Kitobni o'qish: «Вознагражденная любовь»

Shrift:

Demetriou Demands His Child

«Вознагражденная любовь»

Глава 1

Сегодня ее ждал волшебный вечер. Оглядев себя в зеркале, Иоланта Петракис улыбнулась своему отражению. Новое платье из серебристо-белого атласа мягко обтекало ее тело, расширяясь от бедер книзу и заканчиваясь пеной оборок у щиколоток. Это сказочное платье достойно принцессы. Иоланта и чувствовала себя принцессой – Золушкой, отправляющейся на свой первый бал.

В дверь ее спальни постучали.

– Иоланта! – позвал ее отец Талос Петракис. – Ты готова?

– Да. – Иоланта провела рукой по своим блестящим темным волосам, которые горничная Амара уложила в элегантный высокий пучок. Сердце стучало от волнения и восторга. Сделав глубокий вдох, она открыла отцу дверь.

Талос, молча, осмотрел ее с ног до головы, и Иоланта затаила дыхание, надеясь, что он остался доволен ее внешним видом. После того как отец целую вечность держал ее в заточении в своей деревенской вилле.

– Как тебе мое платье? Амара помогла мне выбрать его…

– Что ж, оно вполне приличное. – Талос коротко кивнул, и Иоланта вздохнула с облегчением. Отец был более чем сдержан в проявлении своих чувств, и дочь к этому привыкла. – Помни, ты должна вести себя достойно, – добавил он строго.

– Конечно, папа. – Можно подумать, что когда-нибудь было иначе? Правда, разве у нее были шансы вести себя иначе, если она сидела взаперти.

– Твоя мать была бы рада видеть тебя такой, – охрипшим голосом произнес отец, и сердце Иоланты болезненно сжалось. Алтеа Петракис умерла от рака, когда Иоланте было всего четыре года, и у нее сохранилось совсем немного смутных воспоминаний о матери. После ее смерти Талос с головой ушел в свой бизнес. Иоланта часто с грустью задумывалась: был бы отец другим, если бы мама не умерла? Более ласковым, более внимательным. Она видела его не более одного раза в несколько месяцев. Приезжал он только для того, чтобы проверить, все ли идет согласно его планам.

– Ты выглядишь хорошо, – продолжил Талос, – но нужно еще кое-что. – Из кармана своего смокинга он достал бархатную коробочку. – Это для взрослой женщины, готовой к встрече со своим будущим мужем.

– Мужем… – Иоланте не хотелось об этом думать. Она понимала, что должна будет выйти за человека, которого выберет для нее отец, но не так скоро.

– Открой, – приказал отец.

Иоланта открыла коробочку и ахнула от восторга при виде бриллиантовых сережек в форме капель.

– Какие красивые!

– Это не все. – Из другого кармана Талос достал подходящее к сережкам колье с тремя бриллиантовыми каплями. – Это украшение твоей матери. Оно было на ней в день свадьбы.

Иоланта с благоговением взяла колье и погладила пальцами сверкающие камни.

– Спасибо, папа.

– Я ждал подходящего случая, чтобы отдать их тебе. Первый бал случается в жизни молодой девушки не каждый день. Ты должна выглядеть соответственно.

Иоланта вдела в уши сережки и повернулась к отцу спиной.

– Ты не застегнешь мне колье?

– Конечно. – Отец щелкнул замочком, а потом положил руки на плечи дочери. – С тобой поедет Лукас, он будет за тобой присматривать. Постарайся уделить ему внимание.

Иоланта несколько раз встречала Лукаса – начальника техотдела в фирме отца; при мысли о том, что ей придется провести весь вечер в обществе этого надутого индюка, она почувствовала, как у нее внутри все сжалось от разочарования.

– Я думала, ты поедешь со мной.

– У меня дела. – Отец сделал шаг назад, и его лицо снова посуровело. – Я разрешаю тебе поехать на бал, потому что ты уже достаточно взрослая, и тебе пора замуж. Лукас – не самый плохой вариант.

Иоланта хорошо знала, что означает эта жесткая линия отцовских губ и непроницаемая чернота его глаз, спорить с ним бесполезно. Она кивнула, но в душе вспыхнула мятежная искра. Иоланта не собиралась провести весь вечер, а тем более всю жизнь с таким занудой, как Лукас Каллос.

