matnHajm 424 sahifalar
Почему в современном мире стали популярны собачки, умещающиеся в чайную чашку, кафе, в которых можно гладить кошек и капибар? С какими фантастическими тварями и повелителями драконов ассоциирует себя горожанин и какую цену платят домашние питомцы за то, чтобы стать максимально трогательными и удобными для людей? Ответы на эти вопросы автор ищет, осмысляя роли, навязанные животным в современной культуре, и прогнозируя последствия, которые может иметь такая динамика отношений между животными и людьми. Книга написана на стыке антропологии, зоологии, культурологии и этики; автор активно привлекает новейшие данные в диапазоне от академических штудий до статистики соцсетей. Катя Крылова – куратор, искусствовед, теоретик современной культуры, магистр искусств (Лондонский университет Голдсмит) и стипендиат докторантуры Кентерберийского университета (Новая Зеландия).
Прекрасная книга. Интересна, скорее, не для собачников, а для тех, кто изучает или интересуется современными тенденциями. Действительно, смешение дисциплин. Тут и антропология, и социология, ... В целом, вся серия Культура повседневности - СУПЕР!
Эти бонусные рубли мешают, ведь нужно быть не слишком мало- и не слишком многословным. А ещё нужно быть удобным для модераторов и читателей. Не быть слишком прямолинейным, не являть реальное отношение людей к другим животным. Но я попробую. Посмотрим что из этого получится.
Итак...
Если быть немногословным, то об этой работе о нас, животных, я сказал бы примерно то же, что и обо всех других. Книга называется "Рынок удобных животных". А само содержание книги я бы охарактеризовал как "Книга удобных для рабовладельческого общества формулировок".
Да-да. Именно для рабовладельческого. Некоторые виды рабства очевидны и почти неоспоримы. Например, рабство дельфинов, слонов, тигров ради цирковых номеров. Другие виды рабства и пленения не так явны. Особенно если говорить о них удобными для рабовладельческого общества словами.
Авторесса говорит о том, что неэтично называть нас, животных, некоторыми словами: лабораторное животное, домашнее животное. А себя называть владельцами и хозяевами. Вместо этого нужно называть квартирных пленников питомцами, а пленителей и будущих убийц (ядом руками ветеринара-палача) нужно называть опекунами.
Разве таким подходом авторесса не усугубляет ситуацию, предоставляя обществу удобные фразы и формулировки, скрывающие реальный статус и квартирных пленников, и калечащих их вырезанием половых органов пленителей/надзирателей/диктаторов/убийц?
Не удивительно, что она останавливается именно на термине опекун, а не распорядитель, пленитель, диктатор и будущий убийца. Ведь она сама не отказала себе в возможности стать распорядительницей представителя семейства Кошачьи о чем мы узнаем из этой книги.
Как тебе читатель мои формулировки? Удобно читать и причислять себя к радетелям и защитникам безречевых субъектов?
И так устроены почти все книги, теории, статьи и внешне выглядящие как выражающие интересы безречевых животных. Но пока лишь теория межвидовой этики называет поработителей поработителями, а бессредовых субъектов (кошки, собаки) покалеченными, принуждаемыми, заточаемыми, пожизненно зависимыми и инвалидными (раз не могут прокормить себя сами). Все остальные "защитники" остаются в этой системе порабощения и деления на касты ("питомцы", "скот", "дикие"), ведь и им хочется придержать при себе живую пушистую "игрушку", в пользу которых приходится финансировать убийство тех, кого причислили к касте расходный материал, скот - коров, свиней, кур... Как же они назовут вещи своими именами, если сами практикуют деление на любимчиков и расходный материал? Это сговор речевых субъектов - вставать в пользу защитников и радетелей, но лишь до определённой, удобной для себя и общества мере.
Рабовладельческое общество речевых субъектов лексически, визуально, а значит и ментально оградило себя от осознания и признания своей насильственности по отношению к субъектам безречевым. Авторесса, как и ветеринары, лишь обслуживают этот запрос, декларируя при этом беспокойство о благополучии безречевых животных. Между тем и ветеринары, и авторы "зоозащитнических" работ продолжают быть удобными и выполняют социальный заказ по умолчанию порабощения и насилия. "Исследователи" делают это ручкой и клавишами, ветеринары-палачи делают это шприцами и вводимым им ядом.
В этот негласный сговор как правило входят и модераторы, не пропуская подобные отзывы. Хотя модераторы яндекса пропустили мою критику мест заточения, которые также принято прикрывать удобным словечком "зоопарк".
Вот что я думаю об этой и подобных ей книгах. И, как обычно, хотел быть кратким, но получилось наоборот.
Izoh qoldiring
новной работы, многие из нас балансируют на грани эмоционального выгорания, часто откладывая полноценный отдых и удовольствия. Это превращает карьерное соревнование в эстафету жертвенности. Кажется, что при равно выдающихся способностях выиграет тот, кто откажется от опыта, обязательств и даже людей, непосредственно не связанных с профессиональным развитием и ростом дохода. В числе таких необязательных контактов оказываются животные-компаньоны – интервалы повседневного взаимодействия с ними сужа
Истоки роста психического напряжения стоит искать прежде всего в механизмах производства и потребления, характерных для когнитивной экономики (экономики знаний и инноваций). В системе, для которой основным ресурсом роста является интеллектуальный и творческий потенциал людей, основная нагрузка приходится на психику. Так как компании ориентируются на максимизацию прибыли, воображение, логика, интуиция, эмоции как средства производства эксплуатируются на предельно высоких оборотах. Чтобы поддержив
Но у такого навыка есть свои побочные эффекты. Исследование Адамса демонстрирует, что эмоциональные ресурсы не бесконечны – опыт мобилизации эмпатии в качестве средства производства показал, что способность испытывать чувства подвержена истощению. Необходимость демонстрировать расположение в неприятных ситуациях, подавляя истинные эмоции, приводит к тому, что адекватные реакции на внешние стимулы постепенно трансформируются в навык имитации чувств по требованию 41 . Интенсивная коммуникация на р
Подобные услуги во многом отражают структуру стерильного социального взаимодействия в соцсетях. Как и переписка с выбранным собеседником или потребление эротического контента, общение с хостами и кошками происходит порциями и может быть приостановлено в любой момент по желанию пользователя без каких-либо последствий. Терранова рассматривает эту особенность сетевой коммуникации как фактор дробления либидинальной энергии – процесса, который приводит к замене полноценного цикла удовлетворения поло
циальной конкурентной среде 48 . Любовная привязанность не вписывается в этот контекст, так как связана с дестабилизирующими эмоциональными переживаниями.
Izohlar
2