Kitobni o'qish: «О роли корриды в создании семьи (почти невероятная история)»

Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице.

Книга Притчей Соломоновых, глава 30

Не знаю, как вас, а меня всегда удивляло, как людям удается найти друг друга и сохранить то главное, что они построили вместе. Наверное, все дело в том, что сам я оказался не слишком удачлив в отношении уз Гименея и, как сейчас говорят, не создал постоянные отношения. Пусть так, но мне очень хочется думать, что по – настоящему счастливых пар большинство, хотя неумолимо растет невеселая статистика разводов. Хочется верить, что каждый из нас обязательно рано или поздно заменит местоимение «я» более радостным «мы» и жизнь обоих станет ярче, интереснее, полнее. Лучше бы раньше, но тут уж как повезет.

Речь о том самом «своем» человеке (не люблю этот дурацкий термин «половинка»), с которым раз – и вместе навсегда. Вместе в ночном клубе, на берегу теплого или холодного моря, дома после рабочего дня и в пансионате для пенсионеров. Вместе, пока кто – то один не подчинится окончательному решению свыше о грустном переезде в места столь отдаленные, что ни написать туда, ни позвонить… Какая великая сила в этом слове – «вместе»! И не раз ты думаешь, что придушил бы ее, но ни разу о том, что развелся бы, а она в слезах готова навсегда убежать в ночь с одной только дамской сумочкой, зная, что ты не отпустишь ее больше, чем на двадцать шагов. И шпагой, ломом или кулаками ты готов драться за нее с половиной мира, а она – выцарапать за тебя глаза другой половине. И вы дурачитесь вместе, неприлично громко хохочете, не задумываясь о том, что скажут окружающие, и не променяете эти минуты ни на какие светские рауты в шикарных платьях и смокингах. Когда же уйдет время танцев и прогулок до утра, ты что – то себе напридумываешь и устроишь ей сцену ревности, потому что ее вот уже два часа нет дома. А она просто отвела внука в детский сад и зашла в поликлинику, все же в последнее время стало чаще обычного колоть под левой лопаткой. И годы ничего не значат, ведь седина в ее волосах – это брызги серебра на так любимой тобой голове, а морщинки в уголках ее глаз и губ – знак того, что вы смеетесь чаще, чем плачете. Много, много еще в вашей общей сокровищнице того, что есть только у вас двоих… Кто испытал подобное, тот поймет.

В конце концов, подобное действительно случается, пусть и не так часто, как хотелось бы. И знаете, я завидую таким людям. Белой безобидной завистью, в которой только восхищение и пожелания счастья и всяческих удач этим одаренным, поскольку любовь – это дар, а взаимная любовь – дар стократный. Я лично знаю несколько реальных примеров и даже знаком с одной такой парой (далее речь пойдет как раз о ней). Уж как им это удалось… Но только все у них сложилось примерно так, как я описал выше. И это здорово!

* * *

История, которую я хочу вам рассказать, произошла за несколько лет до миллениума. Сейчас это слово уже редко услышишь, а тогда, перед Новым двухтысячным годом, его не произносил только ленивый. Я встречал тот Новый год в одной веселой компании, где и познакомился с Кукушкиными Женьками. Да – да! Обладателей этой веселой фамилии звали Евгений и Евгения, но все друзья и знакомые называли их именно Женьки Кукушкины, на что те совсем не обижались. Эти тридцатилетние влюбленные побывали в ЗАГСе года три назад, но, глядя на них, можно было подумать, что они переживают какой – то нескончаемый второй день свадьбы, когда можно скинуть торжественные наряды и в джинсах и водолазках чувствовать себя свободно и раскованно, ни на минуту не теряя ощущение праздника, которым они щедро делились с окружающими. Они шутили, смеялись, что – то рассказывали, поднимали тосты, при этом непринужденно держась за руки. Когда же он, возвращаясь из кухни, где за сигаретой мужчины рассказывали друг другу пикантные анекдоты, клал ей руку на плечо, она, не оборачиваясь, склоняла голову и нежно, как кошка, терлась щекой о его пальцы. А как они смотрели друг на друга! Казалось, что фотограф, перед тем как запечатлеть одно из миллиона счастливых мгновений, попросил эту парочку замереть, и это самое мгновение осталось в их глазах навсегда. Разумеется, они не были поглощены только друг другом. Кукушкины оживленно общались с гостями и по отдельности присоединялись к небольшим группам, которые то и дело собирались в разных концах этой большой квартиры, но они не расставались надолго, у них это просто не получалось. Сидя за столом и повернувшись в разные стороны, чтобы перекинуться парой слов с соседями, они как – то незаметно, почти машинально старались коснуться друг друга, словно один хотел убедиться, что другой рядом. В то же время своим поведением они совсем не привлекали к себе внимания, в их проявлении чувств отсутствовал пафос, это было только для двоих, не на публику. Я не мог не почувствовать особенной ауры, окружавшей этих замечательных молодых людей, и наблюдал за ними, не скрывая улыбки. Через какое – то время хозяева вечера весело и непринужденно представили меня им. С деланной серьезностью на лицах они в унисон поклонились и торжественно произнесли хором: «Кукушкины! Женя и Женя!». Мы засмеялись и начали общаться так, как будто знали друг друга со школы. Собственно, с этого вечера и началась наша дружба, которая длится уже третий десяток лет. Сегодня же я расскажу вам о том, как они построили свое «вместе».

