Kitobni o'qish: «Восемь Путей. Путешествие Феррера»

Братья.
Глава I

28.11.1489 г. Н.Э.

– Мы теряем время. – Сделав небольшой глоток из фляги, молодой мужчина взглянул вдаль. – Если как следует погнать коней, мы ещё можем успеть добраться до подножия горы к закату. – Он рассеянно провел рукой по голове до затылка, и глубоко вздохнул. Тяжёлые золотистые волосы, спускавшиеся ему до плеч, совсем растрепались от долгого пути, но от того не менее ярко выделялись на фоне его чёрного облачения. – Паулюс?

– Ты их заморишь, Каин. – Паулюс как раз закончил раскладывать на земле вторую лежанку и грузно сел на неё, расположившись напротив уже занявшего свою Каина. – Если уже не заморил, – добавил он. Двое молодых мужчин были очень похожи внешне, почти как близнецы, разве что Паулюс был черноволос, а лицо его рассекал длинный шрам от уголка губы до переносицы. – Три дня пути почти без передышек, галопом, братец. Пожалей животину.

– Это нортерские жеребцы, им и не такое под силу, – возразил Каин, указывая на двух жеребцов, привязанных к одинокому дереву – единственному, растущему посреди широкой степи. Тяжело дышащие кони имели пышную длинную гриву, а их тела были покрыты необычно длинной, для таких животных, шерстью. Удивительно крепкое телосложение и сила, что чувствовалась даже в их дыхании, внушали трепет с расстояния. – К тому же, когда мы доберёмся до поселений, их можно будет накормить и напоить.

– Это нортерские жеребцы, – парировал Паулюс тем же аргументом, – обождут до завтра.

– Полдень миновал не более трёх часов назад, к чему ждать всё это время?

– К чему такая спешка?

– А к чему медлить?

– Я не слишком горю желанием оказаться окружённым акари, в горах Шен – на их же земле, – без надёжной охраны со стороны отделения святых рыцарей, а лучше двух. – Паулюс потянул руку к фляге в руках Каина; тот передал её брату. Смочив горло несколькими глотками, Паулюс всмотрелся вдаль. Там, далеко впереди, минуя степь, начинался густой и тёмный лес, не позволявший лучам солнца коснуться земли, а за этим лесом виднелись горы; как низкие, так и высокие, и с острыми пиками, и с ровными столовыми вершинами. Целый каскад гор, уходящий в горизонт. Паулюс смотрел в ту сторону с энтузиазмом несравнимо меньшим, чем Каин. Тяжело вздохнув и покачав головой, он с укоризной посмотрел на брата: – Кстати, это из-за тебя мы лишились охраны. – Каин одарил брата удивлённым и непонимающим взглядом. – Если бы мы не оторвались от экспедиции, у нас была бы и охрана, и еда в достатке.

– Ты сам за мной погнался!

– А что мне оставалось? Поднять тревогу, видя, как мой младший брат втихую угоняет скакуна ауксилиария во время остановки на ночлег? Велеть тебя арестовать? Что?

– То же, что и всегда: помнить о дисциплине и ответственно отправиться спать.

– Что бы сказал отец?

– Отец уже сказал всё что хотел, назначив тебя архипресвитером при Золотом Соборе, а меня сослав в должность архипретора в Высокий Суд, – отмахнулся Каин.

– Похоже, частое общение с подчинёнными акари-преторианцами в столице не привило тебе большей дисциплины.

– Я бы сказал, что тебе привило частое общение с приорками, жрицами, и той рыженькой аббатисой, да при свете солнца стыдно о таком говорить, – съязвил Каин, с довольной улыбкой наблюдая за изменением выражения лица Паулюса.

– Кхм… И откуда только тебе это известно?

– Моя работа – быть осведомлённым о том, что происходит в рядах церкви по всему Конклаву, брат.

