Kitobni o'qish: «Коллекция»

Только подлецы бросают девушек накануне свадьбы или нового года. Увальня Вениамина трудно было назвать подлецом. И все же он это сделал.

Нет, о свадьбе никто не поговаривал. Хотя полгода назад Веня предложил съехаться. В его понимании это слово подразумевало перебраться в квартиру Светы. Своего жилья у парня не было, все свои тридцать с небольшим плюсом парень жил с мамой. Светлана не стремилась особо замуж, но к совместному проживанию отнеслась положительно. Квартира, на которую она откладывала деньги со студенчества и вот, наконец, купила, отремонтирована была на очень скорую руку. Поэтому нуждалась в плинтусах, обоях и мебели чуть масштабней матраса. За шесть месяцев совместного проживания ремонт с места не сдвинулся. Лишнюю копейку Света отдавала на ипотеку, Веня перевез от мамы массивный письменный стол и засел на время изоляции за компьютер. С приходом эпидемии их компания ушла на надомную работу.

Света была технологом на молочном заводе. И отслеживать процесс удаленно не могла, с 8 до 17 пропадала на работе, шла в магазин, покупала полуфабрикаты и разогревала их на ужин. У Вени было много факторов риска, на улицу он старался почти не выходить. Через полгода Света потеряла пять килограммов живой массы, а ее партнер набрал десять. Мама Вениамина как-то заявилась с инспекцией и констатировала, что его кровиночку неправильно кормят. Приволокла голубцов, часть из которых заморозила, с тех пор в тайне от Светы приносила много полезной домашней еды.

То тридцатое декабря впечаталось в памяти Светы как татуировка на весь последующий год. Она как раз пришла домой с работы с двумя пакетами из супермаркета, сеткой мандарин и банкой горошка в руке – то, что не поместилось. Веня был дома. Она оставила все у входа, начала разуваться, а взъерошенный Вениамин виновато опустил глаза под толстыми линзами очков и промямлил:

– Свет, нам надо поговорить, – Света только сняла левый ботинок. Женщина знает, что даже в хороших любовных романах эта фраза сулит одни неприятности.

История оказалась банальной до тошноты. Медведь Веня влюбился. В их компанию взяли молодых тестировщиц, и вот с одной из них он пару раз пересекся, когда забегал в офис, потом повстречал на корпоративе по случаю юбилея компании, а окончательно укрепился в чувствах на новогодней вечеринке позавчера. На праздники вирус, видимо, не распространялся, поэтому Вениамин посещал их прилежно.

– Ты очень хорошая, Свет, но мы разные. Ты обязательно найдешь того, кто оценит тебя по достоинству, – впервые за все два года их отношений Вениамин произнес такую длинную фразу. Оказалось, он уже собрал чемодан, и просто ждал, чтобы все ей вывалить.

В одной руке чемодан, в другой уродливая клетчатая сумка, в которой мама обычно приносила гостинцы.

– А это? Еду т-тоже забираешь?

– Да нет… Кофе-машина в чемодан не вместилась.

– Кофе-машина? Та самая кофе-машина, что ты подарил мне на день рождения?

– Светик, но ты же пьешь только эспрессо. Зачем тебе…

– Слушай, можешь проваливать на все четыре стороны, а кофе-машину оставь.

– Но…

– Проваливай!

Он испуганно поставил сумку, попятился к двери и быстро вышел, а Света продолжала сидеть в одном ботинке и с банкой горошка на пуфе.

Только подлецы бросают женщину накануне Нового года. Света сняла с себя зимнее и подошла к зеркалу. Она не считала себя красавицей, но полагала, что весьма интересна. Под 180 роста, с тонкими руками, бесконечно длинными ногами. «Дэвушка, вы украли мое сэрцэ», – пел незнакомый грузин как-то на рынке, продавая виноград. И плелся за ней до самого выхода, пока она грубовато не отшила его новостью, что замужем. Веня на голову ниже, поэтому последние два года она не носила обувь на каблуках.

Теперь Свете надо было срочно придумать, как провести бесконечные праздники. Она как раз взяла отгулы, дура. Вдруг поняла, что падает в какую-то беспросветную бездну, немного поревела и набрала самый надежный в таких случаях номер.