Адреналин для Рины

Глава 4. Сказание

– Сомневаюсь, что это такая уж проблема – пройтись по городу, – возразила Рина. – Спасибо за сосиски, конечно, но я бы и от кофе не отказалась. К тому же, я пока еще не рыжая, а, если верить тебе, необразованных людей без документов хватает.

– Но не без меток же! – вытаращил Бродяга свои зеленые глаза, поблескивающие в темноте.

– То есть, бывают такие, что получают метку, а образование – нет?

– Все по способностям. Учиться может каждый. Если дурак, то и с меткой – дурак… Но метки – это обязательное гособследование для всех. Ну, рыжих игнорируют, да. А у тебя ее нет!

– Перестань, не будет же меня каждый встречный проверять. И я водолазку надела. А еще на мне пуховик и широченный шарф.

– Ну да… – Бродяга тоскливо смотрел, как Рина пролезает в дыру между досками. – Только смотри, внимания к себе не привлекай! Черных котов не спасай, например!

– Боишься конкуренции? – лукаво заглянула Рина в лаз. – Ладно, не буду, обещаю, – подмигнула девушка кошаку. – Увидимся вечером. Пункты плана помнишь?

– Ну да… – протянул Бродяга уныло. – Найти адрес Академии и эту, как ее… хну.

⁂

Если не обращать внимания на такие невидимые кастовые различия, как метки (Рина содрогнулась: это что ж, скажем, при регистрации брака тоже нужны метки и соединяют священными узами только дуалов?^[13] Или дружить можно только в своей квадре или как там? Ну и мир, крыше поехать – нечего делать.), мир выглядел вполне знакомо и узнаваемо. Те же дебри вдалеке от центра, те же вывески с неоном и без, автомобили, разве что чуть иной формы, люди как люди. Небо то же, земля та же. Рина приободрилась. Не все потеряно, в конце концов. С проклятием или без, она работала учительницей, и при всех социофобиях базовый навык общения держала на высоте. Справится и здесь. Выбора, к тому же нет.

Только учеба… И подделка на звание рыжей красавицы… маячили впереди неприятным пятном. Что же, чтобы достигать целей не всегда приходится заниматься только тем, что нравится. Не сахарная она, справится. С хулиганом Гурамом справилась в свое время? Там, где родители спасовали? Значит, и в Академию Рыжих Красавиц пробьется. Название глупое донельзя.

Автомобиль резко заревел гудком, Рина подскочила на месте и сказала свое привычное в таких ситуациях «Ой!» Сейчас только в аварию попасть. Как много для человека значит обычный паспорт, а!

– Простите, – быстро поклонилась она размахивающему руками шоферу. Даже желания нет в его тирады вслушиваться.

Аптека. Пора приступать к выполнению плана. Рина толкнула дверь, и зазвенел колокольчик. Небольшая очередь среди стеклянных стеллажей, уставленных баночками, пробирками и коробочками. Рина почувствовала страшное волнение. Она в закрытом помещении с людьми! Одна! Сердце неистово забилось, дыхание участилось, в ушах зазвенело. Знакомое чувство, но, ей казалось, она уже справилась. Так нет, тетка все вернула на круги своя.

«Возьми себя в руки, – сказала Рина сама себе. – Ты скоро будешь сидеть студентом в аудиториях, изображать из себя непонятно кого и учиться непонятно чему. Вот это будет ого-го, а сейчас делов-то: спросить у аптекаря хну, отстояв очередь. Хну… и хоть бы хны».

– Кто последний? – спросил старушечий голос после краткого звонка колокольчика.

Рина подняла руку и вякнула: «Я».

Какое счастье. Больше говорить с очередью не придется. Движение замерло. Бабулька у окна выясняла, почему валерьянка так подорожала и какое средство от запора эффективнее.

– Ужас один, – оглянулась на Рину женщина лет сорока. – Это у нее развлечение такое?

Рина смущенно улыбнулась. Еще и в разговор ее втягивают. Этого не хватало.

– Девушка, пропустите меня? – вдруг активизировалась старушка из последних. – У меня удостоверение.

– Знаете, женщина, – включилась сорокалетняя, – мы тут люди занятые, вас пропускать, а потом по полчаса ждать, как вы хобби наслаждаетесь.

– Так я не вас прошу, а девушку, – обиделась старушенция.

