Kitobni o'qish: «Белла Брайт и прятки с привидением»

Shrift:

Carolyn Ward

BELLA BRIGHT AND THE GHOST GAME

Глава 1

– Приехали! – сквозь звуки подкаста услышала я мамин возглас.

Сдвинув с ушей наушники, я выпрямилась на автомобильном кресле и выглянула в окно. Перед нами был наш новый дом – особняк Дарклинг.

Мама свернула на длинную и извилистую подъездную дорогу. И я готова была поклясться, что над крышей взмыла стайка летучих мышей. Не веря собственным глазам, я наклонилась вперёд. Огромное, старое и полностью чёрное здание напоминало страшный аттракцион. В центре высилась башня с часами. И я насчитала штук четырнадцать погнутых под самыми разными углами дымовых труб. Мама восторженно охала и ахала, но я лишь покачала головой.

Она затормозила напротив парадной двери на заросшем травой круговом развороте, который так и намекал незваным гостям: езжайте, не останавливаясь, прочь.

Мы вышли из машины, и меня охватило детское желание схватиться за мамину руку. Но вместо этого я скрестила руки на груди и нахмурилась. Солнце опускалось за особняком. Из-за кроваво-красной подсветки медной черепицы казалось, что крыша горит. Теребя в пальцах мобильный телефон и чувствуя себя крайне неуютно, я изо всех сил прислушивалась. Но вокруг было тихо. Не считая хлопанья крыльев взлетевшей вороны и урчания проезжающих мимо автомобилей.

– Мам, ты уверена? – спросила я под впечатлением от увиденного.

– Конечно, Беллз! – Она приобняла меня одной рукой за плечи и крепко прижала к себе. – Он станет ещё одной жемчужиной нашего портфолио! Только представь, во что мы его превратим!

«Проще всё снести и отстроить заново», – подумала я, ненадолго положив голову ей на плечо.

Мама достала массивную ключницу, которую владелица Дарклинга отправила ей почтой на прошлой неделе. Ширины металлического кольца хватило бы, чтобы я спокойно просунула в него руку.

– Как бы её не потерять, – пошутила мама, стараясь поддерживать позитивный настрой на пороге настоящего кошмара.

Помучившись, она всё же отцепила от кольца один из самых больших ключей и отдала мне. Моя ладонь сразу стала оранжевой из-за ржавчины. Все наши прошлые проекты сначала выглядели не очень. Но отряды строителей, столяров, укладчиков ковров, электриков, сантехников и прочих рабочих превращали их в конфетку. Миссис Хэллоранн, владелица Дарклинга, пришла в восторг от старой мельницы, которую мы с мамой недавно отреставрировали. Она была американкой и обожала перьевые шали. Вместе с длинными худыми ногами они делали её похожей на страуса.

Пока я, споткнувшись о неровную ступеньку, поднималась на крыльцо, мама уже вставила ключ в замок огромной арочной двери. После продолжительных дёрганий и звяканий, громко заскрипев, она наконец распахнулась и повисла под углом. Из-за чего создалось ощущение, что дом позади неё перекосило.

– Тут уже провели инспекцию? – спросила я.

Перед заселением в новый дом мама обычно настаивала на том, чтобы его осмотрел её хороший знакомый, желтоглазый старик по имени Боб, готовый отправиться за нами хоть куда, лишь бы мама оплатила ему билеты на поезд. До знакомства с Бобом мама однажды провалилась сквозь пол и не желала повторения такого опыта.

– По правде говоря… нет. – Смахнув с глаз чёрные кудри, она виновато глянула на меня. – Времени не было. Миссис Ха хочет, чтобы работы начались немедленно. Я тебе говорила, что здесь будет гостиница?

Я кивнула. Нас обдуло порывом ветра из дверного проёма, как будто дом выдохнул. Наверное, именно так пахнет могила после сотни лет сырости и разложения. Я сморщила нос.

Мама зашла внутрь и остановилась на выложенном чёрно-белой плиткой полу, от которой у меня зарябило в глазах. Я тоже остановилась, после чего с трудом заставила себя оторвать взгляд от завораживающего рисунка.

