Kitobni o'qish: «Эльма и секреты. Начало»

Лес порой непредсказуем. Никогда не знаешь, что таится в его глубине. За золотыми нитями грубой листвы, что шуршит под ногами. За мраком, что рассеивается позади широких стволов. Свет, что проходит сквозь густые ветви еле освещает тебе путь. А на нём может встретиться множество необыкновенных существ. И не всегда только хороших…Магия, что окружает нас таится в самой природе. Замысловатые образы, что она создаёт, не знают границ. Это то немногое, что делает наш мир особенным. И так было всегда.

На загадочной стези, что кроется во мгле ночи есть невидимые границы, которые нельзя нарушать. Бродя по скрытым дорожкам, ведущим к ним, можно прикоснуться к хрустальным каплям, которые отражают всё великолепие таинственного леса, полного секретов. Но что ты знаешь о его обитателях? Например, о волках? Хищные млекопитающие семейства псовых, предпочитающие пребывать в стае, верно? Так им проще охотиться. В стае волки наиболее эффективны, но есть и те, кого мы называем «одиночками». Для этого необязательно быть совершенно одиноким, но когда у тебя нет стаи, это сразу чувствуется. Это в твоей крови – страх быть пойманным, осужденным и непонятым. Оттого и желание найти себе подобных становится чем-то сродни паранойи. Это инстинкт выживания.

Меня зовут Эльма, мне шестнадцать и у меня тоже есть один секрет. Мы с отцом переехали в Бостон пару лет назад. Мама бросила нас, как мне кажется сейчас, по понятной причине, но от этого мне не становилось легче. Тень прошлого всегда оставляла неприятный осадок, будто излечиться от этих ран было просто невозможно. Я думала, переезд всё исправит и даст какой-то толчок, что я, наконец, нащупаю почву под ногами. Новый город – новые возможности скажет большинство из вас, и вы будете правы, но это была скорее вынужденная мера. Сейчас расскажу.

Всё началось, когда мне было одиннадцать. Я всегда неоднозначно относилась к Луне. Она была огромной и притягательной, невыносимо притягательной, будто каждый раз очаровывала меня своим недосягаемым белым светом. Казалось бы, ничего такого. Кому не нравится звёздное небо? Но изменения, которые стали со мной происходить начали пугать меня, вернее, их частота и направление. То есть, меня тянуло на ночные прогулки. Просто хотелось уходить в лес, бродить по нему, изучать каждый закуток неизвестности, что был так интересен, но я боролась с этим чувством разными способами, например, пересматривая смешные фильмы по ночам. Так я отвлекалась, и мне удавалось держать в руках свои странные нелогичные привычки. За всем этим я и не заметила, как пыталась подавить в себе то единственное, что делало меня собой. Но по истечении времени я должна была узнать о себе горькую правду. То, что говорят далеко не каждому. То, что разделило мою жизнь на «до» и «после».

Неловкий разговор произошёл с отцом, а не с мамой, как я думала, и чуть раньше, чем у остальных девочек. По мне, так это было фиаско, после которого хотелось плакать и хохотать как сумасшедшей одновременно. Просто от безысходности. Меня поставили перед фактом и совсем не спрашивали хочу ли я так жить, потому что выбора у меня всё равно не было. Такой уж я родилась.

– Эльма…Скоро в твоём организме начнутся изменения, – сообщил папа неловким тоном. Я примерно понимала, о чём он. Ну, я так думала. Мы с ним были относительно близки после ухода мамы, лишь поэтому я не убежала прямо в тот самый момент.

– Оу…Я, кажется, знаю, – конечно, я говорила о месячных, ведь читала об этом. Но меня ошарашили совсем иной новостью.

– Нет, малыш, вряд ли ты можешь знать, – отец слегка попятился назад и внезапно из его руки вылезли острые когти. Я тут же взвизгнула, потому что такая чертовщина была мне явно непонятна.

– Что это ещё такое, пап?! – возмутилась я, сжимая в руках подушку стальной хваткой. Раньше я видела такое только в фильмах у Росомахи. А сейчас мой собственный отец обнажал передо мной когти, как ни в чём не бывало.

