Kitobni o'qish: «Хочу тебя в мужья»
Глава 1
«Ну, букашки-старикашки! Вы у меня ещё попляшите!»
Я обвожу пылающим взглядом акционеров, только что проголосовавших против меня, и киплю от злости. Она расплавленной лавой бурлит в груди, готовая вылиться на головы этих неприступных мужиков, считающих меня тупой блондинкой, не способной управлять большой компанией.
Но я не блондинка!
Черт! Не о том думаю! Голова раскалывается.
Вскидываю подбородок, поджимаю пухлые губы, чтобы казались тоньше, и смотрю с вызовом на важное собрание.
Да, я блондинка. И что с того? Но вовсе не тупая. Наоборот…
Но больше всего бесит отец. Он сидит во главе огромного стола и довольно улыбается. «Чего тебе надобно, старче? – крутится в голове вопрос. – Я выполнила все условия, а ты все равно не хочешь выпустить управление из своих рук?»
До хруста в пальцах сжимаю стилус и тут же отбрасываю его, иначе не справлюсь с нервами и использую кого-нибудь из акционеров в качестве мишени. Перо неожиданно громко падает на стол, и на меня смотрят множество глаз.
Не этого я добивалась, но что ж… Адреналин буквально выбрасывает меня из кресла.
– Уважаемые господа, – начинаю, вежливо улыбаясь. Одному богу известно, чего стоит мне эта улыбка. – Вы не могли бы объяснить, в чем причина вашего отказа?
– Подрасти немного, опыта наберись, – снисходительно хлопает меня по плечу первый заместитель.
– Я уже пять лет руковожу банком, подняла его буквально из руин. У нас много клиентов, работают все современные программы, планируем расширить депозитарий* и усилить степень защиты. В этом файле, – я трясу папкой, – проект контракта с австрийским холдингом. Благодаря ему мы выйдем на международный уровень.
– Ева, сядь! – приказывает отец и машет на меня рукой. – Сядь! Не горячись. Планы да планы! Оставь их нам, старикам. Правда, господа?
– Точно! Согласны, – кивают в поддержку президента акционеры. – Ещё придёт твое время.
«Мое время? – чуть не задыхаюсь про себя от возмущения. – А где были вы, когда банк объявил себя банкротом? Руками разводили, мол, увы, ничего не поделаешь! От клиентов прятались по заграницам! Скинули на меня обузу. А теперь… поглядите на них… крылья расправили, и все за счет меня.
– Дочка, ты молода, – отец разговаривал со мной, как с умственно-отсталой особой, – должна веселиться, встречаться с подружками и кавалерами, танцевать в клубах, ходить в кино и на шопинг.
«Черт возьми!» – но я только судорожно втягиваю ноздрями воздух, пытаясь успокоиться.
– Пап, мне не нужен шопинг! Я могу сделать покупки через интернет. И потом, у меня хорошие стилисты, они обо всем позаботятся.
– Вот это и плохо, – вздыхает отец. – Собрание закончено!
Он встает, а за ним поднимаются и остальные. Смотрю на их лица. Кто-то отводит взгляд, другой смотрит насмешливо, но ни в одних глазах я не замечаю ни тени сочувствия. Проходя мимо, мне ехидно подмигивает менеджер по кредитованию.
– Пора на отдых, Ева, пора! – он хлопает меня по плечу.
Я дергаюсь и стискиваю зубы, чтобы не ляпнуть нахалу что-нибудь забористое. Неужели за пять лет эти люди так и не прониклись ко мне доверием?
Нет, это неправильно!
– Ева Сергеевна, – ко мне несмело приближается секретарь Ярослав, кажется, даже кудряшки на его лохматой голове трясутся от страха. – У вас сейчас совещание с менеджерами.
– Перенеси на час позже! – рявкаю на него и вскакиваю так стремительно, что роняю стул.
Бегу к отцу в приемную. Его секретарша бросается наперерез. Я отталкиваю ее в сторону и врываюсь в кабинет. Несколько близких друзей отца окружают его. Они о чем-то переговариваются, весело смеются и поднимают бокалы с чем-то игристым.
– Празднуете? – раскалённая лава наконец находит выход. – Что празднуете? Радуетесь, как поставили на место зарвавшуюся девчонку?
– Ева, выйди за дверь! – мрачнеет лицом отец.