– Вижу, ты хорошо с ней справляешься. – Лицо Паулюса вдруг приобрело особенное выражение, его осенило. – Так ты поэтому так рвешься в Шен? Узнал что-то, что требует твоего личного внимания?

– Ни в коем случае. Я всего-то хочу побывать на родной земле тех, с кем в столице мне приходится работать чаще всего. Я гуляю.

– И потому ты воспользовался положением, чтобы вписать своё имя в список участников экспедиции, составленный, кстати, лично нашим отцом в его отсутствие в столице. За день до нашего отбытия из города.

– Совпадение, да и только.

– Не расскажешь, что задумал? – Каин глубоко вздохнул, и загадочно улыбнулся.

– Узнаешь, когда придёт время.

– Каин, Каин… Голова у тебя всегда работала получше, чем у остальных, жаль только, что она горячая, – покачал головой его брат. – Скажи мне хотя бы, что это не опасно. Всё же ты отправляешься в Шен безо всякой охраны.

– Я позабочусь о себе. Не беспокойся, – отрезал младший брат. – Паулюс, к тому моменту, когда экспедиция нас нагонит, моя работа будет завершена, а ты снова присоединишься к свите ауксилиария Родерика и разделишь с ним славу успешно свершённой миссии. – Немного погодя, вдумчиво глядя вдаль, Каин добавил: – Миссии, чью важность наш отец не раз подчеркивал.

– Почему ты вечно отстраняешься? Почему избегаешь почестей и похвалы отца? Видит Бог-Солнце, ты не раз выслужился перед церковью, но покидал нас в победном финале. Что есть победа, если ты не вкушаешь её плодов?

– Паулюс, мы оба знаем отношение ко мне отца. И моё к нему. Я люблю своего родителя, но мы слишком разные, и он не хочет этого понять. Я не могу быть тем, кого он во мне видит. А потому, мне легче избегать любого его внимания.

– Лишиться его одобрения.

– Получить свободу. – Каин лёг на лежанку, и уставился в небо.

Паулюс молча водил взгляд с гор вдали на своего брата и обратно, что-то тщательно обдумывая.

– Ладно, будь по-твоему, – с тяжёлым вздохом сказал Паулюс спустя какое-то время. – Мы продолжим путь сегодня. – Каин медленно повернул к нему голову. – Но дай коням хотя бы час. Да и моей спине короткий отдых не помешает.

Каин благодарственно ему кивнул. Паулюс широко улыбнулся и протянул ему руку. Каин пожал руку брата по локоть и так же широко заулыбался:

– Вместе сквозь огонь и воду!

– Вместе сквозь огонь и воду, брат!

Глава II

28.11.1489 г. Н.Э.

– Сзади!

Широким взмахом ятагана Паулюс срезал несколько шипастых лоз, тянувшихся к шее Каина, вынимавшего свой клинок из умерщвлённой туши безобразного чудовища. Последняя уцелевшая лоза быстро обвилась вокруг шеи Каина и, начав сдавливать ему горло петлёй, тщетно пыталась стянуть его с коня. Вцепившиеся в шею шипы пустили несколько мелких струек крови, Каин схватился за поводья своего скакуна, в панике попытавшегося убежать, чем лишь сильнее затягивал петлю на шее хозяина. Второй взмах – Паулюс рассек последнюю лозу. Каин глубоко вдохнул воздуха и попытался приструнить жеребца. Обернувшись к брату, он заметил, что зарезанная минуту назад Паулюсом тварь ещё не мертва, и сию секунду вернул брату долг, метнув в голову чудовищу свой меч. Монструозное создание издало едва слышный визг и грузно осело.

Паулюс поблагодарил Каина кивком, и кинул ему свой ятаган:

– Сколько нам осталось до выхода?

– Совсем чуть-чуть, – с тяжёлой одышкой ответил Каин, оглядываясь по сторонам в поисках очередной угрозы. – Надо же, этот плющ смог сорвать мой защитный ворот! – нервно бросил он, проведя ладонью по-своему, только что освобождённому от хватки кровожадных лоз горлу.

