Kitobni o'qish: «Желанная месть»

Shrift:

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

«Желанная месть» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

Элис почти отказалась от своего плана и была готова признать, что вся эта затея сплошное безумство, и к тому же опасное. И тут она увидела его. Она действительно думала о том, чтобы уйти до начала пышного благотворительного бала. Сомнения относительно дикого плана продолжались, пока в толпе перед ней не образовался просвет и она не увидела впереди на противоположной стороне зала высокого темноволосого мужчину.

Дыхание застряло в горле. Элис, чтобы лучше его разглядеть, откинула со лба прядку светлых золотистых волос. Он был… само совершенство.

Она чуть было не произнесла это вслух.

Мужчина в дальнем конце зала отличался от всех. Он выглядел… инопланетянином, выделяясь подобно большому черному орлу среди кучки сверкающих ярким оперением павлинов. Он принадлежал к той породе людей, которые совершенно не похожи ни на кого. И вот эта непохожесть заставила ее не отрываясь смотреть на него. Не в силах отвести глаз, она застыла, не донеся фужер с шампанским до рта.

Он… потрясающий. Другого слова не подобрать. Высокий, поджарый, мускулистый. Несмотря на официальный элегантный вечерний костюм с белоснежной рубашкой, мужчина выглядел… необузданным. Галстук был ослаблен – видно, он потянул стягивающий шею узел, – а верхняя пуговица рубашки расстегнута, словно ему не хватало воздуха. Черные волосы – длиннее, чем у других мужчин, – походили на гриву сильного льва, худощавое лицо с высокими скулами, густые темные ресницы скрывали жгучий взгляд. Он смотрел прямо перед собой, на чувственно изогнутых губах играла едва заметная холодная и насмешливая улыбка.

Все это делало его неотразимым и совершенным. И еще чувствовалось, что он, как и Элис, был здесь чужим. Хотя, разумеется, его не заставили сюда прийти, как в ее случае. Отец настоял на том, чтобы она вышла в свет, Элис же предпочла бы остаться дома.

– Тебе необходимо куда-нибудь пойти. Сколько можно торчать в этой убогой художественной галерее, – заявил он.

– Мне нравится там работать! – возразила Элис. Возможно, эта работа не совсем такая, на какую она надеялась, но она хотя бы зарабатывала деньги, и к тому же это был просвет, когда болезнь матери нависала темным облаком.

– Тебе следует бывать в обществе, встречаться с людьми.

Элис понимала, что отец имеет в виду Маркуса Кавано. Этот человек превратил ее жизнь в сущий ад своим настойчивым вниманием и назойливыми визитами, пытался склонить ее выйти за него замуж. Он даже стал появляться в художественной галерее, так что покоя от него не было. Но недавно отец Элис по какой-то причине решил, что браки должны заключаться на небесах.

– Он может быть сыном твоего босса и наследником, но он мне не нравится! – заявила Элис.

Отец ее не слушал. Он, правда, не давил на нее, не требовал, чтобы она приняла предложение Маркуса, но ей было ясно: отец считает, что лучшего мужа ей не найти.

В конце концов, устав от изматывающего ощущения тяжести и тревоги, Элис решила пойти на сегодняшний бал и использовать это событие себе на пользу – попытаться выйти из затруднительной ситуации, в которую угодила. И тут появляется незнакомец.

Конечно, этот человек не в таком плачевном положении, как она. Весь его вид – осанка, прекрасно сшитый костюм – соответствует окружающей публике. Но… выражение лица показывает, что мнение других ему безразлично. Это добавляет ему плюсов к тому, что она задумала для себя на сегодняшний вечер.

Он может стать ее… сообщником.

И тут мысль, промелькнувшая у нее в голове, как будто долетела до мужчины на противоположной стороне зала, потому что он мотнул львиной гривой волос и встретился с Элис взглядом.