– А если не выйду, что будет? Уволите?
– Сергей Викторович, – один из акционеров ставит бокал на стол, – кажется, вам нужно поговорить с дочерью.
Я нетерпеливо переступаю ногами в ожидании, пока все покинут помещение. Чувствую себя скаковой лошадью, которую заставили остановиться на полном ходу и ткнуться мордой в стену.
– Как ты себя ведёшь? – отец хлопает ладонью по столу, бокалы вздрагивают и тоненько жалуются на жизнь. – Мне за тебя стыдно!
– А мне стыдно за тебя! Пап, как ты мог? Это же заговор против меня.
– Не перегибай палку.
– Чего ты добиваешься? Что я ещё должна сделать, чтобы тебе угодить?
– Все просто! – отец садится за стол. – Ты не станешь генеральным директором семейного бизнеса, пока не наладишь личную жизнь.
– Что? – от шока у меня пересыхает в горле. – Не поняла.
Действительно не могу сообразить, откуда ветер дует. Отца вполне устраивало положение вещей, сложившееся в нашей компании. В честь какого рожна такая забота о моей жизни?
– Я хочу, чтобы ты вышла замуж! – категорично заявляет он. – Хочу, наконец, увидеть простое женское счастье своей дочери и понянчить внуков.
Что? О чем это он? Неужели это мачеха постаралась? Расчищает дорожку для своей дочурки?
Кукиш вам! Выкусите!
– К-каких внуков?
В ближайшие десять лет я точно не собиралась заводить детей, если вообще когда-нибудь решусь на такой поступок. Дети – это так хлопотно! Они сводят с ума криками и капризами, отнимают все время. А как же бизнес? Банк? Мои планы? Нет, ни за что!
– Обычных, маленьких проказников.
– Но пап, ещё есть время, – я передергиваюсь от ужаса. – И потом, внуков подарит Марианна…
– А на сестру стрелки не переводи! Это твои биологические часики тикают. Ты превратилась в бизнес-монстра, от которого стонут сотрудники и партнеры. В робота. В машину по переработке денег. Тебе уже двадцать восемь лет, а на горизонте нет ни жениха, ни своего дома.
– Это нестрашно. Многие сейчас заводят семью после тридцати. Вот и я… обязательно… все ещё впереди… вот подпишу контракт, стану генеральным директором, тогда и…
– Ева, ты себя слышишь? Моя дочь не многие. Я сказал, и точка! Хочешь управлять банком и дальше, хочешь получить поддержку акционеров, выйди замуж. Марианна на пять лет моложе тебя и уже помолвлена.
– Но…
Теперь я не сомневаюсь, что этот заговор – дело рук мачехи. Она давно спит и видит, как отобрать у меня компанию и переписать ее на свою дочь – капризную куклу с интеллектом инфузории.
В ухе раздаётся сигнал, сначала на него не реагирую, но он звучит так настойчиво, что включаю айрподс.
– Ева Сергеевна, срочно! – вопит во все горло секретарь.
– Что случилось, Ярик?
– У нас скандал.
– Так, разберитесь! Первый раз, что ли? – ловлю взглядом настороженное лицо отца: неужели услышал?
– Клиент требует с вами встречи.
– Назначь ему время.
– Нет, он уже в вашем кабинете и отказывается уходить.
– Кто его туда пустил? – шиплю в трубку.
– Быстрее сюда! Все увидите сами.
– Черт! Вызывай охрану!
Я бегу к двери.
– Что случилось? – кричит вслед отец.
– Потом!
Несусь на всех порах к себе. Мой кабинет расположен на другом этаже банка. Лифт, как всегда, занят. Врываюсь в стеклянную галерею, опоясывающую здание по периметру, бегу к лестнице. Скидываю туфли на шпильке, чтобы не мешали, и перепрыгиваю через две ступеньки.
У выхода в холл выравниваю дыхание, сую ноги в обувь. Заправляю выбившуюся блузку в юбку, отдергиваю строгий жакет, приглаживаю волосы. Из-за этой светлой непослушной копны никто не воспринимает меня всерьёз. Действует сложившийся стереотип: все блондинки – дуры.
Но не я! Вот только доказывать это приходится каждый час. Ещё раз глубоко вздыхаю: все, я готова к встрече с проблемой.