– Я – оборотень, дочка. И ты тоже, – объяснил он мне, отчего я нервно проглотила слюну и уставилась на него в панике. Я тогда не знала, как подобрать слов на его заявление. Я вообще не знала, что мне делать в такой ситуации. Она достигла апогея безумства.

Папа работал в службе спасения. Я думала, что он отсутствует ночами потому что у него очень много вызовов, но как же я ошибалась.

– Ч…Чего? – посмеялась я, отмахнувшись. – Это чушь какая-то.

– Вовсе нет, Эльма. Нужно отнестись серьёзно к моим словам. Скоро такие изменения коснутся и тебя. Обращения, когти, клыки и шерсть – неизбежная часть твоей природы, – более грозно продолжил он, нахмурив передо мной свои густые брови. Он был серьёзен, как никогда, а мне всё так же хотелось всё отрицать. Словно это происходит не со мной, будто его слова – лишь глупая шутка.

– Бред…Всё это бред. Розыгрыш? Ты меня разыгрываешь? – я тут же обхватила его руку, из которой всё ещё торчали когти, а затем он чуть приоткрыл рот и показал мне клыки. Острые, кривые, жуткие, не такие как в фильмах.

– Детка, нет…Это всё мы с тобой…

С этой самой фразы я мысленно начала тонуть. Это было то чувство, когда ты погружаешься всё глубже, а ноги твои становятся тяжёлым камнем, который тянет тебя ко дну. Сколько бы ты не барахтался, как бы хорошо не умел плавать, камень беспощаден. Он забирает тебя и не даёт шанса выбраться на поверхность.

Я опешила, пытаясь переварить эту новость. Сначала в моей голове появились картинки о том, что я сильнее других, что это круто «отличаться», быть особенной, возможно, творить добро, но потом…

– И ты должна скрывать это. Люди не поймут такого. Говорить нельзя никому. Даже Зои, идёт? – он говорил о моей лучшей подруге. Мы с ней дружили с семи лет. В Миддлбери мне нравилось больше. Город был намного меньше и люди добрее. А в особенности моя Зои.

«Говорить нельзя никому. А как же жить с этим в одиночестве? Вы меня спросили?», – подумала я, но не произнесла этого вслух. Я лишь хотела знать всю правду.

– Мама поэтому… Бросила нас? – спросила я с комом в горле. Именно в ту секунду осознание пришло до мозга болезненной волной, отдающей в сердце. Я столько времени не могла понять, как она могла уйти, оставив меня, а тут всё вдруг встало на свои места. Иметь монстра вместо ребёнка – вот тот груз, который ей не хотелось нести. И она без промедления сбросила его со своих плеч.

– Она знала обо мне с самого начала, но… Мы думали тебя недуг обошёл стороной, пока не увидели, как ты идёшь ночью на задний двор и смотришь на небо… Я помню свою первую тягу к лесу. И мы сразу поняли… Сначала Нила говорила, что справится с этим, что мы всё осилим, но с течением времени она поняла, что не может. Так мама сообщила, что два оборотня в её жизни это слишком… Но ты не виновата, детка, – сказал отец, смягчив тон, однако я всё равно расплакалась. Потерять маму было больно, но услышать такое – больнее. Словно я пострадала ещё до того, как родилась, из-за того, какой я получилась, но ведь раньше мама любила меня. А потом просто выбрала не общаться, будто я – пустое место. Точнее, мы с папой.

Тогда он впервые за долгое время обнял меня. И я почувствовала своей кожей, что нас связывает больше, чем банальные семейные узы. Это был стайный инстинкт волка, я поняла это уже потом. Когда начала ощущать это внутри себя полноценно, но двух особей было очень и очень мало, это была ненастоящая «стая». И страсти накалялись по мере моего взросления, мне было это необходимо. Отец отпускал меня прогуляться, учил, как контролировать появление когтей, ведь это началось уже спустя полгода после нашего с ним разговора. И чуть позже произошло самое страшное – первое моё обращение в возрасте четырнадцати лет. Именно тогда мне впервые понравился мальчик, и я потеряла границы своего «я». Так бывает, когда ты полностью зависим от своих эмоций. Не ты управляешь ими, а они тобой.