Рина кивнула, с ужасом обнаруживая, что язык прилипает к небу. Хоть роль глухонемой играй. Но в Академии с таким конкурсом вряд ли милостивы к глухонемым. Быть красавицей и так нелегко, а уж у глухонемой шансов вообще не будет… Надо тренироваться. Старушка уже впереди, но Рина так просто отсюда не уйдет.

Звякнул снова колокольчик. Посетителей в аптеке куча, все в этой дыре больные, что ль? Почему вошедший ничего не спрашивает?.. Сейчас тоже пролезет вперед, и она будет торчать в аптеке до вечера…

Первая бабулька наконец закончила покупки и медленно отсчитывала мелочь. Очередь грозила взорваться от напряжения. Вошедший топтался сзади.

– Я последняя! – выпалила Рина, поднимая руку. Все повернули головы и воззрились на нее с упреком и удивлением. Она оглянулась на мужчину, что скромно стоял за ней.

– Да как бы я последний, – сказал мужчина.

– Ну… я просто… – замялась Рина. Мука.

– А я первая, – подмигнула бабулька от кассы.

– Да затаритесь вы или нет?! – воскликнула сорокалетняя. – Мы состариться успеем, пока вы валерьянку купите!

– Просто девушке подыгрываю, чего ты, дочка, – обиделась бабулька.

Очередь снова подарила Рине неприязненный взгляд. Девушка была готова провалиться под землю. Ну, тетка ужондная! Удружила. Проклятие хоть куда.

Бабулька проходила мимо, припадая на одну ногу, и глянула на Рину.

– Ох, деточка, нелегко-то тебе как… – покачала головой и вышла, динькнув колокольчиком. Рина вздохнула. На нее снова посмотрели, явно подозревая в мировом заговоре с бабкой.

⁂

Увы, накарябанное спешно и предъявленное на обратной стороне чека слово «хна» ничего не дало. Аптекарша глянула и покачала головой:

– Нету таких таблеток.

В этом мире, дискриминирующем рыжих, нет смысла знать, что такое хна. Но растение существовать-то должно! Может, просто, она тут считается вредной редкостью вроде марихуаны. Но в том же Амстердаме ее курят без проблем.

Рина вышла на улицу, с досадой засовывая бумажку в карман. И как теперь стать рыжей красавицей? Уносящая Закат искрилась легкими волнами под ясным небом, в полуденный час улица замерла в блаженном ничегонеделании и тишине. Снега не наблюдалось и в помине.

– Эй, деточка, не хочешь голубей покормить? – окликнула ее бабулька с валерьянкой. Она сидела на лавочке, не доставая ногами до земли, и плевала семечки.

Рина снова почувствовала противный комок во рту вместо языка. Оно ей надо – голубей кормить? Но вот так просто неметь при виде бабушки… Почему она вчера с детьми не онемела? Потому что защищала Бродягу? А с Бродягой почему болтает без проблем? Ну, он кот, а не человек. В общем… с этим заклятием намучаешься.

– Да ты присядь, – кивнула бабулька на место рядом с собой. – Заклятие на тебе тяжелое, ох и жаль мне тебя…

– Как… вы… узнали? – выдавила Рина, заставляя себя подойти и сесть.

– Держи, – сунула бабка ей радостно кусок хлеба. – Покроши голубушкам-то.

Что ж, надо навести мосты сначала, информацию нужно заработать, все по логике вещей. Рина отщипнула пару крошек, и вот сизокрылый выполз из-под лавки, где до сих пор укрывался, затем подлетел второй, и уже, толкаясь животами, толпа голубей семенила за подачками, и головы их смешно подергивались вперед-назад. Рина испытала странное спокойствие и почувствовала, что затрудняющая дыхание тахикардия пропадает.

– Они похожи на толстых богатых леди, которые воображают себя красавицами и важно толкутся на торжественном приеме, – сказала девушка вслух со смехом.

Бабуля посмотрела на нее одобрительно, продолжая щелкать семечки и болтать ногами. Рина удивилась: как ей удалось снять с нее это заикание, которое еще пять минут назад не давало ей вздохнуть спокойно?

– Вы волшебница, что ли? – спросила она бабульку, затаив дыхание.

– Кто знает, кто знает, – хитро подмигнула та.

– Что вы… про заклятие говорили?