В ту же самую секунду мир опрокинулся, Элис пошатнулась и уперлась рукой в стену, чтобы держаться прямо. В голове сверкнуло одно слово – «опасность». Она в панике закусила губу. Но ее охватила не просто паника – она ощутила возбуждение. Она ведь хочет положить конец чрезмерно настойчивым ухаживаниям Маркуса. Здорово, если ей удастся немного развлечься. Но можно ли считать развлечением то гудение во всем теле, которое возникло от вида этого мужчины?

У Элис дрогнула рука, фужер наклонился, и капли прозрачной шипящей жидкости выплеснулись прямо на платье. На темно-синем шелке тут же расползлось пятно.

– О нет!

У нее в серебряной сумочке-клатче есть бумажная салфетка, но как достать ее оттуда одной рукой, когда другой она пытается удержать фужер? Она стиснула тонкую ножку фужера и чуть не выронила клатч. В результате она пролила еще вина прямо себе на грудь в глубокий вырез декольте.

– Позвольте мне.

Голос был невозмутимый и мягкий, как бархат. Элис также заметила, что голос еще и глубокий, мужественный и с очень приятным акцентом забрал у нее фужер, серебряный клатч, и положил все это на столик рядом, затем схватил белую салфетку, взмахом развернул и прижал к платью, промокая мокрое пятно, и в этот момент Элис залюбовалась длинными загорелыми руками.

– Спасибо… – промямлила она.

Ноги почему-то ее не слушались, и она неловко покачнулась на высоких каблуках, к которым была непривычна.

– Осторожно.

Голос прозвучал почти ей в ухо, и крепкая рука сомкнулась у нее на запястье.

– Спасибо.

К своему облегчению, Элис смогла справиться с волнением. Она выпрямилась и посмотрела прямо ему в глаза.

И… чуть не упала. Таких синих глаз, ясных и ярких, как Средиземное море на солнце в полдень, она никогда не видела.

Мужчина, который стоял на противоположной стороне зала, сейчас находился рядом и нависал над ней темной тенью. Его фигура загородила свет и всех в зале. Казалось, что из его тела исходит жар и обволакивает ее подобно волшебному облаку, а запах его кожи вместе с пряным запахом одеколона пьянит.

– Спасибо… вам.

Она выдернула руку и ухватилась за его плечо, почувствовав, как напряглись мышцы под тонкой материей костюма. Прилив жара обжег ее, и она испугалась, что лишится сил.

Он как-то странно усмехнулся, продолжая вытирать ей платье.

– Надо, чтобы пятно побыстрее высохло, – пробормотал он. – Чтобы платье окончательно не было испорчено.

– Я… да…

Что еще сказать? И кому? Они словно существовали в собственном изолированном мирке, недоступном для гула разговоров вокруг.

Темноволосая голова наклонилась, прядь задела ей щеку, когда он сосредоточенно высушивал салфеткой платье. Он так близко, что наверняка мог услышать, как сильно стучит у нее сердце, почувствовать ее частое дыхание и увидеть, как она покраснела. Салфетка переместилась на край декольте, туда, где была видна кремовая кожа. Он стер капли вина с выступающих выпуклостей груди.

Мужчина коснулся ее осторожно, деликатно, но, учитывая то, где они находились, это был интимный жест.

– Думаю, достаточно… – Элис хотела отстраниться, отбросить его руки, потрясенная собственной реакцией на его прикосновения, пусть и сквозь накрахмаленную салфетку. Но в то же время она хотела этих прикосновений. Хотела ощущать их обнаженной кожей.

Элис испугалась. Если она не последит за собой, то вполне может произнести совсем другие слова. Те, которые побуждает ее сказать первобытный женский инстинкт. Это слова «еще» и «пожалуйста» – они уже готовы сорваться с языка.

– Все в порядке… благодарю вас.

– Да, по-моему, все в порядке.

Его теплое дыхание задело вьющиеся прядки волос около уха. Но, по крайней мере, он отнял руку от ее груди, свернул салфетку в комок и положил на стол позади них.

– Теперь мы могли бы начать все сначала.

Голос с красивым акцентом звучал немного насмешливо. На губах – улыбка. А эти темно-голубые глаза… Они беззастенчиво оценивали ее. Элис почувствовала себя молекулой под микроскопом.