В кабинет вхожу, высоко подняв голову и сразу останавливаюсь: обзор закрыт спинами охранников. Где-то впереди маячит курчавая голова Ярика.
– Что здесь происходит? – спрашиваю голосом, в котором звенит металл. Я уже пришла в себя и полностью контролирую эмоции.
Сотрудники расступаются…
– Ик, – вырывается у меня. – Ик…
На полу возле батареи парового отопления сидит, сложив ноги по-турецки, молодой человек и ухмыляется. Перевожу взгляд на его поднятую руку, и… слова застревают в горле.
Запястье незнакомца перехвачено металлическим наручником, второе кольцо которого перекинуто через трубу. Но парня это обстоятельство нисколько не смущает. Он расположился удобно, как у себя дома, словно и не замечает мой шок.
– Добрый день. Вы вице-президент «Туров-банка»? – посетитель широко улыбается.
– К-как это понимать?
Я показываю пальцем на наручники, но чувствую, как бешено колотится сердце, и не могу отвести взгляда от лица гостя.
Такой нахальной красоты я ещё никогда не встречала. Именно нахальной, сразу вызывающей смятение и волнение, желание молча любоваться, раскрыв рот, и пускать слюнку.
Под густыми чёрными бровями светятся необычные глаза. Почти прозрачную радужку бледно-голубого цвета окружает темный ободок. Вокруг непроницаемого зрачка, словно трещинки разбитого стекла, расходятся лучики разной длины. Мне кажется, будто я смотрю в родниковую воду, тронутую первым, хрупким ледком.
– Вы директор? – приятным баритоном повторяет вопрос незнакомец и выдёргивает меня из наваждения.
– Д-да! Что вы здесь устроили? – голос внезапно хрипит.
Откашливаюсь.
– А как иначе добиться правды? Я хожу в банк каждый день, будто на работу, и никто, слышите, никто не решает мой вопрос!
– И вы придумали способ найти ответ?
– Да! – в его голосе звучит вызов. – Вы обобрали до нитки мою семью и теперь хотите получить гигантские проценты. Чем вы отличаетесь от грабителей?
Я поворачиваюсь к сотрудникам. Ярик пожимает плечами, охранники молчат.
– Вы вызвали полицию?
– Да, она уже в пути.
– Выдадим ей преступника на блюдечке. Сам постарался.
– Девушка, вы не хотите меня даже выслушать? – повышает голос клиент и гремит наручником.
– Обязательно, но только под протокол.
– Что ж, – пожимает плечами парень. – У журналистов будет отличный повод потрепать в новостях банк, который только на словах делает все для своих клиентов.
Он вытягивает длинные ноги в узких джинсах с прорехами на коленях и устраивается удобнее, а у меня челюсти сводит от одного случайного взгляда на стройные бёдра.
– Чт-о-о-о? – разлепляю непослушные губы.
– Что слышали, – усмехается нахал, простреливая меня ледяным взглядом. – Все еще не хотите поговорить?
– Все вон!
– Но, Ева Сергеевна… а вдруг он…
– Выйдите, я сказала! – поворачиваюсь к сотрудникам и смягчаю тон: – Он ничего мне не сделает. Сами видите, прикован.
– А вдруг у него ключ спрятан!
– Так, обыщите. Это ваша работа.
Начальник охраны делает шаг к преступнику, тот улыбается ему в лицо и выворачивает карманы. Но секьюрити не ограничивается этим. Он лично проверяет одежду парня и даже обувь. Я терпеливо жду.
– Нет ничего, – начальник охраны поворачивается ко мне, потом усмехается: – А ты рисковый парень! Приковать себя наручниками и не иметь ключа.
– Не оставил себе шанса на отступление.
Незнакомец в упор смотрит на меня. Прячусь от его прямого взгляда за рабочим столом. Отчего-то чувствую неловкость и тревогу, сердце словно сжато в тиски, даже выяснять правду уже не хочется. Наконец формальности соблюдены, и мы остаемся один на один.
– Говори, с чем заявился?
– А вежливее можно? – не успокаивается гаденыш. – Воды предложить посетителю или кофе, например.
– Обойдешься!
– Не-а! – красавчик откашливается. – В горле пересохло.
Я протягиваю руку к кнопке вызова секретаря, но не нажимаю. На сервировочном столике у стены есть все необходимое. Наливаю воду в стакан, поворачиваюсь и вздрагиваю: парень стоит за спиной так близко ко мне, что дыхание перехватывает от неожиданности.