Его звали Майк. Карие глаза, тёмные волосы, грубые черты лица. Мне всегда нравился такой типаж. Удивительным было и то, что я ему понравилась, хотя во мне нет и не было ничего примечательного. Он был на год старше, учился со мной в одной школе. Мы много болтали, гуляли, ходили в кино и парк аттракционов. Он смешил меня, но в ночь полной Луны, когда отец строго запретил мне выходить, я ослушалась, и пошла с Майком на очередное «свидание», если можно так назвать. Это и стало первой роковой ошибкой.

Именно там, в лесу возле парка и случился весь кошмар. Моё первое превращение, его реакция, а затем и моя попытка убить его. Хотелось бы забыть всё это, но таков уж мой путь. Опыт заставляет нас многое понимать, он учит нас. И шишки, набитые тогда тоже многому меня научили. Обращение было болезненным, настолько, что даже спустя неделю у меня болели все кости на теле, будто теперь я точно знала их количество. Я совершенно не могла это контролировать. Ощущала себя, будто бы кто-то зажимает моё тело в огромных тисках, и я не могу ничего с этим сделать. Помню, как кричала и помню, что Майк сильно испугался, когда я на него бросилась. Так сработал инстинкт. В его кровь попал адреналин, и я восприняла его как угрозу, выпустив когти. Тогда он отключился. Меня почуял отец, мне повезло, что он был неподалёку, иначе не знаю, чем бы закончилось. И хотя на Майке были лишь незначительные порезы, когда он очнулся в больнице, тут же сдал меня без малейшего права на извинение. Естественно, ему сказали, что он бредит. Ведь мой отец был уважаемым человеком, да и я сказала, что убежала, когда на нас напал волк, а затем отпугнула дикого зверя громкими звуками и куском арматуры, который нашла неподалеку. Тогда мне удалось скрыть свою сущность, но отец решил увезти меня после того случая, чтобы начать жизнь сначала. Кроме того, после этого я перестала верить во влюбленность и симпатию. А очень скоро парни стали для меня запретным плодом. Да вдобавок бессмысленной тратой времени. Ведь все они были трусами и предателями. Кроме моего отца, разумеется, но это могло быть связано с тем, что он не был человеком.

Сначала я злилась на него, потому что не хотела оставлять старых друзей и одноклассников, не хотела быть собой. Но после переезда я поняла, что он пытается помочь мне адаптироваться в этом жестоком обществе, где все только и могут, что осуждать и буллить того, кто слабее тебя. С осознанием пришло и душевное спокойствие. Или же это было смирение.

В моей новой школе всё ничуть не отличалось от старой. Я всё ещё общалась с Зои по телефону, но также нашла здесь и двоих новых друзей. Джесси и Хизер. И кстати, да. Джесси – парень, но он, как это говорится, скромняга. Возможно, он был влюблен в Хизер, порой я думала об этом, но вслух не произносила. Не моё это было дело. Думала, они сами разберутся. Ведь у меня была своя «проблема». Мэтт Лаберт. Это тот парень, от которого у меня подкашивались колени. Вот только я была уверена, что он никогда не обратит на меня внимание. Старшеклассник, первый школьный красавец и просто… Было в нём что-то такое, что сводило меня с ума. И от того учиться в этой школе было тяжелее. Я с нетерпением ждала выпуска, чтобы не вспоминать о нём, перешагнуть своё глупое подростковое увлечение, но внезапно всё изменилось. То, что началось с моих пятнадцати, когда я впервые его увидела, как по взмаху волшебной палочки превратилось во что-то большее. Я и сама не поняла, как это произошло, но об этом по порядку.

