Kitobni o'qish: «Сделай меня счастливым»

Глава 1

Телефон Либби зазвонил, когда она выезжала из авто сервиса. Она припарковалась на ближайшем свободном месте и схватила трубку:

– Мам?

– Я похожа на твою маму?

– Хлоя?

– Либби, дорогая, я хотела спросить: ты поедешь домой с работы через деревню?

– Вообще-то я не на работе. Я только еду из аэропорта.

Последовала пауза, прежде чем ее подруга застонала и добавила:

– Боже, конечно же! Прости, я совсем забыла.

В последнее время все много о чем забывали.

– Ты не видела маму и папу на этой неделе, Хлоя?

– А ты разве нет? Я думала, что они встретят тебя в аэропорту.

– Они должны были, – призналась Либби, – но они не приехали, и я никак не могу им дозвониться… Мне пришлось взять машину напрокат. – Она замолчала и покачала головой, хмурясь. – Это на них не похоже, но наверняка есть какое-то совсем простое объяснение? – добавила она, но не смогла скрыть тревогу в голосе.

– Конечно, – успокаивающе ответила Хлоя. – И скорая помощь, и сердечные приступы совершенно не имеют к этому никакого отношения. И твой папа в полном порядке. И не говори, что ты не это имела в виду. Я знаю, о чем ты думаешь.

Прежде чем Либби смогла ответить, в трубке раздался громкий зевок, и она не смогла не улыбнуться.

– Почему никто не предупредил меня, что материнство превращает мозг в кашу? – пожаловалась ее подруга.

Либби сочувствующе улыбнулась:

– Ты звучишь очень устало.

– Я не спала всю ночь, – призналась Хлоя, снова зевая.

– Как моя крестница?

– У нее режутся зубки, или болит животик, или что-то еще. Я только что уложила ее спать. Как прошла поездка?

– Фантастически.

– Сьюзи познакомила тебя с каким-нибудь американским красавчиком?

– Разумеется.

На другом конце трубки раздался радостный вопль.

– Расскажи мне все.

– Нечего рассказывать, он был мил, но…

Хлоя застонала.

– Позволь я угадаю, он не в твоем вкусе. Кто-нибудь вообще бывает в твоем вкусе, Либби? С твоей внешностью ты можешь получить любого, хоть по одному на каждый день недели!

– Ты хочешь сказать, что я выгляжу дешево и вульгарно?

– Ты выглядишь так же дешево, как элитное выдержанное шампанское, вот почему ты отпугиваешь половину мужчин – слишком много класса.

– Интересная теория, но давай о другом… Что ты хотела, чтобы я сделала в деревне? – спросила Либби, несмотря на свое желание попасть домой.

Что бы ни случилось, лишние пять минут ничего не изменят.

– Да нет, ничего.

После недолгих препираний Хлоя рассказала, что хотела попросить Либби забрать от ветеринара Юстаса – их лабрадора, который вечно попадал в неприятности. На этот раз он выбежал за ворота и запутался в колючей проволоке.

Через час Либби уже увидела на горизонте деревню. Дождь, из-за которого езда по шоссе превратилась в настоящий кошмар, прекратился, но лужи на узкой проселочной дороге были размером с небольшие озера. И когда Либби, наконец, довела лабрадора до машины, ее туфли были перемазаны грязью, а ноги промокли.

Либби искала ключи, чтобы открыть дверь машины, когда ее каблук попал на кусок грязи. Она пошатнулась, но в попытке сохранить равновесие отпустила поводок.

– Ну, отлично! – пробормотала она, приближаясь к псу, который сидел в нескольких футах от нее, явно очень довольный собой. – Будь хорошим мальчиком, Юстас, – попросила она, медленно двигаясь в сторону собаки с вытянутой рукой. – Просто сиди на месте, вот…

Поводок был всего в дюйме от ее пальцев, когда собака снова сорвалась с места и побежала прочь, оглашая округу радостным лаем.

Либби закрыла глаза и застонала.

