Kitobni o'qish: «Великолепная Ориноко; Россказни Жана-Мари Кабидулена»

Jyul Vern

Shrift:

Сайт издательства www.veche.ru

Иллюстратор Жорж Ру

Великолепная Ориноко

Часть первая

Глава I
Господин Мигель и его ученые друзья

– Этой дискуссии, похоже, конца не будет, – сказал господин Мигель, прерывая яростный спор своих коллег.

– Конечно, нет, – ответил господин Фелипе, – если для этого я должен поступиться своими убеждениями и согласиться с точкой зрения господина Баринаса.

– Ну а я ни за что не соглашусь с мнением господина Фелипе! – заявил господин Баринас.

Уже добрых три часа эти упрямцы беспрерывно спорили. Яблоком раздора явилась знаменитая южноамериканская река, главная водная артерия Венесуэлы, Ориноко[1]. Ученые пытались уточнить, в каком направлении движется Ориноко в своем верхнем течении. С востока на запад, как указывали последние карты? Или же – с юго-запада на северо-восток? В последнем случае Атабапо или Гуавьяре вряд ли можно было бы считать притоками Ориноко.

– Атабапо – это и есть Ориноко, – решительно утверждал господин Фелипе.

– Нет, Ориноко – это Гуавьяре, – не менее категорично возражал господин Баринас.

Что касается господина Мигеля, то он разделял точку зрения современных географов, считавших, что Ориноко берет свое начало в той части Венесуэлы[2], которая граничит с Бразилией[3] и Британской Гвианой[4], и, следовательно, вся река находится на территории Венесуэлы. Однако попытки господина Мигеля примирить своих друзей остались безуспешными, ибо у них был еще один весьма существенный повод для разногласий.

– Нет, – твердил один, – Ориноко берет свои истоки в Колумбийских Андах[5], и Гуавьяре, которую вы считаете притоком, и есть Ориноко; верхнее течение ее проходит по территории Колумбии[6], а нижнее – по территории Венесуэлы.

– Заблуждение, – возражал другой, – Ориноко – это Атабапо, а не Гуавьяре.

– Ах, друзья мои, что до меня, так мне приятнее считать, что одна из самых прекрасных рек Америки несет свои воды исключительно на территории нашей страны.

– Тут дело не в самолюбии, – возразил господин Баринас, – а в географической истине. Гуавьяре…

– Нет!.. Атабапо! – воскликнул господин Фелипе.

Противники вскочили, готовые вцепиться друг в друга.

– Господа… господа! – увещевал их господин Мигель, мягкой натуре которого претили шумные споры.

На стене комнаты, где бушевали эти географические страсти, висела карта, на которой пунктиром были обозначены 972 квадратных километра территории Соединенных Штатов Венесуэлы. Она претерпела значительные изменения под воздействием политических событий. Все началось с того дня, когда (в 1499 году) спутник флорентинца Америго Веспуччи[7], Охеда[8], высадившись на берегу озера Маракайбо, обнаружил посреди лагун деревушку на сваях и назвал ее Венесуэла, или «Маленькая Венеция». Затем – Война за независимость[9] под предводительством Боливара[10], создание генерал-капитана Каракас[11]. И, наконец, после отделения в 1839 году от Колумбии, Венесуэла стала независимым государством.

Цветные линии делили округ Ориноко на три провинции: Баринас, Гвиана, Апуре. На карте четко вырисовывались все особенности рельефа и многочисленные разветвления больших и малых рек. Хорошо была видна морская граница от провинции Маракайбо, со столицей того же имени, до разветвленного устья Ориноко, отделяющего Венесуэлу от Британской Гвианы.

Эта карта подтверждала правоту господина Мигеля, а не его коллег. Река описывала свой элегантный полукруг именно на территории Венесуэлы; и на первом изгибе, где Апуре вливает в нее свои воды, и на втором, где в нее впадают берущие свои истоки в Андах Гуавьяре и Атабапо, она носила великолепное имя Ориноко.

Что же заставляло господина Баринаса и господина Фелипе столь упорно искать ее истоки в горах Колумбии? А не в Серра-Париме[12], рядом с Рораймой[13], возвышающейся на 2300 метров, словно гигантский пограничный столб между выступами трех южноамериканских государств – Венесуэлы, Бразилии и Британской Гвианы.