– Есть такое сказание, – мастерски состроила бабулька таинственную мину, – что Закатные Облака снимают любое заклятие.

– Закатные Облака?..

– Закатные огромные пушистые облака на полнеба похожи на сказочные розовые горы, покрытые ватным снегом, – мечтательно посмотрела на Уносящую Закат бабулька. – Если успеть в краткие полчаса захода солнца в них прыгнуть, попадешь в мир с замками из пломбира, говорящими пегасами и добрыми драконами… – Бабулька причмокнула губами. – Прекрасные принцы отправляются туда, чтобы помочь прекрасным принцессам, – она посмотрела критически на Рину. – Но тебе, пожалуй, лучше не ждать, пока кто-то сделает, а заняться этим самой.

Обидно. Обидно слышать такие нелестные речи от дряхлой бабульки, выбирающей валерьянку по полчаса.

– Конечно, я ведь не принцесса, – сказала девушка, не осмеливаясь сделать это ядовито.

Ничего, видела бы бабушка ее в под слоем тоналки и в правильно подобранном платье, тогда бы не заикалась.

– И это смешно (если вернуться к сути и забыть о личном): тут же цивилизованный мир, как можно верить в такие вещи. Облака – это скопления водяных паров, а не сказочные миры. Я знаю, что говорю, водила детей в горы. Там мокро и противно.

– У тебя что ж, дети есть? – удивилась бабулька.

– Целых двадцать семь, – улыбнулась Рина по-голливудски, в душе издеваясь. – Были, во всяком случае. Но ваши Закатные Облака звучат малоубедительно, бабушка, особенно для такой опытной матери, как я.

– Это просто сказание, – отряхнула бабулька черные очистки с коленок. – И просто заклятие.

Она сползла с лавки осторожно и, все так же припадая на одну ногу, отправилась восвояси.

Рина почесала затылок. Да уж, если верить в заклятие, то и в противозаклятие надо поверить. А та чиновница наплела, что от него не избавиться… Все это странно, странно и…

Воинственный крик чаек напугал голубей, и они суетливой стайкой отбежали от ног Рины, освобождая дорогу сильным собратьям. Две чайки слетели к ее ногам, отчаянно ссорясь за кусок мякиша, хлопая крыльями и бегая друг за другом. Рина снова засмеялась. Так выглядят люди, сражающиеся между собой за что угодно – будь то деньги, внимание, власть или место под солнцем.

⁂

«Хорошая гитара, – подумала Рина, проходя мимо свалки. – И всего одной басовой струны не хватает».

Девушка оглянулась по сторонам – никого ли нет? – и подняла музыкальный инструмент на колено. Попробовала струны – они отозвались болью отвергнутой вещи. Гриф чуть расшатан. Но всего чуть.

«Ничего, дорогая, – растрогалась Рина созвучием этого стона своим чувствам. – Сегодня нас отвергли, а завтра мы снова на коне. Не мы такие, жизнь такая. А какие мы, такая и наша жизнь, так что все взаимообращаемо».

Девушка присела на бордюр и подтянула колки по очереди. От камня и асфальта несло холодом, но плюсовая температура сохранялась, и вчерашние надежды города на снег толком не сбылись. Как и Бродягины предсказания. Первая, вторая и третья струны, четвертой нет, пятая и шестая… Рина взяла стандартный набор аккордов: ля минор – ми диез – ре минор – ля минор.

– Жизнь не так уж и плоха, – подмигнула она потрескавшейся краске на грифе, бережно откладывая гитару на холодные старые плиты. – А музыка всегда пригодится. Только с места я все еще не сдвинулась: ни хны, ни адреса Академии не добыла; правда, есть бредовое сказание про Закатные Облака, которое я пока не знаю, куда приложить.

– Закатные Облака – это из оперы историй про Звездных Капитанов, – мурлыкнул тоненьким хрипом голос за мусорным баком, и пред глаза Рины показался серый котяра.

– Ты… ты тоже с чистой душой? – поразилась Рина.

– Конечно, с чистой, только не «тоже», а в муке, – отряхнулся кошак, немного потемнев.

– Бродяга?! – воскликнула Рина.

– Он самый, – довольно расплылся кот улыбкой от уса до уса, запрыгивая к Рине на колени. Девушка почесала ему за ухом невольно, кошак не воспротивился, как утром, а замурчал несколько раз.