* * *

Начнем с того, что Женя и Женя были ровесниками, и на момент знакомства прошли двадцатипятилетнюю отметку на карте своей жизни. Поскольку они не ходили в один детский сад, не учились в одной школе или институте и вообще жили и работали в разных районах города, то существовала большая вероятность того, что мегаполис с его миллионами жителей и гостей города, удушаемый пробками, суетой и урбанистическим натиском, просто не позволит им встретиться, но это все – таки произошло. Однажды летом они случайно оказались в одной большой компании на праздновании чьего – то дня рождения, где молодой сотрудник одного из питерских морских агентств Женя Кукушкин обратил внимание на миловидную девушку с очаровательными ямочками на щеках и темно – русыми волосами, стриженными в каре, как у певицы Мирей Матье. Стройная и миниатюрная, как знаменитая парижанка, она весело болтала с приятельницами, стоя у окна, и время от времени тихо смеялась. Поскольку вечеринка носила «салонный» характер, то хозяева заблаговременно убрали в кладовку ковры и паласы, сдвинули кресла, торшеры и прочую мебель в углы, а столы с легкими закусками и горячительными напитками придвинули к стене в гостиной, максимально освободив место. Кто – то курил на кухне, некоторые танцевали под негромкую музыку, а основная масса передвигалась с бокалами по всей квартире, общаясь, рассказывая анекдоты или обсуждая последние новости. Женя решил, что познакомиться с «француженкой» – так он мысленно окрестил ее из – за прически – будет несложно. Он опрокинул в себя стопку джина для настроения, уединился в ванной, чтобы заново заправиться, причесаться и слегка смочить волосы по тогдашней моде, но, когда вернулся в гостиную, не нашел ту, для которой последние пять минут чистил перышки. Ее не оказалось ни среди танцующих, ни на кухне, где при неярком свете одинокой лампочки что – то бурно обсуждали курильщики. Он не нашел ее и в другой комнате, где неловко прервал уединение целующейся парочки и чуть не сел на одного из гостей, утомившегося под гнетом крепких напитков и сладко посапывающего на небольшой тахте. Чувствуя досаду, Кукушкин уже собрался покинуть веселое мероприятие, но сначала все – таки решил разузнать у хозяев или гостей хоть что – нибудь о таинственно исчезнувшей гостье. Он вернулся в гостиную, налил себе еще стопку джина и решил подышать свежим воздухом на балконе – квартира располагалась на седьмом этаже, и спускаться вниз, чтобы постоять у подъезда, было просто лень. Он аккуратно протиснулся между томных парочек, медленно переступавших с ноги на ногу в такт романтической музыке, вышел на широкий застекленный балкон и закрыл за собой дверь. Повернувшись к открытому окну, Женя ойкнул от неожиданности: у окна стояла «француженка» и с любопытством смотрела на него вполоборота.

– Если вы покурить, то только не здесь! – негромко сказала она.

– Да я не курю, собственно, – ответил он и добавил заговорщическим голосом: – А что это вы здесь делаете?

– Любуюсь белыми ночами.

Кукушкин решил, что настало время решительных действий, и предложил прекрасной пока еще незнакомке пойти потанцевать.

– Меня зовут Женя! – представился он.

– Неоригинально, – разочарованно протянула «француженка» и, поймав недоуменный взгляд, добавила: – Я тоже Женя!

Но танцевать пошла… Они покружились в танце совсем немного, и мелодия стихла, но тот, кто следил за музыкой, заранее предусмотрительно поставил целый диск с медленными композициями, так что времени на развитие знакомства у наших героев хватало. Сначала почти шепотом, чтобы не мешать остальным, потом все громче задавали они друг другу вопросы, что – то рассказывали и хихикали, а когда диск закончился, Женя и Женя вернулись на балкон и продолжили общение при бледной луне на фоне поздних июньских сумерек. Они говорили обо всем и с удовольствием слушали друг друга. Оказалось, что у них много общего во взглядах, вкусах, интеллектуальных предпочтениях… И конечно же, именно в эту ночь между ними пробежала искорка, давшая начало яркому и надежному огню, который греет их вот уже столько лет. Под утро, когда гости начали расходиться, счастливый Кукушкин проводил Женю до дома и направился гулять по городу. До открытия метро оставалось еще часа полтора, погода радовала, и на душе у него было «торжественно и чудно», как сказал поэт. Вроде бы просто симпатичная девушка, каких десятки или даже сотни тысяч в нашем городе, но сейчас ему казалось, что именно о такой, как она, или даже именно о ней он мечтал всю жизнь!