Kitobni o'qish: «Лунный странник»

Катрин Тордаши

Shrift:

Kathrin Tordasi

NACHTSCHATTENWALD – AUF DEN SPUREN DES MONDWANDLERS

Originally published as «Nachtschattenwald – Auf den Spuren des Mondwandlers»

* * *

Посвящается маме

Ханна

Она нарушила правила. Ханна знала это и знала, что произойдёт дальше.

Она бежала через лес, пробираясь сквозь высокий, по пояс, папоротник и трескучий бальзамин. Она ещё надеялась найти другое укрытие, хотя на самом деле уже понимала, что не сможет этого сделать. Взглянув вверх, Ханна увидела лунный серп, выглядывающий из-за деревьев.

«Никогда не ходи в лес после захода солнца!»

Сколько раз мама вдалбливала ей это правило?

«Днём мы можем свободно передвигаться, сажать, собирать урожай, играть в прятки и так далее. А ночь принадлежит лесу. Она принадлежит Лунному страннику».

Ханна резко остановилась. Она достигла места, где лесной грунт сползал в каменистую яму. Опустившись на колени, Ханна попыталась разглядеть, где ей лучше спуститься вниз. Чем дальше она уйдёт от поляны, где оставила Финна, тем лучше.

В ушах продолжала звучать легенда, которую мама вбивала ей в голову.

«Лунный странник выслеживает тех, кто нарушил правила, не вернувшись домой до запретного времени. И когда он находит такого нарушителя, он похищает его, приносит в своё логово и погружает в бесконечный сон».

Почему он это делает? Ханна не раз задавала этот вопрос.

«Потому что это обеспечивает равновесие», – отвечала ей мама.

Ханна очень надеялась, что её младший брат в безопасности.

Сев на край ямы, она принялась нащупывать носком ботинка, на что можно опереться, и вдруг осознала, как притих лес. Она обернулась. Лёгкий ветерок пронёсся по папоротнику, заставив его дрожать.

«Он здесь», – подумала Ханна. Мурашки побежали по шее. Она начала спускаться вниз, и тут над листьями папоротника заструился мерцающий серебристый туман.

Глава 1
Взрыв в теплице

Шесть лет спустя

Зелёная лилия почти закончила зарядку мобильного телефона. Сидя на краю кровати, Финн увидел, что индикатор батареи мигает синим. Отлично. Как раз вовремя.

Взглянув на наручные часы, он узнал, что сейчас девять утра. Плющ за окном заслонял дневной свет, поэтому Финн включил прикроватную лампу. Из гостиной через дверь доносилась музыка. Финн зашнуровал левый ботинок, схватил красную куртку с капюшоном и подошёл к подоконнику.

Зелёная лилия, подаренная ему Самирой на прошлый день рождения, росла в керамическом горшке, оклеенном разноцветными мозаичными камушками. Лилия по прозвищу Лилли выглядела бы как обычное комнатное растение, если бы не белый кабель, тянувшийся из земли, словно побег. Самира подсоединила конец кабеля к корню таким образом, что биоэлектричество, вырабатываемое лилией, направлялось по нему прямо к USB-порту. Благодаря встроенной ёмкости для воды Лилли всегда получала её в достатке.

«Ей нужна одна ночь, чтобы зарядить батарею, – объяснила Самира. – Потом подзаряженная вещь работает не менее двенадцати часов. Круто, правда?»

– Круто, – улыбаясь, повторил сейчас Финн.

Судя по цифрам на дисплее, зарядка достигла ста процентов. Он вытащил из кармана куртки наушники, просунул шнур через ворот футболки и вытащил из-под подола. Потом воткнул конец кабеля в гнездо мобильника и сунул тот в задний карман джинсов. Осталось надеть на спину рюкзак, взять мачете, и можно идти.

* * *

Финн и его родители жили в квартире, битком набитой барахлом. Посреди гостиной стояли два дивана, на журнальном столике громоздились вязаные свитера, а с потолка свисали для просушки пучки трав.

