Kitobni o'qish: «Теперь и у меня есть босс»
Глава первая, в которой я нахожу работу и получаю должность «Бруни»
Собеседование обещало быть интересным. Во-первых, в травматологии, во-вторых, время – нужно было явиться ровно в двенадцать двадцать одну. Разумный человек не влип бы в такую историю, но что за жизнь без приключений?
Я зашла в отделение, тихонько подождала в коридоре и рывком открыла дверь палаты точно в назначенное время.
– Здрас-сти!
От моих слов мужчина на кровати дернулся от испуга и поспешил спрятать под одеяло планшет, после чего искренне и широко улыбнулся. Вышло до того заразительно, что сложно не улыбнуться в ответ, хотя выглядел он диковато. Темные волосы с легкими завитками, и еще более темная на кончиках борода. Отрастали волосы более светлыми. Неужели красит? Глупость, как по мне. Но в целом мой потенциальный работодатель смотрелся неплохо: высокий, широкоплечий, загорелый. Этакий секси-босс, мечта всех студенток.
Будет, когда сможет выбраться из больницы.
Не знаю, что с ним случилось, но досталось бедолаге неслабо: обе ноги в гипсе, как и левая рука до плеча. Поперек груди шли эластичные бинты, наверняка и ребра пострадали. А по рукам расцветали синяки от многочисленных инъекций.
– Здравствуйте! Мы же договаривались, что студенческая мелкота не тренируется на мне делать уколы! Я пожертвовал руку на благо медицины, – он показал желто-синие пятна на сгибе локтя, – ноги хочу сохранить для себя! Возможно, найду себе жену, такую же рыженькую, вот как ты, но лет на десять старше, и зачем я ей такой покоцанный?
– Я по объявлению насчет работы.
Мужчина смотрел и щурился. Кто его знает – почему, но я на всякий случай сощурилась в ответ, затем улыбнулась. И убрала улыбку. Вернула.
– А почему вы решили, что подходите для данной работы? – Он чуть повернулся и прищурился на один глаз, над вторым же изогнул бровь. Просто чудеса владения мимикой!
– Чувствую, мы с ней созданы друг для друга! – Я сделала моську точно по заветам Петра: послушную и чуть придурковатую. То есть сгладила свою врожденную придурковатость ровно вполовину.
Работа мне была нужна. Без нее не получится накопить на обновки к началу учебного года и жилье в городе. Дед запретил идти официанткой в летнее кафе, а санитаркой мне уже не хотелось. Этот ИП Болдин – просто находка: работа временная, оплата хорошая и требования будто с меня списаны. А еще вакансию одобрил дедушка, проверивший Болдина по каким-то своим каналам.
– «Руководителю детективного агентства требуется помощник». – Болдин решил зачитать сам текст объявления, я же согласно кивала.
– Я решила, что вы не сторонник феминитивов, и емким «помощник» обозначили всю широту половой самоидентификации.
– «Активный, общительный, физически развитый человек не старше сорока лет». Черт, надо было указать – «и не моложе четырнадцати».
– Мне девятнадцать, – решила я уточнить на всякий случай.
– Ладно, в это верю. – Он пригладил густую темную бороду и продолжил: – «Владеющий навыками оказания медицинской помощи…»
– Четвертый курс по специальности «сестринское дело».
– «…вождения машины…»
Я вытащила из кармана права и показала их. Новенькие, еще и года не прошло.
– «…самообороны…» – а ладно, это я на всякий случай написал! – «…дедукцией и способностью поддержать беседу под стаканчик пенного. И личным авто».
– Это все я, Бронислава Горина. Будущий помощник частного детектива для агентства «Ватсон-Знатсон», временно дислоцированного в одиночной палате номер шесть травматологического отделения. Можем прямо сейчас начать сотрудничество: я проходила здесь практику, знаю, где раздобыть самую лучшую утку.
Глупо, конечно, но разочарование было написано на лбу Болдина такими крупными буквами, что пошутить перед ожидаемым отказом – моя прямая обязанность.
Болдин поморщился и притянул к себе пачку сока.