Алекос Деметриу вошел в бальный зал. Свет от многочисленных хрустальных люстр играл на драгоценностях женщин и белых рубашках мужчин. Весь цвет афинского общества собрался этим вечером на первом крупном событии сезона, и на этот раз Алекос был среди приглашенных. Год назад его имя не значилось в списке гостей, его даже никто не знал. Но теперь, после стольких лет неудач, он наконец начал пробиваться наверх. Теперь Алекос имел полное право находиться здесь, бок о бок с богатыми и знаменитыми.

Взяв у одного из сновавших по залу официантов бокал шампанского, Алекос поискал взглядом своего врага, Талоса Петракиса, – человека, отнявшего у него все и сделавшего это с улыбкой на лице. Он представлял миру фальшивую маску великодушного бизнесмена и гениального предпринимателя.

Первые годы после предательства Петракиса Алекос потратил на то, чтобы справиться с яростью, отчаянием и болью, вызванными коварством старика. А потом он направил энергию этих чувств на нечто более полезное и за последние четыре года перековал их ядовитую силу в стальную решимость добиться успеха. Это сработало.

В конце концов Алекос поднялся настолько, что мог всерьез подумать о том, как отомстить коварному старику. И теперь, после долгих четырех лет, он хотел бы встретиться с Петракисом лицом к лицу. Но того нигде не было видно.

В очередной раз оглядывая зал, Алекос обратил внимание на молодую девушку в белом платье, верхнюю половину ее лица скрывала полумаска цвета слоновой кости. Этот бал был объявлен костюмированным, но большинство гостей ограничилось масками, украшенными драгоценными камнями, шелком и перьями.

Девушка повернулась, и свет, поиграв на ее иссиня-черных волосах, скользнул по нежному овалу щеки и опустился на изящный изгиб шеи. Девушка выглядела особенно милой и чистой среди скучающих светских львиц. Она смотрела вокруг широко распахнутыми от восторга глазами. И Алекосу вдруг показалось, что жизнь прекрасна и полна возможностей. Он давно уже не чувствовал себя подобным образом.

Несмотря на очевидный интерес к происходящему, девушка стояла у стены, то ли от робости, то ли просто предпочитая наблюдать за гостями на бале, а не участвовать в действе. Чувствуя нарастающее влечение к прекрасной незнакомке, Алекос направился в ее сторону.

– Алекос.

На его плечо легла мясистая рука, и Алекос, изобразив на лице непринужденную улыбку, обернулся, чтобы поздороваться с толстяком Спиро Анастосом – генеральным директором компании, которая первой решилась использовать его программный комплекс управления контентом.

– Рад видеть тебя здесь.

– Спиро. – Алекос пожал его руку. – Я тоже рад, что я здесь.

– Здесь ты наконец сможешь развлечься, да? Моя София постоянно твердит, что ты слишком много работаешь.

– Наверно, она права. – Первые четыре года он возвращался домой только поесть и поспать несколько часов. Он создавал свой бизнес и делал себе имя. И ему все удалось. В свои двадцать шесть лет Алекос стал генеральным директором собственной стремительно растущей компании.

– Сегодня вечер удовольствий, – объявил Спиро. – Ешь, пей и танцуй!

Алекос с улыбкой кивнул ему, и Спиро весело ухмыльнулся. Этот пожилой человек любил повеселиться и не отказывал себе в удовольствиях.

– Я буду иметь это в виду, – пробормотал Алекос и, кивнув на прощание Спиро, отправился искать приворожившую его девушку.

Иоланта стояла в конце бального зала. Она воспользовалась тем, что Лукас отвлекся, и ускользнула от него. Она с трудом вытерпела несколько танцев с Лукасом, его влажные, потные руки, механические движения и запинающийся рассказ о компьютерных программах. Одна радость, что музыка была чудесной.

Может, ей удастся еще потанцевать, но только с тем, кто будет смотреть ей в глаза, говорить с ней по-настоящему и слушать ее.

Иоланта представила: вот красивый молодой человек стремительным шагом направляется в ее сторону, пристально глядя на нее. На его губах играет чувственная улыбка, он протягивает руку…

По всему телу Иоланты пробежала горячая волна, и она тихо засмеялась, удивленная и смущенная своими фантазиями. Скорее всего, она так и простоит в углу весь вечер, прячась от Лукаса и держась в тени более взрослых и искушенных женщин. Ну и ладно, она будет радоваться даже этому. Уже один вид этих женщин в их роскошных платьях доставлял ей радость.

– Добрый вечер.

Иоланта окаменела, когда услышала низкий чувственный голос. Девушка не сразу осознала, что молодой мужчина действительно обращается к ней.