Справедливости ради следует сказать, что наши географы были не одиноки в своих сомнениях. Несмотря на утверждения отважных исследователей, добравшихся почти до самых истоков Ориноко, Диаса де ла Фуэнте в 1760 году, Бобадильи в 1764-м, Роберта Шомбурга в 1840-м. Несмотря на экспедицию храброго французского путешественника Шафанжона[14], водрузившего французский флаг на склонах Паримы, сочащейся водами нарождающейся Ориноко, – да! Несмотря на столь многочисленные и убедительные свидетельства, вопрос все еще оставался спорным для иных недоверчивых умов, столь же ненасытных в своей жажде доказательств, как и их учитель святой Фома[15].

Однако было бы большим преувеличением утверждать, что в году 1893-м, к которому относятся описываемые события, этот вопрос серьезно волновал жителей страны. Другое дело – два года назад, когда Испания, взяв на себя роль арбитра[16], установила окончательно границы между Колумбией и Венесуэлой, пограничные проблемы тогда еще могли бы их заинтересовать. Весьма вероятно, что вопрос о границе с Бразилией также не оставил бы их равнодушными. Но из 2 250 000 жителей, среди которых было 325 000 индейцев, «прирученных» или свободно живущих в лесах и саваннах[17], 50 000 негров, метисов[18], белых, иностранцев или английских, итальянских, голландских, французских, немецких фарангос, лишь ничтожное меньшинство могло бы всерьез заинтересоваться этой географической проблемой.

Тем не менее достоверно известно, что существовали два венесуэльца – вышеупомянутый Баринас, отстаивающий право Гуавьяре, и вышеупомянутый Фелипе, отстаивающий право Атабапо называться Ориноко. Плюс некоторое количество их единомышленников, готовых в случае необходимости оказать им поддержку.

Не следует, однако, считать, что господин Мигель и двое его друзей принадлежали к породе лысых, седобородых, закосневших в науке ученых. Ни в коей мере! Да, они были учеными, и все трое пользовались заслуженной известностью не только в своей стране, но и за ее пределами. Но самому старшему из них было сорок пять лет, а двум другим – и того меньше. В их жилах, как и в жилах знаменитого Боливара и большинства белых обитателей Южной Америки, текла баскская кровь[19], быть может, с примесью корсиканской[20] или индейской, но ни в коем случае не негритянской крови. А отсюда – их пылкий и неукротимый темперамент.

Эти три географа ежедневно встречались в библиотеке университета Сьюдад-Боливара[21] и там, вопреки принятому накануне решению не возобновлять спора, вновь затевали бесконечные дискуссии по поводу Ориноко. Даже убедительнейшие доказательства французского исследователя не могли сломить упорства сторонников Атабапо и Гуавьяре.

Образчики их аргументов мы привели в начале нашего рассказа. Спор возобновлялся каждый раз с новой силой, и все попытки господина Мигеля умерить географический пыл своих коллег оставались бесплодными. Тут были бессильны и его внушительная внешность – высокий рост, благородное аристократическое лицо, окаймленное черной с серебристой проседью бородой – в стиле той, что носил основатель испано-американского государства, – и его влияние в научном мире.

В тот день господин Мигель вновь и вновь повторял своим звучным, спокойным, проникновенным голосом:

– Не горячитесь, друзья мои! Течет Ориноко с востока или с запада, она все равно остается венесуэльской рекой, матерью всех водных артерий республики…

– Дело не в том, чья она мать, – ответил пылкий Баринас, – а в том, чья она дочь, где она родилась, в бассейне Паримы или в Колумбийских Андах.

– В Андах… в Андах?! – иронически возразил господин Фелипе, пожимая плечами.

Было очевидно, что ни тот, ни другой не уступит и каждый останется при своем мнении в вопросе о генеалогии[22] Ориноко.

– Послушайте, дорогие коллеги, – сказал господин Мигель, все еще надеясь примирить противников, – достаточно взглянуть на эту карту, чтобы убедиться в следующем: откуда бы она ни текла, а особенно если она течет с востока, Ориноко описывает плавную дугу, в то время как Атабапо и Гуавьяре придали бы ей форму нелепого зигзага…

– Не все ли равно, будет это плавная дуга или зигзаг, – воскликнул господин Фелипе.

