Kitobni o'qish: «Проклятие наличности»

От научного редактора

В ваших руках книга известного экономиста Кеннета Рогоффа¹. Основную идею книги можно сформулировать просто – в развитых странах необходимо уйти от использования крупных наличных купюр, оставив в обращении монеты и, может быть, мелкие купюры. Это нанесет сильный удар по теневой экономике, улучшит собираемость налогов, уменьшит коррупцию. Разумеется, реализовать такую идею совсем непросто. Но важно понимать, что Рогофф не принадлежит к экономистам-теоретикам, проживающим в башне из слоновой кости. Приведем первый абзац из русскоязычной Википедии:

Кеннет Сол Рогофф (англ. Kenneth S. Rogoff; р. 22 марта 1953, Рочестер, штат Нью-Йорк) – видный американский экономист, шахматный гроссмейстер². Профессор экономики Гарварда. Один из ведущих ученых в области сравнительного изучения экономик, он часто входит в рейтинги самых влиятельных экономистов мира. Главный экономист Международного валютного фонда (20012003). Известность получили его исследования истории мировых финансовых кризисов.

Исследования Рогоффа по истории кризисов нашли отражение в известной книге, написанной совместно с Кармен Рейнхарт, – «На этот раз все будет иначе». Эта книга была переведена на русский язык и уже выдержала три издания³. Более того, на момент написания нашего введения этой книги нет в наличии ни в одном российском интернет-магазине. Еще одна его работа, написанная совместно с М. Обстфельдом и переведенная на русский, посвящена проблемам международной макроэкономики⁴.

Таким образом, «Проклятие наличности» – третья работа Рогоффа, издаваемая в России, причем стоит отметить, что с момента ее публикации на английском до выхода русского перевода прошло около года. Возникает вопрос – имело ли смысл торопиться, особенно учитывая тот факт, что сам Рогофф не считает, что уход от наличных денег в развивающихся странах, к которым он относит Россию, является насущной задачей? По-нашему мнению, безусловно, имело смысл, причем по ряду причин.

Прежде всего, российские экономисты должны иметь возможность быстро знакомиться с лучшими достижениями зарубежной научной мысли. Это – естественная компонента нормального развития отечественных научных исследований. Но дело, разумеется, не только и не столько в этом. Те явления, которые подпитываются наличными деньгами – уход от уплаты налогов, теневая экономика, коррупция, – характерны, разумеется, и для России, и те рецепты по борьбе с ними, которые предлагает известный ученый, не могут не привлекать наше внимание.

Ситуация с наличным оборотом в России, конечно, вызывает беспокойство. По оценкам Российской академии народного хозяйства и государственной службы, в теневой рынок труда включены 30 млн россиян (более 40 % экономически активного населения), из которых 21,7 млн человек – это те, кто имеет дополнительные к основному месту работы неоформленные заработки либо получает часть зарплаты неофициально, в «конвертах»⁵. Более того, эта доля в последние годы устойчиво растет. О фактах масштабной коррупции широко известно. Достаточно упомянуть, что в 2016 году был арестован полковник Захарченко, занимавший пост заместителя главы управления «Т» Главного управления по экономической безопасности и противодействию коррупции МВД России. На квартире его сестры нашли такую сумму наличных денег, для которой трудно подобрать адекватные эпитеты, – 120 миллионов долларов и 2 миллиона евро наличными (на тот момент это было эквивалентно около 8,5 миллиарда рублей)⁶.