Тоже мне, чудо-босс, мечта всех работников! Загипсован, как мумия, вместо офиса – больничная палата. Правда, одиночная и с санузлом, но это сути не меняло. А туда же – строит из себя важного начальника!
– Ну какая же ты «Бронислава»? «Брунгильда» скорее. Точно, буду звать тебя Бруней. Такая маленькая пухлая личинка валькирии.
– Хорошо, Максим Иванович.
Подумаешь, «Бруня»! Ираида Сергеевна каждую пару говорила, что, учи патанатомию, не учи патанатомию, а кроме проститутки из меня никого не выйдет. К концу курса Брониславе Гориной отказали и в этом профессиональном определении и напророчили славную карьеру алкоголички, бомжующей по дачам. В общем, Болдину нужно постараться, чтобы меня довести.
– Бруня, скажу честно: ты мне не подходишь. – Он говорил и одновременно набирал текст на планшете, будто меня в палате не было. – Лучше пойди официанткой в детское кафе. Или аниматором-пчелкой. Листовки, там, раздавай. Я же пока поищу кого-то более адекватного и чуть старше четырнадцати. Вот, держи, купи себе слайм. Или спиннер. Или чем там сейчас дети увлекаются.
Он вытащил из тумбочки крупную купюру и протянул мне.
– Не могу брать деньги у одинокого пожилого мужчины, который еще и бороду себе красит.
Я мигом выскочила из палаты, не дав Максиму Ивановичу возможности ответить, но он все равно крикнул в спину:
– И приходи лет через пять, непременно возьму на работу! Или женюсь.
Вот же! Я пронеслась по травматологии, попрощалась с медсестрами и спустилась в буфет. Учеба в медколледже давала серьезный бонус: знаешь координаты всех секретных точек с едой в любой из больниц города.
Честно отстояв очередь, я купила себе пирожок с повидлом, затем вышла на улицу и устроилась на скамейке. Сейчас чуть-чуть успокоюсь, и буду звонить по следующему объявлению. А этот «жених» пусть ищет себе другого помощника, постарше. Этакую уже вылупившуюся из куколки валькирию.
В узорчатой тени дерева и с пирожком в руках сиделось очень хорошо. Кофе бы еще, но пирожок и расходы на маршрутку исчерпали мой сегодняшний лимит. А работы-то нет!
Когда смартфон закричал мелодией видеозвонка с незнакомого номера, я ответила машинально. И сразу же заметила испуганное лицо Болдина.
– Бруня! Как ты можешь есть такой огромный пирожок, когда дети голодают! Срочно купи мне такой же и приходи! – Он почти кричал, но в углах глаз залегли смешливые морщинки.
Я оглянулась по сторонам, поднесла экран к лицу и зашептала:
– Не могу, Максим Иванович, так они будут голодать вдвое сильней! Спасите детей, отрекитесь от пирожков!
После чего сбросила вызов и внесла номер в ЧС. В мире полно идиотов, а у меня сверхспособность их приманивать. Наверное, где-то в железах специальный феромон вырабатывается. Или, как говорит дед, дурак дурака чует издалека!
Почти сразу пришло сообщение с другого номера: «Бронислава, вернись, я все прощу! Извинюсь, и снова все прощу! И еще раз прощу, если будешь с пирожком!»
Кто думает, что ЧС не безграничен, тот не знает Брониславу Горину. Новый номер улетел туда, а я доела пирожок и пошла к остановке. Надо выиграть битву за место в маршрутке: следующая через полчаса, замучаешься ждать.
«Бруня, к чертям пирожки! Расскажи, как ты узнала мое имя и секретный секрет бороды?» – пришло в следующем сообщении.
Номер отправился туда, куда ему и положено, а я вклинилась в толпу ожидающих.
«Ты не можешь бросить старого больного человека умирать от любопытства!»
Могу, ой как могу. Для работы, значит, маловата, а для доставки пирожков – в самый раз? Нет уж! Бронислава идет штурмовать маршрутку! Это Спарта, уезжает сильнейший! Сильнейший из сильнейших – даже сидя.
«Бруня, отзовись! Твой босс в волнении, аки штормовое море!»