– Неплохо, что я тебя завел, – подвел он итог.

Рина хмыкнула, но не стала перечить. Бродяга был забавный, когда строил из себя особу голубых кровей.

– А кто такие Звездные Капитаны?

– Сказка такая. Будто они перевозят и дарят мечты. Ерунда на постном масле. Не унывай, что ты так бесполезна. Зато я нашел, где находится Академия, – похвастался Бродяга, сворачиваясь калачиком на коленях Рины. – И прослышал, у кого можно достать несанкционированные товары, к которым, пожалуй, относится и хна. С тебя сливки.

Рина только настроилась на приятные новости, как тут же шантаж!

– Вот ты наглая морда, – посетовала она.

– От тебя утренним кофем тоже не пахнет, – возразил кошак. – Так что пожелания у нас схожие. Тебе кофе, мне – сливки.

– Я думала, ты помогаешь бескорыстно, – насупилась Рина, складывая руки на груди и отворачиваясь.

– Ну, Рина, – потерся Бродяга головой о ее колено, – я ведь и сам могу достать, но это такое удовольствие – получить вожделенное законно!..

– Подлиза, – снова почесала коту ухо Рина. – Вот скажи, отчего вы так обожаете сливки?

– Есть вещи, с которыми ничего нельзя поделать, – вздохнул Бродяга, соскакивая с колен девушки, – даже если очень хочется… Знаешь, как неудобно быть влюбленным в то, что недоступно?

– Уж еще как, – согласилась Рина и вместо сливок увидела разгромленный личный фронт. – Если наши деньги тут в ходу…

– Банковские карточки универсальны во всем мире, – с готовностью дал справку Бродяга, довольно дергая ушами.

Так это один мир или нет? Неразбериха какая-то получается.

– А кофе, кстати, не склоняется.

Глава 5. Зеленый

– Ты издеваешься? – воскликнула Рина. Необъяснимое потепление кончилось, и теперь ударил такой мороз, что доска в лазе заледенела. Из сена торчали только руки с планшетом и айпад, в котором Бродяга водил подушечкой среднего пальца. Коготь был тщательно втянут. – Сицилия?! Ты хоть знаешь, как это далеко?!

– Знать не знаю, но именно так я и запомнил у того географа – в носу сапога, – оправдывался нахохлившийся Бродяга. – Тридцать семь на четырнадцать. Числа для верности. Вот, видишь, тут и сходятся.

– Тридцать седьмая параллель, прямо «Дети капитана Гранта»! – продолжала Рина вещать из сена недовольным голосом. – И как мне туда добираться, а? Если, судя по геопозиции, мы в Забайкальском крае? Сколько на улице? Минус десять?..

– Минус тринадцать, – виновато сказал кошак, будто он в этом был виноват. – И снег собирается.

– Кошмар, – щелкнула зубами Рина. – Я скорее превращусь в Снегурочку, чем в Рыжую Красавицу… Без документов мне же до Сицилии не добраться!

– Зато и Академия где-то там, отличное совпадение! Ну, если бы я открывал бюро эксклюзивной справки, сделал бы это прямо тут, – замурлыкал Бродяга, зарываясь в сено, в свою очередь. – Но это же не я. Прости уж, Рина.

– Весело тебе рассуждать, – буркнула девушка. – И так заметут, и так… Зачем мне лезть на другую точку земного шара и рисковать своей шкурой, если без путешествия я рискую точно так же?

– Рина, ты что! – подскочил Бродяга, взметая сухие травинки. – Так ведь в случае первого риска ты получаешь надежду! На свободную жизнь! Разве пытаться не стоит?

– Они и так мой паспорт, наверное, уже пропустили через бумагорезку… – шмыгнула носом Рина, чувствуя, как у нее отмерзают пальцы. – А без него – что мне делать в своем мире? Даже если вернуться удастся?.. Мы так зависим от документо-ов! – воскликнула она и почувствовала, как слеза стекает по щеке и горячо обжигает лицо. Рина закопошилась, вылезая из сена. – У меня в сумке где-то крем был… – снова потянула носом горестно. – А то кожу сожжет мороз, какая тогда из меня красавица…

– Ну вот и ладушки, – успокоился Бродяга, было наморщивший шерсть на спине. – Значит, все же отправляемся на Сицилию?