– Поверить не могу! – проговорила она и поспешила за псом.

Когда она, наконец, догнала убегающее животное, она задыхалась. Пес сидел посреди дороги, виляя хвостом и глядя Либби в глаза.

– Рада, что хоть кому-то весело, – пробормотала Либби, наклоняясь и ставя руки на бедра. – Боже, я просто в ужасной форме.

Убрав выбившиеся пряди волос со лба, она выпрямилась и сделала шаг навстречу псу. Он гавкнул и отпрыгнул назад.

Либби прикусила губу и уставилась на собаку.

– Не может быть, чтобы меня обхитрил пес, которого даже собственные хозяева считают не слишком умным!

«Теперь ты говоришь с собакой. Если он тебе ответит, то можно бить тревогу».

Внутренний диалог резко прервался, когда внимание девушки привлек звук мотора. Единственный транспорт, появляющийся на этих дорогах, – это трактор, но раздающиеся звуки совсем не были похожи на него.

Это и не был трактор.

Обычно в таких ситуациях человек не запоминает точную последовательность событий. В одно мгновение Либби смотрела на сверкающую черную машину, которая на огромной скорости неслась прямо на Юстаса, который почему-то решил, что это лишь продолжение игры, а в следующее мгновение она уже стояла посреди дороги и махала руками, видимо, в тот момент она сочла эту идею удачной.

* * *

Когда объезд пробки на главном шоссе привел Рафаэля на узкую проселочную дорогу, он ничуть не смутился. И ему даже в голову не пришло свериться со встроенной системой навигации или картой в бардачке. Он просто положился на свое врожденное чувство ориентира. И зеленые дороги Англии были гораздо безопаснее многих путей, которые он выбирал в своей жизни.

Рафаэль вспомнил, как в семнадцать лет один отправился в путешествие по горным равнинам Патагонии в своем стареньком джипе, который ломался через равные промежутки времени, пока, наконец, его не смыло. Кто же знал, что дорога, по которой он ехал, окажется высохшим руслом реки? Воспоминания о том, как он сумел открыть заевшую дверь и выскочить в бурлящий поток за секунду до того, как джип унесло вниз с горы, заставило Рафаэля широко улыбнуться.

Выражение его лица снова стало серьезным, когда в груди кольнуло что-то, похожее на зависть.

Зависть?

Или недовольство?

Рафаэль нахмурился. Для человека, который имел так много, не подходил ни один из двух вариантов. Наверное, столь несвойственное ему настроение было связано со вчерашней встречей.

Встречей, которая не была так уж необходима, и Рафаэлю вообще не следовало видеться с этим мужчиной. Но он почему-то решил, что даже такой беспомощный и чудовищно некомпетентный человек, как Маршант, заслуживал объяснений о том, как близок он был к потери своего бизнеса и своего дома. Рафаэль не ждал, что разговор окажется приятным, и был прав! Всегда больно видеть, как ломается человек, пусть даже такой идиот. Хотя Рафаэль и счел подобное проявление слабости совершенно безвкусным и недостойным англичанина.

Уходя, мужчина прокричал ему вслед:

– Если бы вы были моим сыном…

Рафаэль резко перебил его:

– Если бы я был вашим сыном, я бы отправил вас на пенсию до того, как вы обанкротили фирму и потеряли семейный дом.

– Надеюсь, что однажды вы потеряете все, что любите, и я очень надеюсь, что смогу это увидеть!

Рафаэль давно потерял единственную вещь, которую любил, и боль от этой потери стала уже просто воспоминанием. Он не собирался позволять себе повторить тот опыт; в его жизни не было никого и ничего, что бы он любил. Он мог завтра потерять все деньги, которые заработал, и ему не стало бы больно, в какой-то степени он даже обрадовался бы подобному вызову.

К тридцати годам он добился всего, что планировал, и даже больше. Только куда двигаться дальше?