***

Дом, в который мы переехали был большим для нас и поэтому от него всё чаще веяло одиночеством. Огромное крыльцо и качели во дворе могли вызвать чувство уюта только если не жить в нём, а просто пройти мимо. Ничего из внутренностей этого двухэтажного особняка не помогало мне справиться с тем, что скопилось в моей израненной душе. Поэтому мне порой не хотелось там оставаться. И хотя моя комната была очень светлой, в оттенках беж, я ощущала себя Рапунцель в тёмном замке, лишь потому что мне всё время хотелось оттуда убежать.

Время не лечило меня, а наоборот только мучило. Я сильно скучала по маме и порой мысленно просыпалась в нашем старом доме, где по утрам всегда пахло выпечкой и свежезаваренным кофе. Это было одним из воспоминаний, устойчиво закрепившихся в моей памяти. То, что делало меня чуточку счастливее. Но стоило дымке рассеяться, и я вновь оказывалась на своём месте.

Сколько себя помню, мама говорила мне, что у меня большое будущее. Только я перестала воспринимать её слова всерьёз сразу как она ушла от нас. Она была учителем истории в средних классах и очень хорошо разбиралась в этом, обучая и меня всем азам. Раньше наши с ней отношения были прекрасными, но в один день я вернулась вечером в уже пустой дом, в котором осталась лишь крошечная записка «Я больше не могу. Не ищите меня. Нила». Три жалкие фразы, которые я запомнила наизусть с самого детства. Я проплакала три часа напролёт, пока отец не вернулся домой с работы.

Он оберегал меня, но не мог заменить её. В нашей семье было правило – самостоятельность, честность и дисциплина. Так за четыре года я была «выдрессирована», чтобы ухаживать за собой и не нуждаться в присутствии взрослого, потому что отец часто пропадал на работе. Со временем я привыкла. Говорить со стенами или фантазировать вслух. Справляться с любой трудностью без слёз и истерик. Я знала, что если кто-то и поможет тебе справиться с твоей проблемой, то это ты сам. Этому меня учил отец, но никогда не оставлял меня в беде. Он был моим страховочным тросом, поэтому я всегда знала, что если случится что-то очень серьёзное, мне есть куда бежать.

Изначально мне было тяжело привыкнуть к новому месту, но моя подруга Хизер оказалась на моём пути совершенно случайно, сразу дав понять, что она действительно хороший человек. В тот день я ненароком порвала блузку и часть моих пуговиц отскочили, закатившись в щель, что была между полом и цокольным этажом. Я уж думала, что мне придётся бежать домой, чтобы переодеться, но Хизер ни с того, ни с сего протянула мне булавки, которые всегда лежали у неё в рюкзаке на всякий случай. Тогда я поняла, что мир не без добрых людей, и в моей жизни появилось два новых человека. Она и её лучший друг Джесси.

Именно она посвящала меня в жизнь нашей школы. Она учила как реагировать на поведение местных и объясняла, что где находится. Со временем я привыкла ко всему, что меня окружает. И мне оставалось недолго. Всего два года, чтобы закончить эту школу и выбрать себе университет, место, где я буду жить вдали от отца и пользоваться привилегиями «одиночки», если таковые конечно имелись. И мне не хотелось думать, что хоть что-то могло сломать мои планы. Я и так достаточно сбилась с курса из-за внезапного ухода мамы, но он…Он снёс меня с ног как снежная лавина и заставил сомневаться в силе волка, который сидел внутри меня.

***

Около четырёх месяцев назад мы с моими друзьями шли по огромному школьному полю, где как раз проходила тренировка нашей футбольной команды, и болтали о планах на выходные. День стоял солнечный, и настроение было очень даже неплохим, несмотря на настойчивые попытки Хизер отпросить меня на ночные похождения у отца.

– Говорю же, я не смогу, мы с папой собираемся в поход, – прозвучало моё оправдание, но мои друзья услышали «бла, бла, бла», как и всегда.

– Ты никогда не можешь уйти на ночь. Но почемуууу??? – заныла Хизер жалостливым голосом. Из всех троих именно она больше всех любила потусить где-то поздним вечером. Джесси предпочитал проводить время в тишине, ну или с самой Хизер. Он был сильно к ней привязан.

