Kitobni o'qish: «Нэнси Дрю. Вне закона»

Carolyn Keene

NANCY DREW: GIRL DETECTIVE #10

UNCIVIL ACTS

First Aladdin Paperbacks edition January 2005

Copyright © 2005 by Simon & Schuster, Inc.

© А.А. Тихонова, перевод на русский язык, 2021

© Алиса Перкмини, иллюстрация, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Позвольте представиться: Нэнси Дрю.

Друзья называют меня Нэнси. Враги – по-разному, например: «Девушка, которая испортила мне всё дело». Честное слово, они так и говорят! Впрочем, чего ещё ожидать от преступников? Видите ли, я – детектив. Ну, не совсем. Лицензии или вроде того у меня нет. Ни значка, ни пистолета. Во-первых, потому что к пистолету я бы и так не притронулась, а во-вторых, по закону я не могу носить оружие. Зато я достаточно взрослая для того, чтобы обращать внимание на несправедливость, обман и подлые поступки. И знаю, как остановить негодяев, поймать их и отдать в руки полиции. К этому у меня подход очень серьёзный, и ошибаюсь я крайне редко.

Мои лучшие подруги, Бесс и Джордж, не всегда со мной согласны. По их мнению, я то и дело допускаю ошибки и меня приходится выручать, чтобы я не упала в грязь лицом. Бесс говорит, что я плохо одеваюсь. По-моему, у меня обычный повседневный стиль. А Джордж считает, что я безответственная. Это она про те случаи, когда я в очередной раз забываю заправить машину или захватить с собой достаточно денег на обед. Правда, обе они прекрасно понимают, что к преступлениям я подхожу со всей ответственностью. Всегда.

Нэнси Дрю

Глава первая. Городские слухи

– Нэнси, это ты?

Меня окликнула Бесс Марвин, и её звонкий голос пронёсся над толпой в нашем любимом местечке «Вкусные истории Сюзи». Они с Джордж Фейн, её двоюродной сестрой, были моими лучшими подругами.

– Похоже, она опять ходила за покупками, – хмыкнула Джордж.

Бесс спешила к нашему столику с огромной шляпной картонкой в руках, радостно крича:

– Наконец получила! Та к боялась, что до субботы не успеет прийти!

– Она весь интернет перерыла в поисках одежды из 1860-х, чтобы нарядиться на реконструкцию событий Гражданской войны в эти выходные, – сухо объяснила Джордж. – Только ради этого и заходит в интернет – чтобы сэкономить на шмотках.

Бесс бросила коробку на стул, откинула крышку и зарылась обеими руками в ворох упаковочной бумаги. А секунду спустя извлекла оттуда бледную соломенную шляпку, невысокую, с широкими полями и чудесными голубыми лентами в тон её сияющим глазам. Надела поверх длинных светлых кудрей и завязала ленты под подбородком в пышный бант.

Я вынуждена была признать, что выглядит она очаровательно. Впрочем, как и всегда. Бесс отличалась удивительной красотой, а ещё аккуратно укладывала волосы и со вкусом выбирала наряды: в общем, не забывала ухаживать за внешностью. Мы с Джордж уделяли таким вещам намного меньше внимания.

– Это не всё, – восторженно рассказывала Бесс. – Я купила замечательный кринолин и много-много нижних юбок. И платье чудесного нежно-голубого оттенка, из тонкого хлопка с цветочным узором. Приходите в гости, я вам целый показ мод устрою!

– Габриэль Марвин, наверное, в гробу перевернулся, – проворчала Джордж, сверкнув тёмными глазами.

– Кто это? – удивилась я.

Бесс сняла шляпку и села за столик.

– Мой прапрапрапрадедушка. Мама на прошлой неделе взяла из городского архива копии старых документов и выяснила, что во время Гражданской войны он был командиром полка Ривер-Хайтс!

Я вскинула брови.

– Вот это да! Здорово!