Сокращение обращения наличных в нашей стране может быть вызвано двумя факторами – изменениями законодательства и деятельностью банков, экономически заинтересованных в увеличении безналичного оборота. Действительно, определенные попытки в этой области предпринимаются различными государственными структурами. В настоящее время Центральный банк России ограничивает наличные расчеты между юридическими лицами суммой в 100 тысяч рублей, однако расчеты наличными между физическими лицами, а также между физическими и юридическими лицами ничем не ограничиваются⁷. Создается впечатление, что ограничение наличного оборота не является значимой целью для Центрального банка. Во всяком случае, в основополагающем документе «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2017 год и период 2018 и 2019 годов»⁸ такой задачи в явном виде не ставится. Более того, предполагается уже в 2017 году выпустить новые купюры достоинством в 200 и 2000 рублей. По словам председателя ЦБ Э. С. Набиуллиной, это не приведет к увеличению денежной массы в экономике, но определенные сомнения в этом тезисе неизбежно возникают.

С инициативами по сокращению крупных покупок физическими лицами за наличные еще в 2012 году выступило Министерство финансов. Предлагалось ограничить расчеты суммой в 600 тысяч рублей, с последующим ее уменьшением до 300 тысяч рублей. Однако это не было реализовано. Похоже, что и сейчас в правительстве нет единства в данном вопросе. Так, 21 января 2017 года министр финансов Антон Силуанов, выступая на съезде «Единой России», заявил, что министерство поддерживает предложения по ограничению расчетов наличными при крупных покупках, речь в первую очередь шла о покупках объектов недвижимости и автомобилей. Однако позднее первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что правительство не обсуждает вопрос ограничения расчетов наличными⁹.

Если Центральный банк и правительство не делают отчетливых шагов по сокращению наличного оборота, остается надеяться на частную инициативу.

Конечно, реальную роль могут сыграть только банки, прямо заинтересованные в этом, – в сегодняшней ситуации именно они несут существенные издержки при работе с наличными, не говоря уже о том, что им приходится содержать значительный аппарат квалифицированных специалистов, занимающихся финансовым мониторингом и, в частности, контролем за обналичиванием денежных средств. Заметим в скобках, что Россия и здесь удивительная и особенная страна – во всем мире отмыванием средств называется превращение наличных денег в безналичные, а у нас ситуация обратная – безналичные средства различными способами обналичиваются, при этом возникают и уход от оплаты налогов, и другие нарушения законодательства. В настоящих условиях рыночная конъюнктура такова, что банки не могут переложить все свои издержки, связанные с операциями с наличными деньгами на клиентов.

У банков есть два основных способа сокращения наличного оборота – это выпуск банковских карт и перевод операций клиентов в удаленные каналы обслуживания. В этих областях достигнут определенный прогресс, особенно в последние годы. Естественной альтернативой для расчетов наличными являются выпускаемые банками кредитные и дебетовые карты. Объем эмиссии карт российских банков вырос за 2016 год на 4,5 %, до 254,8 миллиона. Это – 1,7 карты на одного жителя только за один год. В течение 2016 года на территории России и за ее пределами с использованием карт было совершено 17,9 миллиарда транзакций на сумму 51,2 триллиона рублей (рост по сравнению с 2015 годом на 36,2 % и 23,4 % соответственно – прекрасный результат)¹⁰. К сожалению, россияне в массе своей пока предпочитают наличные. Так, держатели платежных карт за девять месяцев 2016 года сняли 19 триллионов рублей наличных, а оплатили товаров и услуг только на 8,7 триллионов рублей¹¹. Частично это связано с тем, что при снятии наличных со своих карточных¹² и иных счетов клиенты обычно не платят никакой комиссии – таковы сегодня реалии рынка. При этом даже в крупных городах есть немало мест, где нельзя заплатить банковской картой. Конечно, это связано в том числе и с существованием теневой экономики, размер которой в кризис растет.

Однако здесь есть поводы для определенного оптимизма. В марте 2017 года стало известно, что международная платежная система Visa разрешила российским банкам – владельцам банкоматов – вводить комиссии за снятие наличных с карт¹³. Вполне возможно, что вскоре аналогичное решение примет вторая крупнейшая платежная система – Master Card. Было бы вполне логично, если российские банки воспользовались бы новыми возможностями и действительно ввели бы комиссии за снятие наличных. На самом деле это могло бы компенсировать банкам значительные издержки по обслуживанию сетей банкоматов. Благотворное влияние такой комиссии на сокращение наличных расчетов трудно переоценить, однако на момент написания этого текста точной информации об изменениях тарифной политики российских банков у нас пока нет.

