Kitobni o'qish: «О сокровенном»

Shrift:

от автора

А потом я понял, что я и есть – мир.
Но мир – это не я…
Даниил Хармс «Мыр»

У всего в мире есть три слоя: внешний, внутренний и сокровенный. Эта книга хочет рассказать вам об этом сложном, тонком и глубоком слое глазами одного автора. О сокровенном. Это вещи, которыми тихонечко делишься с близким человеком в момент, когда он слышит и чувствует каждую твою интонацию, это вещи, которые оставляешь в себе, чтобы вернуться к ним в самые трудные моменты, это вещи, которые как будто невозможно выговорить и облечь в форму слов, но они щемят до озноба внутри или расширяют пространство мира вокруг до циклопического… Это, когда слышишь, как пульсирует жизнь во всём многообразии. Это откровения. Большие и маленькие. А важен ли размер, если речь идёт об откровениях…

Разрешите, я расскажу вам то немногое, что я об этом знаю.

Не смотря на различия эмоциональных красок, мне бы очень хотелось, чтобы эта книга принесла в ваш дом свет.

С теплом и уважением, автор.

наощупь

[небес золотая халва
коснётся макушки губами,
раскрасит ветвей кружева,
я трогаю душу руками…

про счастье

ем овсянку поутру,
будто и́нглишная ло́рда,
дрянь на редкость, корчу морду
и затылок с думой тру…
одиночество, как спица,
что торчит в моём глазу,
и бессонниц вереница
затевает вновь бузу,
тихо прячась под кроватью
до того момента, как
ночь станцует в чёрном платье
над деревьями гопак.
счастье прячется всё там же,
но не кажет лап и лиц…
я выманиваю счастье:
«цыпа-цыпа! кис-кис-кис!»
а оно, прижавши уши,
не намерено идти,
бередит, терзает душу,
притаилось на пути
в паре жалких сантиметров —
только руку протяни,
и оно на сто процентов
обогреет мои дни!
я гоню пустые страхи,
выметаю сор души,
а оно – тут, в полумраке
замерло и не спешит
в нерешительности власти.
и не кажет лап и лиц…
я выманиваю счастье:
«цыпа-цыпа! кис-кис-кис!»

30.09.13

я трогаю душу руками

ветви стучатся в окна,
мысли опали ниц,
глаза – замутнённые стёкла,
хоть чувства не знают границ.
время избито часами,
скованы дрожью слова.
душой я смотрю, не глазами,
и кругом идёт голова…
уставлен весь мир зеркалами,
чья суть до абсурда крива,
я трогаю душу руками,
её не ломая едва.
день утекает за днём,
реальность укушена снами.
как втиснуться в нужный проём
и как не разбиться крылами?
как ни был бы полдень изрыт
осколками едкой печали,
а солнце всё также глядит,
ласкает дорогу лучами!
небес золотая халва
коснётся макушки губами,
раскрасит ветвей кружева,
я трогаю душу руками…

07.2012

«прозрачный день сухого ноября…»

прозрачный день сухого ноября
вдруг вырос обнажёнными кустами,
а я как будто что-то потеряла…
и ветер шебуршится волосами,
шуршит, смеётся, зябкостью хрустален,
гоняет ворохи оставшейся листвы
по мостовой, что тихо утопает
в предзимнем безразличье ко всему.
по коридорам мыслей я бреду,
встречая ветхие, но запертые двери…
здесь осень расстилает на пруду
молочной пенкой зыбкий свой озноб.
до боли хочется растаять в тишине,
у неба выпив всю лазурь до дна.
а, может, я ещё нужна тебе?
так дай же мне хоть капельку тепла!
и осень щурится, на солнышке играя
прохладой ясного порывистого дня,
а всё вокруг – лишь крошечные блики
в прозрачном дне сухого ноября!

11.2008

«мне снилась птица…»

Инне Медведун

мне снилась птица,
мне никто не снится
в обычной сетке
рваных серых будней.
земля в воде,
стремящейся разлиться
по стёртой коже
вызревшего студня.
среди воды —
короткий перешеек —
тонюсенькая ниточка
пунктира.
сжимала птица
в страхе лапы, шею
у самой кромки
маленького мира,
на самом крае
зыбкой ржавой суши…
и чернота ползла
в воде вуалью,
и горечь проросла
и въелась в душу,
а чернота росла
и так кристально
собою отражала
чёрный мир…

и позабыла птица привкус ветра —
в пространстве черноты немеет воздух…
и высохли серебряные слёзы,
на оперенье проседь села фетром.

но взмах!
и распахнулись руки-крылья!
размах —
палитрой радужные перья!
и в этой яркой точке обнуленья
рассыпалось осколками бессилье.