– Да нет же! Дело не в этом. Я бы пошла, но уже пообещала отцу, а после ухода матери…

– Да-да…У него депрессия, – продолжила она за меня, скептически глядя. Кажется, она что-то чувствовала. Может у меня на лице было написано, что я притворяюсь? – Ты всегда так говоришь.

– Точно, именно так ты и говоришь, – подтвердил Джесси, заставив меня растянуть губы.

– Ничего подобного. Идём, – я дёрнула Хизер за запястье, и вдруг услышала звук со стороны, в ту же секунду подставив перед лицом свою руку. Всё происходило так быстро, что я немного растерялась, хотя реакция у меня обычно прекрасная, как говорит отец.

– О, твою ж… Извини, – прозвучало следом, сразу после того, как от моей ладони отскочил футбольный мяч. – Отличная реакция. Как ты так успела? В смысле… Я не нарочно. Не чтобы проверить твою реакцию. Извини, пожалуйста.

Это было просто невозможно. Передо мной стоял он. Наверное, у него был самый прекрасный голос из всех, что я слышала за свою жизнь. А когда я взглянула на него вблизи – пропала. Я сейчас серьёзно. Это было что-то неземное. Я видела его и раньше, но именно тогда произошла какая-то вспышка. Он чуть не оставил на моём лице огромный фингал своим дурацким мячом, а я хотела ещё и ещё, лишь бы иметь возможность смотреть на него так близко.

Зелёные глаза, каштановые волосы, точёные скулы и примечательная родинка на правой щеке – ранее неизвестное мне сочетание великолепия. Похоже, что это и была любовь с первого взгляда. Во всяком случае, мне так показалось.

– Ау…У тебя всё в порядке? – ему пришлось переспросить, потому что я уставилась на него с видом мурчащего кота. Я вообще впервые так откровенно на кого-то пялилась. Это была зависимость, которую мне было уже не преодолеть.

– Эм, да. Да, – ответила я, замешкавшись, и Хизер резко схватила меня за руку, пока Джесси молча переваривал то, что происходит в сторонке. Он всегда был тихоней, а в обществе подобного рода «доминантов» и вовсе терялся.

– С ней всё нормально, Лаберт, – перебила его подруга, на что он просто одарил её безразличным взглядом.

– А я не у тебя спросил, – холодно произнёс он, на что Хизер встала в позу сахарницы. Я сразу поняла, что он ей не очень-то нравится. Наверное, на то были причины, она просто знала о его репутации и пыталась пресечь всё на корню, но искра между нами уже зажглась. Было бесполезно что-то предпринимать.

– Почему бы тебе не пойти попинать свой идиотский мяч, – заявила подружка, и на тот момент мне хотелось сгореть от стыда. Эти их прения уже начинали раздражать. Они явно противостояли друг другу, и Мэтт в этой игре был так же хорош, как и Хизер. Хотя мне не импонировала его грубость, скорее, я видела, что он притворяется. На самом деле он не был таким. Это маска, чтобы все видели твою «силу».

– А почему бы тебе не заткнуться и не пойти к своему парню, если такой конечно есть? – он отошёл в сторону, перегородив спиной её фигуру, встав прямо передо мной, и продолжил. – Ты кто? – он смотрел на меня уже иначе, несколько заинтересованно. И очень-очень самоуверенно. Оно и понятно. Я сразу сообразила, на какой ступени он находится в этой школе. Джесси уже хотел что-то вякнуть, но я ответила за него.

– Я – Эльма, и всё нормально, ни к чему так хамить, – наконец, у меня появился голос, и язык перестал прилипать к нёбу от страха. Как же давно я ничего не боялась, но здесь у меня не было шанса. Реакции организма были непривычно странными. И он не вёл себя со мной как засранец, просто хотел пообщаться, но вместо обычного чувства превосходства над людьми, я ощутила себя добычей, и это было неприятно. Наверное, из-за этого мне всё сильнее хотелось его заткнуть. Чтобы показать, что он не на ту напал, что сила здесь есть не только у него.

