Выше уже упоминалось о том, что по меньшей мере в четырёх точках земного шара была независимо изобретена система письма. Во всех четырёх цивилизациях люди легко перешли от стадии рисуночного письма до развитой иероглифики. Однако сделать третий шаг и открыть наиболее совершенную разновидность письма – алфавит, где одному знаку соответствует один звук, и наоборот, – человеку удалось только однажды. Возможно, это стало озарением какого-то конкретного гения, которому пришло в голову разделить речь на звуки и придать каждому из них письменную форму. Сегодня примерно три четверти населения Земли должны быть благодарны этому неведомому гению, так как пользуются одним из алфавитов – потомков того самого письма, которое неизвестный первооткрыватель записал на камне почти 4000 лет назад.

Сложно сказать, почему высокоразвитые цивилизации Египта, Междуречья, Китая и Мезоамерики создали величайшие памятники культуры и важнейшие технические достижения, но так и не преодолели расстояния от иероглифа к букве. На это могла повлиять структура языка. В китайском, шумерском и языке древних майя корни слов односложные, имена и глаголы внешне не различаются, а привычных нам суффиксов и окончаний довольно мало. Соотношение «один знак = одно слово» для них является вполне естественным, и раскладывать слово на звуки нет необходимости. Китайская иероглифическая система именно поэтому дожила до наших дней и функционирует вполне эффективно.

Ближе всего к алфавиту оказались египтяне. Древнеегипетский язык, в отличие от китайского, односложным не является, в нём важную роль играют суффиксы. Египетская иероглифика уже на ранних стадиях содержала знаки, использовавшиеся для обозначения отдельных согласных звуков – например, в личных именах фараонов или вельмож. Их иногда так и называют «древнеегипетским алфавитом», но это не совсем верно, так как эти знаки употреблялись исключительно в дополнение к иероглифам, никогда не заменяя их, при этом один и тот же звук подчас мог обозначаться различными знаками. Кроме того, иероглифическая система считалась даром бога Тота, она была освящена традицией, и потому изменить её было равносильно святотатству. В течение трёх тысяч лет египетские писцы меняли внешнюю форму иероглифов, но перейти от иероглифического к алфавитному принципу так и не решились. Позже это сделают потомки древних египтян – копты, чей современный алфавит заимствовал несколько знаков из иероглифики.

Эволюция алфавитного письма

Однако на периферии египетской империи революцию в письменности совершили народы семитского происхождения. Семитские языки идеально подходят для создания алфавитной письменности: корни их слов многосложны и строятся на основе нескольких согласных, к которым, как на ниточку, нанизываются гласные, меняя значение слова. В семитских языках большое значение играют суффиксы и префиксы, так что иероглифика для них совсем не годится. Кроме того, семиты, столетиями жившие в тени египетской державы, не испытывали особого благоговения перед богом Тотом и его дарами, поэтому с готовностью принялись за модификацию иероглифики.

Древнейшие надписи семитским алфавитным письмом обнаружены на Синайском полуострове, где рабочие добывали бирюзу для египетской ювелирной промышленности. Они датируются, по разным мнениям, XV–XVIII вв. до н. э. и высечены на камне вперемешку с иероглифическими граффити. Убедительно расшифрована только надпись, украшавшая статую на развалинах храма богини Хатхор, – эта надпись сделана по-семитски и примерно переводится как «посвящено госпоже».

Вероятно, распространению новой письменности способствовало то, что Египет в это время переживал политический кризис и вторжение кочевников-гиксосов, так что семитские народы могли пользоваться относительной духовной свободой. К XVI в. до н. э. алфавитная письменность распространилась по Палестине, а ещё тремя столетиями позже оформился финикийский алфавит – прямой предок тех букв, которые я сейчас пишу, а вы читаете.

Строго говоря, первый алфавит тоже не был до конца алфавитом: семиты обозначали на письме только согласные, огласовка понималась по контексту. Этот принцип сохранился и в современном арабском алфавите, где гласные звуки обозначаются факультативно в виде над- и подстрочных знаков. Законченную форму алфавит получит уже в Европе: познакомившись с финикийским письмом, его примерно в IX в. до н. э. модифицируют древние греки, дополнив гласными буквами. Греческий же алфавит станет родоначальником и двух наиболее распространённых алфавитов наших дней – латиницы и кириллицы.