– Добрый… добрый вечер! – растерянно ответила она, стараясь разглядеть сквозь прорези для глаз подошедшего к ней мужчину. Он был высоким – выше ста восьмидесяти пяти – и черноволосым. Иоланту охватил восторг и вместе с тем тревога. Великолепный смокинг подчеркивал стройность его фигуры и широкие плечи. Глаза цвета топаза смотрели на нее с большим интересом, а идеально очерченные губы изгибались с выражением откровенного мужского одобрения.

– Я заметил вас с противоположного конца зала и решил, что обязательно должен подойти и познакомиться.

– Правда? – с удивлением спросила Иоланта и внутренне упрекнула себя за это: разве она не достойна мужского внимания?

Но мужчина лишь улыбнулся, отчего у него на щеках появились ямочки.

– Правда, – подтвердил он. – У вас такой вид, словно вам доставляет удовольствие стоять здесь в углу и наблюдать за всеми.

– Я никогда прежде не была на балу, – призналась Иоланта и снова упрекнула себя за то, как по-детски наивно прозвучали ее слова. Этот вызывающе красивый брюнет наверняка уже пожалел, что решил познакомиться с ней. Не имея опыта общения с мужчинами, она не знала, о чем с ним говорить, и замерла в благоговейном ужасе. А кто чувствовал бы себя иначе, оказавшись лицом к лицу с таким харизматичным красавцем?

– Может быть, вы скажете мне, как вас зовут?

– О да, конечно. – Иоланта покраснела и запнулась. – Меня зовут Иоланта. А вас?..

– Алекос. Алекос Деметриу.

Даже неопытная в таких делах Иоланта прочла в его глазах мужской интерес к ней и вдруг поняла, что ей очень хочется нравиться ему.

– Вы не согласитесь со мной потанцевать?

– Я… – Иоланта мимолетно вспомнила об отце, о его строгом наказе не отходить от Лукаса. Но что плохого, если она просто потанцует? Ведь именно за этим она приехала на бал. Впереди еще целая жизнь, где она будет почтительной дочерью и послушной женой.

Мятежная искра, зародившаяся в ее душе несколько часов назад, разгорелась жарким пламенем.

– Вы согласны? – весело спросил Алекос и протянул ей руку.

– Да, – ответила Иоланта. – Да, с удовольствием.

Рука Иоланты скользнула в его ладонь. Неожиданно Алекоса охватило желание, и он пожалел о том, что заговорил с этой юной девушкой. Она была слишком молода и слишком невинна, а еще очень красива. Алекос не мог не оценить ее стройную фигуру, безупречную кожу, прелестный овал лица и изящный изгиб нежной шеи. Из-под маски на него с подкупающей искренностью смотрели сияющие глаза. Похоже, Иоланта еще не научилась притворяться.

«Один танец», – сказал себе Алекос. Один короткий танец, и он с улыбкой оставит в покое эту девушку, интересоваться которой ему нет никакого смысла: ему не нужны серьезные отношения.

Оркестр заиграл, и Алекос повел Иоланту в танцевальный круг. Она с радостью пошла с ним, высоко подняв голову. А когда Алекос повернулся, потянул ее к себе, ее бедра и грудь на мгновение коснулись его тела, – желание накрыло Алекоса могучей волной. Никогда раньше он не реагировал на женщину так бурно, и это его поразило.

Она очаровательна, но слишком молода и скромна. И вдруг, наперекор рассудку, он представил, как вытаскивает из ее волос шпильки, и темные локоны падают ей на плечи, как касается губами ее розового рта, а затем его бедра прижимаются к ее бедрам…

Алекос выругался про себя. Он не должен воображать такие вещи.

– Итак, Иоланта, вы живете в Афинах?

– У моего отца здесь дом, но большую часть времени я живу в деревне. – Иоланта подняла голову, улыбнулась ему, и в ее глазах появилось новое насмешливое выражение. Она по-прежнему прижимала к лицу маску, очевидно используя ее как защитный экран. Другая ее рука лежала у него на плече, в то время как Алекос обнимал изящную талию девушки, его пальцы касались ее бедра.

– В деревне? – повторил он, решив, что, продолжая легкую светскую беседу, сможет успокоить свое либидо.

– В поместье отца, – пояснила она.

– А-а-а. – Несомненно, эту юную богатую наследницу держали за высоким забором, пока не настала пора вывести ее в свет, чтобы подобающим образом выдать замуж.