– Воплощение скверны, – с отвращением бросил Паулюс, вытащив вонзенный в голову убитого монстра меч брата. То чудовище являло собой обезображенного вида лошадь, с широкой рваной пастью от уха до уха, увенчанной несколькими рядами зубов, с длинным змеиным языком, и ногами, оканчивающимися львиными лапами вместо копыт. Четыре глаза вместо двух, хвост ящерицы и пара рудиментарных конечностей дополняли неестественно-жуткий образ твари. Паулюс пнул чудовище, оттолкнув мёртвую тушу подальше в густой кустарник. – И как только такое могло появиться под Солнцем…

– Увы, благостный свет Бога-Солнца не пробивается в Тёмные Чащи, брат, – ответил Каин, оглядывая другую прирезанную им тварь, изуверски обезображенную чьим-то злым гением до неописуемого состояния. Рядом, в смертных судорогах трепетались отсечённые Паулюсом лозы, тянувшиеся от куста в трёх шагах сбоку. Они кровоточили. – Мы уже почти миновали их. Скорее в путь, пока кони вконец не спятили от страха! – Едва контролирующий брыкающегося в ужасе коня Паулюс сумел вернуть над ним контроль и помчался вслед за Каином.

С каждой минутой езды лес становился всё гуще и темнее. Жуткие звуки и шелест доносились с разных сторон, вынуждая братьев с опаской оглядываться по сторонам. Всё в Тёмной Чаще было искажено, исковеркано и изуродовано, в то же время было нечто прекрасное в этом жутком, искорёженном порчей лесу – неописуемое, смертоносное очарование пропитывало сам воздух в этой части леса, а кое-где виднелись неестественные, чародейские источники света. Но вскоре густые лесные заросли стали редеть, лес становиться всё менее враждебным – касание порчи медленно, но верно угасало. Впереди, сквозь постепенно отступающий лес, стали проглядываться людские поселения. Простые, скромные домики, порой больше напоминающие шатры, нежели прочные долговечные строения, раскинулись от самого подножия горы до первых крутых её склонов. Каин с трудом остановил своего коня, пытавшегося ускакать как можно дальше от леса, хоть и та его часть, что была тронута скверной, уже была далеко позади.

– Мы прибыли, брат, – с облегчением выдохнул он, обернувшись к остановившемуся рядом Паулюсу.

– Клянусь всеми сорока двумя заповедями, послушать тебя было ошибкой! – Паулюс едва удерживался в седле, пытаясь приструнить перепуганного жеребца. – Тр-р-р, тр-р-р, Колосс, чёрт возьми, где тот храбрец, что пережил со мной восемнадцать сражений?! – Наконец, подчинив себе коня, Паулюс едва слышно выругался и содрал с ноги мелкого зверька с широкой пастью, который, словно сработавший капкан, вцепился в его правый сапог где-то посреди Тёмной Рощи. – Ох братец, если б я знал, что ты поведешь нас не вдоль лесных троп, а сквозь Тёмную Чащу, я бы и думать не стал идти у тебя на поводу!

– Твари Чащ просыпаются к закату, потому я и торопился, Паулюс, – ответил Каин. – Прости, что подверг тебя опасности. И… спасибо что не дал тому кустарнику открутить мне голову.

Паулюс, всё ещё ощущая бурлящий в крови адреналин, было намеревался что-то ответить, но сдержал свой порыв. Недолго помолчав, он подвёл своего коня ближе к Каину и похлопал брата по плечу.

– Итак, мы здесь, – вернув себе былое спокойствие, заговорил он после короткой передышки. – Горы Шен. Родина акари. – Оглядев поселение у подножия ближайшей горы, он перевёл взор на заснеженные вершины. Ему доводилось видеть горы, но не такие. Горы Шен были действительно исключительно высоки и массивны, именно такие, как их описывала народная молва. Один их вид захватывал дух. Паулюс протяжно свистнул. – Они и издали выглядели огромными, но теперь… Там правда кто-то может жить?