– А ты знаешь про своих предков, Нэнси? – спросила Бесс. – Чем они занимались?

– Папа нашёл в семейном древе Калеба и Карсона Дрю, и я отправила запрос в архив ещё во вторник. Сегодня пойду за документами.

– Карсон? Прямо как твой папа, – заметила Джордж.

Я кивнула.

– У нас это имя часто встречается. В 1861 году Калеб и Карсон уже могли присоединиться к армии по возрасту, но я не знаю, вступили они в неё в итоге или нет.

– А как же?! – воскликнула Бесс. – Тогда все воевали. И в субботу мы все будем воевать!

Джордж нервно заправила за ухо прядь коротких тёмных волос.

– Все? Конечно, мы с Нэнси и так собирались на поле битвы, но ты разве не в женских вспомогательных силах?

Бесс показала ей язык.

– Это тоже важная роль! Мы отвечаем за военные госпитали, мастерим бинты из тряпок, вяжем носки, готовим для солдат…

– Готовите? – с воодушевлением перебила её Джордж. – Я не знала, что нас будут чем-то угощать!

Бесс поморщилась.

– Ты особо губу не раскатывай. Нас научат рецептам тех блюд, которыми тогда в самом деле питались военные, вроде солонины, сухарей и кукурузного пюре. В общем, всякой мерзости!

Она сунула два пальца в рот и сделала вид, будто её вот-вот вырвет.

– Даже находиться на полевой кухне противно!

– Давай к нам в армию, – предложила я. – Будет весело, обещаю! Сможем сражаться вместе.

– Ты забываешь о том, что для Бесс главное в этой реконструкции – одежда! – с ухмыл кой сказала Джордж.

Я тоже подтрунила над подругой:

– Сомневаюсь, что работницы кухонь и госпиталей наряжались, как южные красавицы.

Бесс взяла помидорку черри из салата Джордж и обиженно произнесла:

– Почему именно южные? У девчонок с Севера тоже есть чувство стиля.

Джордж отодвинула от неё тарелку с салатом и проворчала:

– Успокойся, Скарлетт. Нэнси знает, что ты скорее умрёшь, чем согласишься играть роль конфедерата.

Меня удивило её замечание. Оно было какое-то внезапное, не к месту, и я даже не нашлась, что сказать. А в следующую секунду нас прервал Гарольд Сафер, который остановился у нашего столика по пути к выходу. Гарольд держал сырную лавку в Ривер-Хайтс, и все в городе его знали. Он был довольно эксцентричный, но очень добрый, и мы с девчонками всегда хорошо к нему относились.

– Дамы, – сказал он, – именно вас я и ищу! Миссис Махоуни попросила меня помочь со скромным пикником в парке Блафф-вью в пятницу вечером, накануне реконструкции.

– Скромным? – с насмешкой повторила Джордж. – По всему городу висят плакаты!

Гарольд вздохнул.

– Что поделаешь, событие постепенно разрастается, но идея чудесная и мне очень по душе. Знаете, это как пикник в «Музыканте». Слышали про такой мюзикл? Я смотрел великолепную постановку в Нью-Йорке!

Я затаила дыхание. Заводить речь о мюзиклах при нём было опасно. Гарольд мог разговаривать о них часами. К сожалению, Бесс решила подлить масла в огонь.

– О-о, – протянула она, – я видела фильм! Настоящая классика.

Гарольд расплылся в улыбке.

– Это верно! Согласись, особенно хороша та сцена, где…

Спасение пришло неожиданно: к нам подбежала невысокая дамочка с рыжими кудрями и энергично пожала руку Бесс.

– Памела Маттеи, а лучше просто Пэм, – представилась она. – Я из компании «Свет восхода». Нас позвали устроить шоу пиротехники на пикнике в пятницу.