Он выпрямился, и только сейчас Элис увидела, какой же он высокий – когда он наклонялся над ней, это было не так заметно.

– Меня зовут Дарио Оливеро, – сказал он, протягивая руку. Этот официальный жест показался ей нелепым после той интимной минуты. Голос прозвучал почему-то резко, словно у него пересохло в горле.

– Элис Грегори… – еле слышно представилась она и лизнула губы, вдруг ощутив их сухость.

Он не сводил с нее своих синих глаз и продолжал улыбаться. Это была улыбка тигра, когда хищник понял, что олень, которого он заприметил, дрожит от волнения и страха.

Но стоило ему взять ее за руку, как эта мысль вылетела у нее из головы. Его сильная теплая рука… Ее это возбудило. Такого с ней еще не бывало. Да, конечно, с ней здоровались за руку мужчины, но испытать при этом волнение… Кожу обожгло, казалось, что из всех пор сочится жар, растекается по телу, устремляясь прямо в самую чувствительную точку внутри. Это безнравственно. Она в публичном месте, а этого мужчину она встретила всего минуту назад.

Подобные ощущения она никогда раньше не испытывала. Такие внезапные, ошеломляющие… И это она чувствует к мужчине совершенно незнакомому.

Но теперь она хотя бы знает его имя. Конечно, она слышала о Дарио Оливеро. Да и кто не слышал? Принадлежащие ему виноградники и завоевавшие награды вина были всемирно известны.

– Элис… – Ее имя прозвучало у него как-то по-особому, по-новому, медленно и чувственно. Он словно ласкал языком эти два слога.

Но взгляд совсем не соответствовал мягкости слов. Синие глаза на секунду сделались колючими. Правда, всего на секунду. Лицо тут же расслабилось, и он ослепил ее улыбкой.

Элис Грегори. Имя эхом отозвалось в голове у Дарио. Значит, это леди Элис Грегори. Ему говорили, что она будет на балу, и исключительно поэтому он до сих пор выносил скуку этого вечера, хотя занятно было наблюдать за другими гостями, видеть их фальшивые улыбки, поцелуи в воздух, не касаясь щек.

В прежние годы – очень давно – он не смог бы даже переступить порог такого зала, не говоря уже о том, чтобы находиться среди титулованного и богатого общества. А если бы попытался, то его, несомненно, выпроводили бы вон через заднюю дверь. Задняя дверь была ему хорошо знакома, когда он занимался доставкой для винного завода Коретти. Это была его первая работа, которая проложила ему путь к успеху.

Вероятно, он мог бы называться незаконным сыном Хенри Кавано, если бы отец признал его. Но от одной этой мысли во рту появлялся горький привкус. Даже если он когда-либо надеялся на это, то сегодня о подобных мыслях полностью забыл. Сегодня он здесь, его принимают как Дарио Оливеро, владельца огромных виноградников в Тоскане, экспортера вин, пользующихся спросом у сильных мира сего – эти люди почитали за честь иметь его своим гостем на подобных приемах.

Он – человек, сам создавший свое состояние. А деньги, как известно, говорят за себя.

Но не это привело его сегодня сюда. Он хотел встретить одну женщину… эту.

– Здравствуйте, Элис Грегори. – По его интонации нельзя было догадаться, как он удивлен и доволен.

Он ожидал, что она красива. Маркус, разумеется, появляется на таких значимых приемах лишь в обществе дам с внешностью топ-моделей и тем более если у дамы титул, который для обоих Кавано, отца и сына – законного сына, – представляется очень важным.

Но Элис Грегори не походила на привычных для Маркуса женщин. В этой высокой красивой блондинке было что-то другое, неожиданное. В ней не было искусственности, которой отличались накрашенные худосочные особы, с которыми Маркус любил фотографироваться. У нее женственные формы, настоящая, а не силиконовая грудь, как у последней из моделей Маркуса. Когда Дарио промокал салфеткой вино на кремовой коже в вырезе декольте, то сердце громко застучало, а брюки натянулись и сдавили пах. Запах ее кожи вместе с цветочным ароматом духов окутал его, обострив все чувства. А в тот момент, когда блестящая капелька соскользнула в ложбинку на груди, у него так сильно пересохло во рту, что он с трудом проглотил слюну, прежде чем назвать свое имя.

