Kitobni o'qish: «Сесилия Гатэ и тайна саламандры»

Shrift:

* * *

Я знаю, что ничего не знаю
Сократ, 470–399 гг. до н. э.

Глава 1
Мужчина на пляже

Сесилия Гатэ никогда не видела мертвых. До этого дня. Взрослые не хотели, чтобы она видела мертвой свою мать. Маму нашел Старый Тим около паромной станции в Олоддене. Сесилия слышала, как он рассказывал кому-то в пансионате, что зрелище было ужасным. Над мамой уже успели потрудиться угри.

Человек перед Сесилией лежал на животе, уткнувшись лицом в песок. К нему прилипли водоросли. Его ноги были в воде, как будто он пытался вылезти на берег.

Сердце Сесилии бешено заколотилось. Ее словно начали трясти: запрыгали руки, ноги и даже во рту все задрожало.

Сесилия сделала несколько шагов назад, закрыла глаза и отвернулась.

– Он что, мертвый? – спросил кто-то позади.

Сесилия обернулась и увидела загорелого мальчика. В одной руке он держал наушники, другую прислонил ко лбу, защищаясь от солнца. Глаз его Сесилия не разглядела. Мальчик был выше нее – наверное, ему уже исполнилось тринадцать.

Сесилия тяжело сглотнула и задержала дыхание.

– А как, по-твоему, он выглядит? – поинтересовалась она.

Голос дрогнул, и слова получились такими же неприятными, как ее ощущения.

Мальчик подошел к ней. Сесилия снова посмотрела на мертвеца. Тот лежал, вытянув руки по бокам. Рукав куртки задрался, и на руке виднелась татуировка в виде ящерицы.

– Сорри, – мальчик свернул провод наушников, – это был глупый вопрос.

Он достал айфон из кармана шорт:

– Ты уже сообщила кому-нибудь?

Сесилия покачала головой. Вместо того чтобы позвонить, мальчик поднял телефон и сделал снимок. Потом шагнул вперед и сфотографировал еще раз.

– Ты не… – начала Сесилия.

– Да, да, – сказал он и стал набирать номер.

– Кому ты звонишь?

– Маме, – пояснил мальчик, – она здесь управляющая пансионатом, – и кивнул куда-то в сторону.

Внезапно Сесилия поняла, кто этот незнакомый мальчик, и сжала губы. Раньше управляющей работала мама Сесилии. После ее смерти отцу пришлось справляться в одиночку. Зимой и осенью, когда гостей бывало не так много, дела шли хорошо, но к лету приходилось нанимать кого-нибудь вместо мамы.

Мальчика звали Лео, его мать – Ребеккой. Как раз сегодня они должны были приехать и поселиться в комнатах для персонала.

Сесилия слушала, как Лео рассказывает по телефону о мертвеце. Его голос казался совершенно спокойным. Затем он нажал отбой.

Волны тихо набегали на песок и на ноги мертвеца и снова откатывались назад.

Сесилия старалась не смотреть на него. Взгляд ее скользил по гальке и заливу. Чайки кругами летали над водой. Издалека к берегу шла рыбачья лодка. Вечером и ночью бушевал шторм, но теперь море было таким безмятежным, что в воде отражались скалы и стены маяка.

Сначала Сесилия решила не разговаривать с новым мальчиком и его матерью, которая будет управлять пансионатом. Но мертвец поменял ее намерения.

– Как ты думаешь, что случилось? – спросила она.

Лео пожал плечами:

– Должно быть, утонул, здесь частенько тонут.

Сесилия помолчала. И так было ясно, что он прав.

– Но как этот человек попал сюда? – сказала Сесилия, прежде чем Лео продолжил. – Кто он? Откуда?

Лео посмотрел на нее. Теперь Сесилия видела, что глаза у него светло-зеленые, с коричневыми крапинками.

– Откуда мне знать? – пожал он плечами.