«Максим Иванович Болдин, 1987 года рождения, не женат, прописан: ул. Ленина, 44-65, место работы: ИП «Болдин», пострадал в автомобильной аварии, в детстве перенес ветрянку…» Подумав, последнее я стерла: выдает место, откуда я почерпнула сведения.
«…Отстаньте!» – сбросила сообщение в мессенджере и выключила смартфон.
Включила его только вечером: все же с воспаленным любопытством столько не живут. Мой несостоявшийся секси-босс должен был успокоиться, а то и упокоиться и не писать больше. Эх, видимо, судьба против моей летней подработки! Переделав все домашние дела, я открыла соцсети и нашла страницу Максима Ивановича. Пролистала тонны его фотографий, где он сверкал своим торсом, загаром, бицепсами, выдернутым зубом мудрости… Фу, гадость, придет же в голову выложить такое? Сидит такой, печальный, в кресле, на вытянутой руке – зуб.
Но открытием года стало не это, а мое фото. Страшное еще, перекошенное улыбкой и до того дебильное, что завет Петра можно считать перевыполненным. Целую статью про меня накатать не поленился, гад!
«Сегодня в мою жизнь ворвалось маленькое рыжее нечто…»
От злости я аж яблоком подавилась и не сразу смогла вернуться к тексту. Впрочем, вначале шло долгое и нудное перечисление моих недостатков. Потому вторая часть статьи просто убила:
«…кажется, ну что интересного в этом малыше? Но приглядитесь внимательнее…»
Дальше шла еще одна моя фотография, уже с чуть другого ракурса. Когда только нащелкать успел? И там лицо уже не казалось таким круглым, мечтательный взгляд устремлялся в неведомые дали, и даже веснушки походили на удачную находку стилиста. Такие снимки в журналах печатают, а не делают планшетом, имея в моделях Брониславу Горину.
«…добрая, веселая и невозможно очаровательная. На такой можно жениться лет через пять, завести детишек и знать, что роднуля ждет тебя дома с горой оладушек, точно как у бабушки».
Пристрой Бруню в добрые руки, вот как это называется! Обидно, хоть плачь. Особенно комментарии, в которых теперь вовсю обсуждали мою внешность и условные оладушки. Даже один из бывших одноклассников отметился и написал гадость, правда, тут же огреб за нее от Максима Ивановича.
Но я закрыла страницу. Хватит.
Дед нашел меня на кухне, похлопал по плечу и сел рядом.
– Славка, чего грустишь? Работу не нашла?
Я мотнула головой.
– Тьфу ты! Мы с бабкой тебе поможем, отдыхай пока. А то осень начнется, снова учеба.
Сидеть у них на шее было стыдно. Бабушка с дедушкой и так меня с детства растили и поднимали вдвоем. Мама уехала за границу на заработки еще лет тринадцать назад. Изредка звонит по видеосвязи, хвастается новым домом, мужем-иностранцем и моим единоутробным братом двух лет от роду, обещает непременно приехать и забрать меня, но верится слабо. И к чему уже? Я ее почти не знаю, она – меня, и дедушку с бабушкой тоже бросать нельзя.
– Еще поищу, – вздохнула я.
Дед кивнул и заварил чай. Свой любимый: на травах и с сушеными ягодами. Пахло так, что и самой захотелось.
– А Максимка что, отказал тебе?
– Ты его откуда знаешь?
Я выронила яблоко, и пришлось лезть под стол, чтобы его вытащить.
– Так мы с его отцом, Иваном, лет пятнадцать в одной смене отработали. Не думаешь же, что я б тебя к незнакомому человеку отпустил? Увидел Максимкино объявление и подпихнул тебе. Я сейчас Ивану позвоню…
– Дедуль, не надо!
Этого еще не хватало, чтобы дедушка меня на работу устраивал! К начальнику, который зовет «Бруней» и рассуждает о том, как здорово жениться на мне через пять лет. Подумал бы, что к тому времени личинка уже вылупится, а с настоящей валькирией он может и не совладать. И она точно не станет жарить оладушки.