Меня сразу что-то в ней смутило. Не могу сказать, что именно. Может, пристальный взгляд? Или агрессивная жестикуляция? Я нутром чуяла: она что-то скрывает. А вот Гарольд широко ей улыбнулся и обратился к нам:

– Памела предложила раздать всем светящиеся в темноте ожерелья прямо перед шоу фейерверков. Вы нам поможете?

– Ой, как мило! – воскликнула Бесс. – Дети очень обрадуются!

– Отправишь мне сообщение с подробностями, хорошо? – попросила я у Джордж. – Сейчас все изучают свою родословную, и в архиве наверняка соберётся огромная толпа. Я лучше пойду, а то простою весь день в очереди.

Она пожала плечами.

– Сомневаюсь. Все уже прочитали про своих предков в интернете.

– Ну а я всё равно схожу за документами, – ответила я с лёгким холодком. – Увидимся!

Я взяла свой счёт, сумочку и куртку и поспешила к кассе. Сегодня подруги отчего-то ужасно действовали мне на нервы, хотя обычно такого не бывало. Разобралась в своих чувствах я только после того, как вышла на улицу.

Это всё зависть. Я завидовала им и чувствовала себя лишней. У них были полные семьи, у Бесс – младшая сестрёнка, а у Джордж – два брата. И сами они – двоюродные сёстры, и живут совсем рядом.

В то же время я – единственный ребёнок в семье, а мама умерла, когда мне было всего три годика. Да, мы с папой очень друг друга любим, но у нас нет других родственников.

Меня немного успокоило это осознание. Подруги вовсе не пытались меня расстроить или обидеть – это я повела себя некрасиво, раздула из мухи слона. Просто обычно они старались избегать таких тем, но сейчас вполне законно радовались предстоящей реконструкции и не могли не обсуждать свою родню. Пожалуй, мне следовало спокойнее к этому относиться.

– Нэнси, подожди! – окликнул меня Гарольд Сафер, выбегая из кафе. – Ты придёшь на встречу организаторов пикника завтра днём? В два часа, в историческом обществе. Мы же это как раз в честь их семидесятипятилетия делаем. Я спросил Бесс и Джордж, но они обе заняты.

– Конечно приду, – сразу согласилась я.

– Джордж говорит, вы с ней играете солдат, – добавил Гарольд. – Звучит захватывающе! За кого будете сражаться?

– Пока не знаю, – честно ответила я. – Для того и иду в архив – узнать, на чьей стороне были мои предки. Было бы здорово «пойти по их стопам».

– О, тут я полностью с тобой согласен, – сказал Гарольд. – Многие так и поступают. Кстати, у нас в Ривер-Хайтс большая часть народа почему-то оказалась связана с седьмым полком штата Иллинойс. Якобы он был очень крупный, и в него вступали даже те, кто жил за границами штата.

– Пожалуй, в этом нет ничего удивительного, – заметила я. – Представим, ветераны того полка обосновались где-то в этих местах после войны и их потомки не уезжали далеко от Ривер-Хайтс. Вполне логично, что теперь их здесь много. Очевидная математика.

Гарольд закусил губу.

– Не знаю, мне это всё равно кажется странным. Если верить местной истории, в Ривер-Хайтс изначально поселились мелкие фермеры из южных и северных штатов, и в армию Конфедерации вступило не меньше человек, чем в Союз штатов. Бывало и такое, что братья шли разными путями, и это разбивало семьи. Меня всегда печалили подобные истории. Настоящая мыльная опера национальных масштабов! – драматично произнёс он. – Казалось бы, у нас должны найтись потомки с обеих сторон, но все, кого я знаю, хотят выступать за Союз.

– Вот как? – спросила я и подумала, что тоже не могу припомнить ни одного «южного» волонтёра. – Что же у нас получится, если в субботу не придёт ни одного «конфедерата»?

– Надеюсь, организаторы что-нибудь придумают, – оптимистично сказал Гарольд. – Что ж, вот и мэрия! Удачи тебе в поисках.