– Важно, чтобы это соответствовало характеру рельефа, – закончил господин Баринас.

Действительно, совершенство формы вряд ли могло быть аргументом в споре. Речь ведь шла о географическом явлении, а не о произведении искусства. А потому аргументация господина Мигеля била мимо цели. Он это почувствовал. Тогда, чтобы изменить характер дискуссии, он решил прибегнуть к другим доводам. Вряд ли и они смогут примирить противников, но, возможно, заставят их, словно сбившихся со следа собак, броситься вдогонку за третьим кабаном.

– Хорошо, – сказал господин Мигель, – давайте посмотрим на проблему с другой стороны. Вы утверждаете, Фелипе, да еще с каким жаром, что Атабапо – это не приток нашей великой реки, а сама Ориноко…

– Да, утверждаю.

– А вы, Баринас, с не меньшим пылом отводите эту роль Гуавьяре.

– Именно.

– А не может ли так быть, – продолжил господин Мигель, – что вы оба заблуждаетесь?

– Оба! – воскликнул господин Фелипе.

– Нет, только один, – решительно сказал господин Баринас, – и это Фелипе.

– Выслушайте меня до конца, – возразил господин Мигель. – У Ориноко есть и другие притоки, не менее значительные и полноводные, чем Атабапо и Гуавьяре. Например, Каура – на севере, Апуре и Мета – на западе, Касикьяре и Икуапа – на юге. Взгляните на карту. Так вот, я спрашиваю, почему бы не считать за Ориноко один из этих притоков, а не вашу Атабапо, мой дорогой Баринас, и не вашу Гуавьяре, мой дорогой Фелипе?

– Не горячитесь, друзья мои!

Подобная мысль была высказана впервые, а потому неудивительно, что наши спорщики не сразу нашлись, что ответить. Им и в голову не приходило, что не только Атабапо и Гуавьяре могут претендовать на роль истока Ориноко.

– Послушайте, – воскликнул господин Баринас, – это же несерьезно, вы шутите, господин Мигель.

– Напротив, очень серьезно, и я нахожу естественным, логичным и, следовательно, вполне допустимым, что и другие притоки могут оспаривать право быть истинной Ориноко.

– Вы шутите! – возразил и господин Фелипе.

– Я никогда не шучу, если речь идет о географических вопросах, – серьезно ответил господин Мигель. – На правом берегу в верхнем течении Падамо есть…

– Ваша Падамо – просто ручей по сравнению с моей Гуавьяре, – возмутился господин Баринас.

– Ручей, который географы считают не менее значительным, чем Ориноко, – ответил господин Мигель. – На левом берегу находится Касикьяре…

– Ваша Касикьяре – не больше чем ручеек по сравнению с моей Атабапо! – возопил господин Фелипе.

– Ручеек, по которому, однако, осуществляются коммуникации между бассейном Ориноко и бассейном Амазонки. На том же берегу находится Мета.

– Ваша Мета – просто водопроводный кран!

– Кран? Но здесь берет истоки река, которая, по мнению экономистов, станет в будущем связующим звеном между Европой и колумбийскими территориями!

Эрудиция господина Мигеля позволяла ему без труда парировать любые возражения оппонентов.

– На том же берегу есть еще пересекающая льяносы[23] Апуре, судоходная на протяжении пятисот километров.

Фелипе и Баринас молчали. Они были совершенно ошарашены натиском коллеги.

– Наконец, – добавил господин Мигель, – на правом берегу есть Кучиверо, Каура, Карони…

– Когда вы закончите перечисление… – начал господин Фелипе.

– Тогда мы поспорим, – закончил, скрестив руки, господин Баринас.

– Я закончил, – ответил господин Мигель, – и если вы хотите знать мое мнение…

– А вы полагаете, оно того заслуживает? – иронически-высокомерно спросил господин Баринас.

– Очень сомневаюсь! – заявил господин Фелипе.