Иоланта засмеялась на удивление низким голосом, исполненным искренней веселости.

– Да, вы правильно догадались, это скучно. Меня держали в деревенской глуши, оберегая от всевозможных невзгод. Теперь вы, конечно, будете думать, что я скучный собеседник.

– Вовсе нет, – мягко возразил Алекос. – Я нахожу общение с вами освежающим.

– Звучит так, словно я глоток воды.

– Скорее, самого лучшего шампанского. – Их взгляды встретились, и он увидел, как глаза Иоланты блеснули. Похоже, он просто не в силах противиться ее обаянию. – После бала вы снова вернетесь в деревню?

– Почти наверняка. Хотя мне хотелось бы остаться в Афинах. – Ее взгляд сделался отстраненным. – У меня такое чувство, как будто я всю жизнь чего-то жду. С вами такого не было?

Иоланта подняла на него глаза, и Алекос увидел в них нескрываемую тоску и уязвимость, которые всегда старался скрыть сам.

– Иногда, – признался он. – И чего же вы ждете? Несомненно, замужества с каким-нибудь достойным занудой.

– Восторга, – без запинки ответила она. – Приключения. Это должно быть что-то большое. Я не собираюсь лезть в горы или – ну, не знаю – ждать золотого дождя. – Иоланта засмеялась, и ее смех вызвал у него желание. – Теперь я точно выгляжу глупо.

– Нисколько, – возразил Алекос. – Но что за приключение вы имеете в виду?

– Что-то… что-то, делающее жизнь стоящей. Что-то важное. – В голосе Иоланты послышалась решимость, ее рука инстинктивно сжала его плечо, и Алекосу внезапно захотелось защитить ее. В чем дело? Почему его тревожит мысль о том, что ее хрупкие мечты могут разбиться, столкнувшись с суровой реальностью? Такое случилось с ним, когда, получив жестокий удар, он несколько лет приходил в себя.

– Важное? – переспросил Алекос, не сумев скрыть волнения в голосе. Танцевать с этим эфирным созданием и выслушивать ее признания становилось для него все более серьезным испытанием. Против своей воли он думал о ней такое, о чем не должен был даже помышлять.

– Полагаю, каждый человек хочет пережить что-то важное, – ответила Иоланта, пожав прелестными плечами. – Нет, я не хочу стать какой-то важной персоной. Понимаете, я хочу жить, а не сидеть у окна и, прижавшись носом к стеклу, наблюдать за тем, как живут другие. – Она засмеялась, но на этот раз в ее голосе звенела нотка горечи. – Но разве это что-нибудь значит? Скорее всего, я просто выйду замуж, и все.

– Почему вы так говорите?

Она подняла голову, глядя на него снизу вверх, ее губы дрогнули.

– Мне двадцать лет, и мой отец собирается выдать меня замуж. Единственная причина, по которой я сегодня на этом балу, – его желание показать меня «подходящим» мужчинам.

– У него уже есть кто-то на примете? – поинтересовался Алекос.

– Возможно. – Она отвела взгляд в сторону. – Но мне бы хотелось, чтобы мое слово тоже что-то значило.

– Так и должно быть.

– Не уверена, что мой отец с этим согласен. – Иоланта горестно вздохнула. – Но давайте не будем об этом говорить, особенно сегодня, когда у меня есть шанс развлечься и получить удовольствие, общаясь с самым красивым мужчиной на этом балу.

Она кокетливо улыбнулась, а он, поняв, что она сознательно заигрывает с ним самым беззастенчивым образом, улыбнулся ей в ответ.

– Неужели, – прошептал он и закружил ее по паркету.

– Должно быть, я кажусь вам смешной. – Иоланта тихо засмеялась, отклонив голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. – Болтаю бог знает о чем.

– Вы не кажетесь мне смешной. – Он ведь и сам когда-то предавался мечтам о необыкновенном будущем, и надежда возносила его до небес. А потом упал на землю, и теперь его сжигала жажда мести. – Мне кажется, изменить свою жизнь хотят все, – ответил он.

– И вы? – Теперь она смотрела на него с откровенным любопытством. – Что вам хотелось бы изменить?

– Я хочу, чтобы свершилась справедливость, – подумав, сказал он.

Он хотел, чтобы Талос Петракис заплатил за свои преступления.

– Безусловно, это стоящая цель. Мне наверняка никогда не добиться ничего настолько существенного.