– Спасибо.

Мы попрощались, и я поспешила вверх по ступенькам.

Городской архив располагался на первом этаже, в хорошо освещённом современном помещении. Старое здание мэрии смыло в наводнении 1920-х, а в новом не было никаких пыльных шкафов и папок: только компьютеры и микрокарты. Если же нужно было узнать что-то из старых сведений, приходилось подавать запрос. Работники собирали информацию из церквей, школ, больниц и соседних городов, и порой на это уходило много дней.

Папа нашёл имена наших предков из 1860-х в семейном древе, и, если Калеб с Карсоном жили в этих местах, про них должны найтись хоть какие-то записи. А если они присоединились, скажем, к седьмому полку Иллинойса, о них наверняка написано и в государственных файлах.

Меня встретила та самая сотрудница, через которую я подавала запрос два дня назад.

– Мисс Дрю? – с улыбкой сказала она, доставая из стопки коричневую папку. – Вам очень повезло!

Я просияла.

– Вы что-то нашли?

– Не то слово! И о том, где их крестили, и где они учились, и какой землёй владели. Остались даже свидетельства о браке. Калеб женился в 1861 году, а его младший брат Карсон – в 1869-м, после войны. О, и вы можете ими гордиться. Обоих очень уважали в городе.

Я расплылась в улыбке, забирая у неё папку. Сердце у меня колотилось от волнения.

– А про саму войну есть записи?

– О, Калеб и Карсон выполнили свой долг перед страной, – заверила меня сотрудница. – Судя по государственным документам, Калеб был сержантом, а Карсон дослужился до лейтенанта. Оба состояли в шестьдесят седьмом полку Теннесси.

– Теннесси? – хрипло отозвалась я.

– Да-да. В Ривер-Хайтс было много сторонников Конфедерации. С началом войны все они отправились в южные штаты, чтобы записаться в армию.

То есть… мои предки были конфедератами!

Глава вторая. Кто за кого

Я всё сверлила взглядом папку, и к горлу медленно подкатывала тошнота. Мои ожидания не оправдались. Мы с Бесс и Джордж дружили всю жизнь, и мне казалось, само собой разумеется, что шесть поколений назад братья Дрю сражались бок о бок с Габриэлем Марвином. Как же я ошибалась!

Интуиция подсказывала, что лучше об этом не рассказывать. Я редко что-то скрывала от подруг, но неизвестно ведь, как они отреагируют. Я твёрдо решила принять сторону своих предков и всегда верила фактам, а Карсон с Калебом воевали за Конфедерацию: это факт. Но… вдруг Бесс с Джордж захотят, чтобы я пошла наперекор «семейным традициям»?

Из мэрии я вышла в глубокой задумчивости. И даже не заметила, как сильно хлопнула дверью. Она чуть не ударила другого посетителя, и он едва успел её поймать.

– Эй, малявка! – грубо окрикнул он меня. Я моргнула и оглянулась. Это был человек средних лет, плечистый и лысоватый, в ярком твидовом пиджаке.

– Извините, – пробормотала я.

Он сощурился.

– Погоди, а ты, случаем, не дочурка Карсона Дрю?

Я опасливо кивнула. В Ривер-Хайтс мой отец считается лучшим адвокатом, с этим не поспоришь, но любая победа приносит с собой не только славу, но и опасность. Мне уже приходилось встречаться с теми, кто затаил на него обиду, и поэтому я старалась быть осторожнее.

– Артур Джеффри, – представился он и злобно нахмурился, встретив мой растерянный взгляд. – «Джеффри-Авторама»?

– А, точно! – воскликнула я, вспомнив наконец про магазинчик подержанных автомобилей на Стейт-авеню. Он пестрел громадными табличками и красочными флажками, и в нём всегда гремела музыка.

Мистер Джеффри перекатился с носка на пятку и спросил:

– Ты ведь знаешь, что в субботу я поведу армию Союза?