– Так вот оно, мои дорогие коллеги. Ни один из этих притоков не может считаться главной рекой, той, которую законно называют Ориноко. А следовательно, я полагаю, это название не может быть отнесено ни к Атабапо, как считает мой друг Фелипе…

– Заблуждение! – отрезал тот.

– Ни к Гуавьяре, как считает мой друг Баринас…

– Совершеннейшая ересь! – непринужденно заявил последний.

– Из чего я заключаю, – добавил господин Мигель, – что Ориноко следует называть верхнюю часть реки, истоки которой находятся в массиве Парима. Ее воды орошают территорию только нашей республики, и никакой другой. Атабапо и Гуавьяре придется довольствоваться ролью простых притоков, что является вполне логичным с географической точки зрения.

– Которую я не разделяю, – возразил господин Фелипе.

– Которую я категорически отвергаю, – добавил господин Баринас.

В результате вмешательства господина Мигеля уже не два, а три человека принялись яростно отстаивать права Гуавьяре, Ориноко и Атабапо. Спор длился еще час и, возможно, так никогда бы и не кончился, если бы Фелипе и Баринас вдруг не воскликнули:

– Ну что ж… Едем!

– Едем? – озадаченно переспросил господин Мигель, совершенно не ожидавший подобного предложения.

– Да! – ответил господин Фелипе. – Едем в Сан-Фернандо, и если там я не докажу вам со всей очевидностью, что Атабапо – это Ориноко…

– А я, – добавил господин Баринас, – если я не смогу вас убедить, что Ориноко – это Гуавьяре…

– Тогда я, – закончил господин Мигель, – заставлю вас признать, что Ориноко – это Ориноко!

Вот каким образом и при каких обстоятельствах решились наши географы на подобное путешествие. Может быть, эта новая экспедиция наконец-то позволит выяснить, где находятся истоки Ориноко. Если, конечно, допустить, что сведения предшествующих исследователей не полностью достоверны.

Впрочем, они собирались подняться вверх по течению всего лишь до городка Сан-Фернандо[24], где Гуавьяре и Атабапо текут на расстоянии нескольких километров друг от друга. Когда же будет установлено, что они – не более чем притоки, то придется признать правоту господина Мигеля. И подтвердить гражданский статус Ориноко, коего недостойные реки намеревались ее лишить.

Сказано – сделано. А потому господин Мигель и его коллеги решили незамедлительно провести в жизнь родившееся в результате бурной дискуссии решение. Это произвело большое впечатление в научном мире, в высшем обществе Сьюдад-Боливара и вскоре привело в волнение всю Венесуэльскую республику.

Иные города напоминают людей, которые, прежде чем обрести окончательное и постоянное место жительства, долго колеблются и выбирают. Именно так обстояло дело с главным городом провинции Гвиана, возникшим на правом берегу Ориноко в 1576 году. Первоначально он располагался в устье Карони и назывался Сан-Томе, затем, десятью годами позже, был передвинут на пятнадцать лье[25] вниз по течению. Сожженный англичанами по приказу Уолтера Рэли[26], он был вновь отстроен в 1764 году на сто пятьдесят километров выше по течению в том месте, где ширина реки не превышает четырехсот саженей. Отсюда и его название Ангостура («Узкий»), позже замененное на Сьюдад-Боливар.

Центр провинции расположен в ста лье от дельты[27] Ориноко, уровень воды в которой, отмечаемый на возвышающейся посередине реки скале Пьедра-дель-Мидио, существенно меняется в зависимости от времени года.

Согласно последней переписи, в городе двенадцать тысяч жителей плюс обитатели предместья Соледад на левом берегу реки. Город тянется от бульвара Аламеда[28] до квартала «Сухой собаки». Название более чем странное, так как этот квартал расположен в низине и потому больше других страдает от наводнений, вызываемых внезапными и обильными паводками.

Главная улица с ее общественными зданиями, элегантными магазинами и крытыми галереями, дома на склонах сланцевого холма, прихотливо разбросанные среди зеленых кущ сельские жилища, озерки, образованные разветвлениями реки, оживленное движение парусных и паровых судов в порту, свидетельствующее об интенсивной торговле на реке и на суше, – все это радовало взоры и оставляло неизгладимое впечатление.