– Миссис Ха хочет всё по высшему разряду, – довольно сообщила мама, озираясь. С высокого потолка свисали толстые слои пыльной паутины. Как тысяча крошечных гамаков. – Сделаем капитальный ремонт, заменим всю мебель, светильники и фурнитуру. Выйдет просто замечательно, Белла!

Про этот особняк можно было многое сказать, но ничего замечательного он не сулил. Я уже открыла рот, чтобы возразить, когда входная дверь вдруг захлопнулась.

– Белла! – укорила мама, осматривая старое треснувшее зеркало. – Не хлопай дверями в старых домах!

– Это не я! – подняла я руки и бросила красноречивый взгляд на дверь. Она что, не видела, как далеко я от неё стою?

– Просто будь осторожна, ладно? – Не обратив внимания на мою недовольную гримасу, она зашла в комнату справа. Да меня даже рядом с этой глупой дверью не было!

Помня, что снаружи остался ключ на связке, и не желая оставлять местным весельчакам такой шанс подшутить над нами, я вернулась к двери. Ручка не желала поворачиваться. Я дёргала и трясла её целую вечность, пока створка вдруг не открылась, едва не сбив меня с ног. Вцепившись в неё и ощущая себя каким-то жирафом на льду, я перегнулась, выдернула ключ из замка и попыталась захлопнуть дверь. Но теперь она, конечно же, отказывалась закрываться.

– Да что это такое? – пробормотала я.

Кое-как, навалившись левым плечом, мне удалось впихнуть створку назад в косяк. Ключи я положила на пол рядом с вазой с кричащей женщиной. Кому только пришло в голову поставить здесь такое? Я уже хотела присоединиться к маме, когда до меня долетели звуки пианино. Я остановилась, прислушиваясь. Кто бы ни играл эти гаммы, он постоянно пропускал ноты, и выходило так себе.

– Где пианино? – громко спросила я.

– Пианино? В доме нет пианино. Всё мало-мальски ценное вывезли прошлые владельцы.

Я наморщила лоб. Как это – в доме нет пианино? Тихий поток мелодичных звуков стих, и я готова была поклясться, что кто-то хихикнул.

– Мам, здесь есть ещё кто-нибудь? – спросила я, оглядываясь в поисках сквоттеров¹ или взломщиков.

– Нет, тут много месяцев никого не было. – Мама выпорхнула в коридор и улыбнулась мне. Я сглотнула.

А затем произошло нечто совершенно безумное.

Я услышала шёпот.

Я застыла, боясь пошевелиться. В доме стало так тихо, что я отчётливо слышала стук своего сердца. Шёпот холодил ухо, а мозг будто щекотал змеиный язык. Меня начало колотить. Я усилием воли заставила себя пошевелиться и бросилась со всех ног за мамой в глубь дома.

Задыхаясь от ужаса, я рискнула обернуться. Но в коридоре никого не было. Как такое возможно? Я потёрла ухо, чтобы скорее прогнать жуткое ощущение.

Проглотив рвущийся из горла визг, я заскочила в переднюю гостиную, которую уже осматривала мама. Мозг лихорадочно искал объяснения случившемуся, но без особого успеха.

В моей голове снова и снова звучали четыре слова, которые кто-то невидимый, хихикая, прошептал мне на ухо:

– Сыграй в мою игру!

Глава 2

Я провела рукой по красным металлическим воротам и сделала глубокий вдох. Точно такие же ограждали все мои прошлые школы. Каким-то чудом мне удалось немного поспать в нашу первую ночь в Дарклинге. Хотя я и настояла на том, чтобы лечь в одной комнате с мамой, а она храпит как горилла.

– Можешь устроиться в суперрозовой комнате у лестницы, – предложила мама. Но я с такой силой замотала головой, что косички попали мне в рот. Ни за что не стану спать одна, пока мы не пропылесосим весь дом сверху донизу… Она что, не видела эти тонны паутины? В ней наверняка обитал миллион гигантских пауков. Которые только и ждали, когда я засну, чтобы заползти мне на лицо. Дурацкая входная дверь, пианино… шёпот… всё это было слишком.