Я кивнула, хотя впервые об этом слышала.

– К нам приедут волонтёры из других городов, и всем я должен провести экскурсию. Твой отец говорил обращаться к нему, если потребуется помощь. Наверное, можно и к тебе?

Он кивнул на молодого человека с длинной тёмной шевелюрой и пышными усами. Незнакомец широко улыбнулся и помахал рукой. Он сразу мне понравился.

– Тодд Уиллеттс, – представил его Джеффри. – Капитан… как там было?

– Восьмого полка добровольцев Нью-Йорка, – ответил Уиллеттс.

– Да-да, – отстранённо произнёс Джеффри, уже явно думая о чём-то другом. – Мисс Дрю покажет вам рынок. Позже увидимся там, хорошо? – быстро проговорил он и исчез в здании мэрии.

– Важная шишка, – фыркнул Уиллеттс. – Вы не переживайте, меня провожать не обязательно. Просто покажите, где Ривер-стрит…

– Нет, что вы, с радостью вас отведу, – перебила его я. Мне хотелось немного отвлечься от неприятных новостей о моих предках. – Вроде бы этот рынок устроили в старом здании завода наковален. Мне самой очень хотелось там побывать.

Разговаривать с Тоддом Уиллеттсом оказалось легко и приятно, и наша пешая прогулка пролетела незаметно.

– Напомните, какой у вас полк? – попросила я, пока мы шли к рынку.

– Восьмой нью-йоркский, – ответил Уиллеттс с лёгким южным акцентом. – На самом деле я состою в клубе военной истории. Мы часто наряжаемся, чтобы разыграть какие-нибудь важные события. Вдохновляемся настоящими кампаниями Гражданской войны. Сначала мы присоединялись к инсценировкам всех сражений, в которых участвовал восьмой нью-йоркский полк, но нам так понравилось, что мы расширили свой кругозор. Вот решили сыграть и с вами, хотя в этом сражении нашего полка и рядом не было. Всё-таки эта битва реконструируется впервые, и мы подумали, что вам не помешает наша помощь.

– Так вы из Нью-Йорка? – поинтересовалась я.

– Нет, из Кентукки. Многие члены клуба живут в Нью-Йорке, но это вовсе не обязательно. Некоторые присоединяются к нам просто потому, что мы предприимчивые, и костюмы у нас здоровские.

– То есть я тоже могу выбрать любую сторону в этом сражении? – с надеждой уточнила я. Может, всё-таки остаться с Бесс и Джордж?

– Конечно, – ответил Тодд. – Те, кто переехал в Америку после войны, выбирают сторону по вкусу, но я обеими руками за почитание семейных традиций. Мой предок сражался в восьмом нью-йоркском полку, поэтому я и обращаюсь к его наследию.

Честно признаться, сердце подсказывало мне то же самое. Я вздохнула.

Вскоре мы вышли на Ривер-стрит. В последние годы этот район стоял полузаброшенный, но ремонт и новые магазинчики подарили ему новую жизнь. На боковой стене громадного здания из красного кирпича выцветшие буквы гласили: «Корпорация наковален Махоуни».

Тодд прочитал надпись и хмыкнул.

– Разве это не фамилия главы исторического общества? Я её помню по тому письму, которое она нам прислала.

– Да, миссис Махоуни – большая сторонница этой затеи. Она хотела отметить семидесятипятилетие нашего исторического общества. А поскольку семья её мужа занималась производством и продажей наковален, она смогла предоставить бывшую фабрику под «рынок времён Гражданской войны».

Мне давно хотелось взглянуть на завод изнутри. Оказалось, он похож на громадную пещеру с осыпающимися кирпичными стенами и крошечными редкими окошками, покрытыми пылью. Всё пространство заполняли временные тряпичные торговые палатки на стальных опорах, и над каждым лотком висела табличка. Жители Ривер-Хайтс прогуливались по рядам, с любопытством разглядывая необычные предметы, связанные с 1860-ми и Гражданской войной: как настоящий антиквариат, так и умелые копии старых вещей.