– Или прятаться одно путешествие, или всю жизнь… – высморкалась Рина в салфетку и открыла крем. – Конечно, ты прав, Бродяга. Прав. Но у меня нет, нет сил, чтобы все это сделать. Я точно не дойду!.. Это всю жизнь топать! А еще мое заклятье. Я сегодня и двух слов связать не могла!

– Денег много осталось? – осведомился Бродяга деловито, явно что-то обмозговывая.

– Не очень…

– Ты экономь, больше кофе со сливками не пьем… – поскреб кот когтями по деревянной стене. Рина засмеялась. Каков тактик: чужими средствами распоряжаться горазд. – И зарабатывать надо.

– А как? Без документов на работу возьмут? Разве что полы мыть, но там не заработаешь… Или на полы тоже паспорт нужен?

– На любую официальную работу. И не думай, уборка тоже университета требует!

– Уборка?!.

– А как же! Надо знать, что и как устроено, чтоб заботиться об имуществе грамотно!

– Мир безжалостной логики… – покачала Рина головой. – И что же тогда?

– Никто в здравом уме тебя не наймет. А вот подачки… могут пройти, если не попадешься. Ты на гитаре, значит, играешь? – кивнул Бродяга на найденный Риной инструмент.

– Ну, играю…

– Тогда начнем с уличных представлений, – постановил кошак.

– Ты… ты издеваешься, что ли?! – вытаращила Рина глаза. – Это же… я даже сказать ничего не могу, а петь – хрипнуть буду!

– Будешь причитать, выгоню на мороз, – потянулся Бродяга. – Тут я строю планы, а ты просто гость моего мира, понятно? Я тебе помогаю найти паспорт, а ты меня слушаешься.

За окном завыл ветер, пробираясь в щели. Бродяга скользнул в сено под бок Рины, показывая всем своим видом, что разговор окончен.

Рина долго не могла уснуть. Ноги, казалось, окончательно отмерзают, а руки не спасали даже карманы. С такими темпами она не сможет на гитаре играть. Неужели уличные выступления – единственное спасение?

⁂

Рина стояла у вокзала, сжимая гриф гитары с порванной струной. Нет, она не может. Ну, никак. Бродяга отправил ее на заработки, а сам выяснил логин и пароль от Фейсбука, неизвестно зачем. И вот… таксисты наперебой зазывают прибывших пассажиров, за зданием вокзала гудят поезда, диктор объявляет направления неразборчивым голосом… Что-то про квадры. И она стоит, трубадур несчастный, в тонком пуховике, а вокруг снег сугробами лежит, и мороз аж в ушах трещит. Забайкальский край. Прелестное место для депортации из Европы. Пальцы покраснели и уже и не чувствуют, держат что-то или нет.

Попрошайки там, попрошайки тут. ПОЭ. Смотрят на нее недобрыми взглядами. Еще побьют, если заработок им перебьет…

Петь – дело такое любимое, но когда доходит до публичных мест… А еще это проклятье. Бояться людей и не верить им. Что может быть хуже? Рина почувствовала, как снова становится трудно дышать и, сдерживая слезы, поспешила вниз по ступенькам, прочь от вокзала. Побрела по улицам, ища Уносящую Закат, ставшую ей другом по неизвестной причине.

– Петь для людей – очень сложно… – пробормотала Рина, наконец увидев скованное узорным льдом полотно реки. – А вот если я буду петь для себя… Может, получится. Так и начнем.

Она разметала снятой перчаткой снег с холодного парапета и присела на него робко. Видно кусочек набережной, лед реки и небо в чудесно-перистых облаках. Рина согрела пальцы дыханием и тронула струны. Ужасный звук! Мороз. Испортил всю настройку. Девушка снова попыталась согреть пальцы и начала крутить колки.

Может, попытать счастья в репетиторстве?.. Ах нет, никто ПОЭ не наймет. Всем метка нужна. Глупость.

– Мир непрост, совсем непрост… – начала она тихонько напевать себе под нос. Как верно подмечено! Краем глаза следила за улицей, и натыкалась только на недоуменные взгляды редких прохожих, спешивших в тепло своих домов. – Есть ты у меня…

Песня закончилась, Рина робко начала следующую, но сбилась – пальцы перестали слушаться. Девушка вскочила и запрыгала, растирая руки. Улица сделалась совсем пустынной. К горлу Рины подступил комок. Так некстати! Одиночество. Тоска. Паника.