Итак, успехи нашей страны по сокращению наличного оборота можно оценить только как достаточно скромные, особенно если сравнивать ситуацию с передовыми развитыми странами Скандинавии, о которых пишет Рогофф. Тем не менее не стоит быть пессимистами. Вспомним теорию крупного американского экономиста российского происхождения А. Гершенкрона о преимуществах относительной отсталости¹⁴. Согласно его взглядам, отсталая страна может совершить рывок в развитии, используя современные технологии, заимствованные в более передовых странах. При этом в таких отсталых странах, как Германия во второй половине XIX века, большую роль в этом рывке играли банки, а в более отсталой России в этот же период существенное значение имела государственная политика.

То, что эта теория в принципе применима к решению проблемы безналичных платежей, показывает пример Кении. В 2007 году кенийцы стали переходить на систему мобильных платежей под названием M-Pesa. Сегодня ею охвачено 17 миллионов кенийцев, или более двух третей взрослого населения страны. Пользователи пополняют свои счета и переводят деньги, отправляя текстовые сообщения. Конечно, эта система не устраняет наличного оборота, но в стране сделан важный шаг вперед в этом направлении.

Россия тоже может служить подтверждением тезиса Гершенкрона – инновации, возникающие в развитых странах, достаточно быстро начинают использоваться в нашей стране. Так, современная платежная система Apple Pay, позволяющая использовать для платежей мобильные телефоны вместо банковских карт, была анонсирована 9 сентября 2014 года. В течение 2015 года система стала распространяться по всему миру, а уже в 2016 году ее начали использовать российские банки. На момент написания введения систему использует 21 российский банк.

Интересный эксперимент начат в г. Зеленодольске¹⁵, который станет первым в России городом, полностью переведенным на безналичный и бесконтактный расчет. При поддержке правительства Татарстана Сбербанк и Master Card анонсировали совместный запуск в этом городе платежной системы Apple Pay. В рамках проекта, в котором участвует также банк «АК Барс», жителям города выдадут мультифункциональные пластиковые карты, на которых содержатся платежное, социальное, транспортное приложения и квалифицированная электронная подпись ее владельца. «В Зеленодольске мы доказали, что возможен полный уход от наличных денег», – заявил глава Сбербанка Герман Греф на презентации этого проекта¹⁶. Конечно, один город – не вся страна, но это хороший сигнал и пример для других городов.

Наряду с использованием банковских карт и систем, связанных с ними, важным способом сокращения наличного оборота является перевод обслуживания клиентов в удаленные каналы. Решением этой задачи занимаются все передовые банки. Автор этих строк работает в ПАО «Банк „Санкт-Петербург“», в нашем банке одним из критериев оценки деятельности офисов является их работа по перенаправлению клиентов в удаленные каналы (прежде всего имеется в виду использование системы интернетбанк). В целом по стране эта работа дает неплохие результаты. Быстрыми темпами растет количество счетов с дистанционным доступом, открываемых физическими лицами в банках, – на 1.01.2016 года таких счетов было 158, 8 миллионов, а на 1.01.2017 – 187,4 миллионов, то есть рост составил 18 % за один год. При этом по доступам с использованием мобильных приложений рост был с 117,4 миллионов до 143,1 миллионов, то есть составил 21,9 %¹⁷. Конечно, этот процесс сдерживается тем, что не все клиенты банков готовы пользоваться интернетом. Сегодня аудитория интернет-пользователей в России в возрасте от 16 лет и старше составляет около 70,4 %. Впрочем, среди молодых россиян (возраст 1629 лет) проникновение интернета достигло предельных значений еще в предыдущие годы и, по данным исследовательского концерна GfK, составляет 97 %¹⁸.