Когда тем утром Финн вошёл в гостиную, мама сидела на одном из диванов и вязала солнечно-жёлтый шерстяной свитер. Отец возился на кухне, а в воздухе разливался аромат кипящего сахара и тёплой малины.

– Я ухожу, – объявил Финн.

Он подошёл к маме, та бросила на него быстрый взгляд через плечо.

– Не забудь новые перчатки, – сказала она.

Финн поцеловал её в щеку.

– Я помню.

Взяв печенье с тарелки, лежавшей на диване, он заглянул ненадолго на кухню.

Отец в клетчатом фартуке помешивал в большой кастрюле малиновое желе. При этом он вполголоса весело подпевал «Битлз».

Когда Финн вошёл на кухню, отец как раз накапал на блюдце несколько капель желе, чтобы проверить его готовность.

– Уже собрался? – спросил он Финна, не поднимая взор.

– Ага.

Финн оглядел кухню. Повсюду – стеклянные банки для консервирования. Отец прокипятил их и расставил вверх дном на полотенце. Скоро, наполненные до краёв, они отправятся на обменный рынок за старой библиотекой. Так же как и свитера, разложенные на журнальном столике.

– Попробуй-ка, – предложил отец, протягивая блюдце.

Финн окунул кончик пальца в тёплое желе и с удовольствием слизнул его.

– Отлично!

– Да? – Отец нахмурился. – Не слишком сладко?

– Слишком сладко не бывает, – ответил Финн, забирая пальцем и вторую пробу.

– Что-то подсказывает мне, что я не могу доверять твоей оценке, отпрыск мой! – Отобрав у Финна тарелку, отец продолжил помешивать желе в кастрюле. – Ты сегодня ночуешь у бабушки, да?

– Ага.

– Отнеси ей банку вишнёвого джема, – сказал отец, указывая деревянной ложкой на шеренгу банок у раковины. – Вчера вечером сварил.

– Будет сделано, – ответил Финн, взял банку и запихнул её в рюкзак, шагая к входной двери.

– Перчатки! – крикнула мама из гостиной.

– Да, мам!

Финн поморщился, доставая из коробки у двери новые защитные перчатки и надевая их. Они были не только великоваты для него, но и очень сильно пахли водоотталкивающей пропиткой, которой их обработали.

«Лучше, чем ожог крапивой, – подумал Финн. – Или борщевиком. Или ядом гусеницы».

Крикнув на прощание родителям «До завтра!», он снял свой мачете с крючка у двери и вышел из квартиры.

* * *

Семья Финна жила на шестом этаже, прямо под крышей. Этажи с первого по третий за несколько лет уже заросли.

Спускаясь по лестнице, Финн увидел, что лес своими ветвями и зелёными лианами уже пробился на лестничную площадку пятого этажа. Несколько особо целеустремлённых улиток ползли по остаткам красной ковровой дорожки, покрывавшей ступеньки.

Финн пнул ботинком закрученный конец вьюнка. В ближайшее время нужно ещё раз всё здесь опрыскать регулятором роста «Грин-X». Он ловко перешагнул через улиток на доску, служившую мостиком от лестничной площадки к дыре в стене дома. Пробалансировав к выходу, он остановился, чтобы подготовиться к выходу в лес.

Деревья вокруг дома росли вплотную друг к другу, а прямо напротив выхода высилась огромная липа. Её ствол был толщиной с крепостную башню, а ветви раскинулись высоко над крышей дома. Несколько месяцев назад над одной из солнечных антенн, установленных там родителями Финна, сломалась ветка.

«Похоже, мы прозевали», – вздохнув, прокомментировал отец Финна. Обычно жизнь рядом с лесом протекала довольно хорошо. Но приходилось следить, чтобы сохранялось равновесие и дикая природа всё-таки не наступала. Для этого и существовали правила, так вот: кто им следовал, тот здесь вполне со всем справлялся.

Набрав полную грудь воздуха, Финн начал спускаться по верёвочной лестнице в более глубокие ярусы леса.