– Если верить моим подчинённым, то живут там даже лучше, чем ты можешь себе представить, – с усмешкой бросил Каин, уставившись ввысь, на вершину одной конкретной горы. – Акари вовсе не такие дикари, какими могут показаться со стороны.

– Тебе лучше знать, – задумчиво ответил Паулюс, вновь переведя взгляд на расположившееся у подножия поселение. – Ты работаешь с ними. Я же не знаю ни их культуры, ни языка.

– Что, ни разу не озаботился пообщаться со столичными преторианцами?

Вопрос Каина был явно риторическим, но его старший брат ответил:

– Преторианцы немногословны. Получают приказ – исполняют. Затем удаляются восвояси. А пытаться завести с ними отвлеченное от дела общение, зная, что их запросто можно оскорбить чем-то совершенно безобидным, себе дороже.

– Все эти годы и ты ни разу не проявил к народу акари, из которых мы набираем преторианцев, никакого интереса.

– Не было нужды. – Паулюс перевел взгляд на брата и безразлично пожал плечами. – Я помню что-то из общих лекций, которыми нас мучили в школе. Про их роль в становлении страны и тому подобное. Знаю, что акари поделены на кланы. И что, формально, они с нами в союзе, а не в подчинении. – Недолго подумав, он припомнил последнюю деталь: – Еще знаю, что они нередко грабят торговцев, проходящих по их землям или вблизи.

– Контрабандистов, Паулюс, – поправил Каин. – Ты хотел сказать, что они грабят «контрабандистов из Цивиума».

– Я думал, это были торговцы Белой Гильдии. – Паулюс приподнял брови в легком недоумении. – Для остальных граница закрыта. Разве торговля с Цивиумом не запрещена?

– Паулюс, твоё занятие военным ремеслом уберегло тебя от копошения в делах внутренней и внешней политики страны, – горько улыбнулся Каин. – Вернее сказать, царящего в них хаоса. Радуйся этому и лучше даже не задавайся вопросами.

– Ты можешь хотя бы объяснить, что торговцы забыли в горах Шен?

– Через Шен проходит множество торговых путей, в том числе и принадлежащих Белой Гильдии. А где есть торговля, там контрабанда.

– Торговые пути? – удивился старший брат. – Через горный массив? – Он поправился в седле. – Правду говорят, что, если где блеснуло золото, торговец проложит туда путь, пусть даже сквозь саму Преисподнюю.

Холодный ветер обдал двух всадников своим леденящим порывом, давая ощутить толику царящего на вершинах мороза. Паулюс прикрыл рот рукой, откашлялся.

– Если я правильно помню уроки истории, то акари делятся на кланы и у каждого своя, обособленная территория в горах. Где именно мы сейчас?

– Если мы ехали верно, – Каин глянул себе за спину, будто бы уверяясь в проделанном ими пути, – а я в этом уверен, то сейчас мы должны быть у подножия горы клана Ву'Лан. И не простой горы – это их родовая гора. – Каин вновь перевёл взгляд на брата. – Столица, если так можно сказать.

– Ву'Лан? – настороженно повторил Паулюс. – Это тот самый клан, о котором нас предупреждал отец?

– Так точно, – откликнулся Каин. – Клан ярости, клан огня.

– Самый беспощадный и кровожадный, – добавил Паулюс. – Настолько, что их считают дикарями даже другие кланы акари. – Каин ответил жестом, изображающим что-то вроде и да, и нет. – Ты же сам говорил, что они опасны. Даже в свою столичную свиту ты включил акари изо всех кланов, кроме Ву'Лан, – в голосе Паулюса возникла тревога и настороженность, – ты именно сюда собрался ехать без охраны?