Ни один из них совершенным, впрочем, не является, и алфавитный принцип «один знак = один звук» никогда не выдерживается до конца. В английском языке буква А читается пятью различными способами, что легко подтверждается словами cap, cape, car, call и comma. В русском алфавите буквы Е, Ё, Ю, Я содержат по два звука каждый, зато Ъ и Ь вообще не звучат. Несогласованность языка и письма происходит оттого, что язык с течением времени меняется, а алфавит остаётся прежним: когда-то и мягкий, и твёрдый знак в языке наших предков звучали как сверхкраткие гласные.

Древнее семитское происхождение нашего письма даже спустя тысячелетия проследить несложно. Буква А когда-то обозначала быка с рогами, по-семитски «alp» (отсюда греческое название «альфа»); буква Б, греческая «бета», – не что иное, как вид дома и дворика с птичьего полёта, ведь «дом» по-семитски «bet». При желании в букве М всё ещё можно разглядеть рябь на воде (по-семитски mayim – «вода»), а в букве О – глаз (по-семитски «en»). Эти и некоторые другие знаки первого семитского алфавита графически представляют собой адаптацию древнеегипетских иероглифов. Из Египта сквозь тысячелетия в наш алфавит вошла и буква Ш, происходящая из иероглифа со значением «затопленное поле», которые в древнеегипетском языке тоже читался «ша». Её внешний вид почти неизменным сохранился и в кириллице, и в арабском, и в еврейском, и в коптском алфавитах.

Помимо нынешних письменностей Европы, к семитскому алфавиту восходят все разновидности письма Среднего Востока и Южной Азии, включая индийское деванагари, а также многочисленные слоговые письменности Юго-Восточной Азии вплоть до островов Индонезии. Из того же источника происходят эфиопское слоговое письмо, алфавиты Закавказья и даже вертикальное старомонгольское письмо. Да и более современные алфавиты, изобретённые энтузиастами Азии, Африки и Америки в XIX–XX вв., уже нельзя назвать в подлинном смысле открытиями – их авторы уже были знакомы с принципом алфавита, и их изобретение ограничивалось набором символов, многие из которых так или иначе повторяют знаки более древних алфавитов.

Впрочем, победное шествие Интернета в XXI в. практически не оставляет шансов самобытным видам письменности: весьма вероятно, что к концу нашего столетия большинство народов вынуждено будет перейти на один из крупнейших алфавитов современного мира.

Документ № 7
Мирный договор в Кадеше (1258 до н. э.)

• первый межгосударственный мирный договор

• первый опыт «раздела мира» между сверхдержавами

• зарождение канонов современной дипломатии

• железное оружие

Мировая война тогда чуть не разразилась из-за Сирии. Две крупнейшие мировые державы поспорили за сферы влияния в этой стране, и у каждой в запасе были подконтрольные местные полевые командиры, которые постоянно переходили из одного лагеря в другой. К тому же обе стороны широко использовали наёмников из других стран Ближнего Востока. Особенно бурные события произошли в районе между городами Хомс и Алеппо.

Важно пояснить: описанные события относятся не к началу XXI в., а происходили тридцатью четырьмя столетиями раньше, на заре XIII в. до н. э., что доказывает только одно – ничто в мире с тех пор, по большому счёту, не поменялось. Разве что действующие лица были другими: сверхдержавами того времени выступали Египет и Хеттская держава, оспаривавшие друг у друга право доминировать на Ближнем Востоке.

После освобождения от господства гиксосов, захвативших власть над Нижним Египтом в XVIII в., фараоны Нового царства решили обезопасить страну при помощи лучшей защиты – нападения и повели широкую военно-политическую экспансию на азиатском направлении. Постепенно небольшие государства Палестины, Ливана и Сирии стали данниками фараонов, в здешних крепостях появились египетские гарнизоны. Однако в то же самое время с севера, с территории современной Турции, границы своей державы успешно расширяли хеттские цари, сумевшие создать не менее могущественную империю.

Неизбежное столкновение произошло (по одной из датировок) в 1274 г. до н. э. возле крепости Кадеш (район нынешнего Хомса), где египетское войско фараона Рамзеса II из примерно 20 000 человек – огромная армия по тем временам – было обмануто хеттской разведкой и подверглось внезапному нападению. Войска хеттов насчитывали не менее 30 000 человек, так что на сирийских холмах разразилась крупнейшая битва эпохи. Для египетской армии положение ухудшалось тем, что хетты были вооружены железным оружием, а для египтян железный век ещё не наступил, и мечи их были бронзовыми. Под угрозой окружения и плена фараону всё же удалось переломить ход битвы и заставить хеттов отступить в крепость. Однако потери были столь велики, что египтянам тоже пришлось вернуться. Обе стороны, как это чаще всего и бывает, рапортовали о своей ошеломительной победе, однако правда была где-то посередине, и к 1270 г. до н. э. державы решили заключить почётный мир.