Меня поразил широкий выбор товаров: валюта Конфедерации, пряжки и пуговицы, винтажные шахматы и колоды карт, солдатские фляги и столовые приборы, сапоги, одеяла, рюкзаки. Кто-то продавал исключительно синие униформы Севера, другой специализировался на серых костюмах Юга. Больше всего было представлено оружия: от карманных ножиков, которые можно спрятать в ботинке, до грузных пушек на колёсах.

– Словно в другое время попали, – прошептала я, разглядывая рынок во все глаза.

– Да, Нэнси, – раздался знакомый голос у меня за спиной. Я развернулась и увидела свою экономку Ханну Груэн. Она стояла у прилавка и любовалась на резную рукоять изогнутой сабли. – Кажется, перед глазами встаёт мой двоюродный прадед Адольф Груэн!

– Он сражался в Гражданской войне? – спросила я.

Ханна покачала головой и рассмеялась.

– Что ты, Нэнси! Он тогда только переехал в Америку из Германии и не сочувствовал ни Северу, ни Югу. Интуиция мудрого торговца подсказала ему, что это отличная возможность разбогатеть, и он неплохо заработал на войне, продавая оружие обеим сторонам.

– Немецкие ружья? – уточнил Тодд, заглядывая мне за плечо. – Они были слишком тяжёлые, не всем удавалось их даже от земли оторвать! Да и какая польза от мушкетов? Другое дело – нарезные ружья с канавками в стволе. Они стреляли ровнее. А к концу войны изобрели многозарядные винтовки, с которыми солдаты могли выпустить шесть зарядов подряд не перезаряжаясь!

Ханна округлила глаза.

– Нэнси, ты привела профессора истории?!

Тодд рассмеялся.

– Нет, мэм, просто меня увлекает эта тема. Я Тодд Уиллеттс, реконструктор. Мы как саранча набегаем на города, где проводятся отличные исторические события вроде вашего.

Ханна пожала ему руку и сразу же пригласила на ужин к нам домой. Это было так на неё похоже! Она очень щедрая и гостеприимная и всех на свете хочет накормить. После маминой смерти меня растила Ханна, и я любила её как родную.

Мы продолжили гулять по рынку, и я заметила, что Тодд обращается к некоторым продавцам по имени.

– Вы знакомы?

Он скромно кивнул.

– В нашем маленьком мирке все друг друга знают. Маркитанты всегда появляются там же, где и мы. В прежние времена так называли странствующих торговцев при армии.

Я опустила взгляд и обнаружила, что бездумно верчу в руках металлические пули, гладкие и тяжёлые. И тут же отдёрнула руку, невольно поёжившись. Конечно, при работе детектива быстро привыкаешь к оружию, но мне особенно не нравились ружья и пистолеты. Они всё делали ещё во сто раз хуже.

Тодд нахмурился.

– Почему здесь продают пули? Никто не использует их в реконструкции. Все стреляют холостыми и только делают вид, будто их ранили или убили. Мы же не хотим никому навредить.

Он поднял взгляд на табличку и помрачнел.

– «Оружейная Эмори». Следовало догадаться!

– Эмори? – переспросила я. – Кто это?

Тодд пожал плечами.

– Не стоило мне ничего говорить про Нейтана. Прямых доказательств у меня нет.

– О чём вы? – настаивала я. Нет, он так просто от меня не отвяжется!

– Нельзя верить всему, что слышишь, – со вздохом произнёс Тодд. – Бизнес непростой, и продавцы частенько наговаривают на конкурентов. Но Эмори… не все его товары отвечают заявленному. Он может выставить реплику за оригинал или продать не ту модель пистолета, которую у него попросили. А для реконструкторов такие детали очень важны. Если мы верим эксперту, а он оказывается обманщиком, сами в итоге и страдаем.