– В моей столичной свите нет ни одного Ву'Лан лишь потому, что они – самый малочисленный клан из всех. К тому же самый привязанный к своей Родине. Оттого их и тяжело найти где-либо, кроме гор Шен, – торопливо пояснил Каин. – Паулюс, доверься моему опыту общения с их народом, знанию их языка и традиций. Я со всем разберусь.

Паулюс ненадолго замолк. Каин тем временем открыл дорожную сумку, прикрепленную к седлу, и начал что-то там перебирать.

– Полагаю, мне стоит быть осторожным со словами, пока мы будем находиться здесь. А лучше вообще не открывать рот без необходимости.

Каин удивлённо посмотрел на брата. Паулюс достал из небольшого мешочка прикрепленного к его седлу тряпку, и начал оттирать ятаган от крови.

– Зная темперамент акари, даже тех, кто обитает в столице, я думаю, что привести местных жителей в ярость способно любое неловкое слово или жест, – предположил он. – Вид крови на клинке чужаков тоже едва ли их обрадует.

Недолго подумав, Каин, согласно кивнул и продолжил свое занятие. Сумка, в содержимом которой он сейчас копошился, выделялась среди всего прочего груза, что несли на себе могучие кони знаменитой нортерской породы помимо ездоков. Вышитая из матово-чёрной ткани с необычным узором, исполненным золотыми нитями, она мялась и тряслась, как и любой другой, обычный мешочек её же размеров, когда её задевало нечто извне. Но почти не трепеталась от копошений Каина, погрузившего в неё руку по локоть.

– Где же я его оставил…

– Что? – с интересом посмотрел на брата Паулюс. – Ох растяпа! Каин!

– Что случилось?

– Мой меч! Ты прикрепил его к своему поясу, даже не отчистив от крови!

– Там он мне не пригодится, – легкомысленно ответил Каин с легкой улыбкой. – Надеюсь, – добавил он, вернувшись к разбору содержимого сумки.

– Меч, быть может, и нет, а вот ряса твоя вся перепачкана!

– Я её скоро сменю, – даже не отрываясь от своего занятия кинул Каин.

Паулюс непонимающе заломил бровь.

– Собрался переодеться у местных?

– Именно так.

– Но… А как же… Когда сюда прибудет экспедиция, ты собрался выйти к своим братьям веры в одежде этих… этих дикарей?!

– Я вообще к ним не выйду, да и не будет меня тут к тому моменту, – тем же легкомысленным тоном ответил Каин, чем придал выражению лица брата вид еще более недоуменный, чем прежде.

– Каин, оторваться от экспедиции, чтобы прибыть к месту назначения пораньше – это сложно, но ещё можно объяснить перед Собором, но покинуть её вовсе без согласования… Каин, это дезертирство, – с искренним беспокойством заявил Паулюс. – Кто тебя оправдает? Отец? Он придет в ярость, просто узнав, что ты вписался в экспедицию тайком от его глаз! Я? Я даже не знаю что ты задумал! Да я сам нарушитель устава едва меньший, чем ты в нынешних обстоятельствах! Кто?!

– М-да… Обстоятельства… Да-да… – Каин бормотал эти слова без какого-либо намека на интерес, усердно что-то выискивая в сумке. – Эти волшебные сумки Белой Гильдии вмещают много багажа, да только отыскать среди набросанного туда хлама нужную вещь, тем более если она не так уж и приметна… И на кой черт я положил в нее два компаса?!

– Каин! – не выдержал Паулюс. – Прояви уважение к правилам хотя бы раз в жизни!

– Брат мой, я всю свою жизнь только и делаю, что правила эти ваши соблюдаю. – Каин за что-то ухватился. – Нашёл! – Он вытащил из сумки нечто металлическое, Паулюс не успел это разглядеть – Каин тут же спрятал эту вещь во внутренний карман рясы. – Ну, в путь.

– Я не позволю тебе дезертировать, – безапелляционным тоном заявил Паулюс. – Твоего же блага ради.

– Как скажешь.

– И что это за вещь ты положил во внутренний карман только что?