Первым, тяжело дыша, на пляж прибежал отец Сесилии. Густые седые волосы упали ему на лоб. Он провел по ним рукой и поправил очки. На груди его криво висел бейджик с именем. Алан У. Гатэ, директор.

За отцом появилась женщина в юбке до колена, с короткими светлыми волосами. Из-за туфель на высоком каблуке она шла медленно и неловко.

Отец потер шею. Мать Лео взглянула на тело и отвернулась.

– Вы должны уйти отсюда, – она раскинула руки, загораживая труп.

Отец Сесилии согласно кивнул.

– Сходи и принеси простыню из прачечной, – велел он Сесилии, – а потом посиди там, – и показал на лужайку над пляжем.

– Это же я его нашла, – запротестовала Сесилия.

Отец обнял ее.

– Знаю, – сказал он, – но мы не можем вот так его оставить.

Сесилия кивнула и побежала за простыней.

Через полчаса пляж был полон людей. C лужайки ребята все отлично видели. Солнце сияло в воде, и Сесилии приходилось опускать глаза, чтобы не ослепнуть.

По ярко-зеленому газону над пляжем проехала полицейская машина, оттуда вышли двое полицейских и встали по обе стороны от белой простыни, принесенной Сесилией. Один из них заговорил с журналистом, у которого на плече висела камера. Некоторые постояльцы отеля пришли на берег и сбились в небольшие группы. Сторож и его жена спустились тоже, был там и Эдгар, служивший на кухне. Из домика на пляже явился Кристиан Лассон в своей блузе художника. Старый Тим стоял немного поодаль, опираясь обеими руками на палку, и смотрел за тем, что происходит.

Сесилия двинулась прочь. Вдоль пляжа шла Уне со своим отцом. Она крепко держала за поводок Эгона. Собака тявкала и крутилась возле ее ног.

– Что ты собираешься делать? – спросил Лео.

– Пойду к Уне.

Лео пошел за ней. Уне исполнилось двенадцать. У нее были веснушки и каштановые вьющиеся волосы. Она жила в бухте Скуте, их дом стоял над молом на восточной стороне залива.

Отец Уне был рыбаком. Его звали Видар. Обычно он носил плащ из жесткой ткани, свитер с высоким горлом, замасленные брюки и огромные резиновые сапоги.

– Обломки лодки вон там, в стороне от Стейнхольмена, – Видар показал на маленький остров на самом краю залива. – Надень он спасательный жилет – и выжил бы. Жилет так и плавает среди обломков.

Один из полицейских подошел к Видару.

– Он, видно, налетел на берег в темноте, ночью сильно штормило, – продолжил отец Уне, – один бог знает, что ему было нужно.

Сесилия посмотрела на Стейнхольмен. Несчастный случай, подумала она. Произошел несчастный случай. Но кто бы за это поручился? Следы на песке. Сейчас их почти затоптали любопытствующие, но они там были. Следы того, кто подходил к мертвецу раньше нее.

Глава 2
Следы на песке

Название «Жемчужина» пансионату очень шло. Белое двухэтажное здание со стеклянными верандами, балконами, мансардами и квадратной башенкой было таким запутанным, что Сесилия несколько раз в нем даже заблудилась.

Пансионат находился в семидесяти метрах от пляжа. Его окружали высокие дубы. На заднем плане виднелись старые поля, амбары и березовый лес. Около дома из замшелых камней была выложена низкая стена, отделяющая старый яблоневый сад. Вдали на востоке торчали покрытые лесами горные хребты.

В этом месте всегда был курорт. Сто лет назад гости доезжали на пароходах или по железной дороге до города, а оттуда добирались до пансионата на тележке, запряженной лошадью. Днем они купались и мазались целебной глиной. Вечером их развлекали артисты и музыканты из столицы.

