lukupaivakirja
Первая же миниатюра — «Галльская богиня» — привела меня в замешательство. Сборник называется «Атлас», но именно здесь место большой роли не играет. Некоторые миниатюры — «Стамбул», «Венеция», «Женева» и пр. — с географией связаны тесно, но о других, как и о «Галльской богине», такого не скажешь. Значит, атлас это не совсем обычный.
Во впечатлениях о Брюсе Чатвине я отмечала: «Путешествие Чатвина по Патагонии становится чем-то вроде работы с этим архивом [архивом памяти], протекает сразу в двух измерениях — реальном и символическом». Они если не равноценны, то почти. Борхесу же реальное путешествие служит не более чем предлогом для символического. Он ищет точки дробления действительности, порталы в царство теней. Здесь ему помогает слепота: от невозможности видеть он тем более достраивает окружающую обстановку по памяти, в воображении.
«Галльская богиня» сразу рассказывает об «Атласе» и ещё одну важную деталь: он во многом оборачивается историей проигравших — языческого тотема, Карфагена, утопии девятнадцатого века… А художественная прелесть истории проигравших состоит в том, что она остраняет историю победителей.
Эти безголосые проигравшие, естественно, представляют собой загадку. Но Борхес вообще часто смотрит на вещи через то, что о них неизвестно. Возможно, именно эта оптика — вместе с его интересом к древности и Востоку — создаёт волшебный эффект: когда я его читаю, то как будто возвращаюсь в детство — и своё, и целого мира; на страницах его книг они чудесным образом совпадают. Почему-то их совпадение наполняет меня счастьем, и я снова начинаю видеть в поводах для сомнения красоту.
При этом от Борхеса разбегается столько манящих тропинок, что читать его помногу за раз решительно невозможно.
Отзыв с Лайвлиба.
Izohlar
3