Дед почесал подбородок, допил чай и вышел из кухни, оставив меня чахнуть над смартфоном.
За окном уже стемнело, а из домочадцев не спал один Филимон, лениво вылизывающий лапы на соседнем табурете. Филька – кот благородных кровей: светлый, почти золотистый, морда приплюснутая и уши чуть висят. Кто знает, почему его прежние хозяева выбросили, у нас кот ни разу не проказничал. Правда, мышей тоже не ловил, зато на руки шел охотно и в самые паршивые моменты жизни великодушно дарил свою поддержку.
Я обняла кота, унесла его в спальню и легла на кровать, зная, что поверх одеяла непременно устроится теплый тяжелый Филимон. Утро же началось с сообщения: «Бруня, намеки излишни, жду тебя у офиса в 8:00».
Глава вторая, в которой я вспоминаю всех дедушек и попадаю в настоящий офис
К «Ватсону-Знатсону» я добралась еще в семь пятьдесят, припарковала дедову «шестерку» и подошла к двери. Со стороны детективное агентство смотрелось не так уж и солидно: обычный подъезд с переделанными квартирами на первом этаже, в которых разместилась тьма-тьмущая офисов. Ремонт одежды, скупка электроники, парикмахерская, магазин рукоделия, продуктовый и скромная вывеска с силуэтом сыщика.
Я поднялась по ступенькам, побродила по коридору, почти все двери в котором оказались закрыты. Дернула на всякий случай ту, что принадлежала «Ватсону», убедилась, что и она не готова распахиваться, и прислонилась к косяку. Ничего, сама пришла пораньше – сама подожду.
В восемь ноль три я начала нервничать. В восемь двенадцать – выбралась на улицу, отошла от дома и села на одну из скамеек в тени большой вербы. Тонкие ветви нависали сверху и дарили иллюзию уединения. Я болтала ногами и представляла, будто бы сижу здесь совершенно невидимая для прохожих, могу наблюдать за ними и фантазировать о том, кто они по профессии.
Вот женщина в хорошем костюме, слишком закрытом для такой жары, с красивой прической, но руки отрываются от тяжелых сумок – она похожа на учителя. За ней идет рабочий с металлургического комбината: как раз пришло время, когда выходит ночная смена, он успел переодеться и принять душ, но осталась специфическая темная «обводка» вокруг глаз. Девушка в яркой футболке – воспитатель детского сада, работает где-то неподалеку, с ней уважительно поздоровались сразу три молодые мамочки, а их крохи кричали что-то вроде: «ЗдратутиНикалавна!» А вот этот улыбающийся бородач в инвалидной коляске наверняка трудится частным детективом и ищет себе помощника.
– Бруня, солнце мое! Ты чего прячешься? Тренируешь навык «скрытный сотрудник»? Рановато для двадцати минут работы!
Коляска прожужжала моторчиком и чуть не отдавила мне ноги. Максим Иванович выругался и попробовал отъехать, но вышло так себе. Похоже, коляска хоть и навороченная, но слушается его плохо.
– Здрас-сти, у нас пока и трудового договора нет.
– У-у-у, какая ты быстрая!
Проявив чудеса ловкости, он поджег сигарету и закурил, пуская клубы дыма. Вне палаты, отмытый, надушеный и причесанный, Максим Иванович уже не смотрелся таким взрослым и строгим. Почему-то он напоминал одного хирурга, который заведовал нашей практикой. Тот постоянно улыбался, общался со студентами на равных и рассказывал всякие забавные и интересные истории из обширной практики.
– Бруня, Бруня, отставить! – Он зажал сигарету губами и пощелкал пальцами прямо перед моим лицом. – Фу! Нельзя влюбляться в босса! Нихт! Быстро начинай думать в сторону будущего мужа или всех сериальных красавчиков разом!
Подавив желание стукнуть его сумкой, я натянула улыбку и ответила:
– Вы на деда Степана моего похожи, просто одно лицо!
Максим Иванович побелел и нахмурился. Наверняка принял мои слова близко к сердцу, надо только чуть-чуть додавить.