Пансионат построил прапрадед Сесилии. Во время войны здание отобрали немцы, чтобы размещать там своих офицеров. Затем у пансионата сменилось несколько разных владельцев, пока наконец шесть лет назад его не выкупили родители Сесилии. Они потратили много сил, прежде чем смогли начать сдавать комнаты, но даже до сих пор некоторые помещения не были приведены в порядок.

Мимо «Жемчужины» вы не проедете, говорила мать Сесилии. И все потому, что сюда шла только одна дорога. Мимо проехать никак не получилось бы. Некуда было ехать и дальше.

Дорога петляла возле фермы с пасущимися лошадьми и черными пахотными землями, поворачивала к пристани, где в старом белом рыбацком домике жила Уне, затем вела к пляжу и стоянке перед пансионатом. Те, у кого был ключ от шлагбаума, могли по гравийной дороге доехать до маяка на Олоддене или добраться до Мелледаммена.

Широкая деревянная лестница вела на просторную веранду со стульями-качалками, столиками и большими деревянными качелями, подвешенными к потолку. Сесилия поднялась первой, за ней – Лео и Уне с Эгоном на поводке. Около двойной входной двери стояла овальная клетка с ярким попугаем.

– Как его зовут? – спросил Лео.

– Артур, – ответила Сесилия.

– Это твой?

– Нет, его так назвали по имени владельца. Он уехал.

– Уехал?

– Да, больше двадцати лет назад, – пояснила Уне и привязала Эгона к перилам веранды.

– Получается, попугаю больше двадцати лет?

Уне кивнула:

– Попугаи живут и дольше, некоторые до ста лет.

Лео поднял синее перо с пола и сунул его между прутьями клетки. Попугай аккуратно взял перо клювом.

– А почему хозяин уехал?

Сесилия пожала плечами:

– Этого никто не знает.

– А говорить он умеет?

– Немного.

Сесилия подошла к клетке и свистнула. Попугай потряс головой.

– Сидишь? – выговорил он. – Артур. Артур. Ты там сидишь?

Ребята дружно рассмеялись.

Свежий воздух врывался в большие окна вестибюля. Отец Сесилии разговаривал у стойки с матерью Лео.

– Все в порядке, Сесилия? – спросил он, отрывая взгляд от бумаг.

– Да. Мы пойдем в башню.

Башня принадлежала Сесилии. У нее была своя комната в той части пансионата, где жил персонал, но настолько маленькая, что туда вмещалась лишь кровать. А в четырехугольной башне Сесилия держала все свои вещи, в ней проводила свободные дни и вечера.

Лестница, ведущая в башню из библиотеки, была узкой и тесной, и по правилам пожарной безопасности жить там гостям не разрешалось. Сесилия обустроила комнату в башне по своему вкусу, и между ней и отцом существовало неписаное правило – отец туда никогда не поднимался.

Окна в башне выходили на все четыре стороны. Ребята встали перед тем, что было обращено к югу. Зеваки, собравшиеся на пляже вокруг мертвеца, уже разошлись по домам. Скоро начнется прилив, и следов на песке не останется.

– Прости, зря я так сказал, – негромко произнес Лео.

Сесилия повернулась и посмотрела на него:

– Ты о чем?

– Я сказал, здесь тонет много народу, – вздохнул Лео, – я не знал, что твоя мама утонула в прошлом году.

– Все в порядке, – заверила его Сесилия, – я ведь тоже не знала, что твоя мама будет тут работать.

– А как это случилось?

– Мы не знаем, – вмешалась Уне и показала на стену с газетными вырезками: – Она просто исчезла однажды вечером. А нашли ее лишь через неделю.

Лео подошел к стене.

– Это твоя мама? – Он посмотрел на фотографию белозубо улыбающейся женщины. У нее были ясные голубые глаза и вьющиеся светлые волосы до плеч.

Уне кивнула.

– Красивая, – сказал Лео.