– Почему? – прошептала она Уносящей Закат, продолжая прыгать и греть ладони. – Почему такое случается со мной? Что ни месяц, то потрясение? Это… несправедли-иво! Хочешь знать, Уносящая Закат, что со мной приключилось? Ну, так я тебе расскажу! – Рина заходила вдоль перил над рекой и начала перечислять, глядя в небо и загибая пальцы:

Первое, я сама начала искать «место, у которого особая магия»^[14], а теперь, как больной Паркинсона, не могу остановиться. Сейчас меня зашвырнули вообще не пойми куда, по ходу, в Забайкальский край, и тут холо-одно! Знаешь, как ужасно быть человеком без дома?..

Второе, у меня отняли паспорт, объявили его поддельным, это ни в какие ворота! То, что было незыблемо, – сброшено в пропасть, и я не представляю, как мне добраться до Сицилии. И, кажется, я вне закона. Объявлена ПОЭ – потенциально опасным элементом.

Только это еще не самое худшее!

Меня прокляли. Чиновница, та, от кого и не ждешь такой подлости! И теперь я точно никогда не найду родственную душу и боюсь общества до потери сознания. Это заклятие меня накрывало всегда, признаться, может, я просто о нем не знала…

Да, жаловаться не на что, не так уж и много изменилось… Но, Уносящая Закат, что мне делать? Что?!

Рина ударила кулаком по перилам со всех сил, а затем забралась на нижнюю подпорку ногами и перегнулась вниз.

– А бабулька меня отправляет в Закатные Облака, можешь себе представить?.. Ох, это что, седой волос у меня? – заметила она в свесившейся пряди что-то светлее основного золотистого блонда. – Седой волос! – схватила Рина его обеими руками. – Подтверждение моим печалям! – она хотела запрыгать на месте, но от этого потеряла равновесие и едва не полетела в реку.

– Оу, оу! – раздалось внезапно сзади и сильные руки вцепились в ее плечи и втащили обратно на тротуар.

Столь невероятное перемещение в пространстве привело Рину в мертвую петлю мысли.

– В-вы кто? – обратилась она в некотором смущении к мужчине в темной куртке. Шею его охватывал шарф, скрывавший щетину, на брови надвинута черная шапка. Вражеский ПОЭ?.. – У… у меня нету денег… я… ни…че…го… – она хотела сказать «не заработала», но язык совсем отказался слушаться, и Рина замолкла. Глаза у него какие-то гипнотизирующие.

– Кажется, ты перемерзла и немного того, – невозмутимо отозвался тип в черной шапке, покрутив пальцем у виска. Глаза у него смеялись. Он приподнял подол куртки, отстегнул от пояса узких заправленных в коричневые берцы брюк флягу и всунул ей в ладонь. – Бывает. Но зрелище забавное.

Рина замерла на месте с флягой. Эти глаза… она их точно видела. Это тот зеленый с рыжей шевелюрой?

– Вы… рыжий?.. – с трудом вымолвила она, уставясь в многочисленные пятна и царапины на его сапогах.

– Ну, точно того! – расхохотался Зеленый, сомнений не оставалось. Это его голос! Проникающий в душу голос того женатого, который… Рину обуял стыд и гнев. Он еще и издеваться изволит?

– Я… нормальная! Ну, болтала с рекой, с кем не бывает?.. Бывает бред похуже…

Вежливая улыбка незнакомца в зеленом грозила прорваться смехом. От того странным голосом он проговорил:

– Поверь, мне приходилось видеть слабоумных. Тебе не хватает… – он критически осмотрел краснеющего неудачливого менестреля, – всего пары вещей, впрочем: пены у рта и глаз навыкате.

Тут уже Рина почувствовала, что не может больше контролировать свой гнев. Он, по сути, виноват во всем случившемся! Все пошло кувырком именно после его появления! А теперь он еще насмехается?!

– Вы что, смеетесь?! – повысила она голос, бросая флягу в снег и несколько угрожающе подхватывая гитару за гриф.

– Ну-ну, – с хохотом отступил Зеленый. – А то я поверю, что тебе… гм, место не на городской набережной. Пощади, – шутливо защитился он выставленными вперед ладонями.

Рина, тем не менее, взмахнула своим инструментом.