* * *

Мир Финна был зелёным, он никогда не знал его другим. В старых фильмах можно увидеть, как выглядела планета раньше. На фотографиях – детские площадки между кирпичными домами, кафе-мороженое в оживлённых пешеходных зонах и люди, читающие книги в поездах метро. Но всё это коренным образом изменилось ещё до рождения Финна.

Здесь, где жил Финн, теперь рос огромный первозданный лес – точно так же, как и во всём остальном мире. Или, по крайней мере, на остальной части континента. Точно никто не знал, потому что телефоны и интернет давно не работали.

Финн никогда не покидал лесной район, в котором жил. Для этого не было причин. Здесь имелось всё, что ему нужно. Несколько дней в неделю в старой городской библиотеке проводились школьные занятия. По крайней мере, когда заканчивались посевная и сбор урожая. Все продукты питания, необходимые жителям района, они производили сами. А то, что не могли получить сами, приобретали на обменных рынках на границах между районами. Зачем Финну отправляться куда-то ещё? Здесь живёт его лучшая подруга Самира и его семья.

«А кроме того, дома мы в безопасности, – думал Финн, спускаясь по верёвочной лестнице. – По крайней мере, днём».

Внизу он спрыгнул с последней ступеньки лестницы и огляделся. Ему не очень нравился этот момент. Погружаться в глубокие ярусы леса – всё равно что тонуть под водой. Свет становился тусклым и мутным, пахло сырой землёй и гниющими листьями, и всё вокруг как будто шевелилось еле заметными волнами. Финн обладал обострённым слухом, и от этого лес для него становился ещё живее. Где-то постоянно шуршало какое-то животное, капала вода на листья кустарника, или жужжали насекомые в зарослях крапивы и сныти.

Финн, как всегда, порадовался, что на нём принадлежавшая Ханне красная куртка с капюшоном. Несмотря на мягкость, она напоминала некую броню. Он носил её почти каждый день с тех пор, как достал из шкафа сестры. Финн застегнул молнию повыше.

Раньше, когда он бывал в лесу с Ханной, она всегда рассказывала ему разные истории. О блуждающих огоньках и крошечных древесных духах, прячущихся между листьями. Теперь он достаточно повзрослел, чтобы понять, что она просто выдумала этих существ. И всё же время от времени у него возникало ощущение, что кто-то наблюдает за ним в его прогулках по лесу.

Конечно, всё это ерунда. Расправив плечи, Финн зашагал к ярким нейлоновым шнурам, привязанным к железному столбу неподалёку от дома. Туго натянутые, прямые, как стрела, они вели в заросли в пяти разных направлениях.

Здесь, в нижнем ярусе леса, прокладывать тропы было совершенно бессмысленно: каждая расчищенная тропа не позднее чем через два дня поглощалась лесом. Путевые нити стали хорошей альтернативой, потому что указывали правильное направление, а природа просто разрасталась вокруг них.

Финн взглянул на красную нить, ведущую к дому его бабушки. Ага. Нить исчезала всего через несколько метров в зарослях липово-зелёной, высотой в человеческий рост, травы и выросших за ночь побегов клёна.

– Ну, вперёд, – пробормотал он.

Финн ещё раз проверил аккумулятор мобильника, вставил в уши наушники и включил музыку. Крепко сжав рукоятку мачете, он принялся расчищать себе путь через буйную зелень.

* * *

Дом бабушки Веры был недалеко, но в зависимости от того, насколько разросся лес с момента последнего визита Финна, путь туда мог занять час. Сегодня дело пошло быстрее, потому что вскоре после седьмой песни из его плей-листа он оказался на участке, уже очищенном кем-то другим. Красный нейлоновый шнур вёл по просеке из разрубленных ветвей и вытоптанных лиан. Финн вставил мачете в крепление на поясе, выключил музыку и пошёл дальше, благодарный за короткую передышку.