и я смотрела молча, ниоткуда
на чистоту свободного полёта,
на чудо сокровенного чего-то.
земля казалась крохотной и скудной.
искрились малахитовые перья,
сверкали изумрудом руки-крылья!

мне снилась птица,
мне никто не снится,
безо́бразно
пространство пустоты.

мне снилась птица
уникальной красоты,
и силы,
прорывающей границы.
и эта птица – Ты!

02.2019

солнце-апельсин

будто гвоздём прибито на́ небо
солнце сочное – резаный апельсин!
я пальцем тычу в кого-то,
а три – указывают на меня…
апельсин льёт оранжевость улицам,
город ревёт – исполин!
и пронзают бетонные соты
амбиции-якоря…

ну а спелое солнце всё льётся и льётся… свет —
свежевыжатый фреш циклопического светила,
бесконечно течёт… и я пальчик-то опустила…
серебрятся пылинки, из шкафа ушёл скелет…

09.2018

белизна

белизна превратила родившийся день в гризайль —
полутень, полувзмах, полуслово на полутоне.
белизна биссектрис проводов расчертила сталь,
алюминий небес всполосив по седой основе.
белизна облизала раздетость густых ветвей,
обслюнявила белым узорную сеть «мизинцев»
и оставила иней бровям и усатым лицам,
обжигая щипуче своих суетных гостей.

в этой тонкой графичности нет никаких доминант.
равновесие мира контраст ни о чём не сутулит.
шебуршит строгий воздух белёсый искристый улей,
держит бережно тучи спокойной рукой Атлант.

белизна – тишина, продлена лишь на взмах ресницы,
белизна – новизна, чистота, пустота страницы,
белизна…

12.2018

осеннее

дымное утро проснулось, не выспавшись.
власть градиента распахнута настежь,
полутона, полузапахи… вздыбившись,
город кругами по городу ходит.
сумрак…

тучи угрюмые сна не видали,
и не мечталось о ласковом тучам…
если наполнен до края слезами,
грёзы не втиснутся в приоритеты…
душно…

кажется, воздух пропитан мигренью,
этой порою так многое кажется:
свежесть – ознобом, а вечность – мгновеньем…
кто-то всесильный по-а́нглицки шутит.
осень…

небо застыло слезой колориста.
только вчера я, так истово веря,
душу безногую в отзвуках твиста
теряла… а нынче найти бы зазнобу…
обидят…

09.2014

морок

морок зависти, ветер осени…
на асфальте рисую солнышко,
мел размазался жёлтой проседью,
тело лёгкое, будто пёрышко.

за порывами, за объятьями —
нет верёвочки, нету ниточки!
ну а, может, мы хором все спятили?
все мечты – лишь картинки, открыточки.

вдохновенье – болезнь шизофреников
и несчастных влюблённых придурков.
счастье – в плюшках, конфетах, варениках,
всё другое – лишь пепел окурков.

и пускай у виска крутят пальцем,
я возьму сачок – и за звёздами.
миг закрутится бешеным вальсом.
не хотите? ну, будьте серьёзными…

06.09.2005

бакенбарды

небо в хлам размазано, небо в пух разорвано!
что с тобою, небушко? к чёрту перевёрнуто
радуги спектральное полудугокружие.
видимо, охотник потерял оружие,
видимо, охотник растерял всё знание,
не желает более ценностей фазановых!
небеса толкаются, бьются об фасады
и боками тучными вспухло-раздосадованы!
в небесах кудрявятся бакенбарды Боговы!
душа – рябой комочечек, сирая, убогая!
жмётся собачоночкой и скулит по-выпьему —
соки все повыпиты, зубы все повыбиты,
у души нет голоса, вскрыта небесами!
небо ухмыляется облаков усами…

07.06.2018

«станет призрачным город, утратив спесь…»

станет призрачным город, утратив спесь.
утро светит открыткою за окном,
из души выметая густую взвесь,
что так долго копилась внутри битком.
и мне кажется, будто бы жизнь близка,
жизнь наполнена красками, и Ван Гог
будто мне посвятил свой коллапс мазка,
Пастернак обо мне прошептал меж строк.
и мурлычет по радио сиплый рок,
ветер носит по городу стаи чувств,
а ты так циклопически одинок,
что не помнишь, какие они на вкус.
стаи чувств, стаи мыслей и стаи птиц,
бесконечные стаи людей, машин,
карусель силуэтов, мерцание лиц
разлетаются вихрем рябых картин.
только солнце цветёт на лазури небес
и, глазурь бирюзовую теребя,
улыбается колкости антитез,
подмигнув расторопности октября.

02.10.15