Рафаэль понимал, что главная проблема – сохранить мотивацию. Его финансовый успех выходил за границы мечтаний многих людей. Легкая насмешливая улыбка тронула уголки его губ. Он вел сладкую жизнь – настолько сладкую, что завидовал тому мальчику, которым когда-то был, мальчику, который бедно жил и полагался только на свою смекалку и хитрость.

«Может, существует такое понятие, как слишком большой успех, – усмехнулся Рафаэль, переключая скорость, чтобы справиться с еще одним крутым поворотом. – Тогда что же может сделать тебя счастливым, Рафаэль Александро?»

Вместо ответа с его губ сорвалось проклятие, когда на дорогу выбежала женщина.

Она как будто материализовалась из ниоткуда и долю секунды просто стояла в свете фар, словно привидение.

Рафаэль сумел заметить бледное лицо и копну темно-рыжих волос, на все остальное ему не хватило времени. Он был слишком занят тем, что старался не включить убийство в список своих грехов, хотя это казалось неизбежным.

Никогда еще в жизни Рафаэль не принимал неизбежное.

Он был награжден почти кошачьими рефлексами и холодной головой. И удачей, разумеется. Никогда нельзя недооценивать удачу, и, увидев перед собой дерево, Рафаэль задумался, не покинула ли она его.

Не покинула.

Несмотря ни на что, он смог увернуть машину от суицидальной рыжеволосой женщины, не врезаться в дерево и остаться целым. И сколько бы раз потом он ни старался вспомнить подробности этой аварии, он так и не понял, как ему это удалось.

На самом деле он мог бы выйти из этой аварии без единой царапины, если бы колесо не попало на кусок грязи, из-за чего машина развернулась на триста шестьдесят градусов и съехала в канаву. Ремень безопасности не смог справиться с инерционным движением, и Рафаэль ударился головой о ветровое стекло.

Перед закрытыми глазами появились звезды, и Рафаэль услышал голоса, нет, один голос, женский, привлекательный.

Голос умолял его быть живым. Может, он был мертв?

Боль в голове говорила об обратном, и голос был слишком сексуальным и низким, чтобы принадлежать ангелу. Подумав о том, насколько великолепен голос, Рафаэль переключился на более важные вещи, такие как проверка, был он цел и все ли части его тела работали.

Он проверил конечности. Все было на месте и работало. Это хорошо. Но в голове кто-то играл на барабанах. Это уже не так хорошо.

Чья-то рука стала аккуратно приподнимать его голову, и голос, тот самый, который принадлежал не ангелу, прошептал:

– Слава богу!

Он моргнул. Это действие отозвалось острой болью в голове. Морщась, он прижал руку ко лбу и стал медленно поворачивать голову на голос. С трудом он разлепил тяжелые веки и увидел бледное лицо сквозь растопыренные пальцы. Продолжая прижимать руку ко лбу, он снова моргнул, и предметы стали обретать форму. Ореол каштановых волос показался смутно знакомым, а потом и вся женщина приняла ясные очертания.

Это была та суицидальная маньячка, из-за которой все произошло.

Вблизи она оказалась молодой, красивой, его придирчивый взгляд не смог найти погрешностей в ее чертах лица. Но к сожалению, она была рыжей.

Отношение Рафаэля к рыжеволосым женщинам формировалось постепенно, закрепившись после одного инцидента с женщиной, с которой он встречался, и бокала вина, который оказался на его брюках, потому что он не посвящал ей все свое внимание. Несмотря на всю свою притягательность, рыжеволосых женщин слишком тяжело терпеть.

И хотя Рафаэль решил, что глаза от природы не могут быть такого глубокого голубого цвета, он почувствовал, как его захлестнула волна желания, доказывая, прежде всего, что он жив и что неприязнь к рыжеволосым женщинам коснулась не всех частей его тела.

Все снова поплыло, и он закрыл глаза, пережидая приступ головокружения. Очевидно, эти симптомы, наряду с волной тестостерона, были вызваны травмой головы, и они скоро пройдут.