– Ауч. Это не хамство, а ответ на него, – заявил он, бесцеремонно рассматривая меня. – И к тому же я где-то слышал – чтобы избежать неприятных последствий стоит исключить походы через поле, предназначенное для игры в спортивные игры.

В этот самый момент мне захотелось его ударить, чтобы выбить его язвительность из дурной головы.

– Иногда лучший способ показаться умнее – промолчать, – ответила я, практически вздёрнув свой нос кверху, на что он ехидно посмеялся, хмыкнув и покачав головой.

– Поэтому ты никак не унимаешься?

Он смотрел меня так, будто нашёл кнопку «выкл». Уел. Ничего не скажешь.

– Я не… – замолкнув, я вдруг сообразила, что сама не следую своему золотому правилу. – Мы лучше пойдём.

– Хорошо, извини меня ещё раз, – зелёноглазый парень слегка ухмыльнулся и быстро побежал в сторону, прихватив с собой свой мяч. Его ноги были такими мощными, что мне казалось, будто он сутки напролёт пропадает на стадионе.

У меня внутри вдруг затрепетало. От его взгляда, который словно горел, но мне реально хотелось побыстрее уйти, потому что я испытала тягу, а такой как он точно не мог испытывать подобного к такой как я. И мне были ни к чему сердечные боли. А моё сердце явно застучало быстрее при нашей полемике. Я не знаю, почему такое произошло, но мне захотелось идти за ним, хоть я и сдержалась, стоя возле Хизер, как вкопанная. Конечно я не могла за неё не заступиться, даже если он мне понравился. Ведь именно так поступают подруги.

– А и вправду…Ты чего это? – уставилась она на меня лукавым взглядом. – Он что…Тебе понравился? – на её лице появилась безумная улыбка, приправленная увесистой долей сарказма. Она обожала так делать. Если был повод поиздеваться или в чём-то меня уличить – она была тут как тут. Но вместе с тем наша дружба была настоящей. Она была хорошим человеком, я это чувствовала. Где-то там, глубоко внутри себя.

– Что? Нееет, совсем нет, – отрезала я, отрицательно качая головой. Сама не знаю, зачем. Просто не хотела, чтобы они с Джесси много болтали. – А кто он такой? – спросила я следом, будто невзначай, на что Хизер довольно похихикала.

– Ну…Это Мэтт Лаберт, нападающий нашей футбольной команды, звезда школьного стадиона и просто засранец, – ответила она напыщенно. – Неужели ты не помнишь? В прошлом году он встречался с выпускницей Ланой Сазерлэнд.

– И кинул её, – добавил недовольный Джесси.

– Оу… – протянула я несколько растерянно. Конечно, я помнила скандал с Ланой, хотя тогда училась всего месяц в этой школе, но шумиха стояла такая, что тяжело было упустить это. Вообще здесь было много сплетников. Наша школа CATS Academy Boston была на особом счету. Здесь учились достаточно обеспеченные дети. Дети, незнающие бедности и проблем. Мой отец сильно старался, чтобы я попала сюда. Мне нравилась программа, у меня был свой куратор Анна, которая сразу же взялась за меня, так как новеньким тяжелее всего привыкнуть к атмосфере и вникнуть в процесс обучения, но я очень быстро справилась. Вот только всё моё внимание достаточно ловко отвлёк темноволосый красавец, про которого говорили абсолютно все на тот момент. Он был своего рода объектом вожделения и поводом для сплетен.

Они с Ланой встречались некоторое время. Обычно это девочки ищут мальчишек постарше, но он завоевал её внимание, будучи младше, что автоматические сделало его номером один для всех дам нашей школы. Но никто и не ожидал, что будет дальше. Прямо на выпускном вечере он бросил её на торжественном награждении. Просто молча ушёл куда-то со сцены, ничего не сказав, при том, что она была помешана на этом бале. Это буквально было важнейшее событие в её жизни. Некоторые люди такие странные. Но она была действительно расстроена и даже озлоблена на его поступок. Так они и расстались. Больше я о нём не слышала, потому что старалась нигде не мелькать. Подумать только, я и не видела его столь близко. Никогда не интересовалась футболом, а уж школьными хулиганами тем более.