Сесилия покраснела. Все говорили, что она очень похожа на маму. И не только внешне. Сесилия умела играть на пианино, как мама, и прекрасные картины на стенах тоже нарисовала она.

– Таинственное исчезновение, – прочитал Лео вслух.

Статья была датирована тридцатым июля прошлого года.

Лео перевел взгляд на следующую газетную вырезку. Она называлась: «Бесследное исчезновение». Текст почти не содержал информации, кроме той, что полиция не нашла никаких следов Иселин Гатэ. На последней фотографии было четверо мужчин. Они тащили носилки, накрытые толстым одеялом. На носилках явно лежал человек. Из-под одеяла свисал край красного платья, он волочился по камням. В репортаже сообщалось, что пропавшую Иселин Гатэ обнаружил случайный прохожий, вышедший на прогулку по берегу. Полиция рассматривала происшествие как несчастный случай – женщина утонула.

– Мы знаем только одно: что мы не знаем, как это случилось, – сказала Уне.

Сесилия хотела поговорить о чем-нибудь другом.

– Можно мне посмотреть твои фотографии? – спросила она.

– Какие? – поинтересовался Лео.

– Которые ты снял на мобильник. Те, где мертвый мужчина.

Лео протянул Сесилии телефон с большим дисплеем. Уне влезла между ними и тоже наклонилась к телефону.

– Интересно, кто это, – сказала она, когда Лео загрузил фотографии.

Сесилия перевела дыхание и глубоко вздохнула. Около трупа ясно виднелись следы ног. Но фотография была сделана до того, как на пляж набежала целая куча народу.

– Ты можешь приблизить? – попросила она.

Лео провел двумя пальцами по экрану, и изображение увеличилось вдвое.

– Могу еще больше, на компьютере, – сказал он.

– Не нужно, – ответила Сесилия.

Да, на снимке четко виднелись следы – по самому краю воды человек направлялся к мертвецу.

– Там кто-то был до меня, – сказала Сесилия, – и этот кто-то просто пошел дальше.

– Как странно, – заметила Уне, – интересно, кто же?

Лео пролистал остальные фотографии.

– Может быть, вот? – предположил он и показал на темную фигуру вдалеке.

На фоне других людей человек казался маленьким, но было хорошо видно – он прижимает к глазам бинокль.

Глава 3
Саламандра

– Подожди немного, – сказал Лео и вышел из комнаты.

Он спустился к машине, что-то достал из нее и вернулся с ноутбуком и фотоаппаратом с длинным объективом.

– Попробуем с ним, – Лео поднес камеру к глазам: – «Никон D7000». Разрешение отличное – 16,2 мегапикселя, – мальчик нажал на кнопку, послышался зуммер: – Автофокус, ISO до 25600 и объектив со стабилизатором изображения, – похвастался он и передал камеру Сесилии.

– Что это значит? – спросила она.

– Если ISO высокое, можешь снимать в темноте без вспышки.

– Здорово, – согласилась девочка.

– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – продолжил Лео и поставил компьютер на стол около окна, которое выходило на пляж и море.

Ноутбук Лео был тоньше и с бо́льшим экраном, чем ноутбук Сесилии. Кроме того, он и запускался намного быстрее.

– У меня есть программа, я в ней обрабатываю фотографии, – пояснил Лео, усаживаясь перед компьютером, – она устраняет неровности, разглаживает, делает изображения более резкими.

Лео подключил айфон к ноутбуку, понажимал на кнопки и скопировал все фотографии с пляжа. Сесилия стояла за его спиной и внимательно смотрела на экран. Лео открыл первую фотографию – она была нечеткой и зернистой, но через некоторое время и следы, и человека с биноклем стало видно лучше.

Лео продолжал работать. С каждой минутой изображение менялось. Края стали более резкими, детали ясными.

– А ты можешь его увеличить? – Уне показала на мужчину с биноклем.

– Боюсь, размоется, но попробовать можно.