Я не могла выбросить из головы тот голос. Он показался мне детским. Может, в особняк пробрался ребёнок? В старых постройках всегда можно найти незапертые двери, вход со двора. В прошлом нам приходилось иметь дело с местными подростками, облюбовавшими заброшенные дома, которые нас наняли реставрировать. Обычно для борьбы с ними достаточно было установить уличное освещение и забор. Я сделала себе мысленную пометку. Напомнить маме об этом сразу же, как вернусь из школы. Из школы! Скорее бы этот день закончился. Я умоляла маму оставить меня дома, помочь ей с планами. Но она лишь крепко меня обняла.

– Если не будешь ходить в школу, ты никогда не получишь диплом архитектора, строителя… сантехника. Или кто там ещё будет очень кстати в нашем семейном бизнесе.

Конечно, она была права. Но необходимость идти в новую школу каждые шесть – восемнадцать месяцев, была похожа на чудовищную версию «Дня сурка».

Эта школа возвышалась надо мной высокой тонкой башней. Ветер гонял вокруг неё мусор. Я прикинула, что общеобразовательная Спрингхилл станет моей восьмой школой. Но у неё было одно важное отличие от предыдущих: я впервые шла в среднюю школу. Поэтому не находила себе места. Из-за задержки с реставрацией мельницы и разницы между образовательными системами Уэльса и Англии я пропустила бо́льшую часть осеннего триместра. Мне предстояло стать новенькой спустя два месяца с начала учебного года. От этой мысли мне становилось дурно. Добавьте к этому, что сегодня был не понедельник, а вторник. А ещё я опоздала на уроки. Просто хуже некуда.

Я даже не удивилась, что маме позвонили по видеоконференции именно тогда, когда нам нужно было выезжать. Мы уже были снаружи, и я строила ей рожи, чтобы привлечь внимание. Но она лишь прикрыла ладонью телефон и крикнула мне: «Помни, чему тебя учил логопед!» Я хотела ответить, но она послала мне воздушный поцелуй и принялась расхаживать по подъездной дороге, вещая что-то о горгульях. Махала мне и показывала большой палец, напрочь забыв о своём обещании меня подвезти. Пришлось отправиться пешком, терпеливо дожидаясь, когда мой телефон поймает сеть и подскажет, куда идти. А произошло это лишь за пределами Дарклинга. Вот ещё о чём стоило напомнить маме: чтобы в особняк провели интернет. Как любому нормальному подростку, мне нужен был рабочий телефон, чтобы переписываться, делать селфи с кошачьими ушками… Я скорчила гримасу. Кого я обманываю? Моим единственным контактом, кому я отправляла сообщения, была мама.

Да, в прежних школах я общалась с другими ребятами. Но эта «дружба» никогда не доходила до обменов номерами телефонов. Или приглашения на чай, или чтобы посплетничать. Ни разу. Если в регулярных переездах каждые шесть – восемнадцать месяцев и было что-то положительное, так это то, что я снова и снова получала новый шанс. Может, в этот раз всё пройдёт лучше.

Стоило признать, что, в сравнении с прошлыми семью школами, Спрингхилл выглядела довольно обшарпанно. Краска на всех поверхностях шелушилась, а на парадной лестнице слева были чёрные пятна. Здесь пахло пылью и горячим заварным кремом. Мой опытный глаз отметил разномастные плинтуса. Отшлифованные на скорую руку и покрытые белоснежной лаковой краской. Спустя сотню тяжеленных стеклянных дверей я наконец-то оказалась в приёмной и нажала на звонок. Ещё никогда я не чувствовала себя так одиноко. Вот уж не думала, что мой первый день в средней школе начнётся так безалаберно.

– Всё получится, – пробормотала я.

Секретарь посмотрела на меня пустым взглядом и указала на двери слева.

– Зайди к директору, – сказала она. В моём воображении немедленно возник образ жуткого пришельца, тянущегося одним капающим ядовитой слизью щупальцем к телефону, а другими набирающего что-то на компьютере.