Он открыл глаза и увидел, что женщина еще дальше залезла в машину.

Цвет ее волос напомнил об осенних листьях. Головокружение прошло, уступив место совершенно неуместному желанию провести языком по ее губам.

Даже несмотря на то, что его мозг работал только на пятьдесят процентов, Рафаэль всерьез задумался над тем, чтобы подчиниться этому импульсу, но, боже, этот рот!

Уже давно никакое лицо не вызывало в нем таких примитивных чувств. Часть его презирала их – Рафаэль любил контролировать каждый аспект своей жизни, а другая часть предложила расслабиться и насладиться моментом.

Глава 2

Скажите, как вы?

Даже несмотря на то, что ему нравился ее запах, Рафаэль не мог не отметить, что вопрос звучал невероятно глупо!

Рыжая и глупая, не говоря уже о склонности к суициду. В голове снова промелькнуло воспоминание о том, как она стояла посреди дороги, словно жертвенная дева, ожидая, когда его машина собьет ее.

– Что-нибудь болит? – спросила Либби, чуть шире открывая дверь.

Наклонившись вперед, она осмотрела машину, ища, куда можно положить свой сотовый телефон. Она приподняла юбку, чтобы упереться коленом в сиденье, и положила телефон на приборную панель.

– Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Она скрестила пальцы за спиной и мысленно попросила: «Пожалуйста, не делайте меня лгуньей!»

Взгляд Рафаэля замер на ее чулках. В данный момент он чувствовал себя как угодно, но только не хорошо.

– Если у меня и все хорошо, то явно не благодаря вам.

Либби была слишком поражена, когда он заговорил, чтобы сразу определить привлекательный акцент его враждебного голоса, хотя даже враждебность была очень притягательна, когда звучала таким голосом… глубокое богатое мурчание, от которого волоски на руках вставали дыбом.

– Я понимаю, что вам в деревне надо как-то развлекаться, но бросаться под колеса машин немного слишком экстремально.

В любой другой ситуации Либби не смогла бы не ответить на сарказм и грубость, но, учитывая, что она чуть не убила этого мужчину, она сочла нужным промолчать.

Все еще держась за голову, Рафаэль попробовал покрутить плечами, но тут же выругался, когда ушибленные мышцы запротестовали.

– Что вы пытались сделать? Привлечь мое внимание? Или это какой-то особый местный ритуал поиска партнера?

«Укуси меня», – подумала Либби, когда ее внутреннее облегчение сменилось возмущением. Стараясь сохранить самообладание под этим шквалом обвинений, она пробормотала извинение:

– Я правда не хотела, чтобы так произошло…

Сейчас все попытки оправдаться казались глупыми.

«Что же я скажу Хлое?»

Она мысленно перечислила свои достижения: чуть не убила человека, разбила его машину и потеряла любимого питомца подруги. Трудно добавить что-то еще, но кто знает?

– Мне так… так жаль, – сказала она искренне.

– О, тогда все в порядке.

Либби покраснела в ответ на саркастичное замечание, а ее жертва тем временем, все еще прижимая руку ко лбу, наклонилась вперед, чтобы отстегнуть ремень безопасности, и она увидела его широкие плечи и блестящие черные волосы.

Она перевела взгляд с вьющихся волос на затылке на кровавое пятно на стекле. И оно напомнило девушке, что она сейчас была в роли злобного хищника, а он – невинной жертвы. Бормоча себе под нос, она потянулась за телефоном:

– Скорая… я позвоню.

«Лучше поздно, чем никогда, Либби».

Мужчина отстегнул ремень и повернулся к ней. Слова, которые она как раз собиралась сказать, прервались невольным вздохом, но не потому, что мужчина был ранен, к этому она была готова, а потому, что он был… Он был красив!

От изгиба его невероятно длинных ресниц до плавной линии скул, властного носа и сексуальных губ он был великолепен, и его животная сексуальность заставляла ее просто таращиться на него.