Он слишком долго задержал ее изящную тонкую руку в своей руке. На ее губах появилась нерешительная улыбка, и он почувствовал, как напряглась у нее кисть, будто она хотела вырвать руку.

– Простите меня…

– Здравствуйте, Дарио…

Эти две фразы вдруг нарушили возникшую неловкость, и оба рассмеялись. Он отпустил ее руку и заметил, что она на секунду задержала свою ладонь.

Но секунда прошла, и она опустила руку, оглянулась, ища глазами свою сумочку, которую он положил на стол.

– Спасибо, что пришли мне на помощь.

– Я уже до этого шел к вам.

– Да? – Она слегка откинула голову – зеленые глаза смотрели прямо на него, кремовый гладкий лоб прорезала морщинка.

– Конечно, – улыбнулся он.

Ее губы дрогнули – она его поняла, он уверен.

– И вы это знаете, – сказал он.

– Знаю?

Она произнесла это излишне отрывисто и резко, вздернула подбородок и поджала пухлые губы. Он почувствовал, что она сейчас отпрянет от него. Боится признаться себе, что в тот самый момент, когда их глаза встретились, ошеломляющая огненная вспышка молнией пересекла расстояние между ними? Эта сила оглушила его и заставила двинуться прямо к ней еще до того, как он осознал, что случилось. Он был не в силах остановиться и подумать о том, что такое поведение ему абсолютно несвойственно. Он не тот человек, кто действует импульсивно. Он никогда не совершает опрометчивых поступков. Он все продумывает вплоть до последней детали, все доводит до конца. Он этим славится. На этом он построил свою репутацию… и свое состояние: полная сосредоточенность, доведенное до совершенства внимание к мелочам.

И тем не менее он стоит перед женщиной, которую он увидел через зал. И все это оттого, что он не в силах поступить иначе.

У него даже нет такого оправдания, что она – женщина, которую он искал. Когда он сделал шаг в ее сторону, то понятия не имел, что это Элис Грегори.

Она чувствовала то же самое к нему – он прочитал это в ее глазах. Он не ошибается.

– Знаю? – повторила она.

Зеленые глаза быстро переместились с его лица вправо на вход под высокой аркой, где даже в такой поздний час толпились новые гости, направляясь в зал. Она, видно, ищет возможности уйти отсюда. Она струсила. Его охватила досада.

Но Элис повернула к нему голову и сказала твердо и решительно:

– Да, я знаю. А если вы не подошли бы ко мне, то я подошла бы к вам.

У него было ощущение, что мир пошатнулся. Произошло невероятное: женщина, которую он только что увидел, исчезла, и ее заменила совершенно другая.

– Для чего тогда вы направились ко мне? – шутливо произнесла она, и глаза у нее как-то по-новому засветились.

Уместный вопрос. Если бы, черт возьми, Дарио мог на него ответить, потому что в голове у него все смешалось из-за настойчивых требований тела.

А кто в этом виноват? Никто. Просто Элис Грегори, ради которой он сюда явился, оказалась такой сексуальной женщиной. Как только их глаза встретились, между ними пролетела искра, соединившая их. Ее глаза звали: «Иди сюда». И вот он подошел…

В этот самый момент краем глаза он заметил движение на лестнице и фигуру со светлыми прилизанными волосами. Маркус. Наконец-то появился и напомнил ему, зачем он здесь: чтобы сорвать план Маркуса еще до конца вечера представить своему отцу титулованную невесту. Пора переходить к осуществлению плана А. Хотя, если ему повезет, он сможет задействовать новый план Б… одновременно.

– Я хотел пригласить вас на танец.

Какая же женщина ему ответит? Какая из Элис Грегори? И в каком она будет настроении?

– Конечно.