Железная дорога, ведущая в Соледад, вскоре соединит Сьюдад-Боливар со столицей Венесуэлы Каракасом. А это позволит расширить торговлю кожами, кофе, хлопком, индиго, какао, табаком, начавшуюся после открытия в долине Юруари золотоносных кварцевых жил.

Итак, известие о том, что трое ученых, членов Венесуэльского географического общества, намерены разрешить вопрос об Ориноко и двух ее притоках, вызвало живой отклик в стране. Боливарцы – люди экспансивные, страстные, пылкие. В дело вмешались газеты, выступая в поддержку сторонников Гуавьяре, Атабапо и Ориноко. Публика заразилась их энтузиазмом. Можно было подумать, что эти реки грозят изменить свое течение, покинуть пределы республики и эмигрировать в иную часть Нового Света, если их роль не будет оценена по достоинству.

Таило ли в себе серьезные опасности это путешествие вверх по реке?

Да, в известной степени, для путешественников, которые могут рассчитывать только на собственные силы. Но разве разрешение этого жизненно важного вопроса не заслуживало некоторых жертв со стороны правительства? Разве это не было поводом использовать армию, которая могла бы насчитывать двести пятьдесят тысяч человек и никогда не располагала и десятой долей от этого количества? Почему не предоставить в распоряжение исследователей хотя бы одну роту из этой армии, состоявшей из шести тысяч солдат, семи тысяч генералов? Не говоря уже о высшем офицерском составе? (Документальным сведениям об этнографических достопримечательностях, приводимым Элизе Реклю[29], можно доверять.)

В дело вмешались газеты

Но господа Мигель, Фелипе и Баринас не нуждались в таком количестве телохранителей. Они будут путешествовать за свой счет, и им не нужно иной охраны кроме пеонов[30], жителей льяносов, матросов и проводников, живущих на берегах реки. Они лишь повторят то, что было сделано до них первопроходцами науки. Впрочем, ученые не собирались продвигаться выше расположенного на слиянии Атабапо и Гуавьяре Сан-Фернандо. Нападение же индейцев возможно лишь в верхнем течении реки, где обитали независимые и воинственные племена, потомки карибов[31], которых не без оснований считали виновными в грабежах и убийствах. Однако ниже Сан-Фернандо, на другом берегу, около устья Меты путешественника поджидает не слишком приятная встреча с не склонными подчиняться законам гуахибо и со свирепыми кива[32], чья жестокость была известна не только на берегах Ориноко, но и в Колумбии.

Вот почему в Сьюдад-Боливаре были весьма обеспокоены судьбой двух французов, отправившихся в путешествие примерно два месяца назад. Поднявшись вверх по течению, миновав устье Меты, они двинулись через места, населенные кива и гуахибо, и с тех пор о них не было никаких известий.

Действительно, в верхнем течении Ориноко, пока что недостаточно изученном и, в силу своей удаленности, лишенном торговых и административных связей с венесуэльскими властями, хозяйничали местные кочевые племена, весьма опасные для путешественников. Индейцы, ведущие оседлый образ жизни на западе и севере великой реки, занимаются главным образом сельским хозяйством и отличаются весьма кротким нравом, чего никак нельзя сказать об индейцах, живущих в саванне. Всегда готовые к грабежу, и по природной склонности и по необходимости, они не останавливаются ни перед предательством, ни перед убийством.

Удастся ли когда-нибудь укротить эти свирепые и непокорные племена? Удастся ли цивилизовать жителей равнин верхней Ориноко, как это удалось сделать с жителями льяносов? Кое-кто из миссионеров[33] пытался этого добиться, но, увы, почти безрезультатно.

Один из них, француз из иностранной миссии, уже несколько лет жил в этом диком краю. Были ли вознаграждены его мужество и вера? Удалось ли ему цивилизовать эти дикие племена и приобщить их к христианской религии? Смог ли мужественный пастырь миссии Санта-Хуана объединить вокруг себя индейцев, всегда упорно отвергавших любые попытки приобщить их к цивилизации?