– Ты…
– Да, слушаю вас, – он смотрит на меня сверху вниз и насмешливо улыбается, покачивая на пальце ключ от наручников.
– Как ты посмел? Где взял?
– Плохо вы обучили свою охрану.
Он выдергивает из розетки шнур интеркома и садится на стул. От такой наглости не сразу нахожусь, что ответить. Ну, и денек у меня сегодня! «Спокойно, Ева, – внушаю себе. – Спокойно».
Я обхожу стол и опускаюсь в рабочее кресло. Делаю каменное лицо и смело смотрю в глаза незнакомцу.
– Представьтесь.
– Пожалуйста, – поправляет меня парень.
– Что?
– Вежливость – удел королей. И королев. Или вы не из таких?
Сжимаю стакан, который все еще держу в руке, и с трудом подавляю желание выплеснуть воду в лицо незнакомца. Наконец гашу порыв злости, растягиваю губы в улыбке и говорю:
– Прошу вас, представьтесь.
– Вот это уже другое дело. Денис Николаевич Арсеньев к вашим услугам, – слегка наклоняет голову он.
– Какая у вас проблема, Денис Николаевич? – с запинкой произношу его имя.
Ненавистное имя. Когда-то так звали парня, в которого я без памяти влюбилась на первом курсе университета, отдала ему всю себя, а он поиграл моими чувствами и женился на другой.
Знакомство с очередным подлым Денисом я не переживу. Хотя… Черт с ним! Лучше не доводить ситуацию до крайности.
– Ваш банк обманул мою бабушку.
– Что?
Я чуть не подавилась этим словом и хлебнула глоток уже теплой воды.
– Что слышали. Моя бабуля взяла в вашем банке кредит. Вернее, взяла не она, но это и есть моя проблема.
– Ничего не поняла! – хмыкаю я и расслабляюсь: ситуация уже вырисовывается. Наверняка задолжал по ссуде и теперь пытается выбить себе послабление. – И что дальше?
– Все просто. Мошенники воспользовались паспортом моей бабушки и оформили на него кредит.
– Знакомая картина.
– Зря вы ёрничаете, нам не…
– На какую сумму? – обрываю его и поворачиваюсь к ноутбуку.
Ввожу пароль, открываю банковскую систему.
– Пять миллионов рублей.
– Откуда у пенсионерки такие возможности? – смотрю удивленно на посетителя.
Он с ухмылкой выдерживает мой взгляд, а вот я борюсь с желанием поёрзать в кресле. Чтобы избавиться от давления, нервно сбрасываю туфли. Магия просто! Впервые встречаю человека, к которому одновременно и тянет, и от которого хочется сбежать.
– Бабуля у меня журналист и писатель. Средства кое-какие имеет.
– И в чем проблема? Значит, может и долг выплатить.
– Мы ничего не знали о кредите, деньги не возвращали, в результате на основную сумму наложились штрафы и пени.
– До какой величины вырос долг?
Ситуация мне в целом понятна, истерика визитера тоже. Вот только помочь ему я не могу: сам виноват, нечего зевать.
– До двадцати миллионов.
– Ого! Это надо очень постараться.
– Выплатить такую сумму мы не можем, даже если продадим все и переселимся на улицу.
Окидываю парня взглядом с ног до головы. Красоты невероятной! Все при нем: рост, стать, лицо греческого Бога и глаза. Черт! Это просто волшебные глаза! И при такой внешности не может заработать? Сунься он хоть в модельный бизнес, хоть в эскорт – везде возьмут.
И что мешает? Принципы? Воспитание? Лень?
Слабак!
Приободряюсь. Таких, как этот, в бараний рог скручиваю, не напрягаясь.
– А чем я могу помочь? – холодно спрашиваю его и предвкушаю удовольствие от того, что поставлю визитёра на место.
– Во-первых, отзовите своих ищеек, – нагло заявляет парень.
– Не могу. Если клиент не платит, мы передаём дело судебным приставам. Дальше уже они выполняют свою задачу.
– Во-вторых, – не слышит меня посетитель. – Мы не будем выплачивать кредит, который не брали.
– Тогда вашу бабушку посадят в тюрьму.