Я перевела взгляд на человека за прилавком. Нейтан Эмори выглядел лет на сорок с хвостиком, среднего роста, с каштановыми волосами, в клетчатой рубашке и штанах цвета хаки. Обычный на вид, ничем не отличишь от остальных. Он обрабатывал клиента, которым оказался не кто иной, как Артур Джеффри.

– На самом деле это копия, но очень умело выполненная, – вещал Эмори. – Видите, какая чудесная работа по дереву? Винтовка «Спрингфилд», прекрасная модель.

Джеффри взял ружьё и взвесил в руках.

– Почём оно?

– Четыреста долларов, но готов уступить за триста семьдесят пять, – сказал Эмори. – Решайте быстрее, их немного осталось.

Глаза Джеффри блеснули. Он явно не мог отказаться от редкой модели.

– Картой принимаете? – спросил он, доставая кошелёк.

– Конечно, – ответил Эмори и сразу пробил покупку. – А вот бумаги, которые вы должны заполнить, чтобы получить разрешение на эту пушку. Имейте в виду, оно становится действительным только через сутки. Штату нужно время, чтобы проверить, насколько ответственный вы человек. Нельзя, чтобы оружие попало не в те руки.

Я отошла от его магазинчика, и тут кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула и обернулась.

– Извини, милая. Напугал? – спросил папа, наклоняясь поцеловать меня в щёку.

– Ты не виноват, па, – ответила я. – Просто от всего этого оружия мне как-то не по себе.

Я рассказала ему про братьев Дрю, и он кивнул.

– Да, знаю. Уже звонил сегодня в архив. Поэтому записался на реконструкцию в шестьдесят седьмой полк Теннесси. Вот теперь ищу ружьё для роли. А у этого парня, похоже, выбор широкий, – добавил он, показывая на «Оружейную Эмори». – Если Арта Джеффри его товар устроил, то и меня не разочарует.

– Даже не знаю, пап, – пробормотала я и огляделась в поисках Тодда, но он куда-то запропастился. Мне не хотелось сплетничать, но я не могла позволить, чтобы моего отца надули.

– Кажется, Арт купил у вас неплохую модель, – сказал папа, шагнув к прилавку. – Можно на неё взглянуть?

Нейтан задумчиво сощурился и спросил:

– Вы за какой полк?

– Теннесси, постоянный, – ответил папа.

Мне показалось, что лицо Нейтона как-то напряглось и тон стал более холодным.

– Ну, в принципе можно взять и эту винтовку. Четыреста пятьдесят долларов, меньше не дам.

Я легонько пихнула папу локтем в бок, привлекая его внимание.

– Джеффри вы продали то же самое за триста семьдесят пять.

Нейтан Эмори залился краской.

– Д-да, и правда, но он заслужил скидку. К тому же, – поспешно объяснил он, – каждая модель уникальна. Вам я предлагаю «Энфилд». Более южную версию с британскими патронами 14,7 мм. Конечно, если вы сильно возражаете, могу слегка сбить цену…

Я вскипела от ярости. Не то чтобы мне было принципиально сэкономить. Я вообще не хотела, чтобы мой отец брал товар у этого подозрительного типа.

К счастью, папа покачал головой и пошёл к следующему лотку. Я поспешила за ним, но успела заметить, как Нейтан Эмори проводил меня злобным взглядом.

Мы не успели уйти далеко: нас нагнал Джеффри.

– Карсон, – сказал он командным тоном, – мне нужна твоя помощь. Все местные гостиницы забиты до отказа, и…

– Прекрасная новость, – отозвался папа. – Ты попал в точку, когда сказал, что реконструкция пойдёт на пользу местному бизнесу.

Арт Джеффри заносчиво ухмыльнулся.