Прошло несколько секунд, прежде чем Либби заметила кровоточащий порез на широком лбу, идущий от правой брови до линии волос, и бледность под поверхностью его смуглой кожи.

«Возьми себя в руки, Либби, ты и раньше видела красивых мужчин», – говорил голос у нее в голове. Но не таких красивых. Он был великолепен!

И ему было больно, вовремя напомнила она себе.

Она прикусила губу, опустила глаза и сделала виноватое выражение лица. Давно забытый курс первой помощи явно не включал пускание слюней, пока жертва несчастного случая истекает кровью!

– Думаю…

Голос Либби сорвался. Она совершенно потеряла ход мыслей, когда раненый мужчина устремил на нее немигающий взгляд глаз цвета корицы.

Она облизала пересохшие губы кончиком языка и сделала вторую попытку:

– Ваша голова.

Незнакомец поднял руку ко лбу. Когда он дотронулся до раны, он даже не вздрогнул, в отличие от Либби. Он убрал руку, без всякого интереса посмотрел на кровь на своих пальцах и вытер их об рубашку.

Либби, уставившаяся на красное пятно, не смогла не заметить, как широка его грудь.

– Не паникуйте.

Изо всех сил стараясь следовать собственному совету, она стала набирать номер экстренной помощи. Палец замер на кнопке набора, когда она поняла, что длинные коричневые пальцы схватили ее за запястье. Скорость его действий была потрясающа, но не настолько, как эффект от его короткого прикосновения.

– Мне не требуется скорая помощь.

Это утверждение не предполагало никаких возражений.

У Либби складывалось впечатление, что он нечасто ввязывался в споры. Приказы? Да, она легко могла представить, как он раздает их направо и налево. Даже после страшной аварии он сохранил свое надменное поведение, которое свидетельствовало о том, что он не привык к оспариванию своих решений.

А взгляд его глаз, обрамленных черными ресницами, был слишком проницательным, чтобы чувствовать себя комфортно… казалось, что он знал, как отчаянно она старается не смотреть на его сексуальный рот.

Либби отбросила эти странные мысли, списав их на чувство вины. Он не мог читать ее мысли, хотя его глаза напоминали глаза коварного хищника в джунглях.

– В каком состоянии машина?

Либби изумленно наблюдала за тем, как он смотрит на часы. Ей казалось, что у этого мужчины определенно есть проблемы с расстановкой приоритетов.

– Я понятия не имею. Я больше волновалась о вашем состоянии.

Его лицо перекосило от нетерпения.

– Как видите, я в порядке, цел.

Либби смотрела много сериалов про больницу и знала, что люди, которые выглядели совершенно здоровыми и целыми, как правило, имели привычку умирать от обширного внутреннего кровотечения.

– Где мы находимся?

Либби сникла. Судя по всему, ее беспокойство было оправданно.

– Вы помните, что произошло? – медленно спросила она.

А что, если у него амнезия?

– Вы помните свое имя?

– Я не глухой и не идиот.

Молчаливое продолжение «в отличие от вас» ясно читалось в его многозначительном взгляде. Он посмотрел в окно, но увидел только травянистый берег.

– Мне требуется название места, чтобы я мог организовать другой транспорт.

Его личный ассистент ехала на встречу на собственной машине, и она сможет забрать его отсюда.

– А…

Она погрузилась в неловкое молчание, в то время как он достал телефон из кармана.

– Нет сигнала.

Наконец хоть что-то, в чем она не была виновата!

– И что я могу с этим поделать? – спросила она, но тут же смягчила слишком резкий ответ примирительным беспокойством. – У вас может быть сотрясение.

Она могла бы упомянуть целый спектр других возможных повреждений, но не хотела его пугать, хотя он не производил впечатления человека, способного испугаться пары сломанных костей.

– Сотрясение… – Он молча поразмыслил над этой возможностью и добавил: – Не в первый раз.

– Тогда это многое объясняет, – пробормотала Либби. Заметив, как он прищурился, она невинно добавила: – Думаю, вам не стоит двигаться.

