Kitobni o'qish: «Опозоренный город»

Клеймо позора, поставленное судьбой на лбу Великого Гусляра, как и всякое клеймо, несмываемо. В его появлении не обвинишь масонов, сионистов, ЦРУ и мафию.

Сами виноваты.

Но признаться в этом невозможно.

Началось с того, что в окрестностях Великого Гусляра совершил посадку самый обыкновенный космический корабль из системы Сципиона. В корабле был один космонавт, имени которого никто не знает.

Цели у пришельца, по-видимому, были вполне безобидные. Может быть, ему понадобилась крапива, которая считается в Галактике универсальным воспитательным средством, а может, он хотел нарвать ландышей для своей подруги.

Космонавт выбрал безлюдное место в лесу неподалеку от Великого Гусляра, нашел там ярко-зеленую поляну и ударил по тормозам!

Пока корабль медленно приближался к земле, космонавт посмотрелся в зеркало и остался собой доволен. Выглядел он как самый обыкновенный гуслярский грибник. Это на случай, если состоится случайная встреча в лесу. Космонавт строго соблюдал правила невмешательства!

Корабль коснулся земли, трава расступилась, на поверхности появилась черная грязь, и оказалось, что по недосмотру капитана и приборов корабль опустился в небольшую, но глубокую трясину.

Космонавт срочно открыл верхний люк похожего на гигантское серебряное яйцо корабля и выскочил на его последнее сухое место.

Космонавт постоял еще полминуты на макушке корабля. Он еще не терял надежды, что корабль вот-вот коснется дна трясины, но, когда черная грязь стала собираться со всех сторон к его ботинкам, космонавт поднатужился и сиганул на сухой бережок, находившийся метрах в десяти от макушки корабля.

Космонавт постоял минут десять, глядя, как макушка исчезает в трясине, как чавкнула, засасывая его, жижа, как успокоилась, покачавшись, болотная грязь.

Космонавт готов был плакать.

Положение, в которое он попал, можно назвать трагическим.

В десятках световых лет от дома и ближайшей технической станции, совершенно один на планете, куда раньше почти не ступала нога существа из цивилизованной Галактики, он должен был достать из глубокой трясины свой тысячетонный корабль и улететь отсюда, не выходя на связь (это категорически запрещалось) с местными властями и прессой.