– Само собой! Но теперь гостям города негде остановиться. А нам нужны конфедераты для битвы. В Ривер-Хайтс почти все будут за Союз. У тебя ведь большой дом? Приютишь парочку южан на ночь-другую?

– Конечно, – ответил папа. – Я же и сам буду солдатом их армии.

– В-вот так? – удивился Джеффри. – Ну, что ж… Хорошо. Я передам Лизе Манделл, она отвечает за расселение южан.

Он опустил голову и поспешно ретировался, словно ему не терпелось уйти от нас подальше.

Интересно, почему?

– Прекрасно, мисс Дрю, – промурлыкал кто-то у нас за спиной.

Я сразу поняла, что это Дейдра Шеннон. Мы с детства друг друга знали, но никогда не ладили. Отчего-то она всегда пыталась во всём меня обойти. Можно сказать, мы были соперницами, хотя меня это соперничество ни капли не интересовало и я даже не думала тратить на него силы и время.

– Как чудесно, что у тебя хватило достоинства сражаться за Юг, – добавила Дейдра.

Я усмехнулась. Куда уж Дейдре говорить о достоинстве?

– А ты тоже за них?

– Разумеется, – фыркнула она. – Мой прапрапрапрадедушка был конфедератом, поэтому я обязана почтить его память. Но… знаешь, вот загвоздка…

Я нахмурилась.

– Какая?

– Одни конфедераты ходили в серых униформах, другие сами красили ткань маслом калифорнийского ореха, но такой коричневый оттенок совершенно не подойдёт к твоим светло-рыжим волосам, хотя с моими тёмными будет смотреться прекрасно. Так какую униформу ты выберешь?

– Ещё не решила, – спокойно ответила я. – Да и не знаю пока, за Север буду играть или за Юг, Ди-Ди.

Дейдра всегда бесилась, когда её называли по детскому прозвищу. Вот и сейчас развернулась и умчалась прочь. А папа посмотрел на меня с лёгкой обидой и спросил:

– Ты ещё не решила? Почему, Нэнси? Братья Дрю воевали за южан…

– Знаю, пап, но мне хотелось сражаться вместе с подругами. К тому же Север был за отмену рабства, а это благородная цель.

Папа пожал плечами.

– Да, но не единственная. Как известно, на десять солдат Союза приходился всего один, кому это не безразлично. А южане бились вовсе не за рабство, а за право создавать свои законы без федерального вмешательства.

– Я не знала, – тихо ответила я. Спорить с лучшим адвокатом в Ривер-Хайтс, пожалуй, не было смысла.

Вдруг его окликнули, и перед нами возник крупный пожилой мужчина с седыми кудрями стального оттенка и в очках.

– Мистер Дрю? Маркус Хаммонд, очень приятно. Мисс Манделл сказала, что у вас можно снять комнату.

– Что вы, что вы, денег мне не надо, – ответил папа, пожимая ему руку. – Приглашаю вас как гостя. Добро пожаловать в Ривер-Хайтс!

Хаммонд растерянно моргнул и сказал со скромной улыбкой:

– О, я здесь уже бывал. Точнее, даже жил. Двадцать пять лет назад. За это время город сильно изменился!

– Да, – согласился папа. – Что ж, тогда добро пожаловать домой!

Он представил меня мистеру Хаммонду, а потом начал объяснять, как добраться до нашего дома. Тут я заметила Тодда Уиллеттса у соседнего прилавка и помахала ему.

– Пап, смотри, там мой знакомый реконструктор. Давай скажем ему, как тебя хотели обмануть с ценой на ружьё.

Они оба оглянулись на Уиллеттса, и Хаммонд тут же пробормотал, прижав сумку к груди:

– Я, э-э, легко найду ваш адрес, не волнуйтесь. Ну, увидимся там! Мне пора!

Не прошло и секунды, как он растворился в толпе, словно дым.

– Странный он, – с удивлением заметил папа. – Та к что ты говорила про своего знакомого?