Уцелевшие фрагменты текста Кадешского договора

Договор, выбитый на серебряных табличках на двух языках – древнеегипетском и аккадском (второй был дипломатическим языком того времени), – стал первым из известных нам мирных договоров между государствами и на века предопределил каноны дипломатии, перекочевавшие с Востока в Грецию, а оттуда в Западную Европу. Было положено начало целому ряду стандартов, действующих сегодня не только в дипломатии, но и в гражданском праве. Даже структура договора – полные титулы сторон, преамбула, условия, санкции при нарушении – осталась неизменной, и любой договор аренды квартиры где-нибудь в Балашихе сегодня пишется по схеме, разработанной фараоном Рамзесом II и царём Хаттусили III.

Два варианта договора отличались лишь в деталях: например, хеттский вариант декларирует, что просить мира прибыли египтяне, а египетский – что это хетты приползли с мольбой о мире. В египетском тексте фараон вообще выглядит настолько могущественным владыкой мира, что становится неясно, зачем ему понадобилось заключать договоры с какими-то невзрачными хеттами. Оба текста готовились в том числе для внутреннего пользования, ведь государственная пропаганда обеих стран преподносила договор как великую победу, достойную занесения на скрижали: что и было сделано на стенах храма в египетском Карнаке.

«[К фараону], все земли и чужеземные страны повергнуты под его сандалии навечно, пришел царский посол хеттов Теретсеб… чтобы просить мира… у величества Рамзеса – Мериамона, Тельца властителей, устанавливающего свои границы по своему желанию в любой стране».

Договор имел для политики Ближнего Востока определяющее значение: в огромном регионе устанавливался паритет двух сверхдержав, обещавших друг другу действовать заодно в случае нападения любой третьей стороны. Для тогдашних жителей региона это было равносильно разделу всего цивилизованного мира, т. к. за пределами Ближнего Востока (например, в Европе), по их представлениям, проживали только звери и дикари. Что отчасти и было правдой. Впоследствии практика раздела мира между двумя колоссами обретёт новые формы в виде Тордесильясского договора 1494 г. (см. Документ № 45), Тильзитского мира 1807 г. или пакта Молотова – Риббентропа 1939 г. (см. Документ № 80), но практика XX в. окончательно доказала, что биполярный мир никогда не живёт долго. Хотя высокие договаривающиеся стороны всегда уверяют друг друга, что подписывают мир «на вечные времена»:

«Смотри, вступил Хаттусили, правитель хеттов, в договор с… великим властителем Египта, начиная с сего дня, чтобы был добрый мир и доброе братство между нами вековечно: он в братстве со мной, он в мире со мной, и я в братстве с ним, в мире с ним вековечно… Это лучше любых прежних мира и братства, бывших на Земле».

Возможно, властителям нашего времени было бы легче соблюдать договоры, если бы они поддерживались династическими браками – эту инновационную технологию тоже впервые опробовали Рамзес и Хаттусили, причём в гарем к фараону отправились целых две хеттских принцессы, а вдобавок и корабль железа, которое на тогдашнем рынке ценилось едва ли не на вес золота. Как отнеслась к коллегам-иностранкам жена Рамзеса, великая царица Нефертари, документы не сообщают.

Отдельным новшеством договора была договорённость о взаимной выдаче государственных преступников – эта норма прописана в тексте даже дважды. Экстрадиции на родину подлежали как аристократы, так и простые граждане («те, которых не знают», так их называет договор). С этих пор и по сегодняшний день нет на свете покоя политическим диссидентам – от Ганнибала и до Березовского.

Договор между Египтом и Хеттским царством смог пережить своих творцов. Хаттусили и Рамзес отошли в историю, не узнав, что всего через полвека после их «вечного мира» обе державы будут сотрясены ужасающим нашествием неведомых «народов моря», Хеттская империя падёт, а новой сверхдержавой Древнего мира на долгие годы станет Ассирия.

«Что касается слов на этой дощечке из серебра, для страны хеттов и Египта – если кто-нибудь не будет блюсти их – тысяча богов страны хеттов вместе с тысячей богов Египта отрешат его дом, его страну, его подданных. Что же касается того, кто будет блюсти слова, что на этой дощечке из серебра, будь они из страны хеттов, будь они из египтян, то тысяча богов страны хеттов и Египта дадут, чтобы он был здоров, дадут, чтобы он был жив вместе с его домом, вместе с его [страной], вместе с его подданными».