– Вам хватило наглости подслушать мои сокровенные мысли и глумиться над ними! – воскликнула она, наступая в справедливом гневе.

– Тебе не следовало так громко о них кричать, – пожал плечами рыжеволосый нахал, сверкнув искорками темных глаз, – да и разве смеяться – не единственная радость в жизни?..

– Не единственная, – мотнула головой Рина, опуская гитару на плечо. – Пусть и много печалей, но и радости можно найти другие!

– Как и тебе – печали, – подмигнул развеселый незнакомец. – Ну, Паркинсон, так Паркинсон… Возрастом не дотягиваешь, конечно…

– Да, если хотите знать, – снова взмахнула Рина гитарой, – это все из-за вас!

– Из-за меня?..

– И Паркинсон, и Байкал!.. – она поскользнулась и полетела вперед на незнакомца. Тот поймал девушку левой рукой, но гитара продолжила путь и с грохотом упала на мостовую. Теперь ее жизнь точно была кончена.

– О, нет! – простерла девушка руку за ней в отчаянии.

Незнакомец безразлично посмотрел на жалобно стонущую деревянную грушу.

– Смотри на это с положительной точки зрения: меньше имущества – больше времени.

– Вы… просто бездушный камень! – опьянение яростью прошло, захотелось плакать, и проклятие снова вступило в силу. Рина подняла глаза на рыжеволосого, отлично замаскировавшегося шапкой, и, хотя поняла, что самое время расспросить об ужонде, не смогла произнести ни слова. Только оттолкнула кулаками в плечо. Держит он ее за талию, еще чего.

Раздался свисток и топот ног. К парапету над рекой спешили двое мужчин, одетых в форму с погонами. Один кричал в рацию:

– Пьяная ссора с рукоприкладством и хулиганством на Третьей набережной!

Рина вздрогнула, а Зеленый тут же сорвался с места.

– Бежим! – воскликнул он, но девушка застыла, как статуя, пораженная непонятным страхом. – Ну? – он вдруг оказался рядом и дернул ее за руку.

Чудесно. Учительница начальной школы улепетывает от полиции за руку с женатым мужчиной неопределенного рода занятий.

⁂

Зеленый и Рина притаились за мусорными баками, не дыша. Отчасти из-за запаха, отчасти ради дополнительной тишины. Зеленый уже давно отпустил ее руку, но Рина продолжала сердиться. Пробежка согрела и сбила сердце с толку относительно положенного ритма биения.

– Рина, что ты тут делаешь? – вдруг услышала она голос Бродяги, и из бака выпрыгнул ее кошак.

– А ты? – изумилась Рина. – Разве ты не в Фейсбуке копаться должен?

– Дело уже сделано!

Если б мог, Бродяга бы показал большой палец, такой был довольный.

– Я зарезервировал Блаблакар^[15] до Крыма. Народу как раз одного попутчика для комплекта не хватало. А это кто?

– Блаблакар до Крыма? – поразилась Рина. – Это же ехать сколько?! С людьми! У меня ведь проклятие, ты забыл?.. И денег нету… – и тут плечо Зеленого напомнило о вопросе кота. – Это… ээ… – и снова дар речи пропал.

– Ты что, с котом разговариваешь? – захохотал Зеленый. – А ты не прост, котяра, – хотел погладить Бродягу Зеленый по голове, но тот отскочил и зашипел, выгибая спину. – Блаблакар?..

Незнакомец с точно рыжими волосами под шапкой рассмеялся.

– Я… э… чистое сердце… у него… и меня… вот… – это все, что могла Рина из себя выдавить.

– Про Блаблакар пусть забудет! Это секрет! – крикнул Бродяга.

– Чистое сердце?.. Нет, ну в самом деле!..

– К… леди… надо относиться… с… уважением…

– Леди, ты сказала?

Рина, проглотив комок, воинственно кивнула. А что ей оставалось?

– Насколько я помню давние строки этикета, леди не разговаривают с котами, не отправляют их копаться в Фейсбуке и искать Блаблакар, не разбивают гитары о мостовые и не доверяют рекам секреты, – подмигнул. – Ну, мне пора, – Зеленый встал с грязного снега, отряхиваясь.

– Ты разбила гитару? – воскликнул Бродяга, шевеля усами.