Хорошим показателем того, что жители нашей страны постепенно привыкают к безналичному обслуживанию, является то, что ведущие банки начинают открывать офисы без касс и офисы самообслуживания. Такие офисы уже имеют Сбербанк и ВТБ24, который анонсировал, что в ближайшие три года будут открыты 100 офисов без касс по всей стране¹⁹. Окупаемость таких офисов пока не очевидна²⁰, но сама тенденция весьма характерна.

Какой вывод можно сделать из этого очень краткого обзора ситуации в России? Движение в сторону безналичного общества есть, но оно имеет очевидные препятствия институционального, рыночного и культурного свойства. Так, вполне логичным казалось бы проводить оплату приобретаемых автомобилей банковскими картами, но в условиях кризиса и спада продаж автодилеры работают с такой маленькой маржой, что вынуждены перекладывать банковскую комиссию за эквайринг, составляющую до 2,5 %²¹, на покупателей. В результате оплата наличными становится существенно дешевле, чем безналичными, – ситуация, обратная той, за которую вполне логично выступает Рогофф. Какой выбор делают покупатели, догадаться нетрудно.

Конечно, сложно прогнозировать, когда в России осуществится план Рогоффа. Но не стоит огорчаться – и в развитых странах сроки ухода от наличности измеряются отнюдь не годами. Так, по некоторым оценкам, Великобритания станет страной безналичных платежей только к 2043 году²². В северных странах Европы это произойдет раньше, но и у нашей страны есть шанс за 10–15 лет решить эту проблему.

Необходимо только понять, что движение к устранению наличного оборота, по крайней мере оборота крупных купюр, неизбежно и правильно и что государственные структуры и частные организации должны уже сейчас предпринимать все возможные доступные шаги в этом направлении. И поэтому книгу Рогоффа нужно было издать быстро. Она может быть полезна и интересна широкому кругу читателей – не только профессиональным экономистам и студентам экономических специальностей, но и всем тем, кто связан с финансовой сферой.

А. Белых

Посвящается моим родителям Джун и Стэнли Рогофф

Предисловие к русскому изданию

В этой книге я призываю страны с развитыми экономиками признать следующий факт: огромнейшие запасы национальной валюты, скопившиеся на территориях их стран, направляются не в легальный сектор экономики, подчиняющийся налоговым правилам и законодательству, а используются для поддержания преступной деятельности, для содействия уходу от уплаты налогов и в коррупционных целях. Разумеется, очень важно, чтобы население могло надежно обезопасить свои сбережения от излишне уверенного в своих возможностях государства. Однако с проникновением в жизнь новейших платежных технологий использование наличности все больше уходит на задний план, сохраняясь пока в области достаточно мелких трансакций, но даже и здесь постепенно сходя на нет. Тем не менее спрос на наличные деньги, особенно на купюры крупного номинала, такие как 100 американских долларов, 500 евро и 1000 швейцарских франков (приблизительно 1000 долларов), продолжает неуклонно расти. Естественно, я не призываю к обществу, в котором вообще не будет наличных денег, поскольку в обозримом будущем это было бы ошибкой. Однако я уверен, что было бы разумным пересмотреть вопрос об обращении наличности с точки зрения сокращения ее объема, что затруднит широкомасштабное использование наличных денег в операциях теневой экономики.

Страны Северной Европы, в частности Швеция, Дания и Норвегия, уже давно вступили на путь, который может привести их к обществу, называемому мною обществом с меньшим количеством наличности. Опыт показывает, что для быстрейшего продвижения вперед необходимо одновременно развернуть несколько фронтов, включая ротацию купюр, установку кассовых аппаратов, оснащенных средствами передачи данных, что усложнит уход от уплаты налога с продаж, а также, для ряда европейских стран, ограничение максимального размера трансакций, производимых наличными средствами. Швеция фактически уже полностью избавилась от наличности в более чем половине своих банков, включая банкоматы, и даже многие из тех банков, которые продолжают работать с наличными средствами, не хранят купюры самого крупного номинала. Однако, как мне кажется, лучше всего было бы начать с очень постепенного (скажем, в течение 3–7 лет) изъятия из обращения крупных купюр, которые и создают большую часть всех проблем и которые редко используются рядовыми гражданами. Вряд ли это предложение можно назвать панацеей, однако это было бы хорошим началом, не связанным с высокими рисками.