– Умер он, пять лет назад. Курил по две пачки в день, пока с сосудами проблемы не начались. Вначале деду ампутировали палец на ноге…
– Хватит! – Шеф затушил сигарету и выбросил окурок в урну. – Два Бруниных деда за один день – перебор.
– Простите, – я опустила взгляд, – просто гляну на вас – будто дед вернулся. Он такой классный был… Научил меня корзины плести и собирать радиоприемник из подручных материалов. Дедулечка мой…
– Все, передумал, можешь влюбляться!
– В дедушку? Ой, – меня будто молнией прошило, – в смысле – два деда?
– В смысле твой дед позвонил моему отцу, тот мне, и завертелось. Твое трудоустройство вокруг меня завертелось.
Снова ой. Я спрятала лицо в ладонях. Просила же дедушку не вмешиваться! А теперь выходит, что устроилась на работу по блату. Нет, скорее – по принуждению. Какой же стыд!
– Отставить киснуть! – Максим Иванович хлопнул меня по плечу. – Я еще не выдал тебе нужную закваску. Не переживай, помощник мне нужен дня на два, не больше. Вот снимут гипс – и я снова король мира!
– Э-э-э…
Сказать, что после снятия гипса он вряд ли побежит, или не стоит? Но шеф так сиял надеждой, предвкушением и радостью скорого избавления от навязанной Бруни, что я промолчала.
– Трудовой договор оформим, – быстро продолжил он. – Но официально ты – разнорабочий.
Вот! Проститутка не вышла, зато получился целый разнорабочий. И без капли патанатомии. Я просияла и всучила Максиму Ивановичу трудовую книжку. Он мне с неменьшим воодушевлением – тяжелую связку ключей.
– И первым моим поручением станет подняться в наш офис и добыть документы, печать и удостоверение. Думаю, проще вынести все это сюда, чем меня – туда.
Логично. Максим Иванович весил килограммов восемьдесят-девяносто, даже с коляской мне не втащить его по крутым ступеням в помещение офиса.
Тем временем он почесал бороду, вытащил пачку сигарет, повертел в руках, поморщился от моего вздоха, спрятал и отправил мне видеовызов с еще одного номера. Я ответила. Все равно предугадать, как и понять, выходки шефа не под силу простому смертному.
– Так, теперь включай режим «шутер». – Он вытянул вперед руки и зловеще скрючил пальцы правой, свободной от гипса. – Играла в такое? Во-о-от! Я твой оператор, ты – мой аватар. Включи фронтальную камеру, смартфон перед собой, будешь снимать все происходящее, слушать мои указания и следить, чтобы в кадре всегда была рука.
Кажется, Максим Иванович неспроста не мог найти себе помощника. С такими-то странными требованиями и поручениями. Но деваться особенно некуда. Я переключила камеру, вытянула вперед руку и потопала к офису.
– Правее, правее… Учти, у меня зажат «шифт», ты крадешься и не можешь перейти на бег! Держись тени, там на входе босс-цербер, мы должны пройти мимо него незамеченными!
Он с таким восторгом играл в Брониславу, что даже я улыбнулась. Конечно, не самый придурковатый из моих начальников, но определенно в топ-пять.
– Бруня, что за баг? Я уже раз семь прыжок нажал, а ты просто перешагнула через порог!
– У вас джойстик заедает, Максим Иванович!
– Пиу-пиу, – почти крикнул он, – мы прошли контрольную точку! Отлично, теперь левый поворот, крадемся вдоль стены…
Я так увлеклась квестом, что чуть не врезалась в уборщицу.
– Куда прешься по чистому? Видишь, закрыто все и откроется только в девять!
Плотная женщина чуть за пятьдесят в синем хирургическом костюме нахмурилась и уперла руки в бока. Насчет «все откроется» она лукавила: в продуктовом уже толпились люди, как и в ремонте одежды.
– А-а-а! – раздался крик Максима Ивановича. – Бруня, ты убита! Возвращайся к контрольной точке и попробуй пройти коридор еще раз.
