меня замирает сердце. Я кажусь себе неловкой, нелепой. Внезапно вспоминаю, что плакала, и должно быть часть косметики размазалась… ещё и платье в беспорядке.
Виктор поднимает голубые глаза, в которых ни грамма прежней теплоты. Один холод, от которого мурашки по коже… Такого Виктора я раньше не знала. Он словно высечен из льда. Прекрасный далёкий принц, к которому я не смею прикоснуться.
– Вот, привёл, готова говорить по делу, – бодро рапортует офицер.
Виктор смотрит не на меня, но словно сквозь меня…
– Вить, – зову, а у самой голос дрожит. Почему-то вдруг становится ужасно страшно, – ты можешь меня выслушать… пожалуйста.
Жених не реагирует, его взгляд заволакивает странная пелена, он оглядывается по сторонам.
– Где эта мошенница? – спрашивает резко.
– Только что тут стояла! – волнуется офицер.
Виктор скрипит зубами и идёт к полицейской машине, заглядывает в окна. Офицер выругивается и спешит следом.
А я стою на месте и хлопаю глазами.
Что, блин, опять происходит!
– Э-эй! – осторожно зову, подходя к мужчинам со спины. Ноль реакции. Тогда, замирая от страха, дёргаю Виктора за рукав… Точнее, пытаюсь дёрнуть. Потому что внезапно мои пальцы проходят насквозь…
Я вновь зову жениха, в панике пробую снова его коснуться – бесполезно! Сколько бы ни пыталась, я прохожу насквозь. В горле зарождается истерический смех.
“О, боже! Боже! Я призрак!” – вопят мысли. Пульс всё сильнее стучит в висках.
Неужели я умерла?! Но в какой момент?! Как, блин, можно не заметить собственную смерть! Уму непостижимо… И если умерла, то почему за мной всё ещё не явился ангел… или кто там за умершими приходит? Где, блин, положенный мне “свет в конце туннеля”?!
“Так, надо немедленно успокоиться! Вдох-выдох, – говорю я себе. – Только что меня все видели, а значит пациент скорее жив, чем мёртв… Но что тогда случилось?
Виктор тем временем обходит полицейскую машину кругом, зло отчитывает офицера, требуя объяснить, куда делась задержанная. Тот лишь разводит руками, мол, понятия не имеет. Они спорят ещё пару минут, а потом мой жених сжимает кулаки и широким шагом уходит прочь.
Не зная, что ещё предпринять, я спешу следом. Несколько раз пробую его окликнуть, но это бесполезно. Он меня не слышит… никто не слышит.
“Призрак невесты преследует жениха – настоящий сюжет для ужастика”, – едва не плача, думаю я.
На пути встречаются люди, но никто не удивляется девушке в порванном свадебном платье и размазанной по лицу косметике. Некоторых я даже пытаюсь потрогать, но пальцы проходят насквозь. Судя по всему, я стала невидима для всех и каждого.
“Многие мечтают обрести дар невидимости, между прочим. Радуйся!” – мысленно говорю себе. И сама же отвечаю: – “Спасибо, не надо! Дар видимости нравился мне куда больше”.
Я нервно хихикаю над собственной шуткой. В стрессовых ситуациях я часто начинаю глупо юморить. Именно эта привычка помогла мне смириться с положением вечной одиночки. Пусть, сарказм делу мало помогает… но хотя бы отвлекает от кошмара, что со мной творится.
Наконец, Виктору надоедает идти без оглядки и он садится на скамейку возле парка. Упирается локтями в бёдра и хватается за голову.
Он выглядит так одиноко и печально, что у меня щемит сердце.
Я присаживаюсь рядом. Сквозь скамейку я не проваливаюсь, но сейчас думать об этом не хочется… а хочется понять, как передать весточку Вите. А ещё хочется плакать, как ребёнку. Вот только никто не придёт на помощь.
С тревогой смотрю на моего несостоявшегося мужа. Волосы точно золото, лицо как у принца, плечи широкие, сильные…
И что он нашёл во мне? И ведь как увидел, так больше не отходил ни на шаг. Заваливал подарками, цветами, каждый день звал на свидания и при этом дальше поцелуев не заходил. Говорил, что хочет подарить мне сказку…
И сейчас, я очень хочу эту “сказку” вновь вернуть, но не знаю как. Не знаю, как подсказать, что я рядом. Как успокоить, утешить…
Как проснуться от кошмара.
Поднявшийся ветер теребит моё платье, развивает волосы. Небо заволокло тучами. Они сизые и тяжёлые, нависли над головой, грозя обрушиться дождём. Землю устилает ковёр из золотых листьев.