Хотя в данной книге я делаю конкретные практические выводы, большинство из них являются результатом научных исследований в области прошлого, настоящего и будущего наличных денег. Я и не рассчитываю, что каждый человек, прочитавший эту книгу, согласится с моими заключениями, но смею надеяться, что любой серьезный читатель сможет убедиться в том, что проблема наличности – это гораздо более важная и сложная проблема, чем принято считать. Некоторая перенастройка в этой области неизбежна. Хотя я старался, чтобы мой анализ был осторожным, а выводы – сдержанными, я, вне всякого сомнения, заставил заволноваться лоббистов использования наличных средств – как тех, кого беспокоит законная сторона дела (хотя, я думаю, их опасения отпадут, если будут приняты соответствующие меры), так и тех, кто сегодня прибегает к использованию наличных денег для ухода от уплаты налогов или для нелегальной деятельности и поэтому видят врага в любом, кто, пусть даже теоретически, может нарушить их статус-кво.

Каждому человеку, который прочитал эту книгу целиком (а многие мои критики, как мне кажется, этого не сделали), будет понятно, что я рассуждаю об очень далеком временном горизонте – пройдут не годы, а десятилетия, прежде чем эти преобразования станут возможными. Я убежден, что было бы большой ошибкой приступать к этому процессу слишком быстро. На самом деле в Индии, например, совсем недавно (вскоре после публикации этой книги на английском языке) был предпринят масштабный обмен купюр крупного номинала. Вполне может оказаться, что для страны, в которой пышным цветом цветет коррупция и где подоходный налог уплачивает лишь 2 % населения, в долгосрочной перспективе это принесет важные положительные сдвиги. Правда, делать прогнозы по этому поводу слишком рано. Однако опыт Индии поддерживает мои утверждения о том, что любые попытки внести изменения в денежную систему в идеале должны осуществляться постепенно, иначе можно нанести значительный побочный ущерб экономике в целом.

Действительно, в этой книге я неоднократно четко оговариваю, что мои выводы применимы для стран с развитыми экономиками. Я не хотел бы распространять их на развивающиеся рынки, такие, например, как Индия, где финансовое включение населения все еще представляет серьезную проблему. Финансовая система России достаточно развита, но тем не менее и в этом случае было бы слишком рано говорить о переходе к обществу с меньшим количеством наличных денег. Это несвоевременно, даже если отбросить и другие факторы, включая западные экономические санкции, которые имеют непосредственное отношение к некоторым видам электронных платежей. Никто не предлагает, чтобы Россия в более или менее скором времени уменьшила количество бумажных денег. Но если на такой шаг пойдут США и еврозона, то для России это будет иметь весьма серьезные последствия, поскольку наличные евро и особенно доллары широко циркулируют в России.