Слева и справа возвышались стены из зарослей бузины, хмеля и клематисов, из-за чего у Финна создавалось ощущение, что он идёт по туннелю. Земля под его ногами, устланная опавшими листьями, была мягкой, сквозь чащу косо падали отдельные солнечные лучи. Перистые семена клематиса кружились в полосах света.

Чувствуя растущий прилив хорошего настроения, Финн приближался к концу зелёного туннеля. Впереди уже виднелся участок бабушки Веры с заросшей диким виноградом садовой стеной, за которой тянули ввысь свои жёлтые головы огромные подсолнухи. Вскоре он будет сидеть в беседке с бабушкой Верой и Самирой. Бабушка наверняка испекла булочки с изюмом. Будет чай, свежее масло, вишнёвый папин джем и…

БАБАХ!

Оглушительный хлопок, сопровождаемый громким звоном и дребезжанием, сотряс землю под ногами Финна. На мгновение весь лес как будто затаил дыхание, потом раздался треск, и из дома проревел чрезвычайно возмущённый голос бабушки Веры:

– САМИРА!

Глава 2
Сороки-воришки

Обломки тепличной крыши разбросало по всему саду. Стеклянные осколки блестели в траве, на высоких грядках и среди свекольной ботвы. А там, где должна быть крыша, теперь возвышалась яблоня. Крона дерева достигала десяти метров в высоту, ветви раскинулись во все стороны далеко за пределами теплицы, а её стены изнутри распирал ствол. От горшков с рассадой, расставленных там бабушкой Верой, наверняка остались одни лишь груды черепков.

Финн, бабушка Вера и Самира стояли на лужайке перед разрушенной теплицей и деревом, которого ещё пять минут назад не существовало. Бабушка носила брюки-комбинезон, а её огненно-рыжие волосы стягивал зелёный шарфик. Уперев руки в бока, она уставилась на верхушку яблони. Сдвинув защитные очки на голову, рядом с ней застыла Самира. Её лицо покрывала чёрная сажа, только кожа вокруг глаз, защищённая очками, осталась светло-коричневой.

– Ты снова пыталась приготовить свою сдерживающую рост сыворотку? – спросила бабушка.

– Да, – ответила Самира.

– Но ошиблась в расчётах, и сыворотка подействовала как усилитель роста?

– Да.

Они всё ещё разглядывали дерево, когда с одной из нижних веток оторвалось и со стуком упало на землю красное яблоко.

Бабушка Вера вздохнула.

– Ну что ж. Зато этой осенью у нас будет много яблочного пюре.

* * *

Через полчаса Финн и Самира сидели на бабушкиной кухне и пили лимонад. Кухня располагалась на первом этаже с огромным раздвижным стеклянным фасадом. Переход в сад был почти незаметен: усики клематиса, обвившего опоры террасы, уже тянулись и по потолку кухни. Они, словно щупальца, пробирались внутрь дома.

Бабушка Вера ничего не имела против этого. Она выросла в те времена, когда ещё существовали города, а леса не разрастались так буйно, как сейчас. Но она упорно уверяла, что совсем не скучает по тому, как всё выглядело прежде. Напротив, она любила лес и его выходки. Бабушка могла бы обуздать клематис, ведь она изобрела «Грин-X», один из лучших на данный момент регуляторов роста. Но она не считала необходимым оттеснять лес без серьёзных причин. Ей было достаточно того, что её огромный сад и грядки защищены от посягательств дикой природы. И что ни один листочек не падает ей в чашку.

Пока Финн и Самира сидели за столом, бабушка варила в большой кастрюле пижму. Потом она разольёт этот отвар в бутылки и будет использовать как средство от вшей. Запах был своеобразно приятным и напоминал Финну мятный чай.

Самира умылась. Её защитные очки висели на ремешке на шее.

– Мне следовало использовать больше пеларгоновой кислоты¹, – заметила она. – Я слишком осторожна, вот в чём моя ошибка.

Бабушка Вера весело фыркнула:

– Милая, ты какая угодно, но только не слишком осторожная.