Ее улыбка могла бы осветить все помещение не менее ярко, чем сверкающие под высоким потолком зала люстры. Но все-таки его не оставляло ощущение чего-то странного. Чего-то непонятного. Все выглядело слишком… слепяще.

Слишком.

Но он согласен. Ему это подходит, поскольку не идет вразрез с его планом. Да, это не нарушает его плана, но, черт побери, то, чего он хочет сейчас, стучит в мозгу подобно молоту.

– Я с удовольствием потанцую. – Элис протянула руку.

Что ему оставалось? Он взял ее руку, и они направились к танцполу. Играли легкий вальс. Он едва успел положить руку ей на талию, как музыка смолкла и танец закончился.

Элис засмеялась и бросила взгляд на их сомкнутые руки. Но она не сделала ни малейшей попытки отодвинуться, а стояла, глядя на него своими изумрудно-зелеными глазами.

– Я хочу танцевать…

Дарио было наплевать на танцы, но если она будет находиться близко, и их руки будут соприкасаться, и он сможет смотреть, как поднимается и опускается при дыхании ее грудь, как розовеют щеки, сможет упиваться ее нежным запахом, то первым он ни за что не отстранится. Поэтому он тоже стоял и ждал, когда заиграет музыка.

К счастью, следующий танец тоже был вальс. Элис попала в такт и, соблазнительно покачиваясь, увлекла его с собой. Она двигалась очень легко, почти парила над паркетом.

«Я хочу танцевать…»

Собственные слова отдавались в голове у Элис. Неужели это она их произнесла? В голове гудело и жужжало от вихря мыслей.

Она не просто хотела танцевать – ее захватила непреодолимая потребность танцевать именно с этим мужчиной. Ощущать, чтобы его ладонь была в ее ладони, а его рука обхватила ее. И эти ощущения не имели ничего общего с тем, что было у нее раньше на уме, не связано с ее диким планом найти кого-нибудь, с чьей помощью она сможет отвадить Маркуса и положить конец его настырным преследованиям.

Но то, что происходит сейчас… Это идет вразрез с ее планом. Сейчас для нее главное – этот мужчина, Дарио Оливеро. Мужчина, который взбудоражил ей душу с того самого момента, как она его увидела. То, что происходит у нее в мозгу сейчас, уже не поддается контролю.

– Дарио… – Как странно выговаривается его имя. – Дарио, – уже громче повторила она.

Темная голова наклонилась, взгляд синих глаз впился в ее глаза. Она чувствовала каждое его прикосновение, каждое движение, каждый вздох, задевавший ей волосы. Элис не сознавала, каким образом у нее передвигаются ноги, как ей удается не сбиваться с такта.

– Вы очень хорошо танцуете, – с трудом выдавила она – язык сделался толстым и тяжелым от ощущения опасности. – Даже очень хорошо. – И услышала рокот смеха – скорее почувствовала, потому что его грудь была почти у ее уха.

– Поздновато вы это заметили, – шутливо произнес он. – А если бы я отдавил вам ногу в начале танца?

«Мне было бы все равно». Элис сжала губы, чтобы эти слова нечаянно не вылетели изо рта. Ног под собой она в любом случае не чувствовала. Она почти что летела по воздуху, едва касаясь паркета.

– Тогда расслабьтесь.

– Я расслабилась.

Он на это лишь приподнял бровь. Сердце у нее подпрыгнуло. Конечно, в голове все смешалось, но тело вроде повинуется, она держится прямо, как ее учили на уроках танцев, которые по настоянию матери она посещала в привилегированной школе. Расстояние между ними было крошечным, скорее его вообще не было.

Она подняла голову и посмотрела в его потрясающие глаза. Теперь сердце остановилось. Огромные черные зрачки поглотили синий цвет, и глаза превратились в озера из черного стекла, в которых отражалась она, маленькая и беззащитная. Элис потеряла счет времени, споткнулась и чуть не упала, если бы не сильные руки, поддержавшие ее, и не широкое и крепкое плечо, за которое она ухватилась.

Но сердце у нее часто застучало, дыхание перехватило и голова закружилась не от беззащитности, а совсем от другого.