– Максим, ты, что ли? А я-то думаю: голос знакомый, а самого не видно…
Уборщица улыбнулась, бесцеремонно выхватила у меня из рук смартфон и через мгновение уже болтала с Болдиным, расспрашивала о здоровье, делах, здоровье мамы, ее делах, сестры… Или рассказывала о своей сестре? Здесь немудрено запутаться. Спустя пять минут я деликатно намекнула, что Максим находится в шаговой доступности, а мне не очень удобно торчать посреди коридора. Уборщица буркнула что-то и важно пошагала к выходу, освободив путь к «Ватсону».
– Читерство, но ты прошла этот уровень. – Шеф говорил почти шепотом. – Теперь открой дверь, набери код отключения сигнализации… Меня атакуют, скоро выйду на связь!
На заднем плане послышался зычный голос уборщицы, и шеф отключился, оставив меня наедине с квестом.
«Ватсон-Знатсон» охраняли сразу три замка с разными ключами и крепкая металлическая дверь, почти сейфовая. За такой бы золотой запас прятать, а не переделанную малосемейку. И темную к тому же. Мрачные серо-синие стены, множество картин в деревянных рамах, шкаф, сделанный с закосом под знаменитую красную телефонную будку, и еще один силуэт сыщика над рабочим местом. Там же висели копии лицензии частного детектива и удостоверения. А еще – диплома юридического факультета и свидетельства об окончании каких-то специальных курсов. Сразу видно – солидная контора с солидным боссом. Правда, из работников у «Ватсона» одна я, но если не ввести код от сигнализации – добавятся еще сотрудники вневедомственной охраны. На это Максим Иванович и надеялся, раз не сказал цифры.
Я подошла к пульту, уверенно ввела «2212» и написала шефу, что если его аватара скрутят охранники – кому-то придется носить мне передачки и оправдываться перед дедом.
«Бруня, ты меня пугаешь! Откуда знаешь код? Или Евгения Владимировна снова приклеила бумажку с ним на пульт?»
«Я не знала, я закрыла глаза и натыкала!»
Тоже мне, тайна века. Да в этом офисе только таблички «Baker Street 221b» и не хватало. А «b» – это либо «2», по номеру буквы в алфавите, либо «1», потому что на большее фантазии у создателя «Ватсона-Знатсона» не хватило бы. Нет, был еще вариант с датой рождения Максима Ивановича, но пульт как-то приветливо замигал лампочками, и я не стала подбирать другой. Но на всякий случай подошла поближе к окну: если замечу машину охранников – успею перебежать в продуктовый, пусть разбираются с шефом на тему ложного вызова.
Сам офис выглядел не слишком обжитым: красиво, аккуратно, мебель новая, листочки для записей такие стильные… И даже закрытые бутылки с водой, но как-то… стерильно. Возможно, Максим Иванович такой аккуратист, возможно, здесь все убрали за время его болезни, а возможно, «Ватсон» не слишком востребован. В самом деле, ну сколько дел у частного детектива в нашем почти миллионнике? Пока дед не подсунул это объявление в интернете, я даже и не догадывалась, что такие конторы реально существуют где-то под боком.
Из общей «вылизанной» картины выбивались только две детали: рамка с фотографией и визитка, снаружи приклеенная к ящику стола. «По всем непонятным случаям звонить Даниле Сергеевичу Г.», и два номера телефона. Один стационарный, другой – мобильный.
На снимке же изображался косплей из фильма: Максим Иванович в облике Тора обнимал за талию Ведьму, ее же за плечи держал Локи. Все широко улыбались и выглядели счастливыми, но мужчины будто пытались перетянуть рыжеволосую девушку.
Я чуть наклонилась и рассмотрела снимок поближе. На руке у Ведьмы сверкало кольцо, как и у Локи. А вот шеф здесь был еще со светлой бородой. Эх, не все просто с этой троицей. Точнее – четверкой!
На заднем плане, скрытый в тени, обнаружился третий мужчина. Невысокий, плотный, в толстых некрасивых очках. Тоже кого-то изображает? Или случайный прохожий?
Смартфон завопил, оповещая о вызове от Максима Ивановича, поэтому я снова активировала «режим шутера» и приготовилась по команде брать документы и печать.