Самира бросила на Финна возмущённый взгляд, но тот лишь пожал плечами, усмехнувшись:

– Она права.

– Никто никогда не добивался успеха, осторожничая, – буркнула Самира, отламывая кусок хлеба и макая его в принесённый Финном вишнёвый джем.

Самира была лучшей подругой Финна. Он познакомился с ней шесть лет назад, сразу после того, как его жизнь пошла кувырком. Это было для него не лучшее время. Но Самира отвлекала его, своим любопытством снова и снова помогала ему преодолевать сдержанность и смешила своими выходками. Тогда – с растрёпанными чёрными волосами и большими серыми глазами – она напоминала маленькую круглую сову.

– Возьми образец дерева, – предложила бабушка Вера. – Если ты разберёшь его на составные элементы, сможешь определить, в чём ошибка.

– Хорошая идея, – ответила Самира. – Что мне лучше всего использовать? Раствор «4-В»?

– Лучше что-нибудь из категории «С», – посоветовала бабушка. – Финн, принести вам ещё хлеба?

– Спасибо, бабушка, нам хватит.

Финн наливал себе лимонад, когда почувствовал ногой что-то мягкое и тёплое. Одна из кошек бабушки Веры тёрлась о его ногу, не сводя при этом взгляда зелёных глаза с Самиры. Заметив это, та быстро положила руку на поясную сумку, лежавшую рядом с ней на столе. Финн вопросительно поднял брови, и Самира чуть разжала пальцы. Из сумки высовывал голову маленький белый лягушонок.

– Я нашла его в теплице, – прошептала Самира. – Незадолго до… ну, ты понял. Бух! – Надув щёки, она сымитировала звук взрыва. – Пеларгоновая кислота, – задумчиво произнесла она. – Я почти уверена.

Кошка подбежала к ней, и Самира мягко оттолкнула её ногой.

– Я хочу ещё раз просмотреть свои записи, пойдёшь со мной?

– Само собой, – сказал Финн, допивая лимонад.

Самира встала, уворачиваясь от упорно преследующей её кошки.

– Мы идём в лабораторию, – объявила она.

– Понятно, – ответила бабушка Вера, не оборачиваясь. – А перед этим отнеси лягушку за садовую ограду, договорились? Нам правда уже достаточно земноводных в нашем пруду.

– Угу, – буркнула Самира и тут же прошептала в сторону Финна: – У твоей бабушки есть глаза на затылке, ты знал об этом?

– Моя мама тоже так считает, – так же тихо отозвался он.

Когда они вышли на террасу, бабушка Вера крикнула им вслед:

– Если я услышу ночью голос ещё одной квакушки, я залью пруд цементом!

Самира закатила глаза, а Финн даже не сомневался, что она оставит себе лягушонка.

* * *

Когда наступил вечер, Финн и Самира лежали на её кровати. Комната подруги располагалась прямо под крышей. Она обклеила скатные потолки рисунками растений и прямо на обоях написала разные формулы. Если у Самиры появлялась какая-то идея, она начинала обдумывать её до мелочей, причём немедленно.

Повсюду стояли отростки зелёной лилии Лилли, обеспечивая электричеством Самирино старьё. Она владела ноутбуком с сотней сохранённых фильмов, электронной книгой, доставшейся маме Самиры в наследство от своей мамы, и полдюжиной электрических гирлянд, которые подруга прикрепила к стенам и потолку.

Лежа на животе, Финн слушал музыку со своего мобильника. Самира легла на спину и позволила белому лягушонку ползать по своей руке. Финн поистине никогда не видел ничего подобного этому существу. Кожа лягушонка была такой бледной, что под ней виднелись вены и артерии. Глаза казались чёрными блестящими шариками, словно булавочные головки.

– Эй, Мира, как ты думаешь, есть ещё такие, как он? – спросил Финн. – Или он исключение?

– Понятия не имею, – ответила Самира. – Но он просто красавчик, ты не находишь?

– Похож на белый драгоценный камень, – согласился Финн. – Слушай, а он не квакает.