Но вернемся к господину Мигелю и его коллегам. Они отнюдь не собирались углубляться в эти отдаленные районы в сердце горного массива Рорайма. Однако, если бы этого потребовали интересы географической науки, они без колебаний двинулись бы к истокам Ориноко или Гуавьяре или Атабапо. Их друзья все-таки надеялись, – и не без оснований, – что вопрос будет разрешен на слиянии трех рек. Большинство, впрочем, считали, что спор будет решен в пользу Ориноко, которая, вобрав в себя три сотни рек и пробежав 2500 километров, разветвляясь на пятьдесят рукавов, впадает в Атлантический океан.

___

1 Ориноко – река в северной части Южной Америки, на территории Венесуэлы и Колумбии. Протяженность, по разным данным, 2300–2730 км. Ширина в среднем течении 3—10 км. При впадении в Атлантический океан образует дельту площадью в 20 тыс. кв. км. Судоходна почти на всем протяжении.

Вопрос о местонахождении истока реки служит в романе лишь литературным обрамлением и канвой повествования, посвященного совершенно иной теме. В реальной жизни эта проблема весьма волновала ученых и патриотов обеих стран и была решена только в 1951 году: Ориноко берет начало на венесуэльском Гвианском нагорье.

2 Венесуэла – государство на севере Южной Америки, на землях, с древности населенных коренными жителями – индейцами. В XVI веке территория завоевана испанцами, чье господство ликвидировано в 1821 году. С 1831 года Венесуэла – самостоятельное государство. Столица – г. Каракас. Население – испанцы, индейцы, негры (завезенные из Африки как дешевая рабочая сила) и их потомки от смешанных браков. Основная часть верующих – католики. Официальный язык – испанский.

3 Бразилия – государство в Южной Америке. Население образовалось из смешения аборигенов-индейцев, захватчиков-португальцев и переселенцев-негров. Верующие – католики. Государственный язык – португальский. В древности территория принадлежала индейским племенам, в XVI веке завоевана Португалией. С 1822 года – независимая империя, с 1889 года – федеративная республика. Столица – Бразилия.

4 Британская Гвиана (ныне – Гайана) – государство на северо-востоке Южной Америки. Население – выходцы из Индии, англоязычные потомки африканских рабов, индейцы. В конце XV века территория открыта испанскими мореплавателями. После длительной борьбы между завоевателями, с 1814-го – британская колония. С 1966-го – независимое государство Гайана. Столица – г. Джорджтаун.

5 Анды (Кордильеры) – самая длинная (9 тыс. км) и одна из самых высоких (до 6960 м) горная система мира, окаймляющая с запада и севера всю Южную Америку. Делится на несколько частей по геологическим и географическим признакам, а также по принадлежности различным странам. Отсюда и неофициальное название – Колумбийские Анды.

6 Колумбия – государство на северо-западе Южной Америки. В конце XV – начале XVI века эти земли индейцев завоеваны испанцами, получили название Новая Гранада, впоследствии страна переименована в честь Христофора Колумба. С 1830 года – самостоятельное государство, столица – г. Богота.

7 Веспуччи, Америго (1454–1512) – мореплаватель. Родом из Флоренции (Италия). Участник нескольких испанских и португальских экспедиций (1499–1504) к берегам Южной Америки, названной им Новым Светом. В 1507 году эта часть Земли получила имя ее первооткрывателя, став Америкой.

8 Охеда, Алонсо де (1468? – ок. 1516) – испанский мореплаватель, участвовал в экспедиции Колумба, в 1499–1500 годах возглавлял (с участием А. Веспуччи) плавание, в котором были открыты берега Гвианы и Венесуэлы. В 1508–1510 годах обследовал берега Венесуэлы, основал крепость. Положил начало испанской колонизации Южной Америки.

9 Война за независимость испанских колоний в Америке 1810–1826 годов началась восстанием в нескольких крупных городах. Патриоты одержали ряд значительных побед, но к концу 1815 года Испании удалось восстановить свое господство. В 1816 году начался второй этап войны под руководством С. Боливара. К 1826 году все испанские колонии в Америке, кроме Кубы и Пуэрто-Рико, получили независимость.