У рыжеволосой был еще и острый язычок в дополнение к потрясающему рту. Раздражение, которое Рафаэль не пытался скрыть, было в некоторой степени направлено на него самого, потому что он никак не мог справиться с сексуальным голодом, мучившим его тело.

Опыт говорил Рафаэлю, что для выживания человек должен научиться контролировать свои желания, а не впадать в зависимость от них.

– Как я сказал, мне не требуется медицинская помощь.

– Вы можете умереть.

– Вижу, вам подобная мысль нравится.

Либби покраснела и запротестовала:

– Конечно же нет! Я пытаюсь помочь!

Безрезультатно, потому что он, очевидно, никогда никого не слушал.

– Я буду чувствовать себя в гораздо большей безопасности, если вы не станете этого делать.

– Я же сказала, что мне жаль, и это действительно так, но в данных обстоятельствах, думаю, черт!

Либби бросила раздраженный взгляд на свою юбку, которая зацепилась за рычаг переключения скоростей. Ей пришлось еще больше наклониться вперед, чтобы освободить материал.

– Позвольте мне…

Его пальцы коснулись ее, и Либби отдернула руку, словно от огня. Она чувствовала, что он смотрит на нее, но она не подняла голову.

– Я справлюсь. Мы должны… – она с облегчением вздохнула, когда юбка, наконец, освободилась, – быть осторожны.

– Мы, – повторил он. Его внимание было приковано к ее шее. До этого Рафаэль никогда не считал эту часть женского тела сексуально привлекательной.

– Именно, – произнесла она с холодной улыбкой, из-за которой в юности ее прозвали ледяной девушкой. – Тем не менее это вы истекаете кровью. – Вы сильный, я поняла, настоящий железный человек, я впечатлена, поверьте, – продолжила она, ослепительно и фальшиво улыбаясь ему, – но я не могу смотреть на то, как кто-то истекает кровью. Даже такой, как… – Либби заметила искру удивления в его глазах и резко замолчала.

– Такой как?..

Либби покачала головой и прерывисто вздохнула, когда он неожиданно протянул руку и взял ее за подбородок.

Она была слишком поражена его реакцией, чтобы заметить, как он притянул ее лицо к себе. Он был так близко, что она видела золотые кончики ресниц и чувствовала его теплое дыхание.

Не обращая внимания на голос разума, он взял ее голову двумя руками и посмотрел на то, как исчезает голубая радужка глаз под расширяющимися зрачками.

Он пробормотал что-то себе под нос, и его взгляд опустился на ее губы.

– Вам больно!

– Как вы правы.

Либби старалась вырваться из странного летаргического состояния, которое внезапно овладело ею, когда конечности, казалось, ее совсем не слушались.

– Позвольте мне вызвать помощь.

Она стала отстраняться.

– У вас красивый рот.

Либби замерла и неожиданно подумала: «У вас тоже».

Он нахмурился.

– Как вас зовут?

Во рту все пересохло, и она едва смогла прошептать «Либби».

Она где-то читала, что травма головы может заставить человека вести себя очень странно. «А у тебя какое оправдание, Либби?»

– Либби?

Она кивнула, с трудом узнавая свое имя в его произношении, и, наконец, определила, что акцент был испанским.

– Послушайте, это глупо…

Его губы приблизились, но еще не касались ее.

«Что ты делаешь, Рафаэль?»

Возможно, он бы отреагировал на последнюю попытку разума остановить его, если бы в этот самый момент она не вздохнула и не прижалась к нему своими губами. Через мгновение она дернулась и оторвалась от него, но ущерб уже был нанесен.

Она покраснела:

– Это было так…

– Неплохо, – продолжил он низким голосом, – но я думаю, что мы можем лучше.

Он припал к ее дрожащим губам, она застонала, когда он провел языком по внутренней стороне ее нижней губы.

Либби резко подалась назад, вылезла из машины и поспешно сбежала.