– Славный лягушонок! – усмехнувшись, похвалила его Самира.

Они часто проводили много времени с бабушкой Верой. Финн любил возиться с ней в саду или играть по вечерам в карты и настольные игры. Самире всё это тоже нравилось, а ещё её завораживали лаборатория и изобретения бабушки Веры. В свою очередь, та ценила тягу Самиры к исследованиям и помогала ей приобретать всё больше и больше знаний о химии, ботанике, биотехнологии и энергии растений.

– Однажды вы спалите наш район, проводя свои опыты, – заметила мама Финна, когда они все вместе сидели в саду, ужиная картошкой в мундире и салатом из огурцов, а Самира рассказывала им о своих последних экспериментах.

Бабушка Вера только плечами пожала.

– Если такое и произойдёт, то этот вундеркинд мгновенно изобретёт сверхэффективную огнетушащую пену.

Вся просияв, Самира прижалась к отцу. Вскоре после этого она переехала к бабушке Вере. Временно, пока её родители не вернутся. Они были одними из тех немногих исследователей, которые отважились выйти за пределы своих районов. Это случилось год назад.

– Дальше, – сказала Самира.

Финн нажал кнопку на мобильнике, и музыка переключилась на следующий трек. Ему нравилась комната подруги. Немного похожа на домик на дереве. Уединённый, уютный. Снаружи садилось солнце, а здесь внутри мерцали огоньки гирлянд, и прохладный вечерний воздух просачивался в открытое окно.

– Может, в глубине леса есть ещё такие же, как он, – предположила Самира.

– Дай угадаю, – произнёс Финн. – Тебе сейчас больше всего хотелось бы отправиться на поиски его сородичей, верно?

Он произнёс это беззаботно, но в животе у него неприятно похолодело. Пожав плечами, Самира коснулась пальцем мордочки лягушонка.

– Немедленно, если бы взрослые мне позволили. – Она сжала губы. – Нужное снаряжение у меня уже есть.

По её лицу словно пробежала тень. Финн знал, что она думает о своих родителях. Он ждал, не захочет ли она сказать что-нибудь ещё, но она молчала. Только глаза стали грустнее…

Нужно её как-то отвлечь.

– Значит, при первой же возможности ты потопаешь в лес, – заметил он. – Вот уж понятия не имею, почему бабушка Вера считает тебя неосторожной!

Уголок рта Самиры дёрнулся.

– Она права.

– Ах, вот как?

Подруга показала ему язык.

– Я никогда не буду осторожной, – заявила она. – Осторожничать – это скучно.

Финн хмыкнул:

– Это твой девиз, так ведь?

– Ага, – усмехнулась Самира.

Лягушонок обнюхал её палец.

– Пожалуй, я дам ему имя, – сказала она. – Есть идея?

– Сырок, – предложил Финн.

– Зефирчик, – возразила Самира. – Или… эй, как насчёт Верин Надоеда?

Финн прыснул, но его смех оборвала взревевшая сирена. Он тут же резко подскочил. Мгновение они с Самирой сидели на кровати, оцепенев, затем сигнализация внизу перед домом вновь завыла.

Финн и Самира переглянулись.

– Сороки! – прорычала Самира, засовывая лягушонка в карман поясной сумки и спрыгивая с кровати.

* * *

Финн летел вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. Сирена на стене сада завыла в третий раз, когда он выбежал наружу.

– Финн!

Рядом с ним появилась бабушка Вера. На ней был халат поверх пижамы, только что вымытые волосы прилипли к голове.

Самира остановилась рядом с ними, и они вместе уставились на сад, почти утонувший в тени окружающих деревьев. Финн увидел последние красные лучи заходящего солнца, отражавшиеся в осколках стекла в траве. И вдруг заметил тень, мелькнувшую среди свекольной ботвы за теплицей.

– Там! – крикнул он, и ещё три незнакомца, выбежав из-за дома, бросились в сторону теплицы.