– Сложное устройство.

– Из Цивиума?

– Нет, с чёрного рынка. На который оно попало, вероятнее всего, из Цивиума.

– Что это за механизм?

– Это сложная вещь, братец. Я величаю её «эта штука»!

Лицо Паулюса налилось краской. Он резко потянулся к Каину рукой с окровавленной тряпкой, то ли что бы отобрать спрятанное тем устройство, то ли что бы в сердцах его ударить, но младший брат тут же пришпорил скакуна и с веселым смехом помчался к поселениям акари впереди.

– Но! – Паулюс дал шпор своему коню, и помчался вслед за братом, едва успев закрепить ятаган на поясе. Он нагнал его уже близ первых домиков. – Ну всё, Каин, глаз с тебя не спущу!

– Тише, брат мой, – спокойно ответил Каин, сбавляя скорость скачки. – Ты и без того настораживаешь местных.

Паулюс оглянулся. Местные жители с интересом и опаской смотрели на чужаков, столь отличных от них во всем. Их свободные и просторные одежды были изящны в своей простоте и повседневной практичности, в противовес роскошной стати одеяния пришельцев. Оба брата были одеты в чёрные одеяния, являющими собой нечто среднее между рясой священнослужителя и доспехом, с богатой золотой обшивкой ткани и гравировкой металлических частей, символиками солнца и украшениями. Глубокие, широкие капюшоны, коими оканчивались их длинные походные плащи, спускались им за спину до лопат, а высокие, укрепленные металлическими вставками ботфорты со шпорами оканчивались книзу едва заметным рисунком попираемого носителем этой обуви грешника. Статные, светлокожие красавцы благородной внешности – они тем сильнее отличались от экзотично выглядящих местных жителей. Те были смугловаты, с красивыми, но необычными чертами лица, худоваты, на взгляд пришельца, но жилисты и крепки телом.

– Это и есть Ву'Лан? – с ноткой недоверия спросил Паулюс, оглядывая местных жителей, уступающих дорогу всадникам к центру поселения. – Эти люди?

– Не похожи?

– Выглядят они, конечно, здоровыми и крепкими, но не ровня тем, кого я видел в столице.

– Потому что это Ву'Лан, но не акари, а сури.

Паулюс вопросительно посмотрел на брата.

– Другой народ? – предположил он.

Каин отрицательно покачал головой:

– Не совсем. Сури – это общее название для… своего рода, «людей второго сорта» в глазах своих соплеменников. – Каин неспешно провел взглядом по окружающим его домам и людям. – Им позволено жить не выше подножия горы и подниматься ввысь лишь по важному поручению или чтобы перевезти наверх запасы пищи, воды, или иных ресурсов.

– Рабы, – тихо хмыкнул Паулюс, хмурясь.

– Хуже, – поправил расслышавший его Каин. – Рабов кормят за работу. Сури же обязаны кормить свой клан, а сами питаться тем, что осталось. Любое неподчинение жестоко карается. – Он глянул в сторону вершины горы. – Изгнание жителя верховья в ряды сури считается карой много крат страшнее казни.

– Что же, у акари нет никакого сострадания к своим сородичам с низин? – с легким негодованием спросил Паулюс, оглядывая людей вокруг.

– Не в Ву'Лан. – Каин глянул куда-то вдаль, а затем свернул чуть левее.

Паулюс ехал следом.

– Значит, акари зовутся лишь жители вершин?

Каин подтвердительно кивнул. Братья подъезжали к особенно крупному дому, размеры которого и наличие племенных украшений ясно давали понять, что это была обитель главы поселения. За всю дорогу среди местных домов и лавок никто из сури не смел заговорить с чужаками, однако всеобщее внимание было приковано к ним ещё с того момента, как они выбрались из леса. Люди перешептывались, несколько мужчин уже метнулись предупреждать главу, а потому он был готов к скорому визиту и вышел встречать гостей.