– Кто знает, что вы сможете сделать? – возразил Алекос. – Вы молоды, у вас впереди целая жизнь. Вы не обязаны выходить замуж, если не хотите.

Она задумалась над его словами, возможно, даже слишком серьезно.

– Но что мне делать, если я не выйду замуж?

– Вы можете устроиться на работу. Или поступить в университет. Какие предметы вам нравились в школе?

– Учителя приходили ко мне домой. Но я всегда очень любила искусство. – Иоланта засмеялась. – Правда, я не настолько талантлива, чтобы стать художницей.

– Этого никогда не знаешь.

– Вы, видимо, большой оптимист.

– Мне просто не нравится, что такая молодая девушка, как вы, отказывается видеть свои возможности, – усмехнулся Алекос.

– Конечно, я кажусь вам очень молодой и наивной по сравнению с большинством присутствующих здесь женщин. – Она кивнула в сторону толпы изысканных гостей и криво улыбнулась.

– Большинство этих женщин пресытились удовольствиями, – ответил Алекос. – А вы – как глоток свежего воздуха. – Ее неумение притворяться, ее невинность интриговали и завораживали его. Алекос понял, что независимо от того, какое будущее ждет эту девушку, ему бы не хотелось, чтобы она утратила свой оптимизм, чтобы тот огонь, который он в ней видел, угас на алтаре семейных обязанностей.

Музыка закончилась, а Алекос совсем не хотел уходить от Иоланты; неожиданно для самого себя, он спросил:

– Не хотите ли глотнуть свежего воздуха на террасе?

Иоланта окинула взглядом бальный зал, прежде чем снова взглянуть на него, немного подумала и ответила:

– Да. С большим удовольствием.

Все казалось Иоланте волшебным, нереальным, как будто она в любой момент проснется и снова окажется в своей спальне.

Беседа с Алекосом доставляла ей огромное удовольствие. И он смотрел на нее с таким неприкрытым мужским восхищением! Но самое главное, он слушал и, как ей казалось, понимал ее.

Взяв Иоланту за руку, Алекос повел ее к открытым настежь французским дверям. Он отодвинул в сторону легкую штору, и Иоланта шагнула на террасу. Девушка положила руку на каменную балюстраду, вдохнула теплый воздух и прислушалась: редкие гудки машин, долетавшие с улиц, звуки музыки из бального зала, женский смех и голоса мужчин, дыхание ночи – все это волновало ее.

Когда Алекос оказался рядом с ней, и они, касаясь друг друга плечами, стали смотреть на город, по спине Иоланты побежали мурашки. Ярко освещенный Акрополь на фоне темного неба служил прекрасным задником для узких, поднимавшихся террасами улиц и домов Плаки.

– На самом деле я ничего о вас не знаю, – с тихим смехом произнесла Иоланта. – Кроме того, что вы жаждете справедливости.

– А что бы вам хотелось узнать?

– Все. Вы живете в Афинах?

– Да.

– Чем вы занимаетесь?

– У меня своя фирма, «Деметриу тех».

– О! Это звучит… – Иоланта попыталась найти подходящее слово, но в голову пришло только, – интересно.

– Так и есть.

– Я плохо разбираюсь в IT.

Компания отца Иоланты занимается разработкой информационных технологий, но Талос считал, что женщинам не место в мире бизнеса. Он объяснял это тем, что просто хочет уберечь дочь от таких хлопот.

– И как же вы хотите устроить свою жизнь? – спросил Алекос.

– Мне бы хотелось посмотреть мир, – ответила Иоланта. – Поехать в Париж или в Нью-Йорк. – Она представила, как делает карандашные наброски на Сене или в Гринвич-Виллидж… Но с таким же успехом она могла представить себя на Марсе. – Я хочу жить своей жизнью и поступать по-своему.

– Как сейчас? – мягко спросил Алекос. Он провел пальцами по ее щеке, заставив вздрогнуть от этой удивительной, пусть и краткой близости. Иоланта почувствовала, как в один миг все ее тело вспыхнуло огнем.

– Да… – шепнула она. Ей хотелось, чтобы он снова прикоснулся к ней, хотелось снова ощутить эту внезапную ошеломляющую близость. – Я думаю, – сказала она с коротким нервным смешком, – что это самое удивительное, что со мной когда-либо происходило.

Алекос окинул ее взглядом. Потом посмотрел на ее губы, и девушка задрожала.

– Тогда, может быть, вам нужно кое-что еще, – прошептал он и поцеловал ее.