– Помню, – пробубнила я себе под нос насуплено. Вот ведь влипла. Не ожидала, что мне кто-то понравится, да ещё и так сильно.

– У него и после этого было столько девчонок, что на руках не сосчитать, – продолжила Хизер, и признаться честно, я огорчилась этому факту. Хотя, чего я ожидала? Он объективно был самым красивым парнем в нашей школе.

– Да мне всё равно, – отрезала я, обернувшись, и увидела, что он всё ещё смотрит на меня. Наши взгляды встретились, и я тут же отвернулась обратно.

– Вот и хорошо, он тот ещё фрукт, – отрезала она, крепко взяв меня за руку, и продолжила уговаривать меня пойти с ними на вечеринку. Естественно, я отказалась. Мы с папой прекрасно провели время в горах, бегали по лесу, охотились. Много говорили. Он рассказал мне, что стая категорически запрещала иметь пару с человеком, именно поэтому он в своё время ушёл из неё, выбрав маму. Мне было интересно узнать это, ведь он так редко что-то о ней рассказывал. И в целом проводить с ним досуг было здорово и познавательно, он ведь полностью меня понимал. Мы провели там пару дней, привезли домой оленину с запасом. В общем, отлично повеселились, если бы не одно только «но». Я начала периодически жалеть о том, кто я. Потому что с того самого момента как я встретила Мэтта, я не могла выбросить его из головы. Ни его голос, ни его глаза, ни его странный запах. Ох, об этом чуть детальнее. Я чувствую запахи лучше, чем обычные люди. Ярко выражено. И он пах лесом и травой, а ещё кровью. Очень сильно. Словно был ранен в тот момент. Возможно, у него была царапина или ссадина от игры в футбол, ну а моё сумасшедшее обоняние зациклилось на нём и чувствовало всё намного сильнее, мне хотелось его нюхать, как бы ужасно это не звучало. И теперь, где бы он ни проходил, я знала об этом. Ощущала его шерстью под моей кожей. Мечтательно смотрела на него, даже когда он играл в футбол, просто бегал по стадиону или ел что-то в столовке. Быть может, я слегка помешалась, но никаких попыток продолжить общение не предпринимала. Ведь он был слишком… Слишком…Хорош собой? Не знаю.

В таком режиме прошло достаточно много времени. Даже Хизер начала дразнить меня и обзывать трусихой, но я просто не собиралась открываться кому-то. Один раз меня уже предали, и мне совсем не хотелось столкнуться с этим снова. А этот парень пах неприятностями. Не знаю, как объяснить. Хизер пахла дерзостью и земляникой, Джесси неуверенностью и мятой. А Мэтт…Мэтт пах опасностью, лесом и кровью. Практически постоянно. Не знаю, что это значило. Возможно, мне стоило спросить об этом отца, но пока я не понимала, как начать разговор об этом. Мы с ним договорились, что я больше не буду подпускать кого-то настолько близко. Я и так создала неприятности для нашей семьи, когда удрала ночью с Майком. Время было думать о последствиях, ведь я выросла.

Вскоре я бегала по парку в один из вечеров, как обычно, и снова увидела его. Мои ноги тут же перестали слушаться. Захотелось убежать куда-то в противоположную сторону, чтобы не отвлекаться и не мучиться, а они, как истинные предатели, вели меня всё ближе к нему. Он тоже бегал, и на одно мгновение мы с ним сравнялись, но у каждого в ушах были наушники, поэтому мы просто неловко улыбнулись, глядя друг на друга, пока я не увидела, что его губы шевелятся. Только тогда я освободила одно ухо, дав себе возможность услышать его приятный голос вновь.