– Так вышло… Он вел себя недостойно джентльмена, – всплеснула руками Рина, вспоминая, как этот Зеленый резал омлет недалеко от Хощно и казался ей таким невероятным.

– А я и не джентльмен, к счастью! – помахал тот на ходу, не оборачиваясь.

– Разбойник беспринципный!

– Нечто среднее, – донеслось, и зеленый негодяй скрылся за поворотом.

Бродяга зашипел ему вслед.

– Бывают же…

– Если бы ты не говорил со мной, он бы не решил, что я сумасшедшая, – пробубнила Рина.

– А это так важно – что он подумает? – возразил Бродяга.

– Эй, сумасшедшая! – появилась из-за угла ухмыляющаяся физиономия Зеленого. Рина с упреком посмотрела на кота. Тот сделал вид, что поглощен мытьем уха. – Фляжка моя у тебя?

– Надо посмотреть на гитару, – мяукнул Бродяга. – Вдруг починить можно.

Рина все буравила котяру взглядом.

– Итак? – подошел Зеленый ближе. – Ты еще и глухая?

Рине, по-хорошему, надо было с ним поговорить про ужонд, про перемещение узнать, но… ни за что она не будет унижаться с просьбами перед таким негодяем. Разбойником беспринципным. ПОЭ несчастным.

– Ничего про вашу фляжку не знаю, – задрала она нос, изучая взглядом кривой угол старого дома. – Господин ПОЭ, – добавила мстительно.

– Значит, на месте, – кивнул Зеленый и повернулся на каблуках. – Я пошел. Хорошего дня, – он хохотнул в кулак, не оборачиваясь, и снова скрылся за углом.

– Вам того же, – стиснув зубы, проговорила Рина, поправляя сумку на плече. Огляделась вокруг – снова напал холод, и пальцев она не чуяла.

– Блаблакар – неофициальная штука, реально проскочить без паспорта, – весело подал голос Бродяга, умывая мордочку лапой. – Гитару, идем, посмотрим?.. Может, она еще ничего? Зарабатывать-то надо. Крым – это середина пути! Приободрись же, Рина!

– Денег у меня не хватит, точняк, – употребила Рина сленговое слово с досады.

– Выкрутимся, – уверил Бродяга и запрыгнул на сумку Рины. Удобно оказалось на ней ехать, вонзив коготки.

– Эй, это же итальянская кожа! – возмутилась Рина.

– Я осторожно, – оправдался Бродяга. – Зато никому дорогу не перейду.

Они вырулили на главную улицу. Фигура Зеленого маячила впереди на бульваре: он возвращался на место побоища за фляжкой, Рина – за гитарой.

Девушка бросила на Бродягу уставший взгляд.

– Ни обогнать, ни отстать. Видишь, первый же человек меня высмеял. Что будет, когда поедем Блаблакаром?.. Это проклятие мне жить не даст! Еще и без паспорта… – Рина была готова разрыдаться. – Я вместо людей с речками и котами разговариваю. Какой Крым, Бродяга?.. Мне и до самого Байкала не добраться!..

– Рина, перестань! – дернул Бродяга за ручку сумки. – Один негодяй – и ты руки опустила?.. Где боевой дух?! А ну, соберись! Беспринципный разбойник?..

– Он сказал – «нечто среднее», – шмыгнула девушка носом.

– Вообще… – задумался кошак на минуту. – И то, и то плохо. Тут никаких средних. И с таким мнением считаться?.. В мире полно нормальных людей! Давай-таки покажем ему!

Рина сжала губы и кивнула, сдвигая брови. На старт, внимание, марш!.. Тандем Рины и кота помчится прямо к Сицилии и даже в Закатные Облака, не боясь ни беспринципных, ни разбойников.

Зеленый лишь расхохотался пролетевшей мимо торпеде в пуховике.

– Видать, Паркинсон обострился! – весело прокричал он вслед.

⁂

– Договоримся, больше в мои разговоры не влезай, – мрачно маршируя к набережной и обливаясь потом под курткой, вполголоса сказала Рина. – Я и так странная, а еще с котами разговариваю. Тогда мне жизни не будет. Он меня высмеял, понимаешь?!

– Ну, решили же плюнуть на разбойника…

– Беспринципного, – согласилась она, добавляя ходу. – Что, еще идет?

Кот осторожно обернулся, вцепившись в сумку уже не так осторожно, как обещал.