Серебряные таблички с текстом договора исчезли в водоворотах истории. Копии текста сохранились в настенных надписях в египетских храмах Карнака и Фив, а также на клинописных табличках из разрушенной хеттской столицы Хаттусы, часть из которых ныне хранится в Государственном Эрмитаже.

Документ № 8
Тора (Пятикнижие) (XIII в. до н. э.)

• самая тиражная книга на Земле

• фундамент трёх мировых религий

• основа современной культуры и мышления

«В начале сотворил Бог небо и землю».

Самая узнаваемая строка самой известной книги на свете за последние три тысячелетия была прочитана миллиардами людей, и ни один писатель не мог бы изобрести более притягательного, чарующего начала для книги с единственно верным названием: Бытие. Общий тираж Библии за всю историю составил не менее 6 млрд экземпляров; ежегодно в мире продаётся и распространяется бесплатно более 100 млн копий, переведённых на 3000 языков. Эти рекорды вряд ли будут когда-нибудь побиты любым другим произведением.

Пятикнижие – первые пять книг Ветхого Завета (Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие), по преданию, написанные пророком Моисеем (в иудаизме Моше, в исламе Муса), – почитается христианами, иудеями и мусульманами, хотя и в разной степени. В иудаизме оно носит название Тора и является частью Священного Писания (Танах). В исламе Пятикнижие называют Таурат, настаивая на том, что оригинал этого документа утерян, а нынешние тексты являются искажёнными. В христианстве же Ветхий Завет хотя и считается священным, богодухновенным каноном, но по значению уступает Новому Завету, созданному значительно позже.

Тора восходит к древнесемитским устным сказаниям, возраст которых определить почти невозможно. Вероятно, анонимные авторы стали записывать их на древнееврейском языке ок. XIII в. до н. э., когда в Палестине получила распространение алфавитная письменность, систематизация же отдельных книг в единый сборник была завершена гениальным иудейским мыслителем Ездрой (Эзрой) после возвращения евреев из вавилонского плена и восстановления иерусалимского Храма в VI в. до н. э. Древнейшие из сохранившихся текстов Пятикнижия (Кумранские свитки) относятся к трём последним векам до н. э.

Сюжет Пятикнижия – это рассказ о сотворении богом мира и первых людей, о жизни череды легендарных патриархов и истории богоизбранного еврейского народа, его тяжкого пути к обретению родины и единого господа. Этот сюжет густо переплетён законами и установлениями для всех сфер человеческой жизни, данных людям от бога, от общечеловеческих ценностей и законов ведения бизнеса до правил личной гигиены, супружеской жизни, питания и внешнего вида, некоторые из которых сегодня не утратили актуальности —

«На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие» (Второзаконие, 22:5).

А некоторые звучат довольно дико и заставляют задуматься о нравах того времени:

«Когда дерутся между собою мужчины, и жена одного подойдёт, чтобы отнять мужа своего из рук бьющего его, и, протянув руку свою, схватит его за срамный уд, то отсеки руку её: да не пощадит [её] глаз твой» (Второзаконие, 25:11–12).

Основной идеей, сыгравшей революционную роль в развитии всей последующей человеческой цивилизации, в Торе выступает идея единого бога – ранее практически неизвестная Ближнему Востоку. На формирование у евреев идеи монотеизма могло оказать влияние кратковременное введение единобожия в Египте в XIV в. до н. э. – в ту эпоху еврейский народ, возможно, как раз находился в египетском плену. Родившийся и воспитанный в Египте пророк Моисей – несомненно, главное действующее лицо Пятикнижия – сумел вывести свой народ из плена и успешно поборол язычество, предложив евреям Закон единственного бога, ниспосланный ему свыше в виде серии откровений. Хотя никаких прямых исторических свидетельств жизни Моисея не сохранилось, принято считать его эпохой примерно XIII в. до н. э. Моисей умер у ворот Земли обетованной (Ханаана), куда он привёл свой народ после сорокалетних скитаний по Синайскому полуострову и пустыням северной Аравии.

Один из кумранских свитков

Идея единобожия, впрочем, не всегда отражена в Торе последовательно – отголоски языческих верований особенно часто встречаются в Книге Бытия, представляющей собой древнейший ближневосточный миф о сотворении мира. В качестве примера приводят следующие стихи, где боги недвусмысленно выступают во множественном числе:

«…и вы будете, как боги, знать добро и зло» (Бытие, 3:5);

«И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Бытие, 3:22).

Кроме того, термин «элохим», которым в древнееврейском тексте Пятикнижия именуется бог, на самом деле несёт значение множественного числа – «боги», и объяснение этого факта доставляло настоящие мучения многим поколениям толкователей Библии.