В реальности директором оказалась грузная женщина по имени миссис Хип. И нет, исполнения хип-хопа от неё точно не стоило ожидать. Хотя от неё и пахло уксусом, совсем как от ядовитой слизи, я невольно морщила нос. Она прервала приветственную речь на полуслове, пока я не подняла голову и не навесила на лицо выражение вежливого интереса, после чего ещё минут десять занудствовала о школьных правилах и расположении запасных выходов. Затем меня отправили в смежную комнату к скучающей секретарше, которая зацокала языком, пробегая глазами по моим оценкам в прошлых школах. Будто я была виновата в том, что мы постоянно переезжали. Мне хотелось закричать: «Думаете, вам бы понравилось жить с мамой, которая нигде надолго не задерживается? Она у меня точно ненормальная». Мне пришлось заполнить миллион бланков и изрядно поломать голову, вспоминая наш новый адрес. В итоге я только и смогла сказать, что «особняк Дарклинг», не имея ни малейшего понятия, какой у него почтовый индекс.

– Особняк Дарклинг? – с непонятным выражением переспросила секретарша. После чего, наклонившись, заглянула в открытую дверь кабинета директора и помахала моим личным делом. – Особняк Дарклинг! – повторила она с ноткой восхищения в голосе.

Я моргнула. Чего это она? Может, наш новый временный дом и производил жуткое впечатление, но у меня и в мыслях не было, что о нём знали в школе.

– Из него кто-то недавно переехал? – спросила я.

– Пару лет назад. С тех пор он пустовал, а последними там жили… Как же их звали… – Она задумчиво постучала ручкой по зубам. – Ах да! Блюитты. У них был сын чуть старше тебя. Продержались не дольше месяца.

– Слабенько, – вырвалось у меня, и я поморщилась.

Но секретарша меня не слушала. Запахнув потуже кардиган, она сказала, передёрнувшись:

– Все в округе знают об этом месте.

– О? – вежливо спросила я. – Правда?

Она глянула на меня поверх очков.

– После той трагедии? Ещё бы! С тех пор дела в том доме так и не наладились. Никто там не прижился. Ужасная история.

Меня распирало от вопросов, как взболтанную банку с газировкой. Но задать их было не суждено. Секретарша наклонилась к зажужжавшему ксероксу и протянула мне расписание.

– Ты пропустила первый звонок. Если поторопишься, ещё успеешь на химию к мистеру Бренду.

– Замечательно, – сказала я. Она строго на меня посмотрела, подозревая сарказм, но я старательно изображала на лице нейтральное выражение.

– Четвёртая лаборатория, – добавила она, передавая мне размытый план школы, и ткнула в научные классы, которые были на другом конце здания. Просто прекрасно. Взяв рюкзак, я направилась к двери. Но зачем-то обернулась, будто надеялась на прощальную улыбку.

– Возьми себя в руки, – забурчала я себе под нос. – Какая тебе вообще разница? Всё равно надолго тут не останусь. Мама закончит с Дарклингом, сделает из него красивую конфетку. И мы снова отправимся неизвестно куда.

Может, куда-нибудь на север. А лучше на юг, где тепло и пляжи. Но, скорее всего, это будет очередная глухомань вроде этой. Когда мы ещё только рассматривали особняк Дарклинг как наш следующий проект, я представляла деревню Каслтон как грязное и вонючее место на окраине большого города, но в реальности нас встретили сплошные зелёные холмы и густые тёмные леса. Всё лучше, чем мельница, которая стояла посреди открытой всем ветрам долины в окружении коричневых гор. Мне до сих пор снились кошмары о промораживающих до костей походах в уличный туалет.

Следуя плану, я поднялась по облезлой лестнице и пошла по широкому серому коридору, пока мои лёгкие отказывались нормально дышать. У шкафчиков стояли ребята. И они все каким-то неведомым образом догадывались, что я новенькая. Поворачивали ко мне головы, как львы, почуявшие газель. Может, от меня исходил запах паники. Поначалу я старалась улыбаться, но в итоге сдалась под их неприветливыми взглядами. Спустившись на этот раз по узкой и красной лестнице, я оказалась перед тяжёлой дверью аварийного выхода. Сверившись с планом, я посмотрела на восток, где над массивными чёрными дверями гаечными ключами была выложена надпись «Добро пожаловать в научное крыло». Я с облегчением выдохнула, заметив спешащих туда детей. Явно тоже опаздывающих. Только пара ребят никуда не торопились и взирали на меня с любопытством. Стараясь не встречаться с ними глазами, я почувствовала, как меня в восьмой раз окутывает знакомая тоска при мысли, что и здесь никто не захочет со мной разговаривать.