– Не имеете права! – впервые его глаза потемнели, и в них заплескались молнии. – Она эти деньги в глаза не видела, а узнав о подлоге, заболела. Сейчас лежит в стационаре с инсультом.
– Соболезную, а банк тут причём?
– Разве вы не страхуетесь от таких случаев? Наверняка есть некая сумма, выделенная на риски.
– А у вас страховка вкладов оформлена?
– Нет.
– Ничем не могу помочь.
– Мне надо найти преступников.
– И кто вам мешает? Я?
– Вы издеваетесь? – в голосе парня звучит угроза.
– Нет. Обычный деловой подход.
– Ах, ты!
Вдруг гость вскакивает, бросается к столу и вздергивает руку…
*Банковская ячейка (или депозитарий) – это сейф, который покупатель недвижимости арендует в банке на определённый срок.
Глава 2
Я непроизвольно выжимаюсь в спинку кресла и зажмуриваюсь. «Сейчас ударит!» – бьет в виски паническая мысль, лоб покрывается испариной.
– Упс! Испугались? Я не хотел, – говорит наглец. – Позвольте водичку.
Открываю глаза: этот хам нагло прихлебывает из моего стакана и косит прозрачной радужкой. Выдыхаю, пальцами сжимаю край стола, чтобы не показать, как они дрожат.
– Чего мне бояться? За дверью полно охраны. Вернитесь на своё место.
– Тоже, верно.
Парень с грохотом ставит стакан, но я уже чувствую прилив сил. В этой ситуации у наглеца ничего не выйдет. Каждый день просрочки увеличивает пени. От такой суммы они будут просто огромными, а найти быстро мошенников не получится. Интересно, и где он работает?
Хотя, нет. Неинтересно. Совсем!
– Я вполне серьезно говорю, что ничем помочь не могу. Политика банка…
– Вот заладила, как сломанная пластинка! – он с досады хрустит пальцами, а меня опять передергивает. – Ваш банк нас буквально за горло взял. Можно же подойти по-человечески и заморозить ссуду до выяснения всех обстоятельств.
– На каком основании? Вы мне не друг, не брат, не сват, посторонний человек. У вас нет никаких доказательств. Ни-че-го! Абсолютно! Почему я должна верить вам на слово?
– У вас целая команда, отвечающая за безопасность. Поручите им расследование.
Я лихорадочно шарю по полу в поисках туфли, не нахожу и встаю, балансируя на одной ноге. Показываю рукой на дверь. Визитёр тоже поднимается и сразу оказывается почти на голову выше. Опять перехватывает дыхание, не могу втянуть воздух, хоть ты тресни! Ловлю себя на мысли, что смотрю на его губы.
Интересно, они мягкие или твёрдые?
Встряхиваюсь. Черт возьми! О чем думаю? Спятила совсем!
– Вы свободны.
Клиент простреливает меня взглядом и вдруг одним движением набрасывает на запястье наручник, прыгает к батарее и защелкивает второе кольцо на трубе.
– Тогда я останусь у вас на ночь… или на две. Могу и недельку пожить, – усмехается он, нисколько не смущаясь. – Надеюсь, ведерко поставите для естественных нужд?
– Это не смешно, – выдыхаю от беспредельной наглости я. – Молодой человек, вы же понимаете, что уже приехала полиция. Опера расстегнут наручники и увезут вас в кутузку. Эта выходка не поможет вам освободиться от долга, ещё больше только пострадаете.
– Не расстегнут. Эти штучки, – он трясёт кистью, – изготовлены по особому образцу.
– Тогда распилят.
– Вперёд, – расхохотался парень. – Хлопотно и долго, скандал привлечёт внимание общественности, а око Всевышнего не дремлет.
Какое око? Какой Всевышний? Причём тут общественность? Он спятил?
И тут в голове словно щёлкает…
Я вскакиваю и оглядываюсь. Осматриваю стены, полки, цветочные горшки, но нигде не вижу мигающего глазка. В голове мысли сходят с ума. Как получилось, что посторонний не только проник в мой кабинет, но и успел установить камеру? Куда смотрела охрана, секретари? Зачем я держу целый штат сотрудников?
– Т-ты спрятал где-то камеру? – заикаясь, бормочу я.
– Не знаю, не знаю. Все может быть… или не может, – развлекается нахал. – Значит, по-человечески с вами мы не договоримся?