Исторические свидетельства не позволяют подтвердить практически никаких сведений, изложенных в Пятикнижии. Разумеется, жизнь Адама и Евы, их в буквальном смысле допотопных потомков, легенды о потопе, трёх сыновьях Ноя, о жизни династии библейских патриархов Авраама (в исламе Ибрахима), Исаака (Исхака), Иакова (Якуба) и Иосифа (Юсуфа) исторически доказать вряд ли возможно. О египетском плене можно говорить более уверенно – известен факт наличия семитского населения в Дельте Нила в ту эпоху. Но когда именно произошло обретение евреями обетованной земли, наука ответить бессильна: археологических свидетельств смены населения в Израиле в XIII в. до н. э. пока не обнаружено.

Впрочем, в течение тысячелетий об историчности Священного Писания не принято было задумываться. Важнейшая предпосылка научного знания – принцип «ignoramus» («не знаем») – вплоть до Нового времени не существовала. Средневековый человек полагал, что бог знает всё, и ответы на любые вопросы хранятся в Писании, а священник может их истолковать. Наука появилась, когда человек начал задумываться о своём собственном знании, после чего реальность сюжетов Торы стала быстро разрушаться. В XVII в. Томас Гоббс подверг сомнению самое святое – авторство первых книг Ветхого Завета. Он доказывал, что основную часть Пятикнижия не мог написать Моисей, что у Писания множество авторов. В качестве одного из остроумных доводов приводилось то, что автор Пятикнижия называет Моисея самым скромным человеком на Земле, но самый скромный вряд ли стал бы писать о себе такое. Да и вообще, по мнению Гоббса, священным Писание стало лишь потому, что этот статус во все времена поддерживали власти. Книги Гоббса были немедленно запрещены как католической, так и англиканской церковью, но клапан научного интереса к Библии уже невозможно было закрыть. Уже вскоре Барух Спиноза, происходивший из почтенной иудейской семьи, написал свою знаменитую фразу: «То, что Пятикнижие написано не Моисеем, – ясно, как солнце в полдень».

Самые чувствительные удары по реалистичности Торы были нанесены в XIX в.: дарвиновское «Происхождение видов» (см. Документ № 71) убедительно опровергло миф о божественном сотворении мира, а археологические раскопки на Ближнем Востоке не нашли подтверждений многим фактам, изложенным в Завете. Кроме того, критический анализ текста Пятикнижия неизбежно обнаруживает множество нестыковок и очевидных нелепиц, начиная с того, что дневной свет существовал с первого дня творения, а солнце было создано лишь на четвёртый.

«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один… И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так… И был вечер, и было утро: день четвёртый» (Бытие, 1:3–19).

На это, впрочем, церковь даёт разумный ответ: сакральный текст представляет собой аллегорию, пытаться буквально понять его не имеет смысла и в корне неверно, да и вообще он написан для людей с иным сознанием, нежели наше с вами. Библию не стоит читать как поваренную книгу: она нуждается в толковании. Например, шесть дней, в ходе которых формировалась Вселенная, можно объяснить как шесть отдельных длительных фаз в развитии Вселенной – от сотворения мира до появления первого человека, а вовсе не шесть отрезков по 24 часа и ни секундой больше. Современная библеистика предлагает варианты анализа Библии, предлагающие довольно точные соответствия между новейшими открытиями науки и текстом Пятикнижия. Лишь ортодоксальные течения как христианства, так и иудаизма продолжают придерживаться буквального толкования Библии.

Где бы ни находилась правда в этом споре, невозможно отрицать фундаментального влияния Пятикнижия на культурное и нравственное развитие человечества. Десять заповедей, данных Моисею на горе Синай и впервые изложенных в Книге Исход, с детства знакомы – хотя бы частично – практически каждому жителю России, Европы, Америки вне зависимости от его религиозных воззрений. Из Пятикнижия выросли Евангелие и Коран (см. Документ № 25), основы двух крупнейших религий мира, которые исповедует в совокупности почти 4 млрд человек. Пятикнижие содержит гигантское количество притч, на которых выросли и иудео-христианская, и исламская цивилизации, начиная от легенды о Всемирном потопе, посланном людям за их грехи, и до истории о предотвращённом покушении Авраама на убийство своего сына. Устои нашего общества, книги, которые мы читаем с первых лет жизни, искусство и музыка, да и всё наше мышление настолько сильно укоренены в Библии, что даже коммунистическая идеология, отрицавшая религию как таковую, строилась на библейских принципах.