Глава 3

В четвёртой лаборатории только один стул был не занят – за столом мальчиков. Когда учитель, судя по всему, тот самый мистер Бренд, указал мне на него, я смущённо побрела к нему под многоголосое перешёптывание, чувствуя на себе взгляды всех в классе. Я всеми фибрами души ненавидела всё, связанное с первым днём в новой школе. Среди приглушённого гула выделялись несколько высоких голосов, и вскоре я осмелилась поискать их источники. В основном шептались две сидящие рядом девочки. Одна с коричневыми волосами, яркими голубыми глазами и заострённым лицом, а вторая была вылитая Златовласка. Мой взгляд невольно снова и снова обращался к ним. Я бы многое отдала, чтобы у меня была лучшая подруга.

Мистер Бренд рассказывал об атомах, о чём я уже читала в учебнике, купленном мамой. Так что у меня появился шанс немного успокоиться и собраться с мыслями. Сидящие вокруг меня мальчики были погружены в объяснения учителя. Один из них что-то быстро вычислял на электронных часах. Позади меня был ещё один стол, занятый только мальчиками. Я порадовалась, что мне не пришлось сесть туда. Потому что за ним собрались классные шуты и любители поумничать. Мистеру Бренду приходилось без конца их осаждать, пока он не потерял терпение и не отправил главного заводилу к миссис Хип. Мальчик устроил целое представление, кидая учебники в сумку на потеху дружкам. Но после его ухода все притихли. Затем мистер Бренд разбил нас на пары, и моим напарником оказался тот самый мальчик с часами-калькулятором. Он представился Робом и казался ничего, но от неловкости у меня отнялся язык. Так что он, скорее всего, посчитал меня глупой или высокомерной. Как всегда.

С окончанием урока мои нервы из «почти успокоившихся» резко перешли в положение «полнейшей паники», потому что все в классе принялись собирать вещи и разбредаться кто куда. Я засуетилась в поисках расписания, когда ко мне неторопливо подошла голубоглазая девочка.

– Привет, – сказала она, глядя на меня, как ворона на червяка. – Ты кто? – спросила она отстранённо и презрительно, как если бы мой ответ её совершенно не волновал. Она ещё и нос наморщила, будто унюхала что-то вонючее.

– Я Б-Белла, – представилась я и помахала, как последняя дура.

От её красивых глаз веяло арктическим холодом, тёмные блестящие волосы притягивали взгляд. Но что-то в её лице подсказывало, что с ней стоит быть настороже. Если меня чему-то и научила постоянная смена школ, так это чутью на тех, кого стоит остерегаться. Эта девочка напоминала мне тропическую змею, под яркой красотой которой всё равно скрывается хладнокровная убийца.

– Что ж, Б-Белли, – сказала она. – Я Скайлар. – Она глянула на остановившуюся сбоку подругу. – Если тебе что-то понадобится, меня не спрашивай! – И захохотала, а её подруга немедленно к ней присоединилась.

– Я Белла… если что, – прошептала я. И кивнула. Да-да, очень смешно. – Я учту.

– Да я шучу, – проворковала Скайлар, беря меня под локоть. Я подавила инстинктивное желание стряхнуть её холодную руку. Она наклонилась ближе и на секунду положила голову мне на плечо. Я не смела вдохнуть, не зная, что сказать или сделать. – Тяжело, наверное, быть новенькой. Ты ведь ничего не знаешь, да?

– Я с-с-справлюсь, – пробормотала я, оглядываясь в поисках кого-нибудь ещё, задержавшегося в лаборатории.