Из открытой двери вышел мужчина зрелых лет, с уже успевшей ударить в голову сединой. Несколько крупных шрамов на лице и множество других помельче, уходящих под широкую рубаху. Острый, спокойный взгляд бывалого охотника и особо крепкое телосложение выдавали в нем человека сильного как телом, так и духом. Он вышел с широко расправленными плечами, гордой прямой осанкой и скрещенными на груди руками. Его вид внушал местным уверенности – вокруг него тут же выросла толпа.

– Выглядят враждебно, – тихо произнес Паулюс.

– Он проведет нас ввысь.

– Он? Разве мы не сможем добраться сами? Или акари не потрудились проложить троп к верховью?

– Никто не смеет подниматься к вершине родовой горы клана без разрешения, брат, – пояснил Каин. – Особенно чужаки.

Братья остановили коней недалеко от уже собравшейся вокруг главы поселения толпы местных мужчин.

– Оставайся в седле. – Каин ловко соскочил со своего коня и медленным шагом направился к главе поселения: – Приветствую тебя, достойный сури. – Каин заговорил на родном для акари языке, чем вызвал среди многих из них удивлённые взгляды. – Да укроет ночь твой дом от бед, а день да осветит твои свершения. Я и мой брат прибыли из самой столицы Конклава. Мы устали в пути, наши кони изнемогают, а припасы израсходованы. И мы надеемся на вашу помощь.

Мужчина внимательно выслушал Каина, но не торопился дать ответ. Он неспешно и внимательно оглядел сначала Каина, затем Паулюса, и их коней.

– Ты чужак, но разговариваешь как брат, – наконец заговорил он. – И я приветствую тебя, незнакомец. Ты сказал, что ты путник, однако я вижу на твоем поясе окровавленный меч.

– О да, так и есть. – Каин нарочито продемонстрировал окровавленный ятаган и испачканное в крови одеяние. – Мы едва не пали жертвами чудовищ Темной Чащи.

– Зачем вы туда полезли, раз вас было всего двое? – с подозрением спросил мужчина.

– Мы торопились очутиться в вашем поселении до ночи. – Каин указал в небо. – А она уже почти наступила.

Мужчина вновь ненадолго умолк, вдумчиво осматривая чужаков.

– Ты знаешь, чего просить, чужеземец, – сказал он. – Это не похоже на других чужаков, которые тут иногда бывают. Они считают себя выше нас, и не уважают. И на языке нашем редко говорят… Быть по-твоему. Ву'Лан не отказывают путникам, уважающим наши традиции, в ночлеге и пище – таков закон. – Говоря это, он подал несколько знаков собравшимся вокруг мужчинам. – Мы накормим и напоим ваших коней, а вас я приму в свой дом на ночлег. Мои жёны приготовят еду для вас.

Договорив, он жестом дал приказ толпе разойтись, чему подчинились все, кроме нескольких молодых мужчин, поспешивших забрать поводья коней у Паулюса. Недолго выждав, пока толпа разойдется, Каин быстрым шагом сблизился с главой поселения, уже собиравшегося вернуться в дом, и тихо сказал:

– Нам необходимо встретиться с О'ран, лишь затем мы здесь

Мужчина изменился в лице и повернулся к Каину. Между ними завязался тихий разговор, которого Паулюс не сумел расслышать из-за лязга ятагана о металлическую вставку в ботфорт и ржания своего же коня, когда он с него слезал. Когда он приблизился к Каину, разговор был уже закончен. Мужчина зашёл в дом, а Каин стоял с довольной улыбкой.

– О чем вы говорили? Я не понял ни слова.

– Я обо всем договорился, брат. Завтра же эти люди проведут нас к верховым поселениям, к акари. А до тех пор нам предстоит насладиться местной кухней, музыкой и женщинами.

– Что?

– Не будем терять времени

Оставив брата снаружи в недоумении, Каин быстрым шагом вошел внутрь. Паулюс неуверенно последовал за ним.