– Двадцать миллионов не двадцать рублей. Они оформлены документально, и если вы не выплатите такую сумму…
– Значит, не поможете?
– Н-нет.
Клиент смотрит мне прямо в глаза, показывает ключик и вдруг кладёт его в рот. Я стою, парализованная, и не могу пошевелиться.
– Тогда я остаюсь с вами, – он высовывает язык и играет колечком, дразнит меня.
– Нет! Не смей!
Я вдруг соображаю, что он хочет сделать. Бросаюсь к нему, хватаю за подбородок, не даю проглотить проклятый ключ. Парень кусает меня за палец, я взвизгиваю. Он отталкивает свободной рукой, я теряю равновесие, больно приземляюсь на попу рядом с ним, а лбом впечатываюсь прямо в металлическую пуговицу на рубашке.
– Твою ж дивизию! Зараза! Что б тебе!
Хватаюсь за лоб, искры сыплются из глаз. Но победа остаётся за мной: ключ теперь у меня.
– Фу, как некрасиво! Вы совсем не похожи на леди! – презрительно кривит губы гость.
– Я тебе покажу такую леди! – кричу уже во все горло.
– Ева Сергеевна, что случилось?
В кабинет врывается Ярик с охранниками и полицией, и здесь сразу становится тесно. Один поднимает меня на ноги, другой отстегивает нахала. Ему скручивают руки, защелкивают на них наручники, тащат к выходу, а он упирается пятками и кричит на весь офис:
– Мы ещё не прощаемся! Ждите в гости!
Я раскрываю рот, как рыба, вытащенная на берег, и ничего не могу сказать: задохнулась от возмущения.
Ни один сотрудник не доводил меня до такого состояния. Не удалось это даже мачехе и ее доченьке, а посторонний козел сумел. Я не понимаю, как такое могло случиться со мной, с абсолютно разумным и грамотным в ведении переговоров человеком.
– У вас кровь, – секретарь протягивает мне платок.
Подхожу к зеркалу, разглядываю лицо. На лбу краснеет пятно от пуговицы, а через него тянется царапина. Обрабатываю ранку и заклеиваю ее пластырем. Хорош вице-президент банка! Краше в гроб кладут.
– Ярик, в кабинете где-то установлена камера. Найди ее!
Пока секретарь проверяет все углы, я привожу себя в порядок в личной комнате отдыха. Здесь у меня есть все удобства: диван, маленький холодильник, микроволновая печь, шкаф, полный деловой одежды.
Я могу жить в офисе неделями, ни в чем не нуждаясь. Последнее время так и было. Не успевала возвращаться домой, увлекаясь работой до ночи. Да и что ждёт меня в пустой квартире? Одиночество? Скука? Те же файлы и документы, что и в офисе.
Переодеваюсь и ложусь на диван, закрыв глаза: нужно привести чувства и эмоции в порядок. Сегодня трижды выбили из колеи. Что за день такой мерзкий! Сначала акционеры расстроили, потом отец огорошил, а на закуску ещё и клиент с прибабахом попался. Полный комплект! Хоть приглашай священника и окропляй кабинет святой водой.
Стук в дверь отвлекает от горьких мыслей, сажусь и выпрямляю спину.
– Ева Сергеевна, – в дверном просвете показывается голова Ярика, – ничего не нашли. На понт взял. Отчаянный мужик.
В его голосе звучит невольное восхищение, вот только мне не до радости. Из головы не идут слова гостя о всевидящем оке. Теперь работать не смогу в кабинете, буду оглядываться.
– А ты бы в его ситуации не был отчаянным?
– Ну, я сначала обратился бы в полицию.
– А может, он там уже был. Сказал же, что много раз приходил в банк, только его никто не слушал.
– Да, припоминаю. Девушки операторы что-то такое обсуждали в буфете.
– А почему я ничего не знаю?
– Вам надо докладывать о каждой мелочи?
– Поговори мне, болтун! – сердито смотрю на секретаря. – Лучше найди все документы по этому кредиту.
– Ева Сергеевна…
– Живо!
Секретарь быстро просматривает файлы на экране ноутбука и открывает нужный.
– Вот.
Я внимательно читаю документы и чувствую нарастающее раздражение.
– Ярослав, пригласи ко мне менеджера по кредитованию.
– Будет сделано.