Моё внимание привлекла неряшливого вида девочка. Она собирала сумку и одновременно набирала что-то на телефоне. Вскрывала злаковый батончик и боязливо косилась в сторону Скайлар. Вымученно улыбаясь, я шепнула злобной парочке «Пока…» и направилась к ней.

– Она вообще умеет нормально разговаривать? – услышала я, как Скайлар спрашивает Златовласку, и покраснела. Вспомнив уроки с логопедом, я сделала глубокий вдох и, стараясь подавить дрожь, сказала неряшливой девочке: – П-привет! Я Белла.

Она подняла на меня глаза, и я взмолилась про себя, чтобы она оказалась дружелюбной.

– Слушай, – сказала она, и я сглотнула. – Хочешь бесплатный совет? Осторожнее с той девочкой, ладно?

Собрав вещи и проглотив остатки батончика, она ушла. Я смотрела ей вслед, пока мистер Бренд не погнал меня из лаборатории.

К моему немалому удивлению, она ждала меня в коридоре.

– Я Лекс. – У неё были короткие красно-рыжие волосы, торчащие во все стороны, и очки с прикольной фиолетовой оправой. – Откуда ты вообще взялась?

– Я т-только переехала. Часто меняю школы из-за маминой работы, – сказала я.

К счастью, рядом с Лекс мой голос меня не подвёл. «Дыши ровно и глубоко, и слова сами польются», – мысленно напомнила я себе, чувствуя, как пылают щёки. Мне было трудно говорить с незнакомыми людьми. Я всегда так нервничала, что начинала заикаться. А в худшем случае вообще не могла и слова из себя выдавить.

– Мы долго жили в Уэльсе, а теперь перебрались в место под названием «особняк Дарклинг»…

– Погоди. – Она вскинула руку, останавливая меня, и воскликнула: – Особняк?! Дарклинг?!. – Её глаза за линзами очков округлились. – Ты там живёшь? Серьёзно?

– Да, – медленно произнесла я, мысленно сопоставляя реакцию секретарши и Лекс, и сощурилась. – А что с ним не так?

– О, ничего. Абсолютно ничего. Это просто огромный особняк из чёрного кирпича с часовой башней, что абсолютно нормально и ни капельки не пугает, – энергично замотала головой Лекс. – И жить там, конечно же, совершенно не страшно…

Доставая телефон, она кивнула на моё расписание.

– Следующая у нас история.

С её подбородка сорвалась крошка от злакового батончика. Лекс резко ускорилась, так что мне пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. При этом я старалась запомнить, куда она меня ведёт.

– Если сядешь со мной, я расскажу тебе всё о твоём новом доме.

Я кивнула. И в груди у меня слегка потеплело от осознания, что я нашла себе собеседника.

– Но ты наверняка и сама уже знаешь, – добавила Лекс.

– Знаю? О чём? – не поняла я.

Мы выскочили за большие металлические двери научного крыла.

– Ну почему все в Каслтоне знают о Дарклинге?!

– И почему же? – Что там секретарша говорила о трагедии?

Нам навстречу выбежала группа высоких ребят, гонящихся за мячом. Лекс нырнула в самую гущу, а мне пришлось лавировать между ними и уклоняться. И под конец я окончательно запыхалась.

Лекс покосилась на меня и покачала головой.

– Поверить не могу, что ты ничего не почувствовала. Я бы точно почувствовала! Я в каком-то смысле эксперт в таких делах. – Заметив моё недоумение, она схватила меня за руку. – Ты правда не знаешь? О том месте рассказывают такие истории, что волосы дыбом!

Я нахмурилась. Но в глубине души я понимала, о чём она. Память услужливо подбрасывала моменты с входной дверью, звуками пианино. И самое главное, шёпотом прямо мне в ухо.

– На заднем дворе особняка есть маленькая часовня! – Округлив глаза, Лекс наклонилась ко мне. – Я пару лет назад писала по ней доклад. Просто забавы ради. В тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году или около того там умер приходской священник! В газете писали, что его сердце не выдержало из-за потери единственной дочери…

– Александрина? – прервал её резкий голос. – Как насчёт меньше болтать и идти на урок?

1.Люди, самовольно занимающие покинутое или незанятое здание.