На самом деле российская тема часто всплывает в разговорах с сотрудниками Федеральной резервной системы и Казначейства США. Они в восторге от того, насколько популярной остается в России 100-долларовая купюра, которая используется для проведения трансакций в обход банков и других официальных организаций. Как разъясняется в этой книге, купюра в 100 долларов составляет более 80 % всех денежных средств США, причем на каждого американца (мужчину, женщину или ребенка) приходится более 34 купюр номиналом в 100 долларов, находящихся в обращении. Хотя оценки по поводу того, какая доля всех 100-долларовых купюр находится в России, значительно разнятся, на сегодняшний день существует единая точка зрения, согласно которой больше половины всей массы наличных американских долларов находится на территории США. Естественно, 100-долларовые купюры также находятся в обращении в Китае, Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Иногда сотрудники Казначейства США и Федеральной резервной системы утверждают, что купюра в 100 долларов – это мощное средство, которое служит на благо таким странам, как Россия, а также что это еще и источник прибыли. Во благо ли это России – пусть об этом скажут российские эксперты. С одной стороны, американские доллары, по-видимому, широко используются для крупных трансакций (скажем, покупка квартиры в Москве). С другой стороны, в последнее время в новостях появляется информация о том, что наличные американские доллары также играют определенную роль и в коррупции. В любом случае мое мнение таково, что даже если в целом купюры в 100 долларов и приносят пользу населению России, нельзя забывать о том, что ими пользуются наркобароны в Мексике, повстанческие группировки в Африке и т. д. Поэтому было бы наивным полагать, что американская валюта – это средство, приносящее благо. Еще один важный момент, на который, надеюсь, читатели обратят внимание, это то, что государственные чиновники, которые воспринимают печатание денег как деятельность, приносящую огромную прибыль, относятся к той категории скупых, которые платят дважды. Если сократить объем находящихся в обращении купюр крупного номинала (а именно к этому я призываю уже в течение двух десятилетий), то это поможет сократить неуплату налогов в США и снизит уровень преступности на 5 % соответственно. Это могло бы стать очень полезным мероприятием, и имеются многочисленные доказательства, что так оно и будет.

Тем российским читателям, у которых целая банковская ячейка забита стодолларовыми купюрами, не стоит слишком сильно беспокоиться – такие дела быстро не делаются. Хотя, естественно, идеи, которые я выдвигаю в этой книге, широко обсуждаются в разных странах, потребуется много времени, чтобы досконально изучить все эти вопросы. И не исключено, что даже тогда понадобится не одно десятилетие, прежде чем подобные изменения будут внедрены в жизнь. Однако не стоит воспринимать мои предложения как чисто умозрительные. Эти вопросы сейчас активно обсуждаются странами Большой двадцатки (G20).

Пока я рассказал только о первой части этой книги. Хотелось бы надеяться, что кому-то из читателей вторая часть также покажется интересной. В ней рассматривается проблема, связанная с первой частью, но несколько в ином ракурсе. Это вопрос о том, что центральные банки в период глубокой рецессии должны использовать отрицательные процентные ставки. Прежде чем отбросить эту идею, необходимо вспомнить о том, к какой только политике от отчаяния ни прибегали центральные банки, чтобы совладать с нулевой границей процентных ставок. Полезно будет вспомнить и о еще более странных идеях, которые выдвигались экономистами, исповедующими традиционные взгляды. Они пребывают в полной уверенности, что политику отрицательных процентных ставок невозможно эффективно проводить, поскольку население начнет массированно уходить в наличные деньги. На самом деле они глубоко заблуждаются. Как показано в этой книге, политика отрицательных процентных ставок может стать эффективной, хотя для того, чтобы провести все необходимые подготовительные мероприятия, потребуется долгое время, возможно, много лет. Я пытаюсь доказать, что при финансовых кризисах политика отрицательных процентных ставок является гораздо более простым и элегантным способом решения проблемы нулевых процентных ставок, нежели любой другой инструмент, уже апробированный на практике или предлагаемый для использования. Я не знаю, согласятся ли читатели с моей точкой зрения, или нет, но все-таки я надеюсь, что моя трактовка современной монетарной политики, а также проблем, стоящих перед центральными банками, поможет сбросить налет таинственности с этих вопросов.

Последняя часть этой книги посвящена обсуждению будущего бумажных денег, в том числе новых технологий, таких как биткойн. Проповедникам новых технологий будет весьма полезно ознакомиться с историей денег (глава 2). Новые технологии могут создаваться и в частном секторе, однако когда речь идет о единицах расчета, то регулировать и использовать эти технологии должно только государство.