10 Боливар, Симон (1783–1830) – руководитель борьбы народов испанских колоний в Южной Америке. Родился в богатой семье, в Венесуэле. Получил образование в Европе. В ходе Войны за независимость осуществил ряд антифеодальных преобразований. Основал на части государства Перу республику, названную в его честь Боливией.

11 Каракас – столица, торговый и культурный центр Венесуэлы.

12 Серра-Парима – горный массив в западной части Гвианского нагорья, на границе Бразилии с Венесуэлой.

13 Рорайма – песчаниковый массив в горах Серра-Пакарайма, их высшая точка (2772 м).

14 Шафанжон, Жан – французский исследователь, в конце 1886 или начале 1887 года открывший, как считалось (ошибочно), исток р. Ориноко. Известен также путешествиями по Центральной Азии и Сибири.

15 Святой Фома – один из двенадцати евангельских апостолов, учеников Иисуса Христа. Отличительной чертой характера была склонность к недоверию, скептицизму.

16 Арбитр – третейский (общественный) судья, избираемый спорящими сторонами по их взаимному соглашению.

17 Саванны – обширные равнины в Африке и Южной Америке, покрытые травянистыми растениями, среди которых разбросаны островки кустарников и низкорослых деревьев.

18 Метис – потомок от брака между представителями различных человеческих рас.

19 Баскская кровь. Баски – народ, живущий у Бискайского залива, по обе стороны Пиренеев, на юго-западе Франции и севере Испании. Считается, что их национальный характер («кровь») включает в себя неустрашимость, выдержанность, любовь к свободе, храбрость, склонность к беззаветному веселью, прилежность.

20 Корсиканская кровь. Корсика – остров в Средиземном море. Территория Франции. Жителям – потомкам многих народов, – как считалось, свойственны гостеприимство, свободолюбие, мятежность духа, пренебрежение к труду в его обычных организованных формах, признание обязательности кровной мести.

21 Сьюдад-Боливар – город в Венесуэле, административный центр штата, порт. Основан в 1764 году. Впоследствии назван в честь Симона Боливара.

22 Генеалогия – родословная, история рода; происхождение.

23 Льяносы – равнины на севере Южной Америки, в бассейне Ориноко (Венесуэла) на высоте 100–400 м над уровнем моря, покрытые высокой и густой травой, среди которой возвышаются отдельные деревья.

24 Сан-Фернандо – название многих населенных пунктов, особенно в латиноамериканских странах. Здесь – небольшой городок в Венесуэле, где реки Гуавьяре и Атабапо текут близко друг от друга.

25 Лье – мера длины, равная 4,5 км.

26 Рэли (Рейли), Уолтер (1552–1618) – английский государственный деятель, путешественник и писатель.

27 Дельта – наносная равнина в устьевой части реки, прорезанная разветвленной сетью речных рукавов. Дельта Ориноко находится на территории Венесуэлы, насчитывает 36 рукавов, значительная часть их судоходна.

28 Аламеда – бульвар в центре Мадрида, место гуляний светской публики; аналогично назывались улицы во многих колониальных городишках.

29 Реклю, Жан-Жак Элизе (1830–1905) – французский географ, социолог, политический деятель прогрессивных взглядов. Главный печатный труд – «Земля и люди. Всеобщая география» (т. 1—19, 1876–1894, русский перевод 1898–1901) – не потерявшая до нашего времени значения работа, в которой сделана попытка дать общую картину развития человечества и описание стран Земли.

30 Пеоны – в Латинской Америке и США сельскохозяйственные рабочие, находящиеся в кабальной зависимости от работодателя.

31 Карибы – группа индейских племен, живущих в тропических лесах Южной Америки.

32 Гуахибо, кива – названия индейских племен. Индейцы – коренное население Америки (кроме них также эскимосы и алеуты). С конца XV – начала XVI века беспощадно истреблялись испанскими и португальскими колонизаторами. Сейчас (данные 1978 года) численность индейцев Америки составляет около 35 млн чел., главным образом в южной половине континента. Жюль Верн на протяжении всего романа приводит названия множества индейских племен, не обозначенных примечаниями к тексту.

33 Миссионер – посланец церкви для религиозной пропаганды среди иноверцев (особенно отсталых стран и регионов) и обращения их в истинную веру. Играли также значительную культурно-просветительскую роль.