Лео увеличил мужчину, и изображение сделалось еще более зернистым. Так выглядит газетный текст, если слишком близко поднести его к глазам. Но зато теперь стало ясно, что в руках мужчина держит именно бинокль.

– Это может быть кто угодно, – вздохнула Уне.

Лео согласно кивнул.

– И вообще это ничего не значит. Неудивительно, что кому-то стало любопытно и он захотел остановиться и посмотреть, почему на пляже полицейская машина.

– Следы более интересны, – продолжила Уне, – кто-то прошел по пляжу, а тело просто обогнул, как будто не обратил на него внимания.

– Давай посмотрим другую фотографию, – попросила Сесилия, – там, где мертвец.

Лео сохранил отредактированное изображение и перешел к фотографии с мертвецом. Сесилия, не отрываясь, смотрела на его голову. Волосы безжизненно свисали мокрыми прядями.

В последний год Сесилия много думала о смерти и привыкла к мысли, что настанет день, когда она тоже умрет. И не только она, но и все остальные. Все живые обречены с момента появления на свет. Это была удивительная мысль. Сесилию она больше не пугала, но вот такая смерть, неожиданная, внезапная, как увиденная сегодня, вызывала отвращение.

После смерти мамы с ней говорил священник. Он сказал, что смерть – часть жизни. Тогда это прозвучало странно, но тем не менее было правдой. Сесилия ела мертвые растения и животных. И если бы все, кто жил раньше, не умерли, не осталось бы места тем, кто живет сегодня.

Мысль о том, что будет после смерти, пугала больше. Хотелось бы знать на самом деле, что же случится потом. Если быть мертвым значит просто не существовать, то получается, до своего рождения все были мертвыми. Сесилия не знала, что думать. Она знала одно – ей никогда ничего подобного не узнать. По крайней мере пока она жива.

Сесилия выбросила из головы мысль о смерти и провела пальцем по экрану компьютера.

– Ты можешь увеличить вот тут? – спросила она и показала на правую руку мертвеца.

Лео сделал то, о чем просила Сесилия. Увеличенное изображение стало еще менее четким.

– Татуировка?

Сесилия кивнула. Ящероподобная фигура, казалось, впилась в белую кожу. На снимке рептилия выглядела почти живой – складывалось впечатление, что она хочет выбраться из куртки.

– Гадость какая! Отвратительно, – брезгливо поморщилась Уне.

– Благодаря татуировке полиция может выяснить, кто это, – сказал Лео. – Если им уже сообщили о пропавшем мужчине примерно тридцати лет с изображением чего-то похожего на ящерицу на правой руке, то его, считай, нашли.

– А что там на самом деле за зверь? – спросила Сесилия.

– Сейчас выясним, – ответил Лео, скопировал татуировку и вставил ее в другую программу.

– Эта программа распознает картинки, – пояснил он, – находит похожие в интернете.

Результат появился на экране почти сразу, как только Лео нажал на поиск: целая галерея разных изображений одного и того же животного. И подпись у всех была одна – саламандра.

Лео выбрал одну картинку и прочел описание:

Лео вернулся к фотографии мужчины на пляже и увеличил татуировку.

– Там как будто еще что-то есть, – сказал он, чуть не уткнувшись лицом в экран, – число или буквы.

Мальчик снова увеличил картинку и стал нажимать на кнопки, пытаясь добиться большей четкости.

– Разрешение плохое, – вздохнул он, но потом все-таки добился того, что надпись стала разборчивой.

Прямо перед высунутым языком саламандры был вытатуирован номер:

Лео сохранил изображение и вернулся к его оригиналу.

Сесилия покачала головой. Теперь она думала о мертвеце совсем по-другому – теперь она думала о нем как о саламандре. О человеке, который вышел ночью из своего укрытия и оказался на пляже. Человеке с холодной кровью. И этот человек был не один. Татуировка ясно указывала, что он – номер два, что таких, как он, – двое.