– Привет, не знал, что ты тут бегаешь, – мы остановились посреди дорожки. Дул сильный ветер и мне хотелось выть на Луну от того, что я чувствовала, когда он был так близко. Это было странное паталогическое чувство. Словно он был как-то связан со мной. Или мне хотелось так думать.

– Привет, да…Каждый вечер вообще-то, – улыбнулась я, убирая и второй наушник в коробочку. – А вот тебя здесь вижу первые.

– Скажем так, это не привычный путь моего следования, – улыбнулся он, пристально заглядывая в мои глаза. Его чёлка чуть спадала на лоб и мне так хотелось прикоснуться к ней пальцами, смахнуть её, чтобы ничто не закрывало его красивый взгляд. Параноидально хотелось. Я уже ощущала себя ненормальной из-за этого.

– Извини меня тогда за те слова на стадионе. Я слишком раздухарился из-за игры. Видимо, кровь прилила не туда, – посмеялся он, отчего я чуть не покраснела. Мне совсем не хотелось думать о том, о чём я тут же подумала. Неловкое молчание продлилось около пяти секунд, но он всё время улыбался, даже не думая о том, что сказал что-то такое, что могло меня смутить.

– Ты готовишься к каким-то соревнованиям или просто для себя? – уточнил он, глядя на мои кроссовки. Я любила удобную дорогую обувь для бега, но редко кто-то замечал подобные вещи.

– Для себя, – ответила я задумчиво. – А ты пойдёшь в профессиональный футбол?

– Хм…Нет, вряд ли я достаточно хорош для этого, – сообщил он, отчего я тут же приподняла бровь в изумлении.

– Несколько раз я слышала, как на стадионе в буквальном смысле кричали твоё имя и носили тебя на руках. А девчонки с плакатами и твоими фото? – я изогнула одну бровь в изумлении. То ли он специально прибеднялся, то ли действительно считал это чем-то непримечательным.

– Ну… – на его лице появилась ехидная улыбка. – Это они так благодарят. Для школы много значат наши победы, а я просто делаю, что умею, вот и всё.

– Ну…А как ты вообще? Если заглянуть внутрь, а не на твою футбольную форму.

– Как я…Эм, – задумался он. – Наверное, меня об этом давно не спрашивали…

– Хм… – удивленно хмыкнула я себе под нос. – Ну, я спросила. Вроде у тебя куча друзей, могли бы поинтересоваться для приличия. – сказала я на полном серьёзе, вызвав у него смех.

– Знаешь, да…Могли бы, – Мэтт указал на лавку, что стояла рядом. – Посидим немного? Что-то я устал…

– Да, конечно, – я согласилась, и мы спрятались под большой елью, что возвышалась будто до самых небес. Природа в этом городе была действительно притягательной. Она удивляла меня.

– Значит, бегаешь каждый вечер, да? – переспросил он, обнажая передо мной свои белоснежные зубы. Такие идеально ровные, что мне стало неловко.

– Что-то вроде того, да, – мне было неудобно сидеть рядом с ним, потому что я чувствовала его тело. Как стучало его сердце. Как кровь текла по его жилам. Каким тёплым он был. Я чувствовала это даже не касаясь его, и это просто ужасно отвлекало.

– Слушай, ты ведь на год младше, да? В одиннадцатом? Я просто…Не помню тебя. А обычно я запоминаю… Ну, знаешь, – замялся он, зажмурившись.

– Девчонок, – ответила я за него, взглянув с укором.

– Красивых девчонок, – поправил он меня, и если честно, удивил. Красивых? Он считает меня красивой?

– Эм…Это совсем не про меня. Я конечно ценю, что ты так сказал…

– Не хочешь сходить со мной куда-нибудь? – услышала я, едва сообразив, что он делает. Я просто застыла, глядя на его красивое лицо. А ведь оно было действительно красивым, и он точно знал себе цену. Густые брови, глаза цвета леса, глубокой листвы…Пухлые губы, к которым так хотелось прикоснуться своими, а ведь я ещё ни разу не целовалась. И думала, что никогда не захочу этого. Только вот с ним мне по-настоящему захотелось, однако я совершенно растерялась, когда он спросил это.