Ярик исчезает, я приглаживаю волосы, провожу помадой по губам, и к приходу менеджера уже само спокойствие и сосредоточенность. Он широко распахивает дверь и идёт по кабинету к моему столу вальяжной походкой господина. Ещё один козел, который считает, что бабам место у плиты и люльки.
Терпеть не могу его холёную рожу!
– Вызывали?
Без разрешения садится в кресло напротив стола и кладёт одну ногу на другую. Меня передергивает от отвращения: с моего места хорошо видна полоска голой, волосатой кожи между носком и задравшейся бирючиной.
– Вы уволены, Глеб Антонович, – стиснув зубы, говорю ему с наслаждением, давно хотела это сделать.
– Хм… позвольте спросить, в чем я провинился? – впервые замечаю растерянность в глазах менеджера.
Ёрничаешь, сволочь? Уверен в своей непогрешимости? Ну, погоди!
– Плохо справляетесь со своими обязанностями, допустили промах.
– Вы о заложнике? Я действовал по инструкции и такое предусмотреть не мог.
– Вы передали дело судебным приставам на неделю раньше положенного срока.
– А неделя спасла бы пенсионерку?
– Вы звонили клиентке? Посылали к ней курьера? Предупреждали о последствиях невыплаты ссуды? Вообще, попытались сначала выяснить ситуацию?
– Ну, наверное, звонили. Все по протоколу. Я не могу отслеживать работу каждого сотрудника кул-центра.
– Тогда почему в документах ничего нет?
– Там и так все понятно было.
Я уже едва сдерживаюсь, чтобы не ткнуть носом в монитор этого мерзкого типа. Выдыхаю и спокойно говорю:
– Вы свободны!
– Что ты себе позволяешь, наглая девчонка? – вскипает менеджер.
– Я не девчонка, а вице-президент «Туров-банка», и в моей власти казнить и миловать.
Он вскакивает и криво усмехается одним углом рта.
– Это мы ещё посмотрим.
Наконец я остаюсь одна, но из головы не выходит клиент, который пришёл искать правду для своей бабушки. Вызываю Ярослава. Тот влетает в кабинет сразу, словно подслушивал под дверью.
– А чего это Григорий Ефимович вышел такой злой? – спрашивает он, оглядываясь.
– Я его уволила.
– А-а-а, понятно. Может, зря? Жаловаться пойдёт.
– Пусть. Нарушения на лицо, не отвертится.
– А что с клиентом? Хотите помочь?
– Спятил? – удивленно смотрю на секретаря. – Какой банкир деньгами разбрасываться станет?
– Но, если у заложника и правда средств нет, банк прибыли не получит.
– Тоже, верно. Мне надо подумать.
Но думать не получается. Только опускаю взгляд в документы, как на них появляется физиономия визитёра. Как там его? Денис Николаевич. Тяну руку к кнопке интеркома.
– Ярослав, выясни, куда увезли клиента. Ну, и все о нем.
На совещании с менеджерами устраиваю разнос по полной программе. Сотрудники сидят, опустив головы, и боятся слово вставить. Да и я сегодня не в духе, не могу адекватно воспринимать информацию, все мысли о шальном клиенте.
Проходя мимо буфета, заглядываю туда, чтобы налить себе чашку кофе, но застываю на пороге, услышав своё имя.
– Наша Ева-мегера опять разбушевалась.
– Ещё бы!
– Ага. Слышала, акционеры не утвердили ее кандидатуру.
– И полицию в ее кабинет вызывали, клиент разбушевался. Помнишь его?
– Красавчика с прозрачными глазами?
– Ага.
– Ух! Как взглянет, так до печёнок проберет. Жалко парня.
– А ещё она Глеба уволила.
– Скатертью дорога! Его грязные ручонки кого только не лапали.
Я делаю шаг в комнату, и разговор мгновенно стихает. Три девушки бросают свои чашки в раковину и бочком пробираются к двери.
– Вам больше заняться нечем? – говорю резко им. – Зал полон клиентов.
– Перерыв же. Кофе-пауза, – буркает одна из операторов и тут же скрывается за дверью.
В кабинете обнаруживаю папку с документами, открываю ее. Ярик постарался, собрал приличное досье на клиента, даже фото прикрепил. Разглядываю ровные дуги бровей, четко очерченные губы, пальцем провожу по ним, по линии подбородка.
– Давай познакомимся поближе, Денис Николаевич, – бормочу под нос.