Я подвигаюсь ближе к Виктору, а потом, осмелев, кладу свою руку на его. Пальцы проходят насквозь, но мне кажется, я ощущаю тепло. Сердце сдавливает отчаяние.
Жених выглядит бесконечно подавленным. Конечно, как ещё может чувствовать себя человек, оставленный невестой? Он, должно быть, думает, я сбежала, или что со мной и правда что-то случилось.
– Всё будет хорошо, – сдавленно шепчу я. Но Витя, конечно, не слышит. Тогда я придвигаюсь ещё ближе, осторожно обнимаю. Руки держу так, чтобы они не проходили насквозь, осторожно целую воздух возле его щеки.
Как же нелепо. Нелепо…
В небе сверкает росчерк молнии, а следом приходит гром. Начинается дождь. Как и требует закон подлости, мою невидимость вода игнорирует. Я стремительно намокаю до нитки, обхватываю себя за плечи. Дрожу от холода.
– Вить, иди домой, а? Заболеешь же… – шепчу.
Словно почувствовав мою тревогу, Виктор тяжело вздыхает, откидывает назад мокрые волосы, а потом достаёт телефон и вызывает такси.
Жёлтая с шашечками машина приезжает довольно быстро. На этот раз я не иду следом. Только грустно слежу, как моё счастье безвозвратно уезжает от меня.
Я остаюсь сидеть одна. Зубы клацают от холода. Дождь хлещет так, словно собрался утопить весь мир. Мои слёзы давно смешались с каплями.
***
Устав мокнуть, я прячусь под навесом автобусной остановки. А потом запрыгиваю в один из ночных автобусов. Там пригреваюсь на свободном местечке. Никто из пассажиров не обращает на мокрую невесту внимания, кондуктор тоже не спешит проверить билет…
Настроение не просто в минусе, оно провалилось в Ад. Я устала, мне холодно, голодно, а главное, совершенно непонятно, что делать дальше.
“Может, пройтись по экстрасенсам? – думаю я. – Или попытаться написать на песке послание, которое увидит Виктор? А могу ли я пользоваться ручкой? А компьютером? Жаль, что сумочка с телефоном осталась в полицейской машине…”
– Итак, – бормочу я себе под нос, пытаясь не утонуть в панике, – что мы имеем? Сначала меня забыли, а потом и вовсе перестали видеть. Я не могу никого коснуться, но зато мёрзну так, словно моё тело всё ещё при мне. Да и покушать бы не отказалась… Подозреваю, что дальше есть два варианта развития событий… Или всё вернётся на круги своя, или я так и останусь невидимкой. Как тогда жить? Придётся воровать еду из магазина… А спать можно в чужих квартирах. Кстати! Может, я и через стены научусь проходить?
– Это вряд ли! – раздаётся рядом звонкий голосок.
Я испуганно дёргаюсь, вскидываю взгляд. Прямо рядом с моим местом стоит девочка лет десяти… Только очень странная девочка. Глаза у неё цвета крови, а волосы неестественно белые.
– Что? – бормочу потерянно. А потом спрашиваю: – Ох, ты меня видишь? Правда, видишь?!
На секунду подвисаю. В памяти всплывает подзабытый уже эпизод с парнем-притворщиком. Ведь если подумать, первое, что он у меня спросил, это, вижу ли я его…
– Вижу, – улыбается девочка и почему-то облизывается, осматривая меня с головы до ног. На лице у неё такое выражение, словно она не на человека смотрит, а на сочный кусок бекона. А потом жестом показывает, чтобы я подвинулась.
С одной стороны, я очень рада, что моя невидимость не абсолютна, но с другой, терзают смутные сомнения… стоит ли вообще разговаривать со странным красноглазым ребёнком? Вдруг она питается такими, как я?
“А может она – тот самый мудрец, которого я ждала? Как в фильмах… – шепчет внутренний голос. – В любом случае, если она захочет меня съесть, то разрешения не спросит”.
Кивнув своим мыслям, я пересаживаюсь к окну. Девочка забирается на место рядом.
– Давно я не встречала таких, как ты, – вдруг говорит она, болтая ногами. Голос у неё звонкий, словно колокольчик.
– Как я? – шепчу.
– Да. Тех, у кого больше нет судьбы.
– Нет судьбы… – повторяю я за странной девочкой, пытаясь найти смысл в этих бессмысленных словах. – А куда она делась?
– Так, забрали. А ты разве не сама её отдала? – удивляется девочка.
– Нет… никому ничего не отдавала!
– Тогда, наверное, украли.
– Как, украли? – не понимаю я. – Кто?!
– Дракон, конечно, кто же ещё.
