«Жизнь за трицератопса (сборник)» kitobidan iqtiboslar
– Мы их знаем практически с детства, – пояснил Удалов. – Я с Савичем в школу ходил.
– Что вы мне хотите доказать? – удивился Минц. – Что люди не меняются или что все, кто ходил с тобой в школу, застрахованы от ошибок и лишены недостатков?
Она сидела на стуле, а на трех стульях, повернутых к ней спинками, висели новые платья. Склонив голову набок, Ксения любовалась ими, как кошка новорожденными котятами. Была бы воля – стала бы их облизывать.
Перед сном Удалов еще раз заглянул к Ксении, но атмосфера там была так напряжена, что Удалов стукнулся о нее, словно о стеклянную стенку, и пошел досматривать передачу для детей полуночников.
– Идея разумная, – согласился Минц. – Но представьте себе, коллеги, во что она обойдется городу и Академии наук? Кто и откуда достанет такие деньги?
– Пускай американцы раскошелятся, – предложила Марина. – А то, как войска туда-сюда посылать, они молодцы, а вот динозаврам помочь – их нету.
– Нельзя, – вдруг произнес Удалов, который молчал так давно, что все о нем забыли, – они тогда за долги всех динозавров к себе увезут. На сохранение. Я слышал, что они даже статую Свободы из Франции увезли за долги.
– Ругань и ненормативную лексику попрошу из нашей жизни изъять.
Петр Иванов замолчал и молчал с тех пор несколько недель, стараясь придумать фразу без этой лексики.
Самый громкий скандал за всю историю города Великий Гусляр случился по причине мягкого характера профессора Минца. Уж кому кому, но профессору пора знать, что любое изобретение, а тем более великое, влечет неприятные последствия. Подобно сильному лекарству от чесотки, которое вызывает ангину, гипертонию и глухоту.
– Да выключите вы эту железку! – приказала Ксения. – Никуда от них не деться! Скоро власть захватят.
– По крайней мере, порядка будет больше, – огрызнулся компьютер.
– Пожалуй, – заговорил Минц, шмыгая носом и похрипывая, – им надо было брать за все плату. Хотя бы символическую. Мы бы легче к ним привыкли. Зря они упорствуют в том, что добрые дела – цель их существования. У добра должен быть предел.