– Эти трусливые бандиты! – выругалась бабушка Вера. – Решили стащить наши запасы «Грин-X»!

Самира сжала кулаки.

– Ну уж нет, ещё чего!

И с этими словами она рванула вперёд.

– Самира! – закричала бабушка, но было уже поздно.

Она схватила Финна за плечо.

– Подожди здесь, – сказала она и, ругаясь, побежала обратно в дом.

Финн застыл как вкопанный. «Темнеет, – предупредил его внутренний голос. – Скоро станет совсем темно». Впереди расстилался сумрачно-серый сад, и Финн слышал, как всё больше и больше непрошеных гостей с предательским шорохом убегают в заднюю часть сада. Он взглянул на небо, на узкие полоски солнечного света над верхушками деревьев. До ночи оставалось всего несколько минут, и никого из них здесь быть уже не должно.

Но Самира где-то тут, в саду, и если она действительно рассвирепела, то погонится за сороками неизвестно куда. Сердце Финна глухо колотилось в груди, и страх, очень хорошо ему знакомый, пополз по спине. Он подумал о поляне, о бабочках, исчезающих в темноте, и о трещащем дереве…

Нет, он не мог сейчас позволить своему страху победить себя. Стиснув зубы, он схватил первое попавшееся под руку – жестяную лейку – и побежал за подругой.

За теплицей он огляделся. Самиры не было видно, но там, на изгороди с бобами, шевелились листья.

– Я тебя вижу, воришка!

Едва он закричал, как из-за изгороди кто-то выскочил и рванул к садовой ограде. Гнев закипел в Финне. Крепче сжав лейку, он бросился в погоню. Третье ограбление за лето! А теперь из-за этих паршивцев Самира унеслась в надвигающуюся ночь.

– Стой!

Убегающий от Финна незваный гость был с него ростом и ненамного быстрее. Тем не менее казалось, что он вот-вот ускользнёт. Впереди маячила садовая ограда, и в последних сумерках Финн увидел верёвочную лестницу, которую сороки перебросили через кирпичную стену. Беглец почти достиг её.

С гневным криком Финн швырнул в него лейку. Она ударила вора в плечо, он споткнулся, но тут же схватился за лестницу и стал карабкаться вверх. Финн догнал его и схватил за лодыжку.

У грабителя вырвалось злобное рычание. Схватив другой рукой этого типа за штанину, Финн рывком рванул его вниз. Тот с пронзительным воплем упал на землю. Вцепившись ему в плечи, Финн развернул его и замер.

Вор оказался девчонкой. Но не это удивило Финна. Одна из отряда сорок: выкрашенное в чёрно-белый цвет деревянное перо на её воротнике не оставляло в этом никаких сомнений. А вот на голове у неё была шапка в виде панды: из белого искусственного меха с чёрными ушами, чёрным носом и выпученными глазами из бусинок. Точно такую же шапку носила сестра Финна в ту ночь, когда исчезла.

Нет, это не просто похожая шапка. Это та самая шапка. На правой щеке панды всё ещё красовалось маленькое розовое сердечко, пришитое туда Ханной.

Финн уставился на незнакомую девочку, а она в ответ зыркнула тёмными злыми глазами. Прежде чем он успел что-то сделать или сказать, прежде чем вообще смог оправиться от потрясения, над их головами зажглись два прожектора. Сверкающий белый свет ослепил Финна, и он поднял руку, защищая глаза. Воспользовавшись этим шансом, девчонка оттолкнула его обеими руками. Финн упал на спину, а она быстро, словно белка, полезла вверх по лестнице. Он успел только увидеть, как чёрно-белая шапка, нырнув за стену, исчезла.

Финн смотрел ей вслед с бешено колотящимся сердцем. Мысли кружились в его голове, как вихрь листьев, но в промежутках между ними перед глазами снова и снова всплывал белый искусственный мех шапки-панды.

Переждав ещё один удар сердца, Финн вскочил и полез вслед за беглянкой.

1.Используется в веществах, которые замедляют рост растений. – Прим. ред.