«Он тоже это почувствовал».

В это верилось с трудом, но сомнений не было. Дарио Оливеро, темноволосый, похожий на пирата… Этот человек всего несколько минут назад был ей совершенно чужим, а сейчас охвачен таким же огнем, как и она, и так же возбужден. А она… она на грани обморока от желания, силы ее вот-вот покинут, если она не утолит чувственный голод, который никогда прежде не испытывала.

– Дарио…

От сухости во рту она почти не могла говорить. На его губах промелькнула непонятная улыбка, он снова наклонил голову и прижался щекой к ее голове, задевая губами ее волосы, и прошептал всего одно слово:

– Расслабьтесь…

Осторожно он потянул ее к себе. Она ощутила спиной его сильную руку – ладонь обожгла обнаженную кожу.

– Расслабьтесь… – тихо повторил он. Мягкий акцент гипнотизировал.

Она таяла в этих крепких руках. Ее голова была прижата к его груди, и она слышала тяжелое, размеренное биение его сердца. Терпкий мужской запах окутывал Элис, она покачивалась в унисон с Дарио и отдалась чувственным ощущениям. Глубоко внутри росло томление, одновременно болезненное и приятное. Необходимо успокоиться.

Но не сейчас. Сначала она еще немного насладится этим ощущением близости, связью с ним и получит то удовлетворение, какое только сможет за краткие минуты.

Дарио удивлялся на себя: призывает ее расслабиться, когда его собственное тело словно охватил огонь, который угрожает его сжечь и превратить в горстку пепла.

Шорох ее туфель по полу, кружение ярко-синего платья вокруг стройных ног зачаровывали. Ее близость, ее запах, ее кожа… Все чувства, каждая часть его тела – все сконцентрировалось на женщине, которую он обнимал. Но ему этого мало. Тело инстинктивно требует другого, того, что принесет еще более сильное удовольствие. Но он должен закончить танец.

Дарио этого не намечал для себя, не ожидал, что это произойдет. Но прямо сейчас он более чем готов пустить все на самотек. Все мысли о том, чтобы разрушить планы Маркуса, уплыли куда-то в глубь сознания. Он оставит все как есть.

Одна мелодия закончилась, и оркестр начал играть другую, медленную. Такой танец предполагает держать партнершу совсем близко.

Он так и поступил. Или, может, Элис сама прижалась к нему? Он ощущал изгибы ее тела грудью, животом, бедрами. Не может быть, чтобы она не понимала, как он возбужден. Она должна это чувствовать, но ни коим образом не показывает, что ей это не нравится. Наоборот, она даже плотнее прижалась к нему. Он молча выругался – съедаемое его желание уже граничило с болью.

– Элис… – У него вырвался стон. Они на публике, в танцевальном зале, это не место для проявления страсти… такой сильной, горячей, безжалостной. Этим чувствам место в спальне, когда одежда отброшена в сторону и синее шелковое платье сорвано с ее тела. Как ему обуздать себя? Лишь держаться прямо. Это невыносимо. Невозможно.

– О, черт…

Поняв, что его стальная воля дала трещину, он опустил голову и припал губами к золотистым шелковым волосам. Тонкие прядки попали ему в рот. Она что-то прошептала и придвинулась ближе, голова упиралась ему в грудь. Атласная кожа щеки, шеи звали к поцелую, к ласкам. Он знал, что не в силах от этого отказаться.

Ее запах – это наркотик, который его одурманивает. Больше ждать он не мог.

– Элис… – Голос резко и хрипло прозвучал прямо в ее тонко очерченный овал уха. – Я хочу… Давайте…

– Давайте уйдем куда-нибудь. – Ее ответ смешался с его словами. В голосе то же нетерпение. – Куда-нибудь, где не столько людей.

Она взяла в свою мягкую теплую ладонь его пальцы. Дарио так и не понял, то ли он увел ее с танцпола, то ли она увела его.

Он лишь знал, что это было неизбежно, с того самого момента, когда их глаза встретились. Это – судьба, остановить ход которой никто не в силах.

Bepul matn qismi tugad.